Экономическая политика экономическая стратегия РФ

При такой стратегии в перспективе до 2015 г. согласно расчетам макроструктурной модели физический объем экспорта в страны ЕС должен увеличиться по сравнению с 2000 г. примерно в 1,2 раза. В 2015 г. экспорт нефти в страны ЕС целесообразно увеличить не более чем до 45 млн. т, газа – не более чем до 75 млрд. м3 , проката черных металлов – не более чем до 10-11 млн. т. В то же время экспорт нефти в страны СНГ расширить до 50 млн. т, газа – до 75 млрд. м . Экспорт нефти в Китай следовало бы увеличить до 34-35 млн. т, газа – до 37-38 млрд. м3 .

В импорте из стран Запада должны преобладать новейшие виды машин и оборудования, необходимые для технического перевооружения российской экономики. При таких изменениях направленности российской внешнеэкономической политики бессмысленно большое сальдо внешнеторгового баланса России в отношениях со странами дальнего зарубежья в перспективе до 2015 г. может быть сокращено примерно вдвое (со 100 млрд. долл. в 2005 г. до 50 млрд. долл. в 2015 г.).

По мнению Дробышевской Л.Н., изменение геоэкономической структуры внешних связей России придаст российской экономике следующие преимущества. «Прежде всего, это важнейший фактор преодоления топливно-сырьевого характера российской экономики, ослабление ее зависимости от мирового рынка, в частности от цен на нефть. Сокращение положительного сальдо чистого экспорта явится прямым дополнительным фактором экономического роста. Как показали вариантные расчеты макроструктурной модели, данный вариант внешнеэкономической стратегии позволит дополнительно увеличить валовой внутренний продукт по сравнению с вариантом сохранения нынешней стратегии не менее чем на 1 трлн. руб. (в ценах 2000 г.), или на 20%. При этом будет дополнительно получено 1,4 трлн. руб. ресурсов конечного потребления. Кроме того, данная стратегия позволит существенно сберечь естественные богатства России (нефть, газ, лес и т. п.). Так, добычу нефти в данном варианте в перспективе до 2015 г. достаточно довести до 495-500 млн. т, тогда как при нынешнем неуправляемом развитии она, по-видимому, достигнет 540-550 млн. т.[34]

Предлагаемые изменения внешнеэкономического курса, на взгляд Добышевской Л.Н., существенно повлияют на структуру инвестиций в российскую экономику: «Сократится доля инвестиций в топливно-сырьевые отрасли и в то же время повысится инвестирование машиностроения, химической промышленности, электроэнергетики, а также сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности, жилищного строительства. Как показали расчеты, по сравнению с инерционным вариантом общий объем инвестиций в экономику увеличится в 1,2 раза, в том числе в электроэнергетику – в 1,6, машиностроение – в 1,4, химическую промышленность – в 1,8, легкую и пищевую промышленность – в 1,4, в сельское хозяйство – в 1,3 раза. Все это, наряду с получением хозяйствующими субъектами надежной информации о перспективах конъюнктуры рынка, позволит значительно повысить интенсивность инновационных процессов в российской экономике»[35] .

Использование системы интерактивного целевого прогнозирования позволит преодолеть нарастающие межрегиональные различия в уровнях развития. Отказ от сырьевой направленности и ускорения развития добывающих отраслей уже само по себе поставит субъекты Федерации в более равные условия. Кроме того, постоянный диалог между федеральным центром и субъектами Федерации будет способствовать более эффективному межрегиональному распределению финансовых и материальных ресурсов.

Разумеется, было бы неверным считать, что система интерактивного целевого прогнозирования может решить все острые социально-экономические проблемы, стоящие сегодня перед Россией. Данная система не сможет преодолеть резкую противоположность интересов, присущую рыночной экономике.

В подтверждение этого можно привести рассуждения Шевченко И.В. с соавт.. Ученые пишут: «Важным фактором дополнительного роста российской экономики и решения ряда проблем является резкое ограничение роста экспорта нефти и газа в страны Запада. Следовательно, эта мера отвечает общенациональным интересам России. Однако очевидно, что ограничение роста экспорта нефти, газа и других сырьевых ресурсов не соответствует интересам крупнейших экспортно-ориентированных хозяйственных структур. Можно ли надеяться, что в ходе диалога между ними и федеральным центром будет найдено приемлемое для обеих сторон решение? По-видимому, нет. Следовательно, если государство действительно защищает общенациональные интересы, то оно должно иметь в руках механизм воздействия на эти структуры, например законодательное установление экспортных квот на важнейшие ресурсы»[36] .

Одной из сфер, проблемы, которой не решает система интерактивного целевого прогнозирования, является ценообразование. В условиях современной высоко-монополизированной российской экономики рыночный механизм не способен установить нормальные ценовые пропорции. Система целевого прогнозирования вряд ли сама по себе может решить эти проблемы, поскольку в рьночной экономике интересы продавца и покупателя прямо противоположны.

По мнению Кузык Б. и Яковец Ю., эту проблему могло бы решить законодательное внедрение механизма государственно-договорных цен. Суть этого механизма состоит в следующем. Государство разрабатывает прейскуранты на важнейшие виды продукции, однако потребителям и продавцам в ходе заключения сделки предоставляется право отклонения от прейскурантов в пределах, допустим, +10%. Такой подход позволяет соединить преимущества государственного ценообразования с эффектом рыночного механизма и рыночной конкуренции. На основе такого подхода в ближайшие годы необходимо добиться снижения внутренних цен на нефть и газ, тарифов на электро- и теплоэнергию и транспорт, ликвидировать диспаритет цен на сельхозпродукцию и товары для села[37] .

Система интерактивного целевого прогнозирования, безусловно, будет способствовать ускорению роста реального сектора экономики и расширению ресурсов конечного потребления. Это материальная предпосылка качественного повышения уровня жизни населения. Она необходима, но далеко не достаточна. Решению проблемы бедности большей части населения препятствует, прежде всего, чрезмерная дифференциация уровня доходов. Преодоление такой дифференциации не обеспечивается интерактивной системой целевого прогнозирования. По нашему мнению, кардинальный подход к данной проблеме должен состоять, с одной стороны, в повышении минимальной заработной платы и пенсии до уровня реального прожиточного минимума. С другой стороны, представляется необходимым введение федерального налога на сверхвысокие доходы физических лиц. К ним сегодня можно было бы отнести доходы свыше 60 тыс. руб. в месяц на человека. Такой налог было бы целесообразно установить в размере 75% суммы превышения порогового значения. Так, с лиц, имеющих доход 100 тыс. руб. в месяц, налог на сверхвысокие доходы составил бы: 0,75(100-60)=30 тыс. руб. Вместе с существующим подоходным налогом это составило бы 30+13=43 тыс. руб., или 43% всего дохода, что примерно соответствует ставке прогрессивного подоходного налога на высокий уровень доходов в США. Введение налога на сверхвысокие доходы существенно оздоровило бы социальную атмосферу в стране.

Интерактивная система целевого экономического прогнозирования будет способствовать расширению жилищного строительства. Однако само по себе расширение предложения на рынке жилья, как показывает опыт, не решает проблему доступности жилья для большинства населения. Здесь не помогает никакое ипотечное кредитование. Виноваты в высоких ценах на жилье вовсе не строители, как это полагают некоторые правительственные чиновники, заподозрившие строителей в сговоре. Истинными виновниками высоких цен являются перекупщики жилья. Вложение средств в покупку жилья в момент начала строительства и перепродажа после его ввода в действие – один из самых прибыльных видов бизнеса.. Нормализовать положение на рынке жилья возможно лишь законодательным запрещением продажи жилья лицам, не имеющим российского гражданства и регистрации, а также лицам, владеющим достаточной жилой площадью по установленным санитарным нормам.

Таким образом, интерактивная система целевого экономического прогнозирования сама по себе не решает многих острых социально-экономических проблем. Однако она может сдвинуть с места тяжелый воз этих проблем в России.

3.2. Стратегия экономического  роста России в условиях мировой  конъюнктуры

В основе формирования современного типа устойчивого экономического роста в контексте постиндустриального общества лежат элементы так называемой «инновационной экономики», базирующейся на интеллектуальных ресурсах, наукоемких и информационных технологиях, эффективном использовании и качественном совершенствовании всех факторов производства. Новые знания, на основе которых создаются эффективные производственные технологии, выпускается высококачественная продукция и меняется организация управления производством, дают большую долю прироста производительности труда и ВВП развитых стран.

Конкурентная стратегия экономического роста национальной экономики предопределяет не только положительную тенденцию основных макроэкономических показателей развития (в этом случае речь идет об эффективности стратегии роста), но и обеспечивает стране конкурентоспособность в мировом хозяйстве, позволяет ей выгодно отличаться по определенным признакам от своих «конкурентов».

С одной стороны, эффективная стратегия экономического роста должна учитывать краткосрочные и долгосрочные последствия ее реализации с точки зрения устойчивости роста (в данном случае речь идет как о количественных параметрах – удвоение ВВП, так и качественных – повышение уровня жизни населения). С другой, она должна обеспечивать не только запланированные экономические показатели, но и устойчивый социальный эффект на различных временных периодах. При таком подходе стратегию России можно считать ограниченной, поскольку она не приводит ни к увеличению уровня жизни населения, ни к устойчивости в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

В общем случае можно выделить экономические, социальные и финансовые критерии эффективности (качества) стратегии роста[38] .

Экономические показатели характеризуют сложившиеся тенденции развития экономики. Это показатели темпов экономического роста, эффективности использования национальных ресурсов, изменения структуры экономики и внешнеторгового оборота, относительные и абсолютные показатели оценки эффективности экспорта и импорта продукции и т.д. Состояние экономических показателей российской экономики подробно рассматривалось в п.2.1 при характеристике тенденций экономической политики

Социальные индикаторы характеризуют тенденции развития социальных процессов. К ним относятся показатели динамики реальных доходов населения и доли бедного населения, чьи среднедушевые доходы ниже величины прожиточного минимума, показатели развития социальной инфраструктуры и т.д.

Обзорный анализ основных социальных показателей развития экономики России позволяет сделать следующие выводы[39] :

- в среднесрочной перспективе  прогнозируется тенденция к уменьшению  среднегодовой численности населения, в том числе удельного веса трудоспособного населения и людей моложе 15 лет. Коэффициент демографической нагрузки лицами старше трудоспособного возраста (на 1000 лиц трудоспособного возраста) возрастет с 330 в 2004 году до 351 – в 2010 году;

- рост доли граждан, находящихся за чертой бедности: по оценкам Госкомстата 6-8 % населения относятся к «застойной» форме бедности (душевой доход остается ниже прожиточного минимума в течение восьми лет), а доля населения с доходами ниже прожиточного минимума оценивается в 25%;

- значительное опережение темпов роста среднемесячной заработной платы в сырьевых отраслях и финансово-кредитной сфере экономики относительно зарплаты работников бюджетной сферы;

- усиление межрегиональной  асимметрии развития, обусловленной, в том числе и неравномерностью размещения приоритетных и «доходных» отраслей по территории России[40] .

Финансовые индикаторы характеризуют развитие финансовой и денежно-кредитной системы страны. В настоящее время финансовая и денежная политика России во многом обусловлены экспортно-сырьевой ориентацией отечественной экономики.

Повышенный приток валюты в страну, неспособность эффективного его регулирования на практике трансформируются в механизмы, которые не способны удовлетворить инвестиционный спрос отечественных предприятий. Среди таких мер: пополнение средств Стабилизационного фонда (до 20 млрд. дол.), увеличение золотовалютных резервов (на начало 2005г. – 125 млрд. дол.), опережение выплаты внешнего долга, профицит федерального бюджета (более 20 млрд. дол.). Ежегодно из страны в той или иной форме выводится более 10% ВВП. Известный парадокс российской экономики состоит в том, что по мере роста физических объемов экспорта и повышения кредитно-инвестиционной привлекательности экономики финансовые власти вынуждены значительно увеличивать централизованный вывоз капитала в целях защиты внутреннего рынка. В основе проводимой политики, как считает ряд отечественных экспертов, скрыто сдерживание роста платежеспособного спроса на внутреннем рынке, а именно: блокирование возможностей роста заработной платы, социальных выплат, поддержки развития высоких технологий и в целом торможение экономического роста[41] .

Рассмотренная система экономических, социальных и финансовых индикаторов указывает на то, что реализуемая в настоящее время стратегия роста не способствует модернизации и конкурентоспособности страны и значительно ограничена в долгосрочной перспективе.

В условиях глобализации между странами неизбежно возникает конкуренция. Характер такой конкуренции может быть разным: за рынки сбыта своей продукции, в привлечении ПИИ, технологий и т.д. Наличие определенных свойств и способностей страны, позволяющих ей соперничать в экономическом соревновании, определяет ее уровень конкурентоспособности. Национальная конкурентоспособность определяет не только положение страны в мировом хозяйстве, но и выступает гарантом ее экономической безопасности, способствует реализации программы достижения устойчивого экономического роста.

По показателю деловой конкурентоспособности Россия находится на 61-м месте среди 104 рассматриваемых стран. По сравнению с предыдущими периодами ранг данного показателя для отечественной экономики имеет тенденцию к снижению, так, в 1998 г. страна занимала 46-е место, в 2002 г. – 58-е, в 2003 г.– 66-е. В большей степени происходит снижение ранга индекса, характеризующего опыт и стратегию функционирования фирмы. Данная динамика подтверждает ориентацию государственной стратегии на создание благоприятных макроэкономических условий развития предпринимательства, а не на структурные изменения экономики и развития товарных и финансовых рынков[42] .