Введение:

    Со  времени Владимира во внешней  политике Руси четко обозначилось несколько направлений, традиционные, и новое направление — западное: борьба за русско-польское пограничье, позволявшее контролировать западные торговые пути, ведущие в Польшу, Чехию, Германию, и сохранять владычество над славянскими землями в междуречье Западного Буга, Прута, Днестра и Южного Буга. К началу XI в. Русь овладела этими землями, но Польша готова была продолжать противоборство.

    Поэтому на всех этих внешнеполитических направлениях, эа исключением северо-западного, где Руси противостояли отдельные балтские и угро-финские племенные союзы, для великих киевских князей вся борьба была еще впереди.

    Древнерусская государственность стойко вырастала на основе развивающихся новых социальных явлений, под воздействием мощного, но не губительного для Руси внешнеполитического фактора.

    В рамках единого государства, чье  мужание происходило в конце IX — начале X в. прежде всего под воздействием борьбы с сильными и опасными соседями социальные процессы развивались быстрее. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Прения  о вере. Богословский диалог Руси с Западом.

 
    Приняв  христианство от Византии, Киевская Русь не стремилась отгородиться от Европы и продолжала поддерживать отношения с Западом. В год крещения Руси (988) к князю Владимиру прибыли посланцы от папы римского Иоанна XV (985—996) и привезли мощи из Рима. И хотя в ту пору уже были некоторые различия в вероучении и обрядах Западной и Восточной Церквей, это не препятствовало сохранению христианского единства.

    Установив тесные отношения с Константинопольской Церковью, Киевская Русь тем не менее опасалась впасть в политическую зависимость от Византии. Это создавало благоприятную почву для дальнейших контактов с Западом. Еще в 959 году, уже приняв крещение в Царьграде, великая княгиня Ольга просила германского императора Оттона Великого прислать ей священников: она была тогда в неладах с византийским императором. Оттон отозвался на просьбу княгини и послал в Киев епископа Адальберта. Такие визиты случались и в дальнейшем: прибытие папских послов к великокняжескому двору отмечается в летописях под 991 и 1000 годами.

    Разрыв  Рима с Константинополем (1054) не создал непреодолимой пропасти между Востоком и Западом. В повседневных отношениях русских христиан с западными по-прежнему проявлялись добрые чувства.

    В середине 1160-х годов папа Александр  III (1159—1181) послал на Русь епископа, чтобы выявить разности католического и православного вероучений. Но тогдашний киевский митрополит Иоанн IV (1164—1166) не стал вести с папским посланцем «прений о вере».

      Раскол между Римом и Константинополем  мог бы стать лишь одним  из эпизодов в истории отношений двух Поместных Церквей, которые и в прежние века по разным причинам нередко прерывали связи. Но это разделение Церквей стало необратимым и переросло в раскол в начале XIII столетия. Это произошло во время IV крестового похода (1204), когда крестоносцы-католики напали на Константинополь и в пылу сражения разграбили православные храмы, в том числе и собор Св. Софии. Обострение отношений побудило русских христиан строже подходить к тем церковным традициям, которые могли быть привнесены в жизнь Русской Православной Церкви с Запада. Это наглядно проявилось в 1248 году, когда папа Иннокентий IV (1243—1254) прислал двух кардиналов к Александру Невскому. В послании, которое привезли с собой папские легаты, Иннокентий предлагал русскому князю перейти в юрисдикцию Римско-Католической Церкви. «Мы знаем истинное учение Церкви, — ответил Александр папе, — а вашего не приемлем».

    Позже разногласия по поводу религии возникали  только со шведами, т. к. Папа римский, убедившись в невозможности прямого воздействия, разрешил им учить католической религии  русских. Именно идеологическими причинами шведы оправдывали свои вторжения на Русь. Например, С очередным усилением русско-шведского соперничества, в 1348 году шведский король Магнус Эриксон явился на Русь с очередным походом, причем, как и в прежние времена, одной из его целей было распространение католичества в русских землях.. Он предложил новгородцам богословские прения, с тем чтобы то исповедание, которое окажется истинным, было принято обеими сторонами.

    Получив отказ, Магнус собрал войско и летом 1348 объявился у истоков Невы. Здесь он осадил Орешек и взял его, а шведские миссионеры начали обращать православных  жителей в католичество. Но вскоре новгородцы справились со шведами, и вытеснили их из Орешка. Примечательно, что военно-политическое соперничество не приводило к конфессиональной вражде, и даже в церковном облачении русские христиане охотно использовали товары, поставлявшиеся западными купцами.

Стенка  на стенку (с чего началось вековое  противостояние).

    Отношения со скандинавскими соседями — одна из важнейших сторон международных связей и культурных контактов средневековых русичей. Только-только растворились в городах и при княжеских дворах, на бескрайних просторах русских земель варяжские дружины, как началась борьба между Швецией и Северной Русью, прежде всего Новгородской республикой, за финские и карельские земли. Это динамичное противостояние развернулось главным образом во второй половине XII — первой трети XIV века. В это время активные отношения — от мирного соседства до ожесточенных стычек и кровавых побоищ — между шведами, русичами и местными жителями были практически непрерывными.

    Швеция  этих столетий, хотя и была раздираема ожесточенными династическими и земельно-областными распрями (столь характерными для европейского средневековья), все же сохранила государственное

    единство. Несравненно более драматическая ситуация развивалась в те же века на Руси. Древнерусское государство оказалось раздробленным на фактически самостоятельные княжества, за великокняжеский стол велась непрерывная борьба

    В этой непростой ситуации и происходили «северные встречи» шведов и русичей — на границах владений Великого Новгорода.

    Северная  Русь жила во многом особой жизнью Ее этнокультурные корни в западном славянстве; само положение Новгорода как крупного балтийского порта, известного посредника в торговле между Западной и Восточной Европой и вообще одного и важнейших центров евразийского товарного и культурного обмена, а также особая форма Новгородского государства (боярско-купеческая республика) —это позволяло Великому Новгороду занимать отличное от других княжеств положение в русских землях. Отделенный сотнями километров болот и лесов от Великой Степи, Новгород не пережил ни вторжения, ни непосредственной колонизации ордынцев, хотя платил им дань. Зато Новгородское княжество приняло на себя основную тяжесть защиты русских земель от западных соседей. И одну из самых важных страниц здесь составила борьба со Швецией.

    О том, как развивались тогда события  на Европейском Севере, можно узнать главным образом из трех исторических источников. Это Новгородская I летопись, папские буллы и рифмованный шведский рыцарский роман-летопись «Хроника Эрика». Последняя содержит наибольший объем сведений, нередко уникальных, о русско-шведской борьбе в Финляндии в XIII — начале XIV века.

    Объектом  шведско-русских конфликтов на Севере стали земли южной и центральной части современной Финляндии, непосредственно примыкающие к Финскому заливу и на западе омываемые водами Ботнического залива. На этой территории, тогда малозаселенной, проживали финно-угорские племена с их родовым строем и языческой культурой. Они были объединены в две племенные группы, впоследствии (с XIV—XV веков) образовавшие финский народ. Центральную группу племен, с самоназванием «суоми», русские называли «сумь», а шведы — собственно финнами. Вторая племенная группа — «хяме» — была известна у русичей как «емь», шведы же называли эту область «Тавастланд», а ее жителей — тавастами (название «тав-асты» или «тав-эсты» указывает на этническое родство с жившими юго-восточнее собственно «эстами» — «чудью» русских летописей). Восточнее расселялись карелы, на Крайнем Севере кочевали со своими оленями саамы (лопари), чьи территории тогда пришельцев практически не интересовали.

    И шведы, и русичи уже хорошо знали  земли суми, еми и карелов, особенно прибрежные, связанные с Финским заливом, богатые рыбой и драгоценными мехами, заселенные доверчивым и спокойным народом.

    В отношениях с сопредельными племенами  новгородцы опирались на свои военные дружины, которые периодически посылались за данью, и на местную знать, часть которой вливалась в русскую элиту. Б частности, сохранились имена знатных людей из этих племен, которые переселились в Киев и Новгород и вошли в состав русского боярства: известный боярин-эст Чудин Микула в Киеве, новгородский тысяцкий Семен Емин (из еми), новгородский же боярин из карел Иван Федорович Валит и другие. Вместе с тем новгородцы действовали в Прибалтике патриархально, «по старинке»: крепостей на даннических землях не строили, своих порядков не заводили, христианскую религию не навязывали. Поэтому власть их там была достаточно поверхностной.

    Шведы же в это время повели себя на Севере иначе, используя опыт крестовых походов на Ближний Восток, развернувшихся в Западной Европе с конца XI века.

    Военные походы шведов, как и во времена викингов, именовались «ледунгами». Однако в XII веке ледунг из «самодеятельного» набега ватаги находников превратился в военно-государственное предприятие. Походы возглавлялись членами королевской семьи или высшими чинами королевства — яр-лом (герцогом), марском (маршалом), дротсом (высшим советником, судьей). В походах участвовали высшие священнослужители, и это не случайно. Северные военные экспедиции Швеции с середины XII века приняли характер крестовых походов «против язычников», каковыми автор «Хроники Эрика» именует в числе прочих и православных христиан-руси

    чей

    Северные  крестовые походы энергично стимулировались папским престолом, стремившимся как можно шире распространить свое влияние на окраинах Европы. С XIII века ощутимую поддержку шведам стали оказывать и духовно-рыцарские ордена. Б частности, Тевтонский орден («Хроника Эрика» называет его членов «божьими воинами») имел в Швеции значительные владения и серьезное влияние. В него входили и рыцари-шведы. Согласно все той же «Хронике Эрика», в шведских военных отрядах во время северных походов было множество немцев — простых наемников и рыцарей, в том числе членов Ордена.

    Таким образом, походы шведов на север постепенно приняли организованную и четкую форму. Столь же организованными и весьма суровыми были методы их действий на завоевываемых территориях. Помимо получения — в качестве дани и прямым грабежом — обильной добычи (пушнины, ценной рыбы и др.), шведские отряды методично осваивали захваченные территории, прежде всего торговые пути, в том числе контролируемые новгородцами. Они колонизовали и делили местные земли, строили там крепости в качестве опорных пунктов для дальнейших походов и для господства над уже занятой территорией. Практиковалось введение шведских административных и фискальных порядков. Наконец, обязательным было крещение местного населения и устройство церковной организации.

Походы  на Русь.

    Первый  документально засвидетельствованный  поход шведов к Финскому заливу состоялся в 1142 году. Судя по Новгородской I летописи, он был вызван захватом на финских путях трех торговых кораблей, видимо из Швеции или с Готланда: «Б то же лето приходи Свьискеи князь съ епископом (бис-купом) въ 60 шнекъ». Б 1156—1160 годах король Эрик Святой в сопровождении английского миссионера Хенрика и воинов ходил на сумь и захватил эти земли «огнем и мечом».

    К последней четверти XII века шведы покорили сумь и утвердились на северо-западных берегах Финского залива. В 1170-е годы они продолжили походы — теперь уже на Тавастланд, а отдельные отряды стали нападать на торговый город Ладогу, то есть вторгаться в собственно русские земли. В 1178 году новгородцы предприняли ответный поход в шведские владения в Финляндии, а вскоре организовали поход

    против  шведов своих союзников — карел. В 1187 году карелы сожгли Сигтуну — богатый торговый город в самом сердце Швеции — на озере Меларен, неподалеку от будущего Стокгольма, в области Уппланд, которая считалась «главной» в Швеции и откуда выходили многие шведские отряды (не случайно «Хроника Эрика» нередко называет шведов уппландцами). От пожара и разгрома Сигтуна так и не смогла оправиться, превратившись во вполне заштатный городок. Ее знаменитыми городскими воротами новгородцы украсили свой Софийский собор.