Экономический кризис в России. Государственное антициклическое регулирование

Помня кризис 1998 года, государство последовательно поддерживало банковскую систему, которую в России даже не нужно было национализировать — в десятке крупнейших есть только один частный банк — Альфа-банк, а остальные либо подконтрольны государству, либо являются дочерними структурами западных банков. Затраты госструктур на спасение каждого из трёх крупных проблемных банков оценивались в десятки миллиардов рублей. Куда большие средства были направлены на поддержание системы в целом — только в октябре 2008 года президент России Дмитрий Медведев подписал закон, позволяющий выдать банкам 950 млрд руб. субординированных кредитов, а всего государство до конца 2008 года влило в банковскую систему 5 трлн руб.

 Предполагалось, что значительная часть этих средств перейдёт в реальный сектор в качестве кредитов. Но банки, испуганные ростом невозвратов и уже столкнувшиеся с оттоком вкладов, предпочли держать их на валютных депозитах. А с мерами непосредственной поддержки предприятий правительство не спешило, даже несмотря на начало массовых увольнений и мрачные прогнозы социальных взрывов в моногородах, живущих за счёт крупных предприятий. Деньги в экономику практически не поступали, акции компаний, в период роста заложенные в западных банках, обесценивались, и для многих крупных компаний альтернативой национализации стал либо переход в собственность западных кредиторов, либо банкротство. При этом в России не существует внятной процедуры банкротства, и оно почти всегда оборачивается выводом активов, а кредиторы ничего не получают. Характерный пример — история авиационного альянсаAiRUnion, процесс банкротства которого идёт сейчас: активов компаний альянса еле-еле хватило, чтобы расплатиться с долгами по зарплате, а долги, которые составили более 50 млрд руб., кредиторам пришлось списывать. При этом системную помощь получили только нефтяные компании, которым правительство понизило налоги и экспортные пошлины, а также выдало каждой из них по несколько миллиардов долларов льготных кредитов.

В этой ситуации правительство действительно  начало готовиться к национализации экономики: средств, накопленных за хорошие годы, было ещё много, а скорость истощения золотовалютных резервов ещё была неочевидной. Кроме того, в правящей элите всегда было немало сторонников усиления роли государства в экономике.

Первым шагом стала программа  помощи крупным заемщикам через  ВЭБ, которому для этого ЦБ РФ выделил 50 млрд долларов США. Предполагалось, что ВЭБ рефинансирует крупным предприятиям, признанным стратегическими, западные кредиты и заберёт залоги из западных банков себе. Кроме залога, по условиям программы, ВЭБ получал право ввести своих представителей в органы управления компании-заёмщика. Первым участником программы стал «Русал» О.Дерипаски: ВЭБ расплатился с его западными кредиторами по займам на 4,5 млрд долларов, а в обмен в качестве залога получил 25 % акций «Норильского никеля» и контрольные пакеты акций всех крупных алюминиевых заводов «Русала». За кредитами ВЭБа обратились и другие металлурги.

Был национализирован производитель  двигателей НПО «Сатурн». Государственный холдинг «Оборонпром» при поддержке Сергея Чемезова пытался получить контроль над этим НПО с 2006 года. Но контролирующий акционер «Сатурна» Юрий Ласточкин не только не хотел продавать свой пакет, но и попытался консолидировать контрольный пакет акций конкурирующегоУфимского моторостроительного производственного объединения, на которое также нацелился «Оборонпром». С Ю.Ласточкиным не могли ничего сделать, даже несмотря на прямое поручение В.Путина включить «Сатурн» в «Оборонпром». Борьба продолжалась два года — ровно до того момента, когда банковское кредитование закрылось и единственными банками, в которых «Сатурн» мог рефинансировать долг, оказались государственные ВЭБ и ВТБ. В банках Ю.Ласточкину дали понять, что финансирование возможно только на условиях продажи пакета «Оборонпрому», и уже 3 декабря 2008 года В.Путин лично приехал на завод, чтобы объявить о его национализации за 1,6 млрд руб.— значительно ниже рыночной стоимости.

Сразу после новогодних праздников выяснилось, что в правительстве  активно обсуждается объединение  всех крупнейших металлургических компаний в единый мегахолдинг с государственным  участием. Государство внесло бы в  холдинг пакеты «Русала» и «Норильского никеля», оказавшиеся в залоге у госбанков, и металлургические активы госкорпорации «Ростехнологии» — титановую «ВСПМО-Ависма» и «Русспецсталь». Кроме того, в акции холдинга предполагалось конвертировать долги металлургов перед госбанками.

Поучаствовать хотели почти все  крупнейшие частные владельцы металлургических активов — и О.Дерипаска, и крупнейший акционер «Норильского никеля» Владимир Потанин, и владелец крупнейшего производителя железной руды «Металлоинвеста» Алишер Усманов. В планах идеологов холдинга было и присоединение к нему угольных и металлургических активов «Евраза», «Мечела» и производителя удобрений «Уралкалия».

Идея металлургического гиганта  обсуждалась в правительстве  месяц, но в феврале 2009 года переговоры внезапно прекратились, и источники  в администрации президента РФ рассказали, что от идеи пришлось отказаться. Официально причины не пояснялись, но эксперты предполагали, что государство осознало свои реальные силы и не захотело решать долговые проблемы олигархов в обмен на сырьевые активы, особенно учитывая, что предсказать восстановление цен на металлы никто не брался. Кроме того, огромные затраты на поддержание курса рубля и плавную девальвацию показали правительству реальную скорость расходования золотовалютных резервов и привели его к осознанию ограниченности ресурсов. В результате, пока что на этом национализация экономики в России фактически остановилась. Исключениями помимо банковской системы остались только частные случаи, где государство было вынуждено пойти на национализацию — как, например, с авиакомпанией «КД авиа», крупный пакет которой в обмен на 4 млрд руб. финансирования получит Калининградская область.

В России государство помогает отдельным  компаниям автомобильной отрасли, хотя и выборочно. Так, например, принадлежащий «Ростехнологиям» АвтоВАЗ получит 115 млрд руб. господдержки, а группа ГАЗ О.Дерипаски — всего 4 млрд руб., хотя просила 40 млрд.

В начале 2012 года российский ВВП превысил докризисный уровень. Таким образом  российская экономика в полном объёме преодолела последствия спада 2008, 2009 и отчасти даже 2010 годов. Объём ВВП России в ценах 2008 года составил по итогам 2011 года 41,421 трлн рублей, а по итогам 2008 года — 41,277 трлн.

 Характерной чертой политики правительства является и его неспособность противодействовать  росту теневой экономики, доля которой в настоящее время оценивается в 40-50 % и которая также является одним из основных факторов углубления кризиса легальной экономики, развала финансовой системы страны. Для выхода из кризиса требуется прежде всего кардинально изменить экономическую политику государства так, чтобы она обеспечила все необходимые условия для начала массового обновления технической базы производства. Конкретных и разнообразных предложений по реализации таких изменений разработано достаточно. Несмотря на их серьезные различия между собой, они имеют то общее, что направлены на усиление централизованного начала в экономике, повышение экономической роли государства, благоприятствование развитию отечественного производства. Однако нынешнее руководство России отказывается менять экономический курс, поскольку оно взяло обязательства

перед международными финансовыми  организациями по его неукоснительному проведению в жизнь (в обмен на получение кредитов). Оно фактически действует под диктовку иностранного капитала.

При сохранении России в системе мирового капиталистического хозяйства, то есть в сфере господства международной финансовой олигархии, иного пути для российской экономики нет, кроме утраты ею экономической независимости и превращения в топливно-сырьевой придаток развитых капиталистических государств. На этом пути будет продолжаться рост безработицы и обнищание трудящихся. Экономика России будет приобретать все более неблагоприятную, однобокую структуру. Основная часть обрабатывающей промышленности, аграрного сектора, транспорта, энергетики будет и дальше разрушаться. Рост возможен лишь в добывающих и сырьевых отраслях, да и то при подчинении иностранному капиталу, который по дешевке приберет эти отрасли в свои руки. Темпы общего спада производства могут снизиться, но предпосылок доля подъема экономики нет, и вряд ли они будут созданы, если учесть постоянное сокращение производственных капиталовложений. Экономика будет как-то поддерживаться на плаву только за счет исключительно дешевой рабочей силы, то есть деградации значительной части людей труда – главной производительной силы страны.

     Существующие различные взгляды на причины циклических колебаний, рождают различные подходы к проблемам регулирования. В целом существуют два направления регулирования: неокейнсианская и неоконсервативная.

     Неокейнсианская ориентируется на регулирование совокупного спроса, а неоконсервативная - на регулирование совокупного предложения.

 Признаки неокейнсианства – ориентация на спрос, цель – регулирование хозяйства в целом (макроэкономика), приоритеты регулирования – налогово-бюджетная и кредитно-денежная политика, оценка роли государства – поощрение.

 Признаки неоконсерватизма  – ориентация на предложение,  цель – создание стимулов для  деятельности отдельных фирм (микроэкономика), приоритеты регулирования – кредитно-денежная и налогово-бюджетная политика, оценка роли государства – ограничение.

  В зависимости от исходных установок и ориентиров, сторонники того или иного направления по-разному решают проблему сглаживания циклических колебаний, по-разному оперируют инструментами, находящимися в распоряжении государства, которыми пользуются в этих це­лях. Например, сторонники неокейнсианских рецептов больше внимания уделяют бюджетной политике (главным образом, это связано с увеличением или уменьшением расходов государства) и налоговой политике (манипуляции с налоговыми ставками в зависимости от состояния экономики).

 Сторонники неоконсервативных рецептов уделяют большее внимание проблеме денег и кредита. Поэтому в последние годы неоконсервативная политика опирается на монетаристские теории, которые во главу угла ставят вопросы объема денежной массы и его регулирования.

Несмотря на такие существенные различия, между этими концепциями  есть общее понимание: во-первых, государство  в состоянии сглаживать циклические колебания; во-вторых, государство должно осуществлять это в целях достижения и поддержания экономической стабильности; в-третьих, относительно роли государства, направленное на преодоление циклических колебаний. В фазе спада все мероприятия государства должны быть направлены на стимулирование деловой активности, в налоговой политике – на снижение ставок, предоставление налоговых льгот на новые инвестиции, проведение политики ускоренной амортизации.

 Кредитно-денежная политика в этот период преследует те же цели, что и налогово-бюджетная политика, и предполагает проведение кредитной экспансии. Ее цель – оживление экономической жизни при помощи дополнительных кредитов. В это время проводится политика «де­шевых денег», что означает снижение процентных ставок за выданные ссуды.

 В период подъема экономической  конъюнктуры государство проводит  политику сдерживания, включающую  противоположные мероприятия в  области налогово-бюджетной и  кредитно-денежной политики, т.е.  повышение ставок налогов, сокращение государственных расходов, ограничение амортизационных отчислений.

 В кредитно-денежной политике  преобладают элементы повышения  процентных ставок по ссудам, сокращение кредитных ресурсов  банков и сокращение инвестиций.

 В целом, государственная  политика сглаживания циклических колебаний, проявляется как политика противодействия, направленная на сглаживание циклических явлений, активизацию всех хозяйственных процессов в период экономических спадов, что можно было заметить из конкретной действительности экономического развития СССР в конце 80 годов XX века.

 Особенность экономического  кризиса в бывшем СССРпроявлялась  в командно-административной форме  управления и в плановом методе  организации производства.

 Замедление темпов роста  в СССР наблюдалось уже во второй половине 70-х годов, так как руководство страны продолжало придерживаться политики ускоренного развития материалоемкой, энергоемкой и добывающей промышленностей, тогда как передовые индустриальные страны после нефтяного кризиса в 1973 году взяли курс на формирование ресурсо- и энергосберегающих отраслей и высокопоточных технологий. В замедлении экономического развития СССР в тот период решающую роль сыграло подавление рыночных отношений и приверженность к монополии государственной собственности. Однако наслоившийся «обвал» национальной экономики произошёл после 1991 г. в результате избрания стратегии «шоковой терапии».

Необходимость глубокого реформирования экономической системы страны стала  очевидной после вхождения экономики  СССР в депрессию в начале 80-х годов. Такая необходимость вовсе не означала ни неизбежности скорой экономической катастрофы при выборе вариантов преобразований, ни безальтернативности «шоковой терапии». Даже при отсутствии глубоких реформаторских изменений в хозяйственном механизме можно было рассчитывать на относительно незначительный спад производства в первой половине 90-х годов.

К сожалению, сценарии экономического развития России, в том числе Казахстана, пошли по иному пути. К 1995 году экономический  спад в бывших Союзных Республиках было выше американской «Великой депрессии» 1929-1933 гг. и продолжался примерно до 1999 г. Началось не­которое оживление в 2000 г.

Заключение

Проблема цикличности экономики  за более чем вековую историю  её существования стала средоточием для исследования многих факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на развитие и функционирование системы мирового и национального хозяйства. Выявление причин долгосрочных колебаний социально- экономического развития приобрело исключительно важное значение как способ предотвращения тех негативных влияний, которые влекут за собой периоды спады и рецессии в хозяйственной жизни страны.