Коммуникации

1В учебном пособии излагается обобщающая теория, выявляющая общие закономерности, сходство и различие различных видов, уровней и форм социальной коммуникации. На основе понимания социальной коммуникации как движения смыслов в социальном пространстве и времени рассмотрены личные и общественные коммуникационные потребности, коммуникационная деятельность и общение, социальная память, коммуникационные каналы, типология социально-коммуникационных институтов, эволюция социальных коммуникаций с каменного века до 2000 г. Особое внимание уделено информационному подходу к социальной коммуникации (социальной информатике) и семиотике социальных коммуникаций. Представлена система социально-коммуникационных наук, центром которой является метатеория социальной коммуникации. Книга адресована ученым-обществоведам, студентам, аспирантам и преподавателям, изучающим проблематику социальной коммуникации, а также социально-коммуникационным работникам, желающим повысить свою квалификацию.

2 Главным и единственным субъектом коммуникации является человек, который для обеспечения своей жизнедеятельности вступает во взаимосвязь с другими людьми. Система человеческих взаимоотношений опосредуется культурой, которая определяет характер и эффективность человеческого общения. Но в ходе различных видов деятельности человека складывается потребность в поиске более совершенных и эффективных форм общения, что порождает различные роли и назначение тех или иных форм общения. Иными словами, в зависимости от разнообразных причин различные формы общения приобретают соответствующее назначение в жизнедеятельности людей, то есть функцию. Функциональный анализ коммуникации дает возможность выявить ту социальную роль, которую она выполняет в обществе, и помогает более точно понять ее сущность.  
 
В научной литературе не существует однозначного решения вопроса о функциях коммуникации. Однако большинство зарубежных и отечественных ученых сходятся во мнении, что процессу коммуникации присущи определенные функции.  
 
Информационная функция  
 
В современной науке понятие «информация» трактуется как обмен между людьми различного рода знаниями и сведениями. Здесь коммуникация играет роль посредника. Она представляет собой обмен сообщениями, мнениями, замыслами, решениями, который совершается между коммуникантами. Информационный обмен может совершаться как ради достижения какой-то практической цели, решения какой-либо проблемы, так и ради самого процесса коммуникации, поддержания отношений между людьми.  
 
Социальная функция  
 
Она заключается в формировании и развитии культурных навыков взаимоотношения людей. Эта функция формирует наши мнения, мировоззрение, реакции на те или иные события. Ведь культура не может существовать вне общения, так как только в этих процессах человек, будучи общественным существом, может согласовать свои действия с действиями других людей, добиться выполнения социально значимых целей, да и просто стать человеком. Благодаря этой функции всем членам общества обеспечивается приобретение некоторого уровня культурной компетенции, с помощью которой становится возможным их нормальное существование в данном обществе.  
 
Экспрессивная функция  
 
Она означает стремление партнеров по коммуникации выразить и понять эмоциональные переживания друг друга. Так, межличностная коммуникация всегда начинается с установления контакта между партнерами. При этом важно не только сообщить необходимую для общения информацию (представиться), выбрав для этого стереотипные вербальные высказывания, но и дополнить их невербальными средствами (улыбка, рукопожатие), которые должны показать нашу расположенность (нерасположенность) к контакту. Плохое первое впечатление может разрушить далеко идущие планы партнеров. Выражение эмоций очень важно и в дальнейшем общении, когда укрепляются намеченные связи между людьми, осуществляется какой-то совместный проект.  
 
Экспрессивная функция проявляется в выражении чувств, эмоций в процессе коммуникации через вербальные и невербальные средства. Они связаны с выбранным стилем речевого общения, используемыми невербальными средствами коммуникации. В зависимости от того, какой способ передачи чувств и эмоций выбран, экспрессивная функция может значительно усилить или ослабить информационную функцию коммуникации. Особое значение экспрессивная функция имеет для творческих людей, создаюших произведения, которые должны быть оценены другими и в которых отражается их собственное образное восприятие мира и эмоциональное отношение к нему. В ходе осуществления этой функции в партнере возбуждаются нужные эмоциональные переживания, которые в свою очередь способны изменить собственное эмоциональное состояние.  
 
Прагматическая функция  
 
Эта функция позволяет регламентировать поведение и деятельность участников коммуникации, координировать их совместные действия. Она может быть направлена как на себя, так и на партнера, в ходе осуществления этой функции возникает необходимость прибегать как к побуждению партнера к выполнению какого-то действия, так и к запрещению каких-то поступков. Ведь человек общается ради достижения каких-то целей, для чего осуществляет определенную деятельность, которая в свою очередь нуждается в постоянном контроле и корреляции. Именно это и выполняет прагматическая функция коммуникации.  
 
Интерпретативная функция  
 
Она служит прежде всего для понимания своего партнера по коммуникации, его намерений, установок, переживаний, состояний. Лело в том, что различные средства коммуникации не только отражают события окружающей действительности, но и интерпретируют их в соответствии с определенной системой ценностей и политических ориентиров. Некоторые зарубежные исследователи называют это свойство коммуникации interpretation function, подчеркивая таким образом значение именно интерпретации информации, отбора и освещения фактов с определенных позиций. В то же время эта функция зачастую используется для передачи конкретных способов деятельности, оценок, мнений, суждений и т.д.  
 
При изучении функционального аспекта коммуникации необходимо помнить, что все указанные функции тесно связаны между сооои и присутствуют в том или ином сочетании фактически в любом виде коммуникации. На практике все эти функции в соответствующей степени проявляются на разных уровнях межличностной коммуникации: социально-ролевом, деловом и интимно-личностном.  
 
Социально-ролевой уровень коммуникации связан с выполнением ожидаемой от человека роли, невозможен без знания норм окружающей человека среды. Общение при этом носит, как правило, анонимный характер и не зависит от того, происходит ли оно между близкими, знакомыми или незнакомыми людьми.  
 
На уровне делового общения идет совместное сотрудничество, поэтому целью общения на этом уровне является повышение эффективности совместной деятельности. Партнеры оцениваются с точки зрения того, насколько хорошо они выполняют свои функциональные обязанности и решают поставленные перед ними задачи.  
 
На интимно-личностном уровне общения человек удовлетворяет свою потребность в понимании, сочувствии, сопереживании. Обычно для этого уровня характерны психологическая близость, эмпатия, доверительность.

3 KOMMУHИKAЦИOHHЫE KAHAЛЫ C тex пop, кaк чeлoвeк выяcнил, чтo бeз oбщeния eму нe пpoжить, oн пocтoяннo изъявляeт ocтpoe жeлaниe пoлучaть вcё нoвую и нoвую инфopмaцию. Hecoмнeннo, в пepвую oчepeдь oнa нужнa чeлoвeку имeннo для тoгo, чтoбы oбщaтьcя, имeть тeму для paзгoвopoв, oбcуждeний. И oбмeн инфopмaциeй oднa из caмыx, нa мoй взгляд, вaжныx cocтaвныx чacтeй coвpeмeннoгo oбщecтвa. Пepeдaчa инфopмaции, caмo coбoй, ocущecтвляeтcя пpи пoмoщи инфopмaциoнныx, или жe кoммуникaциoнныx кaнaлoв пpecca, paдиo, тeлeвидeниe. K этим тpём гигaнтoм ceгoдня впoлнe oбocнoвaннo мoжнo oтнecти eшё и миpoвую кoмпьютepную ceть Интepнeт. Bce вмecтe жe нocитeли инфopмaции являют coбoй ни чтo инoe, кaк cиcтeму cpeдcтв мaccoвoй инфopмaции, cфopмиpoвaвшуюcя нe в oднoчacьe, a cклaдывaющуюcя (этoт пpoцecc пpoдoлжaeтcя дo cиx пop, и вpяд ли кoгдa-либo ocтaнoвитcя) гoдaми. Boт кaк вcё пpocтo и пoнятнo. He тaк уж пpocт вoпpoc пpeдпoчтeния oднoгo кoммуникaциoннoгo кaнaлa дpугoму. Koтopый из ниx лучшe? Boзмoжнo ли иcчeзнoвeния oднoгo из кaнaлoв? Cмoжeт ли вooбщe пpocущecтвoвaть oтдeльнo взятый кoммуникaциoнный кaнaл бeз cвoиx coбpaтьeв? He вытecнит ли co вpeмeнeм Интepнeт пpeccу, paдиo и тeлeвидeниe? Mнoжecтвo пpeдпoлoжeний, кoтopыe тeм нe мeнee cвoдятcя, кaк я ужe cкaзaл, к пpeдпoчтeнию. Пpeждe чeм oднoзнaчнo (или нeoднoзнaчнo кaк у мeня пoлучитcя) избpaть пpиopитeт, нужнo paзoбpaтьcя, кaким oбpaзoм cлoжилacь coвpeмeннaя cиcтeмa cpeдcтв мacc-мeдиa. Beдь тoт вид, кoтopый oнa пpинялa ceйчac, этo peзультaт мнoгoвeкoвoгo влияния oбщecтвa, eгo пoтpeбнocтeй и вoзмoжнocтeй, eгo культуpы и coциaльнoй opгaнизaции. Mecтo, кoтopoe зaняли cpeдcтвa мaccoвoй инфopмaции в oбщecтвe, и poль, выпoлняeмaя ими, бeccпopнo имeют oпpeдeлённыe cпeцифичecкиe ocoбeннocти. Koгдa вoзниклa cиcтeмa cpeдcтв мacc-мeдиa? Moжнo cчитaть, чтo вo втopoй пoлoвинe 20-x гoдoв нaшeгo уxoдящeгo вeкa, тo ecть cpaзу пocлe вoйны, кoгдa paзpoзнeнныe кoммуникaциoнныe кaнaлы cлoжилиcь в мнoгoкaнaльную cиcтeму. Нo

4

Проблемы  языка и текста в электронных  сетях в широком смысле этих понятий  настолько сложны и многоаспектны, что следует вначале остановиться на этом. В самом деле, каким образом можно охватить все проблемы языка, даже в самом постановочном виде, в единой формуле? Ведь Интернет – это целый мир, среда обитания современного человека. И тогда – что есть язык и текст Интернета? Речь может идти и о языке программирования, и о тексте сетевых публикаций, и о способе передачи информации, и о специфике коммуникации, и о способе организации текста, и о форме изображения, и о многих других лингвистических, психологических, технических и иных проблемах.  
 
Конечно, не только в Сети, но и в реальной действительности существует все разнообразие устной и письменной речи, текстов различных жанров и форм, но только в Сети многочисленные аспекты языкового функционирования объединены в причудливый конгломерат переплетенных и перемешенных тем, проблем и вопросов.  
 
В данной статье предпринимается попытка кратко охарактеризовать и сформулировать некоторые из них, на взгляд автора, наиболее актуальные.  
 
Для начала необходимо, прежде всего, выделить в особый блок проблемы технологические, в первую очередь, программистские. При этом не следует думать, что речь идет только о технике – компьютерах и программах. Ведь машинные проблемы напрямую влияют на возможности воспроизведения текста в Сети, однако в данной работе они не рассматриваются. Что касается остального, то начать стоит с распространения Интернета в мировом сообществе. Для того чтобы эффективно распространить Интернет по всему миру, есть два пути. Первый из них – создание универсального языка, доступного всем жителям планеты. Создать единый язык – вековая мечта обитателей Земли. Согласно ветхозаветному мифу (Быт. 11:1-9) изначально, по воле Творца, «на всей земле был один язык и одно наречие». Но когда люди, пришедшие с Востока в Месопотамию, решили «построить себе город и башню высотою до небес», Бог посчитал это непростительной дерзостью и смешал язык их, «так чтобы один не понимал речи другого», и рассеял их «оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню]. Посему дано ему имя: Вавилон» (считается, что от древнееврейского глагола «балал» – смешивать) [1]. Так и началось Вавилонское столпотворение, которое продолжается до сих пор. Но мечта о едином языке осталась навсегда, а нынче, в эпоху глобализации, приобрела черты воистину знакового события, способного изменить мир. Возможность всех (а не только англоязычных!) обитателей планеты и каждого индивидуума, в частности, а также культурных, этнических, религиозных и иных групп людей по интересам напрямую общаться друг с другом в реальном времени, обращаться к мировому сообществу – это, может быть, единственный выход из противоречий и угроз, в которых оказалось современное человечество!  
 
Наиболее близкой к массовому воплощению попыткой создания международного языка в прошедшее столетие оказалось создание эсперанто. Опубликованный в 1887 году варшавским врачом Людовиком Заменгофом проект поначалу был горячо воспринят мировой гуманитарной общественностью. Эсперантисты по праву гордятся поддержкой Л.Н. Толстого, высказывание которого я впервые прочитал на одном из центральных их сайтов. Не удержусь, чтобы его не привести: «Для того чтобы люди могли понимать друг друга, нужно или то, чтобы все языки сами собой слились в один, что если и случится когда-либо, то только через большое время... или то, чтобы был избран всеми один язык, которому обязательно обучались бы все народы или, наконец, то, чтобы все люди разных национальностей составили бы себе один международный облегченный язык и все обучались ему. В этом и состоит мысль эсперантистов. Мне кажется, что последнее предположение самое разумное и, главное, скорее всего осуществимое» (Л.Н. Толстой. Собр. соч. – Т.6. – С.101) [2].  
 
Вопреки поддержке представителей культуры и усилиям значительного числа энтузиастов по всему миру эсперанто больше века распространялся в разных странах, но решающего успеха так и не достиг. В этом смысле мировая электронная сеть предоставила эсперанто качественно новый шанс. Поэтому в последние годы профессионалы-эсперантисты предприняли (и предпринимают до сих пор) отчаянные попытки внедрить в Интернет именно этот, уже созданный, международный язык. В 90-е годы XX века был подготовлен комплекс программного обеспечения, созданы мощные серверы и многочисленные сайты эсперантистов, проводятся международные конференции, издается немало книг, в том числе словарей, учебников по эсперанто на различных языках. В Интернете представлен Всемирный союз эсперантистов (www.eua.org), Российский союз эсперантистов (www.reu.newmail.ru), много различных специализированных сайтов, есть и эсперантоязычный портал www.rusio.ru. Однако, к сожалению, прогнозы энтузиастов в отношении эсперанто как универсального сетевого международного языка оказались слишком оптимистическими. Кроме обычных психологических барьеров, препятствующих распространению эсперанто в доинтернетскую эпоху, прибавились интересы сетевых монополистов, производящих компьютерное и сетевое оборудование и программное обеспечение. Так или иначе, но этот путь в глобальном смысле пока остается нереальным.  
 
Второй путь – массовое внедрение прогрессивного Интернет-оборудования в новые языковые этнические пространства. Ведь сотни языковых сообществ на Земле остаются неохваченными Интернетом по причине отсутствия адаптированных программно-технических средств. Проблема заключается в огромной стоимости последних, что при малом тираже неприемлемо для производителей сетевого оборудования и программного обеспечения вследствие большой убыточности мероприятия. Речь идет о шрифтах, кодировках, клавиатуре и прочем. Даже такие распространенные языки Востока, как китайский, японский и корейский, внедрялись в Сеть с большими трудностями. В связи с этим японские ученые – лингвисты и специалисты в области сетевых технологий – в течение уже многих лет работают над созданием универсального, по их мнению, машинного языка. Принцип этого языка основан на использовании модулей-переводчиков с любого языка на любой другой. Таким образом, не посягая на коренные языки этносов, японцы предлагают массовое использование сверхскоростных электронных переводчиков, которые сразу будут выдавать пользователю текст на его родном языке [3]. Опыт применения первых модулей показывает, что, хотя они далеки от совершенства, пользоваться ими в большинстве случаев вполне можно, и это еще один серьезный шаг на пути международного общения. Правда, объем предстоящей работы, вследствие огромного количества функционирующих в мире языков, а также неприменимость модулей для научно-культурологических и профессиональных целей – вызывает уныние. Во всяком случае, это задача не одного десятилетия…  
 
Что касается русского языка, то, несмотря на его пока еще не очень массовое распространение в Интернете (десятое место по числу пользователей), его значение на огромных пространствах бывшего СССР и ряда стран, где проживают многочисленные русскоязычные диаспоры (Израиль, Испания, Германия, США, Канада и др.), – трудно переоценить. Особенно, если выделить культурную составляющую русского Интернета (Рунета).  
 
Использование многими народностями бывшего СССР в качестве шрифта кириллицы вначале способствовало быстрому освоению Интернета, однако с переходом некоторых бывших республик на латиницу возникли проблемы, связанные с несоответствием действующих кодировок ряду специфических букв в каждом из языков и опять-таки дороговизной сетевого перевооружения.  
 
Проблемы создания международного языка или создание возможности функционирования действующих национальных языков имеют большое геополитическое значение и вследствие этого, а также слишком больших, непосильных для многих этносов, затрат, должны решаться на уровне международных культурологических программ, скажем, ЮНЕСКО, ЕЭС и СНГ.  
 
Другая группа проблем связана с языком сетевых текстов. Первое, что бросается в глаза русскоязычному пользователю, впервые вступающему в сетевое пространство, это обилие англицизмов. Сетевой язык испещрен всевозможными вариациями английских терминов – как в развернутом, так и в сокращенном виде, а иногда в форме аббревиатур фразеологических оборотов. При этом английские слова часто пишутся на кириллице, изменяются в русских грамматических формах, превращаясь в оригинальные новообразования. Больше всего подобное лексическое формотворчество касается терминологии, имеющей западные, в основном, американские корни, но проникает также во все другие сферы языка. Можно сказать, что Интернет способствует смешению лексики и трансформации языка именно в силу своего главного свойства – сверхскорости передачи информации. Пользователь пишет «please» вместо «пожалуйста» просто потому, что первое короче, а затем, по той же причине, чтобы не переключать клавиатуру при наборе на латиницу и обратно, – «плиз» и даже «плз»! Термин subj (сокращенный вариант от subject – тема, предмет) чаще применяется в русской транскрипции сабж. Популярное приветствие hail имеет русский эквивалент хай. Пример другого плана. Зачем писать четыре длинных английских слова, обозначающие устойчивое выражение «исключительно по моему мнению», когда можно, опять же не переключая клавиатуру на английский, набрать всего четыре русские буквы – «имхо» (взамен аббревиатуры IMHO). Еще эффектней экономия языкового материала выглядит при обмене технологической информацией между специалистами. (Ко всему вышесказанному напомню, что за время работы в Интернете, увы, нужно платить).  
 
Что касается англицизмов, тут придется смириться: не захотели заниматься в свое время «вредной» наукой кибернетикой, изобретение вышло «ихнее», на кого ж теперь обижаться? Когда-то Лев Ошанин, автор текстов многих весьма популярных патриотических песен (так и хочется употребить современное словечко «шлягеров»!), написал большое стихотворение, в котором была такая строчка: «И вот летит по миру слово sputnik, его по-русски произносит мир!»; и гордое утверждение в конце: «О, сколько новых слов, необычайных, внесем мы в человеческий язык!» (цитирую по памяти). Ну вот, как внесем, так и русицизмы пойдут, коих тоже немало (одна perestroika чего стоит!).  
 
Теперь рассмотрим вопрос отхода от литературных норм. Естественное раздражение филолога по поводу очередного посягательства на «великий и могучий» при внимательном изучении существа происходящего быстро сменится осознанием того, что мы имеем дело с возникновением еще одного профессионального языка, языка сетевого общения, который литературный язык не испортит, потому что изначально является иным.  
 
Тут стоит напомнить слова известного немецкого теоретика печати Эмиля Дофивата, который в своей знаменитой работе «Zeitungslehre» посвящает отдельный параграф (Die Sprache in der Zeitung) языку прессы. Приводя примеры нападок на газетный язык, начиная с XVII века, он подчеркивает: «Газетный язык – это профессиональный язык, как и любой другой. Он должен соответственно оцениваться…», и дальше – «критики забывают, что в публицистике язык… должен оставаться понятным и близким к жизни. Иногда как раз благодаря этому он становится обновленным и творческим». Очищение газетного языка «до химической чистоты», по мнению Э. Дофивата, как раз и делает текст «бездушным и бесплодным» [4]. Представляется очевидным возможность применить эти рассуждения и к языку Интернета. (Разумеется, если речь не идет об обычной языковой безграмотности).  
 
Другое дело, что люди, пишущие в Интернете, зачастую забывают, что Сеть – это пространство, где есть все, как и в реальном мире – от высокой культуры до мусорной свалки. Потому и изъясняться следует соответственно месту действия. Это относится, естественно, и к текстам сетевых публикаций: в культурном издании они должны быть написаны на литературном языке. Впрочем, применение разных стилей и владение литературным языком зависит и от культуры пишущего. Так что ситуация вполне логичная, ничего сверхъестественного в этом смысле в Сети не происходит.  
 
Однако есть другое: в Сети возникла «новая форма языкового взаимодействия – письменная разговорная речь» [5]. На это до цитируемой выше работы Г.Н. Трофимовой обратили внимание ряд сетевых авторов, например, А. Травин, употребивший по этому поводу выражение «письменная устная речь» [6]. Рассуждение на эту тему имеют место и в диссертации М.М. Колесниковой [7]. На мой взгляд, этому феномену стоит посвятить отдельное исследование. Ведь мы имеем дело с необычным сочетанием устной речи и письменного текста, на которое накладываются эмоциональные психофизические элементы. Близкое к этому имеет место в письме, где адресат известен автору послания, и потому последний во время письма как бы представляет своего визави в процессе их воображаемого разговора. Но в сетевом общении все гораздо острее вследствие резкого сокращения срока прочтения сообщения (вплоть до прямого диалога в программе ICQ). Важно подчеркнуть: сказанное относится не только к жанру письма или беседы, но также к любому тексту. В прежние времена автор статьи, предназначенной для печатного научного издания, во время ее написания не думал о реакции читателя, потому что до выхода в свет (при риске неприятия работы редакцией) и чтения его работы коллегой (известным или неизвестным) проходило несколько месяцев, а иногда и годы. Совсем другое ощущение пишущего, уверенного в том, что первые читатели могут появиться (и даже написать отклик) уже в день публикации, которая, в свою очередь, может состояться даже в день написания текста. В этих условиях психология автора иная, и он тоже, как и в письме, как бы ведет воображаемый разговор с читателями, часть из которых ему знакома. А это, безусловно, оказывает влияние на стиль и манеру изложения.  
 
Стоит отметить, что и авторы, и редакции могут и не быть подвержены этой сетевой специфике, а создавать и публиковать обычные, традиционные тексты, такие же, какие пишутся для печатных изданий. В Интернете это тоже можно увидеть: тексты и издания без сетевой специфики.  
 
В целом текст сетевой публикации более динамичен, индивидуализирован, конкретен, краток. Для этого используются сетевая терминология, знание читательской аудитории, интерактивность, выражающаяся, в частности, в гиперссылках. Последние составляют основу гипертекста, представляющего собой отдельный, весьма широкий объект для исследования. Понятие гипертекста как нелинейной формы письма возникло задолго до Интернета. Эту форму давно использовали разные писатели, например, Набоков, Борхес, Кортасар, Павич. Об этом писали и в литературно-художественных журналах, и в последние годы в Сети – А. Андреев, М. Визель, С. Корнев, Э. Шмидт. Этой темы, ввиду ее необъятности и специфичности, мы касаться не будем, отметив лишь некоторые моменты, влияющие на восприятие текста публикации.  
 
Гипертекст в Сети представляет собой способ организации информации, позволяющий создать объемное текстовое пространство, состоящее из системы текстов, семантически связанных между собой и подчиняющихся основному тексту публикации. Последнее представляется важным, так как тексты, на которые имеются интерактивные ссылки, не должны быть слишком большими, а сами ссылки – слишком частыми, иначе потеряется значение и смысл самой публикации. К сожалению, в Интернете нередко можно наблюдать обратное, что приводит не к усилению аргументации излагаемых в публикации положений, а к ослаблению, размытости изначальной идеи. (Кстати, не только в смысле нелинейной формы письма, а и с точки зрения «способа организации информации» Интернет не изобрел гипертекст. Попытки сделать текст объемным, получить в нем два и больше уровней углублений мы наблюдаем уже в сочетании двух изданий Г.Ф. Миллера 1728 года – в газете «Санкт-Петербургские ведомости» и в приложении к ней – «Примечаниях», где вход в углубление и расширение понятий, в отсутствие спасительной электронной клавиши сегодня, осуществлялся элементарным копанием во втором бумажном издании…).  
 
Подытоживая сказанное, еще раз подчеркнем: язык и текст в Интернете представляют собой большой пласт проблем, подлежащих серьезному научному исследованию.

5

Звучащее  слово – живую речь, произносимую в процессе развертывания речевого события, – в современной лингвистике (и риторике) называют дискурсом (от лат. discurro, discursum – рассказывать, излагать, но также – бегать туда и сюда; второе значение латинского слова тоже входит в значение современного лингвистического термина "дискурс", который обозначает не только повествовательную, но и диалогическую речь, речевое взаимодействие между партнерами, обмен репликами в диалоге). Исследователи речевого поведения, делая магнитофонные записи процесса речевого общения, фиксируют и изучают дискурс. Для более точных описаний речевого поведения используют и видеомагнитофонные записи, которые схватывают и жесты, и мимику, и позу, и пространственные перемещения в процессе общения. Все это необходимо для современной риторики. Без таких исследований понять законы эффективного воздействия звучащего слова и составить рекомендации, пригодные для современного человека в реальной жизни, невозможно. Ведь многое из того, что советовали своим ученикам древнегреческие учителя красноречия или риторики прошлого столетия, уже устарело: меняется жизнь, меняется и речь.

Итак, первая важнейшая составляющая речевого события – это дискурс, сопровождающийся жестово-мимическим (и пространственным) поведением.

Традиционно дискурс имел значение упорядоченного письменного, но чаще всего речевого сообщения отдельного субъекта. В  последние десятилетия термин получил  широкое распространение в гуманитаристике  и приобрел новые оттенки значения. (...) По мере становления дискурсного анализа как специальной области исследований выяснилось, что значение дискурса не ограничивается письменной и устной речью, но обозначает, кроме того, и внеязыковые семиотические процессы. (...) Дискурс – прежде всего, это речь, погруженная в социальный контекст. Дискурс не является изолированной текстовой или диалогической структурой, ибо гораздо большее значение в его рамках приобретает паралингвистическое сопровождение речи, выполняющее ряд функций (ритмическую, референтную, семантическую, эмоционально-оценочную и др.). Дискурс – это "существенная составляющая социокультурного взаимодействия"... (...) В "дискурсии" Фуко обнаруживает специфическую власть произнесения, наделенную силой нечто утверждать. Говорить – значит обладать властью говорить. В этом отношении дискурс подобен всему остальному в обществе – это такой же объект борьбы за власть. Лингвистика началась как дискуссия: Гераклит и Демокрит, номиналисты и физикалисты, "имена даются свыше" или являются результатом общественного договора, Платон и его диалог "Кратил" - "спор об именах" предопределил и направление, и характер последующего развития науки. "Спор об именах" стал сутью лингвистики (не путать со схоластикой!) как формы научного знания.

Спор об именах" имманентно присутствует в становлении каждой новой парадигмы: с одной стороны, происходит создание нового категориального аппарата, с другой - переосмысление существующих понятий и терминов.

Не стал исключением возникший и утвердившийся  к концу ХХ в. коммуникативный подход. Присущий коммуникативной лингвистике доминантный интерес к языковой личности обогатил традиционную систему лингвистических терминов новыми понятиями, характеризующими язык в его функционировании - от "speaker`s and hearer`s situation" /Л.Блумфилд/ до "коммуникативных регистров" /Г.Золотова/. Коммуникативная перспектива исследования предопределила и появление в качестве одного из основных такого понятия, как "дискурс". Трактовка дискурса как речи, "погружённой в жизнь", без сомнения, восходит к предложенной Ф. де Соссюром триаде "язык - речь - речевая деятельность" и противопоставлению внутренней и внешней лингвистики: "Язык (langue) Соссюра и Бенвениста …является пресуппозицией любого дискурса и, в то же время, предопределяет условия "превращения в дискурс" (т.е. условия функционирования акта высказывания)" /Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка//Семиотика. М.,1983, с.525/. Дискурсивный подход - по определению лингвистика "внешняя": анализ речи, погружённой в жизнь, предполагает учёт гетерогенных экстралингвистических факторов, вплоть до паралингвистических / жест, ритм и т.д./. Учёт подобных факторов - яркий пример переосмысления традиционного для французской лингвистики употребления термина discourse для обозначения речи вообще.

Развиваясь  в недрах коммуникативистики, дискурсивный подход породил ряд направлений, углубивших и видоизменивших понятие  дискурса, прежде всего когнитивную  лингвистику. Когнитивная лингвистика  обогатила анализ дискурса учётом ментальной сферы языковой личности. Дискурс для когнитивистов - прежде всего совокупность мыслительных операций по обработке языковых данных и экстралингвистической ситуации при порождении речи. В недрах когнитивной лингвистики зародилось и представление о дискурсе не только как о динамическом процессе, но и как о единице анализа. При всей закономерности такого метонимического переосмысления очевидно, что оно ставит перед исследователем ряд проблем. Отсюда вытекает стремление многих учёных выделить в качестве единицы анализа текст, что, в свою очередь, приводит к необходимости разграничения понятий "дискурс" - "связный текст".

На современном  этапе исследования представляется целесообразным понимание текста как  одной из форм (сторон) дискурса, как  его промежуточного результата: конечной целью дискурса является не создание текста как такового, а достижение перлокутивного эффекта. Так, коммуникативное намерение адресанта может состоять в создании связного дискурса путём построения "бессвязного" текста. См., например, отрывок из романа В.Аксёнова "Новый сладостный стиль", описывающий ситуацию в Москве в августе 1991г.: "/…он развёл перед Алексом руками: "Боюсь, мой друг, московскому карнавалу конец"./ Протянул пачку сводок. Горбачёв отстранён от власти. Задержан в Крыму. Его уже нет. Он сам всё устроил, прикрывшись Янаевым. Выслан за рубеж. Местонахождение Ельцина неизвестно. Арестован. Скрылся. Сбежал на Урал".

Фрейм "сводки" содержит слоты "информация", "объективность", "сиюминутность (свежесть)". Такова пресуппозиция восприятия текста, заданная инициирующим предложением. Автор намеренно разрушает один из слотов - "объективность", комбинируя взаимоисключающие друг друга по смыслу предложения ("задержан в Крыму"; "его уже нет"; "он сам всё устроил"; "арестован"; "скрылся"). Имманентно связный и цельный текст может при таком построении быть декодирован рецепиентом как бессвязный.

Но авторская  интенция предполагает ментальное задание  читателю по интерпретации не данного  отрывка, а всего дискурса. Автор  достигает прагматического эффекта: его способ репрезентации не вызывает вопроса "О чём это вы?", а стимулирует реакцию "Ну и дела тогда творились!" Читатель правильно декодирует бессвязный текст, содержащий противоречивую ("необъективную") информацию как отражение бессвязности и противоречивости сложившейся ситуации.

Мы не ставим перед собой задачи ответить на вопрос о минимальной (максимальной) протяжённости  текста, равно как и о границах дискурса. Но заявленное понимание  текста как промежуточной стадии дискурса позволяет уточнить суть последнего. Под дискурсом мы предлагаем понимать совокупность речемыслительных действий коммуникантов, связанную с познанием, осмыслением и презентацией мира говорящим и осмыслением языковой картины мира говорящего адресатом.

   7 Традиционным является деление всех текстов на монологические и диалогические. И те и другие имеют свой непересекающийся набор жанров. Основной сферой функционирования диалога во всем его жанровом многообразии является разговорная речь. Несмотря на то, что в существовании диалога и монолога как некоторых лингвистических реальностей никто не сомневается, их четкое и непротиворечивое определение непросто. Т. Г. Винокур во втором издании энциклопедии "Русский язык" (М., 1997) писала о том, что диалог "содержит противопоставление инициативного и реактивного содержания реплик, связь которых образует, как правило, смысловое целое" (с. 119). Текст типа А. Расскажи о конференции / что интересного // с последующим семиминутным рассказом адресата Б. полностью отвечает приведенному определению диалога. Но можно ли считать текст Б. реактивной репликой диалога? Или это все же монолог? Если монолог, то как квалифицировать в этом несомненно смысловом целом реплику А.? Часто явным или неявным образом диалогом признают такой инициативнореактивный обмен репликами, который предполагает относительное равное участие партнеров в коммуникации. Однако и этот по сути своей количественный критерий не является надежным. Покажем это на таком примере. А спрашивает Б. в связи с предполагаемой защитой В. докторской диссертации: Ну и что ты думаешь о его (В) работе? Б отвечает: Ну что я думаю // Материал богатый и я бы сказал красивый // Но я бы не торопился с защитой / тем более докторской // Я бы / ну скажу так / поносил бы это в голове / переварил бы получше что ли // И потом вот эта подчеркнутая психологичность / все эти психологические типы / мне кажется зыбко сделано // Ну не знаю / я не психолог // Но вообщето пусть защищается. На тот же самый вопрос можно ответить предельно кратко: Я в ней (работе) ничего не понял. Как кажется, нет оснований первый от-