Достижения древнерусской и российской этики в культуре человечества

     Нравственная философия B.C. Соловьева (1853-1900) явилась вершиной развития русской этики. Она определила ее расцвет в первой четверти XX в. и в период создания этических систем русского зарубежья. По словам Н.Я. Грота, она стала "первым опытом систематического и совершенно самостоятельного рассмотрения основных начал нравственной философии. Это - первая этическая система русского мыслителя"⁹. Того же мнения придерживался и Э.Л. Радлов, оценивая нравственное учение Соловьева как "единственную законченную систему этики на русском языке"¹⁰. В отличие от своего непосредственно предшественника Л.М. Лопатина, Соловьев переносит акцент с этического мировоззрения на нравственную деятельность, сутью которой является для него "собирательное воплощение добра", "всеобщая организация нравственности". Все это оказалось чревато ослаблением мировоззренческой автономии этики. Соловьев признает независимость и самостоятельность этического начала, но в определенных границах, Прежде всего он выступает против "односторонней зависимости этики от религии и метафизики". Однако эта независимость этического носит у него чисто феноменологический характер: она означает естественный и самоочевидный источник нравственности - естественный в религиозном отношении и самоочевидный в метафизическом.

 

 

 

 

Заключение.

     Древнерусская и Российская этика достигла весьма высокого философско-теоретического уровня развития в культуре человечества. За весь период становления от Древнерусской Руси до современной России был сделан огромный шаг вперед. Об этом можно судить даже по внешним показателям. Прежде всего, резко возрастает общее количество этической литературы. К концу века на долю этики из всей философской литературы приходилось наибольшее количество работ после истории философии. О возрастающем влиянии этики на общественное сознание свидетельствует тот интерес к этической тематике, который наблюдается в современном обществе.

Очевидно, что к концу  века этическая мысль в России вышла на уровень европейской  этической традиции. Об этом свидетельствуют  такие признаки, как:

1) всестороннее обоснование  метафизических и позитивных  начал нравственности;

2) систематизация нравственности  в рамках философской и богословской  мысли; 

3) разработка теоретических  основ этики (сущности, специфики,  функций морали) в рамках сравнительного  исследования права и нравственности;

4) обоснование мировоззренческого  потенциала этики, способствующего  ее интеграции в социально-политические  программы.

     В настоящий  момент Русская этика вполне готова стать важным звеном идейной борьбы, а также существенным фактором, определяющим духовную жизнь общества и его культурный подъем.

 

 

 

 

 

     Русская этика достигла весьма высокого философско-теоретического уровня развития и в дальнейшем разрастаясь в общественном сознании и получая религиозное, социально-политическое, эстетическое обоснование в русской культуре ,они образовали ту подпочву русской этики, на которой возросли самостоятельные нравственно-философские учения и теоретические системы морали конца XIX- XX вв.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     "Мы живем в России. Многие наши представления коренятся в традициях русской культуры, в том числе мифологии, хотя мы этого можем не осознавать. Наши предки обожествляли силы природы, относились ко всей природе, как к живому существу. Такие представления получили название языческих (от язык – народ, племя). Они были у всех известных нам народов, в том числе и у славян.

     И вот 1000 лет назад пришло на Русь  христианство. Существует такая  легенда. Князь Владимир Красное  Солнышко призвал представителей  трех известных религий, чтобы  выбрать из них для своего  народа лучшую. Иудаизм показался  слишком примитивным в моральном  отношении. У магометан Владимиру  не понравилось, что нельзя  пить вина. Больше всего пришлось  Владимиру по душе христианство, о котором рассказал посланец Византии. Византийский священнослужитель убедил принять христианство, доказывая, что все языческое – зло, а все христианское – добро. В целом борьба христианства с язычеством закончилась компромиссом. Это хорошо видно на примере языческих праздников, с которыми боролась церковь. Один из основных праздников – Купала, совпавший по времени с праздником рождества Иоанна Крестителя, превратился в Ивана Купала. Новый год соединился с Рождеством Христовым, и появилась елка как символ райского дерева жизни на котором растут золотые яблоки и орехи. Коляды сохранились как рождественские коляды. Праздник Перуна модифицировался в Ильин день. Сохранились и названия прежних богов, трансформировавшихся в ангелов и святых.

     Однако христианские  понятия о добродетели сильно отличаются от языческих. Одна из главных добродетелей – кротость «бо есть мати мудрости и разуму и помыслу благу и всем добрым делам».¹¹ «Смирение предстает в роли кроткой матери, все остальные человеческие добродетели,

в том числе и мудрость, являются ее детьми, отец им сам Господь. Этому «святому семейству противостоит дьявольская родня, в которой  гордыня предстает матерью пороков, отец же им сам сатана»¹².

     В знаменитом  произведении начала XII в. «Поучение Владимира Мономаха» говорится о гуманности, сострадании, стремлении предотвратить зло, междоусобной брани, спасти людей от зла и дурных поступков. «Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, - это ведь начало всякого добра… Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его. Если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души… Паче же всего гордости не имейте в сердце и уме, но молвите: смертны суть; сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что ты нам дал, не наше , но твое, поручил нам это на немного дней…Старых чти как отца, а молодых как братьев… Лжи остерегайся и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело… Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны, не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой… Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее… Смерти, дети, не бойтесь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет…».

     Владимир Мономах  советует избавляться от врагов  тремя добрыми делами: покаянием,  слезами и милостыней. Читая его  поучения, мы вспоминаем заповеди  мыслителей Древней Индии, Древнего  Китая, Древней Греции и, конечно  же, христианские. Современник Владимира  Мономаха митрополит Никифор  проводит такую аналогию: как  князь распоряжается своими воеводами  и слугами, так разум должен  повелевать телом.

     В первом  юридическом уставе на Руси  – «Русской правде» Ярослава  Мудрого (ХI в.) говорится, что можно мстить за убийство, но можно взять штраф. Величина штрафа за воровство, увечье и другие преступления находится в зависимости от того, насколько потерпевший близок к князю. Вора можно убить, застав на месте преступления. Если же до рассвета не убили, то вести его на княжий двор. Убивать нельзя и уже связанного вора. Сыновья Ярослава Мудрого совсем отменили убийство из мести.

     Христианские  представления о добре и зле,  входя в соприкосновение с  более древними, укреплялись на Руси, отстраняя языческие взгляды в области сказок и преданий. Распространению христианской морали помогали те люди, которые следовали ей в наибольшей степени и впоследствии объявлялись церковью святыми»¹³.

         Истоки русской этической мысли неразрывно связаны с национальным         характером, "нравом", "этосом" русского народа. Западноевропейская этика формируется на образцах античной и патрологической моральной философии. В этом смысле ее истоки лежат не только в нравственной стихии национального духа, но и в философско- и богословско-отрефлектированной моральной традиции, коренящейся в этике Аристотеля, моральной философии Цицерона, моральной теологии Августина и т.д. Иное дело - становление русской этической мысли. Оно проходит без заметного участия как античных, так и христианских оригинальных образцов. Характеризуя этот драматический момент в истории русской культуры, Г.Г. Шпет замечает, что Россия стала христианскою без "античной традиции и исторического культуропреемства".¹⁴ Ту же мысль развивает и Г.П. Федотов, подчеркивая, что славянский язык церкви, облегчая задачу христианизации народа, делает это "ценой отрыва от классической традиции", в силу чего в России не получила распространение не только научная и философская литература древней Греции, но "даже богословская мысль древней церкви".

В связи с этим "русская  научная мысль питается преимущественно  переводами и упрощенными компиляциями".¹⁵

     Отсутствие прямого античного и христианского культуропреемства сыграло двойственную роль в становлении и развитии русской этической традиции. С одной стороны, это привело к ее вторичности, упрощенности, наивности и т.п., а с другой - стимулировало развитие самобытных элементов, проистекающих из стихийных начал русского этоса, из особенностей национального характера. Согласно весьма убедительной точке зрения Н.О. Лосского, нравственной доминантой характера русского народа явилось "искание абсолютного добра", определившее не только своеобразие морально-этического творчества, но и общий взгляд на социально-исторический смысл жизни. "Русский человек, - подчеркивает Лосский, - обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра".¹⁶ Глубинная укорененность нравственного начала в русском мировоззрении подтверждается, по мысли Лосского, тем, что даже атеистически настроенная интеллигенция, утратившая христианскую идею Царства Божия, сохранила стремление к совершенному добру, обнаруживающееся, например, в искании социальной справедливости.¹⁷

     Русская этика уходит своими корнями в стихию нравственного умонастроения, того "морального импрессионизма" (В.В. Зеньковский), непосредственным духовным выражением которого явилась нравоучительная литература и этос религиозного подвижничества. Христианское нравоучение стало первоначальной ступенью эволюции нравственной мысли, ее предэтической фазой. Кристаллизация этической мысли становится возможной в результате секуляризации религиозного сознания, широко развернувшейся с начала XVIII в. Это время отмечено формированием первичных форм моральной рефлексии и соответствующих им протоэтических идей, таких как "гуманистический морализм", "утопический морализм", "нигилистический морализм", "эстетический морализм", "богословский морализм", "моральный абсолютизм" и др. Именно эти первичные формы моральной рефлексии и определили в целом "панморализм" (В.В. Зеньковский) русского мировоззрения и русской философской мысли. Разрастаясь в общественном сознании и получая религиозное, социально-политическое, эстетическое обоснование в русской культуре XVIII - пер. половины XIX в., они образовали ту подпочву русской этики, на которой возросли самостоятельные нравственно-философские учения и теоретические системы морали конца XIX- XX вв.

 

 

        

 

¹  Гуссейнов А.А. История этических учений

² Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г.Г. Соч. М., 1989. С. 28. 

³ Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 413.

⁴ Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М., 1991. С. 241.

⁵ Хомяков А.С. Соч.: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 49

⁶  Хомяков А.С. Соч.: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 51

⁷  Гуссейнов А.А. История этических учений

⁸  Зеньковский В.В. Указ. соч. Т. 1. Ч. 2. С. 157.

⁹ Вопросы философии и психологии. 1897. № 36 (1). С. 155.

¹⁰ Радлов Э.Л. Очерк истории русской философии // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.     Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 188.

¹¹  Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X-XVII вв. М., 1990. С.79.

¹²  Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X-XVII вв. М., 1990. С.79.

¹³  Горелов А.А., Горелова Т.А. Этика

¹⁴  Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г.Г. Соч. М., 1989. С. 28. 

¹⁵ Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 413.

¹⁶  Лососий Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М., 1991. С. 241.

¹⁷  См.: там же. С. 250.