МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И
НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФГБОУ ВПО «Уральский государственный
экономический университет»
Центр дистанционного образования
Контрольная работа
по дисциплине: Профессиональная
этика
Тема: Принцип добросовестности
в гражданском праве России.
Исполнитель:
студентка
Направление юриспруденция
Профиль гражданско-правовой
Группа ЮР-13-2 КФ
Ф.И.О Белослудцева
Валентина Владимировна
Красноуфимск
2014
Содержание
Введение
1. Характеристика понятия
«добросовестность» в цивилистике
1.1 История возникновения
понятия добросовестности
1.2 Понятие добросовестности
в российском гражданском праве
2. Значение добросовестности
в гражданском праве
2.1 Добросовестность как
принцип гражданского права
2.2 Добросовестность как
один из пределов осуществления
гражданских прав
Заключение
Список литературы
Введение
Современные исследования отечественной
цивилистики характеризуются все большим
вниманием к основополагающим понятиям,
составляющим базовые теоретические и
методологические постулаты как общеправовых
(философия права, теория права), так и
отраслевых дисциплин (гражданское право).
Одним из таких понятий, традиционно связанных
с частным правом, и является понятие добросовестности.
В современном обществе понятие «добросовестность»
имеет широкое применение. Данное словосочетание
используется как в обыденной жизни человека
для оценки его поведения в обществе, так
и в юриспруденции для оценки поведения
субъекта гражданского оборота. Добросовестность,
«будучи продуктом правового принципа
формального равенства и соразмерности
в отношениях обмена, отражает необходимое
соучастие субъекта правового общения
в формировании и поддержании правовых
установок и принципов», поэтому ее предлагается
закрепить в ГК как один из принципов гражданского
права. В наиболее общем смысле добрая
совесть выражает, видимо, исходную позицию
лица, уважающего своего контрагента,
видящего в нем равного себе и этим актом
признания и приравнивания постоянно
воспроизводящего право на элементарном
и тем самым на всеобщем уровне.
Понятие добросовестности не является
новым для отечественного гражданского
права, однако, ранее оно использовалось
в первую очередь как характеристика добросовестности
приобретателя при рассмотрении виндикационного
иска, поэтому все исследования указанного
понятия касались в основном добросовестности
незаконного владения. С введением первой
части Гражданского кодекса РФ использование
рассматриваемого понятия расширилось
и стало применяться не только в нормах,
посвященных защите прав приобретателей,
но и в иных нормах гражданского законодательства.
Так как указанное понятие традиционно
относится к оценочным, то в связи с этим
возникают проблемы по уяснению его содержания
и значения в конкретных правоотношениях.
Как новелла в гражданском праве добросовестность
стала рассматриваться в качестве одного
из пределов осуществления гражданских
прав, соответственно поднимается вопрос
о новом проявлении принципа добросовестности,
действие которого касается как осуществления
прав, так и исполнения обязанностей субъектами
гражданского права.
В современном гражданском праве понятие
добросовестности исследуется, как правило,
в связи с рассмотрением отдельных гражданских
правоотношений.
В действующем Гражданском кодексе РФ,
среди прочих, упоминается принцип добросовестности
в отношениях субъектов. Из текста п. 2
ст. 6 ГК РФ следует, что законодатель приравнивает
требования добросовестности, разумности
и справедливости к общим началам и смыслу
гражданского законодательства, что, по
сути, означает ожидание правопорядком
проявления этих качеств каждым субъектом
любого гражданского правоотношения.
1. Характеристика понятия
«добросовестность» в цивилистике
Первоначальные научные представления
о категории «добросовестность» зародились
еще в римском праве. Благодаря правотворческой
деятельности римских правоведов впервые
было отмечено, что добросовестность субъекта
в обязательствах требует поощрения и
защиты, а добросовестность незаконного
владельца уменьшает объем его ответственности
перед собственником имущества.
Сам термин «добросовестность»
образовался в результате слияния слов
«добрая» и «совесть». По мнению И.Б. Новицкого,
«добрая совесть по этимологическому
смыслу таит в себе такие элементы, как:
знание о другом, о его интересах; знание,
связанное с известным доброжелательством;
элемент доверия, уверенность, что нравственные
основы оборота принимаются во внимание,
что от них исходит каждый в своем поведении».
Г.Н. Амфитеатров рассматривал добросовестность
как извинительное заблуждение (незнание,
неведение фактов), а суть ее видел в определении
необходимой степени осмотрительности
участника гражданского оборота. Согласно
толковому словарю С.Н. Ожегова «добросовестный»
– честно, старательно выполняющий свои
обязанности, обязательства.
Однако, в любом случае, само
понятие добросовестности носит оценочный
характер и опирается на соблюдение любым
субъектом обыденной жизни, гражданского
оборота норм права, морали, нравственных
ценностей, на положительное поведение
субъекта. При этом наличие в поведении
субъекта гражданского правоотношения
умышленного злоупотребления правом с
причинением вреда другой стороне и с
целью извлечения собственной выгоды,
свидетельствует о его недобросовестности.
В повседневной жизни для оценки поведения
человека часто применяется определение
«добросовестный», которое расшифровывается
в словарях русского языка как «честно,
старательно исполняющий свои обязанности,
обязательства». Однако данные понятия
присутствуют и в качестве юридических
терминов, характеризующих поведение
субъектов гражданских правоотношений
с положительной стороны (добросовестное)
или негативной (недобросовестное), во
многих гражданско - правовых актах. Так,
например, в Законе РСФСР от 2 марта 1991
г. «О конкуренции и ограничении монополистической
деятельности на товарных рынках» упоминается
о недобросовестной конкуренции, в Федеральном
законе от 22 апреля 1996 г. (с изм. от 21 июля
2014 г. N 218-ФЗ). «О рынке ценных бумаг» - о
недобросовестной эмиссии и т.д. А пункт
3 ст. 10 Гражданского кодекса РФ устанавливает,
что в случаях, когда закон ставит защиту
прав в зависимость от того, осуществлялись
ли эти права разумно и добросовестно,
разумность действий и добросовестность
участников гражданского оборота предполагаются.
Тем не менее общее легальное определение
добросовестности в гражданском законодательстве
отсутствует. В научной литературе о данной
категории упоминается, как правило, в
связи с отдельными проблемами - злоупотребления
правами или виндикацией от добросовестного
приобретателя вещи.
Следствием такой многозначности категории
добросовестности на нормативном уровне
явились бесчисленные попытки ее определения
в науке гражданского права, в том числе
и российской. Так, определение добросовестности
некоторыми немецкими цивилистами как
не только возражения заинтересованного
лица по факту установления действительного
смысла заключенного договора, но и как
возражения, касающегося недобросовестности
контрагента в момент заключения договора,
следствием которого может быть признание
сделки недействительной, было подвергнуто
критике российскими дореволюционными
учеными. В частности, И.А. Покровский считал,
что такое расширительное понимание добросовестности
привело бы к полному судейскому контролю
над всей областью гражданского оборота
с точки зрения совершенно субъективных
и произвольных представлений о «справедливости»,
«социальных идеалах» и т.д.
ПРИНЦИП
ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ
ПРАВЕ
В современном обществе
понятие «добросовестность» имеет широкое
применение. Данное словосочетание используется
как в обыденной жизни человека для оценки
его поведения в обществе, так и в юриспруденции
для оценки поведения субъекта гражданского
оборота. Добросовестность, «будучи продуктом
правового принципа формального равенства
и соразмерности в отношениях обмена,
отражает необходимое соучастие субъекта
правового общения в формировании и поддержании
правовых установок и принципов»[7], поэтому
ее предлагается закрепить в ГК как один
из принципов гражданского права. В наиболее
общем смысле добрая совесть выражает,
видимо, исходную позицию лица, уважающего
своего контрагента, видящего в нем равного
себе и этим актом признания и приравнивания
постоянно воспроизводящего право на
элементарном и тем самым на всеобщем
уровне [11].
Принцип права, являясь
идейной основой всей системы, руководящим
началом, представляет собой генеральный
уровень императивов для всех ее элементов.
Практическая значимость принципов права
состоит в способности выступать критерием
надлежащей и ненадлежащей реализации
прав и исполнения обязанностей. Они, помимо
всего прочего, способны разрешить возникающие
в процессе реализации коллизии норм.
Данные начала служат ориентиром в осуществлении
прав и обязанностей для всех субъектов
правоотношений.
В действующем Гражданском
кодексе РФ, среди прочих, упоминается
принцип добросовестности в отношениях
субъектов. Из текста п. 2 ст. 6 ГК РФ следует,
что законодатель приравнивает требования
добросовестности, разумности и справедливости
к общим началам и смыслу гражданского
законодательства, что, по сути, означает
ожидание правопорядком проявления этих
качеств каждым субъектом любого гражданского
правоотношения. Однако ст. 6 сформулирована
так, что применить рассматриваемый принцип
практически невозможно: к требованию
добросовестности можно прибегать, только
лишь если отношения сторон прямо не урегулированы
законом, и только лишь если к ним не могут
быть применена аналогия закона. И совершенно
не случайно Концепция развития гражданского
законодательства РФ, а вслед за ней и
проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении
изменений в части первую, вторую, третью
и четвертую Гражданского кодекса РФ,
а также в отдельные законодательные акты
РФ» предполагают значительно усилить
роль названного принципа, сделать его
реально действующим для российского
права, как это многие десятилетия существует
в большинстве зарубежных правопорядков.
В соответствии с указанным
законопроектом, ст.1 части первой ГК РФ
дополнена следующими нормами: п.4 «При
установлении, осуществлении и защите
гражданских прав и при исполнении гражданских
обязанностей участники гражданских правоотношений
должны действовать добросовестно» и
п.5: «Никто не вправе извлекать преимущество
из своего незаконного или недобросовестного
поведения». Исключительная важность
этих новелл в том, что впервые законодательно
будет прямо закреплен принцип добросовестности
– моральный по своей сущности. Но близость
категории добросовестности к морально-нравственным
нормам не означает ее идентичности последним.
Хотя она и имеет, подобно моральным нормам,
этическую составляющую, но при этом снабжена,
в отличие от последних, вполне конкретным
прагматичным содержанием, чрезвычайно
важным для устойчивости гражданского
оборота.
Добросовестность
можно охарактеризовать как стремление
участника гражданского оборота максимально
исключать возможность нарушения его
поведением субъективных прав и законных
интересов других лиц, осуществлять свои
права в строгом соответствии с их объемом
и назначением. Добросовестность предписывается
участникам оборота и предполагается,
пока не доказано обратное. Добросовестность
участников гражданского оборота означает,
что злоупотребление субъективным правом
в ущерб другим участникам оборота влечет
за собой, во-первых, отказ в защите этого
права, а во-вторых, применение мер гражданско-правовой
ответственности. Введение этого принципа,
по сути, попытка законодателя абстрагироваться
от принципов чистой выгоды. Иными словами,
обязанность по сотрудничеству межу сторонами
состоит не в том, чтобы, отказавшись из
чистого альтруизма от собственных выгод,
заботиться о выгодах другого, но в том,
чтобы стремиться не столько к достижению
своих личных выгод, сколько к общей и
поэтому общеполезной цели.
История существования
требования добросовестности при осуществлении
прав в российском гражданском праве невелика.
Впервые подобное требование было введено
в отечественное законодательство Основами
гражданского законодательства Союза
ССР и республик 1991 г. (ст. 5). Раннее советское
гражданское право использовало термин
"добропорядочность" (ГК РСФСР 1922
г.). В ГК РСФСР 1964 г. говорилось только
о добросовестном приобретателе (ст. 152)
и недобросовестном владельце (ст. 155) [9].
Думается, слабая роль
в ныне действующей редакции ГК РФ добросовестности
как общего принципа гражданского права
объясняется общественным и экономическим
строем, существовавшим в момент принятия
первой части ГК РФ, преследованием законодателем
целей формирования и развития капиталистического
общества, рыночных отношений, либеральной
экономики. «Слабый» принцип добросовестности
в совокупности со ст. 431 ГК РФ, устанавливающей
буквальное толкование договора, ведет
к тому, что даже в случае соответствия
положений договора императивным нормам
ГК РФ в самом договоре могут быть закреплены
явно невыгодные условия для одной из
сторон. Возникает проблема защиты одной
из сторон от недобросовестной другой
стороны по договору. В качестве примера
можно привести наиболее актуальные в
последнее время гражданские дела по искам
о признании недействительными кредитных
соглашений в части оплаты комиссионных
сборов за открытие и обслуживание счетов.
Ряд банков действует недобросовестно
по отношению к своим клиентам, включая
в кредитный договор обязательное условие
при выдаче кредита – уплата подобного
рода комиссионных платежей. Поэтому введение
в гражданское законодательство принципа
добросовестности в качестве одного из
наиболее общих и важных начал представляется
исключительно своевременным и справедливым.
Кроме того, многочисленные,
в том числе серьезные, экономические
правонарушения на стадии становления
рыночной экономики, часто совершающиеся
под прикрытием норм гражданского права,
выявили недостаточную для новых условий
завершенность в законе ряда классических
гражданско-правовых институтов, таких,
как недействительность сделок, создание,
реорганизация и ликвидация юридических
лиц, законные проценты, уступка требований
и перевод долга, залог и др. Рассматриваемые
изменения ГК РФ позволят соответствующим
образом конкретизировать более частные
положения: о формах злоупотребления правом,
многих норм о недействительности сделок,
введения института преддоговорной ответственности
по известной конструкции Р. Иеринга «culpa
in contrahendo», позволяющей правопорядку вмешиваться
в отношения сторон еще на стадии формирования
договора и согласования его условий.
Этот подход требует от сторон в большей
степени ориентироваться на конечный
общий результат переговоров – договор,
чем на собственные интересы в этих переговорах.
Общая цель сторон, начавших переговоры,
признается с этой точки зрения более
важной, чем индивидуальные интересы каждой
из сторон. Такой подход соответствует
развитым зарубежным правопорядкам.