Специфика морали и права

     Следует отметить, что выделение определенных функций морали (как и отдельный анализ каждой из них) является достаточно условным, поскольку в реальности они всегда тесно слиты друг с другом. Именно в целостности функционирования проявляется своеобразие ее воздействия на бытие человека. А также для успешного функционирования и развития морали важно свободное, не ущемленное проявление всех ее функций, их гармоническая целостность, единство.                                                                                                           То, что сегодня обычно называется "моралью", охватывает лишь один из этих наборов моральных кодексов, социально-биологический кодекс. В субъектно-объектной метафизике этот единственный социально-биологический кодекс считается незначительной, "субъективной", физически не существующей частью вселенной. По мере углубления в эти вопросы понятно, что разделение статичных моральных кодексов весьма важно. По существу они представляют собой небольшие самодостаточные моральные империи, так же изолированные друг от друга, как и статические уровни, чьи конфликты они разрешали:                       1. Есть моральные кодексы, устанавливающие превосходство биологической жизни над неживой природой.                                                                                              2. Есть также моральные кодексы, провозглашающие превосходство социального порядка над биологической жизнью: обычные нормы морали, запрещение наркотиков, убийства, прелюбодеяния, воровства и тому подобное. 3. Есть моральные кодексы, устанавливающие превосходство интеллектуального порядка над социальным: демократия, суд присяжных, свобода слова, свобода печати.                                                                                               4. Есть динамическая мораль, которая не является кодексом. Её можно было бы назвать "кодексом Искусства" или чем-нибудь в этом роде, но искусство обычно считается настолько побочным явлением, что такое название просто подрывает всю его важность.                                                                                   Получалось так, что статичные структуры, которые связывают и удерживают один уровень организации, часто на другом уровне организации вынуждены сражаться за своё существование. Мораль - это не простой набор правил. Это очень сложная борьба конфликтующих структур ценностей. Этот конфликт - то, что остаётся от эволюции. Новые структуры по мере развития приходят в противоречие со старыми. И каждый этап эволюции оставляет после себя ворох проблем.                                                                                                                          Из этой борьбы между конфликтующими статическими структурами возникают концепции добра и зла.²⁰  

Глава 3. Право и мораль.

        Так, например, нет сомнения, что понятие права, которым пользуется здравый рассудок, вполне совпадает с тем, что может развить из него самая утонченная спекуляция, с той лишь разницей, что в обыденном и практическом применении мы не осознаем таких разнообразных представлений, содержащихся в этой мысли. Но на этом основании нельзя утверждать, будто обыденное понятие имеет чувственный характер и содержит только явление: право вовсе не может являться, его понятие содержится в рассудке и представляет (моральное) свойство поступков, присущее им самим по себе.²¹ Право и мораль – самостоятельные, суверенные нормативно-регулятивные институты, каждый из которых имеет свою особую ценность. Более того, по природе и происхождению они вообще находятся в различных плоскостях.²²

1. Единство права  и морали

        Право и мораль имеют общие черты, свойства. Главные их общие черты проявляются в том, что они входят в содержание культуры общества, являются ценностными формами сознания, имеют нормативное содержание и служат регуляторами поведения людей. Право и мораль имеют общие социальные, экономические, политические условия жизни общества, служат общей цели согласованию интересов личности и общества, обеспечению и возвышению достоинства человека, поддержанию общественного порядка.                                          Их единство, как и единство всех социальных норм цивилизованного общества, основывается на общности социально-экономических интересов, культуры общества, приверженности людей к идеалам свободы и справедливости.                                                                                                                      Что же общего между правом и моралью?                                                                        1. И те, и другие являются надстроечными явлениями над экономическим базисом и обществом;                                                                                                              2. Имеют общую экономическую, социально-политическую и идеологическую основу;                                                                                                                                         3. Им свойственна общая цель: утверждение общечеловеческих ценностей в обществе;                                                                                                                                  4. Они состоят из общих правил поведения, выражающие определенную волю, т.е. направлены на установление и поддержание на необходимом уровне дисциплины и порядка в обществе;                                                                                       5. Имеют нормативный характер, и в тех, и в других присутствуют санкции, обеспечивающие негативные последствия для нарушителей нормы;

     6. Представляют собой средства активного воздействия на поведение людей. Исследуя сущность морали, отмечают, что мораль возникает из социальной потребности в согласовании поведения индивида с интересами социального целого, в преодолении противоречия между интересами личности и общества. Мораль выступает как нормативное осознание такого рода противоречий, как ответ на эту социальную потребность.                                                                                     И право и мораль обладают способностью проникать в самые различные области общественной жизни. Ни право, ни мораль не ограничиваются обособленной сферой социальных отношений. Они связанны с поведением людей в широких областях их социального взаимодействия. Учитывая это, а также принимая во внимание «универсальность» морали, ее «вездесущий», «всепроникающий» характер, можно сделать вывод о том, что нельзя разграничивать право и мораль по предметным сферам их действия.                     Ведь право возникает и действует, прежде всего, в таких сферах как отношения собственности и политической власти. Однако они не обособлены от морали. В тоже время, действие права также выходит далеко за пределы указанных отношений. Следовательно, право и мораль не имеют специфических предметно или пространственно обособленных сфер общественных отношений, а действуют в едином «поле» социальных связей. Отсюда общность, точное взаимодействие норм права и морали. Тесная связь права и морали, определяемая едиными сферами общественных отношений, не означает, что во всех исторических условиях они «работают» однонаправлено, взаимно дополняя друг друга. Реальная картина соотношения права и морали может быть выявлена лишь в результате конкретно-исторического анализа. Известно, что в антагонических общественно-экономических формациях каждый класс имеет свою систему морали, определяемую условиями его жизни, в то время как система права всегда выражает интересы морали различных классов. Мораль господствующих классов поддерживает правовые нормы и принципы, а мораль угнетенных классов нейтральна к праву, она противоборствует закрепленным в праве социальным позициям господствующих классов, связанных, прежде всего с обладанием собственностью и политической властью.                                                                Общность права и морали, порожденная едиными общественными отношениями, дополняются общностью их функционального значения, право и мораль формируют эталоны и стандарты, включаемые в ценностно-нормативную ориентацию общества. Предписания права и морали вырастают из деятельности людей, образуя «связный ряд общения», приобретающих в результате многократной повторяемости нормативный характер и выступающих регуляторами поведения людей. Общность права и морали (по Гегелю) определяется, прежде всего, общностью их субстанции свободы. С одной стороны, Гегель определяет посредством понятия свободы нравственность: «нравственность есть понятие свободы, ставшее наличным миром и природой самосознания²³». С другой стороны, право Гегель определяет как «наличное бытие свободной воли²⁴»                                                Следует подчеркнуть, что все политические отношения всегда подлежат моральной оценке (политические акции государства, внутренняя и внешняя его политика, деятельность политических лидеров и т. п.)                                       Таким образом, и правовая и моральная системы политически насыщены, и это объединяет их.                                                                                               Выдающийся судебный деятель А. Ф. Кони большое внимание уделял проблеме внутреннего убеждения судьи. Судья, по убеждению А. Ф. Кони, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле. «В основе душевного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность»²⁵. По мнению Кони «совесть – это высочайшее проявление души. Правосудие не может быть отрешенно от справедливости»²⁶.                                                                                                       Право во всех его проявлениях – как нормативная система, движение общественных отношений, правосудие должно быть пронизано нравственностью. Внутренняя моральность права – одно из важных условий его эффективности. Право вовсе не претендует на то, чтобы в системе социальных ценностей стоять выше нравственности. Однако, социальные схемы, отодвигающие право на задний план, делающие его чем-то второстепенным, в истории нашего общества пока ничего кроме вреда не приносили. Правовая жизнь общества не может развиваться вне моральных категорий гуманизма и социальной справедливости, совести и чести, добра и человеческого достоинства, свободы и ответственности.                           Органически включенность этих нравственных идеалов и принципов в реальные правовые связи и отношения – свидетельство повышения идеалов и моральной ценности права. «Нравственное измерение» права – неотъемлемое условие его дальнейшего развития и совершенствования, усиление его личностной, гуманистической ориентации.                                                        Правовые и нравственные нормы имеют общее целевое назначение – воздействие на поведение людей. Вместе с тем, различные социальные регуляторы, каждый из которых обладает своей спецификой.

     Общее в праве и морали обусловлено еще и тем, что их нормы всегда являются фиксацией сущего и формулируют на его основе должное. Право и мораль как социальные регуляторы неизменно имеют дело с проблемами свободной воли индивида и его ответственности за действия. Они обращены к разуму и воле человека, помогая ему адаптироваться в сложном и изменчивом мире общественных отношений. Свобода и ответственность – пружины исторической активности человека, способ его существования в правовых и нравственных отношениях. Вместе с тем право и мораль выступают как мерила свободы индивида, определяют ее границы. Право является формально конкретно исторически обусловленной мерой свободы. Причем речь идет не об абстрактной свободе, а о тех ее масштабах, которые детерминированы конкретным способом производства, социальной структурой, культурным развитием общества. «Право по своей сущности и, следовательно, по своему понятию – это исторически определенная и объективно обусловленная форма свободы в реальных отношениях, мера этой свободы, формальная свобода».²⁷

2. Противоречия между правом и моралью

        Между правом и нравственностью могут быть и противоречия, отражающие отсутствие их должной согласованности. Вопрос о порождающих их причинах решается по-разному. Одни объясняют это изменениями в экономической жизни, другие - влиянием иных частей надстройки, формальной определенностью правовых норм. Противоречия эти устранимы.                             Эти противоречия преодолеваются, как путем выработки новых нравственных принципов и норм в ходе развития общества, так и путем внесения корректив в действующее законодательство.                                                                                            И для права, и для нравственности их тесная связь оказывается с течением времени неудобной; обе сферы отношении стремятся к отдалению друг от друга. Отделение права от нравственности вызывается развитием общественной жизни, когда более сложные отношения и более частые столкновения отдельных лиц заставляют позаботиться об установлении более твердых основ юридического оборота. Обособление нравственности от права обусловливается развитием личности, когда пробудившиеся сознание отказывается следовать во всем принудительному руководству общества и требует для своей духовной жизни свободы убеждений и действий.                        Право должно рано или поздно выработать для себя такие формы, которые ставит его в известное противоречие с началом нравственной свободы и способствуют его обособлению от нравственности. Первым шагом к этому обособлению является установление правил, точно и подробно определяющих отношения отдельных лиц друг к другу и к обществу. И нравственность имеет свои законы и свои правила, но эти правила и законы указывают лишь общее направление человеческой воли, предоставляя нравственному чувству каждого отдельного человека определить подробности и избрать меру исполнения нравственных велений. Высказывая заповедь любви к ближним, нравственность не определяет точно способов и размеров проявления этой любви. Все это предоставляется нашей нравственной свободе. Отсюда постоянные и вполне допустимые колебания в исполнении нравственного закона, который у одних вызывает лишь слабую дань признания к его требованиям, у других - пожертвование всех своих сил и средств на служение нравственным целям.                                                                                                         Внести сюда какие-нибудь точные требования - значит извратить самую сущность нравственности, которая необходимо предполагает свободу каждого в исполнении нравственного закона. Это не значит, конечно, чтобы в моральной области не было общих норм поведения: не может быть для каждого лица совершенно особой нравственности и своего особого кодекса правил. Это значит только, что нравственные заповеди не должны ни связывать свободы человека мелочными и подробными определениями его действий, ни тем более навязывать ему при посредстве актов принуждения и насилия. Они должны лишь руководить его свободной деятельностью и давать опорные пункты для его собственных решений. Коренные нравственные заповеди навсегда и для всех должны сохранить свое безусловное значение, но в отношении к осуществлению их человеку должна быть предоставлена полная свобода.                                                                                                                     Совершенно обратно с этим, право, как только оно достигнет известного развития, должно усвоить для себя твердые и определенные нормы, принудительно господствующие в жизни. Будучи призвано к тому, чтобы устранять споры, возникающие в обществе, оно должно выработать точные и подробные правила, определяющие устои общественной жизни. В то время, когда судебные приговоры постановляются по свободному усмотрению судей, они находятся в полной зависимости от всех колебаний их нравственного чувства. Не связанные в своих решениях ничем, кроме своей совести и своих нравственных воззрений, судьи могут постановлять различные приговоры в сходных случаях в зависимости от своего настроения и чувства. Но именно этого не может допускать развитый юридический оборот. Предназначенное для того, чтобы создавать надежную почву для разрешения споров, право само должно быть бесспорным. Имея своей целью охранять отдельных лиц от произвола, оно не может зависеть от субъективного усмотрения судей. Оно должно быть свободным от изменчивых и временных колебаний личного чувства, ибо только в этом случае может оно служить задаче установления общественного мира. Оно должно установить определенные нормы, наделенные авторитетом непререкаемостью и с неизменной последовательностью применяющиеся ко всем случаям, которые под них подходят. В этих качествах – твердости и определенности – заключается главный залог успешного действия права в жизни; без них оно лишается своего существенного значения. Эти свойства организованного правового порядка и составляют то, что называется положительным характером его. Стремление к усвоению этого характера составляет самую основную черту в развитии права. Угрозы, содержащиеся в законах, прямое побуждение к осуществлению юридических норм, наказание за их неисполнение – такой аппарат внешних средств, и которых выражается принудительный характер права и с помощью которых поддерживается его обязательное значение. Но чем белее право усваивает подобный характер, тем более стремится оно к отрешению от непосредственной связи с нравственностью, идеалом которой является свободное осуществление закона независимо от контроля власти и силы принуждения.                                                                                                                 Чем более право приобретает черты положительного и принудительного порядка, чем живее сказываются потребности в обособлении нравственности от тесного с ним союза. Эта потребность возникает обыкновенно в тех случаях, когда личное нравственное сознание отказывается следовать авторитету общественного мнения и заявляет притязания на свободу нравственных действий. С постепенным усложнением общественных отношений и с постоянно возрастающим разнообразием положений и мнений сама собой открывается возможность столкновения между нравственным сознанием отдельных лиц и убеждениями среды, к которой они принадлежат. Если в случаях подобных столкновений общество рассматривает все свои этические требования как нормы, подлежащие принудительному осуществлению, это должно вызывать протесты и противодействие со стороны лиц, не согласных с этими требованиями. Поступать сообразно с общей нормой, но вопреки своему нравственному решению для нравственно развитой личности представляется таким невыносимым внутренним противоречием, что рано или поздно она должна потребовать и завоевать для себя свободу в этом отношении. Принудительная система нравственности в случае несогласия лица с общими требованиями не оставляет иных выходов, как лицемерие для слабых и мученичество для сильных. Отнимая у человека возможность делать добро по собственному побуждению и постичь истину силой собственного внутреннего развития, она, в сущности, преграждает доступ к высшему нравственному совершенствованию. «Что может быть тягостнее для развитого нравственного сознания, как не средневековый способ нравственно-религиозного восприятия при помощи костров инквизиции и государственного меча? Там, где водворяется подобная система, рано или поздно должен явится и Лютер со своими протестами».²⁸                                                                                              «Общество не может не высказываться относительно поведения своих членов, и чем сильнее говорит в нем голос нравственного чувства, тем резче и решительнее будет оно осуждать отдельных лиц за отступление от заветов морали».²⁹ Общественное мнение воздействует, поэтому с неизбежной необходимостью на нравственное настроение отдельных лиц, и устранить подобное воздействие не представляется возможным.                                       Право, например, разрешает согнать с квартиры бедняка, не уплатившего вовремя деньги, ибо оно позволяет требовать своего, допуская в известных пределах эгоизм. Напротив, мораль при всех условиях, требует сострадания к ближнему, она зиждется на любви, а любовь, по известному изречению, тем и отличается, что «не ищет своего». Во многих случаях то, что дозволяется правом, запрещается моралью, которая обращается к человеку с заповедями высшими и более строгими.                                                                     Разграничивая нравственность и право, утверждая практическую необходимость разделения их сфер, мы не можем, однако, отрицать несомненной и не превращающейся связи их между собой. Жизнь приводит к их обособлению, но она не может устранить их взаимодействия.                  Гегель: «Право и мораль отличаются друг от друга. Нечто вполне позволительное с точки зрения права быть чем-то таким, что моралью запрещается. Право, например, мне разрешает распоряжаться своим имуществом, совершенно не определяя пределов этого распоряжения, и только мораль содержит определения, которые его ограничивают».³⁰

3. Отличительные способности

        В этой главе я попытаюсь раскрыть аспекты отличий норм права от норм морали. Как отмечает Новгородцев «…в последнее время все чаще высказывается утверждение, что право есть минимум требований, предъявляемых обществом к лицу»³¹. Более важные для внешнего порядка юридические предписания охраняются более строгим контролем общественной власти, но по своему содержанию они представляются более ограниченными, чем нормы нравственные. Если прибавляют иногда к этому, что право есть минимум нравственных предписаний, или, как говорят иначе – этический минимум, то в этом нельзя не видеть известного недоразумения. Несомненно, что в области права могут относиться не только действия, безразличные с нравственной точки зрения, но даже и запрещаемые нравственностью. Право, никогда не может всецело проникнуться началами справедливости и любви. Но если оно вступает в известных случаях в противоречие с нравственными заветами, то его нельзя называть нравственным, даже и в минимальной степени. Это, конечно, не исключает того, что находится под влиянием нравственности и отчасти воплощает в себе ее требования. Не будучи всецело нравственным, право дает известный простор личным интересам и стремлениям, даже в их эгоистическом и своекорыстном проявлении. Напротив, нравственность представляет собой более чистое воплощение альтруистических начал, и соответственно с этим ее требования имеют всеобъемлющий и безусловный характер.                                           Это проявляется по преимуществу в двух направлениях.                                               1. Право, по сравнению с нравственностью, отличается точностью и ограниченностью своих предписаний. Подобно нравственности, оно ограничивает произвол отдельных лиц, налагая на них известные обязательства во избежание общих споров и столкновений. Но в то время как право ограничивает свои требования строго обозначенными пределами, устанавливая в каждом случае совершенно ясные и определенные предписания, нравственность, как мы понимаем ее в настоящее время, не составит каких-либо границ для своих предписаний. Требуя от нас служения людям, исполнения закона любви, нравственность не определяет подробно ни формы, ни пределов этого служения, предоставляя нам самим найти в каждом отдельном случае соответствующий способ выполнения нравственных заветов. Для достижения нравственного совершенства нет, и не может быть, никаких заранее установленных рамок; это область постоянного стремления к добру, высшая цель которого переходит за пределы всяких личных соображений и расчетов, чтобы торжествовать победу над эгоизмом и подвигах самозабвения и самопожертвования.                                                                                                       По глубокому замечанию Канта, «моральное состояние человека, в котором он всегда должен находиться, есть добродетель, т.е. моральное настроение в борьбе, а не святость, в виде мнимого обладания полной чистотой настроений воли».³² В отличие от этого право и для наиболее важных обязанностей, возлагаемых им на нас, - например, в области общественной, - всегда устанавливает сроки, размеры, формы. Вводя, таким образом, свои предписания в определенные границы. Эта ограниченность права, по сравнению с безграничностью морали, является первой чертой их различия, заставляющей характеризовать юридическую область как минимум общественных предписаний.                                                                                               2. Нравственность, не удовлетворяется, подобно праву, требованием внешних действий, но вменяет людям в обязанность также и добрые чувства, без которых исполнение заветов лишается истинной цены.                                            Для права безразлично, например, уплачивается ли долг по чувству честности, или же из одной боязни законного преследования; но для нравственности это не безразлично: она осуждает те действия, которые имеют одну видимость добрых, а на самом деле подсказываются своекорыстными побуждениями. Если право и принимает во внимание внутренние мотивы, то не при исполнении, а при нарушении закона, там, где требуется определить виновность лица, что, конечно, не может быть сделано без освещения субъективной стороны правонарушения.                                                          Развитие жизни приводит к тому, что право и нравственность обособляются друг от друга, не утрачивая своей связи, но приобретая более самостоятельное значение.                                                                                                            Новгородцев объясняет это тем, «…что в самих требованиях общества по отношению к исполнению своих предписаний заключается известная двойственность, рано или поздно приводящая в раздвоении этих предписаний на две самостоятельные области»³³. Условия общественной жизни требуют, чтобы известные предписания исполнялись, во что бы то ни стало, все равно, соответствуют они или нет желаниям и мнениям отдельных лиц. Сожитие людей в обществе было бы немыслимо, если бы такие деяния, как воровство и убийство, ставились исключительно в зависимость от добровольного усмотрения отдельных лиц. Общество должно требовать обязательного исполнения норм, запрещающих подобные деяния, одинаково от всех своих членов, без различия их воззрений. С другой стороны, развитое нравственное сознание признает истинную цену лишь за таким исполнением моральных требований, которое сопровождается соответствующим внутренним настроением. «Одно внешнее исполнение без надлежащего нравственного чувства, с подобной точки зрения, не имеет никакого этического значения».³⁴ Право очерчивает свободу внешних действий человека, оставаясь нейтральным по отношению к его внутренним мотивам. Иное дело мораль, она не только определяет границы внешней свободы, но и требует внутреннего самоопределения личности. В этом смысле мораль – неформальный определитель свободы.