Ведовские процессы в XVI-XVII вв

Все-таки, вряд ли можно представить, что все эти сообщения о дьявольских клеймах имели для себя основанием только дикую фантазию демонологов. Тем более что в самом факте наличия на теле человека каких-либо пятен нет ничего чудесного. Если мы признаем, что рассказы о «ведьминых знаках» имели под собой реальную основу, то, естественно, должны задаться вопросом: что же действительно представляли собой таинственные печати дьявола?

Можно выявить два основных вида этих загадочных знаков – это «дьяволово клеймо» и «ведьмин знак». Последний представлял собой своеобразный бугорок или вырост на теле человека, который, по мнению демонологов, использовался ведьмами для кормления различных духов собственной кровью. Тогда как «клеймо Дьявола» можно сравнить скорее с родимым пятном. Однако главным признаком, по которому можно было отличить «дьявольское клеймо», была его нечувствительность, поэтому обязательной частью процедуры осмотра потенциальной ведьмы было прокалывание подозрительных пятен специальной иглой. Именно отсутствие какой-либо реакции и служило главным признаком вины. О том, что дьявольские отметины можно надежно выявить с помощью процедуры уколов, говорили многие демонологии.

В доказательство широкой известности данного явления мы можем опять сослаться на Якова I, который отмечает в своем труде, что: «Дьявол ставит на них (ведьмах) свой знак в некотором тайном месте, которое остается болезненным вплоть до следующей встречи с ним, а впоследствии становится нечувствительным, когда кто-нибудь сдавит или уколет его, как это повседневно доказывается».

Теперь следует задаться вопросом о рациональной, научной сути этого явления. В самом факте наличия на человеческом теле каких-либо специфических пятен нет ничего странного. Прочитав лишь непосредственное описание в источниках дьявольских отметин, мы, скорее всего, уверенно отнесли бы его к какому-нибудь кожному заболеванию. Действительно, почему бы не предположить, что признаки говорят о наличии у подавляющей части людей, обвиненных в ведовстве, какого-либо общего заболевания.

В источниках есть упоминания о «ведьминых знаках», которые считались доказательством договора с Дьяволом и поводом для подозрения в ведовстве. Верили ли сами судьи, что отправляют на казнь ведьм, а не просто больных и отверженных людей?

Приведем пример дела о Маргарет Джонс из Чарльзтона, которая применяла простейшие снадобья для лечения больных, была обвинена в ведовстве, признана виновной и повешена 15 июня 1648 г. в Бостоне. Маргарет пользовалась репутацией целительницы и могла предсказывать будущее и оказывала ряд других услуг, таких как акушерство. Она была замужем за Томасом Джонсом, которого подозревали в занятиях ведовством, но его причастность к этому не была доказана. Согласно данным процесса, Маргарет заподозрили в ведовстве, когда заболели соседские дети: «… когда она поссорилась с соседями, с теми стали приключаться разные неприятности». Женщину обвинили в том, что с помощью прикосновений она причиняла страдания мужчинам, женщинам, детям, делала их глухими и вызывала другие болезни; она давала людям лекарства (например, анисовое семя), по ее словам безвредные, которые также несли за собой неблагоприятные последствия; некоторые вещи, которые она предсказывала, вскоре сбывались; она якобы насылала порчу на детей, а когда ее обыскали, то нашли «ведьмин знак», «сосок, припухший, как будто его совсем недавно сосали»; в тюрьме среди бела дня видели, как она, сидя на полу, держала маленького ребенка на руках, который потом убежал в другую комнату и исчез. Тот же ребенок был замечен в других местах, к которым Маргарет имела отношение. И служанка, которая все это видела, неожиданно заболела и потом была вылечена упомянутой уже Маргарет.

По распоряжению суда за Маргарет «вели наблюдение каждую ночь», начиная с 18 числа третьего месяца 1648 года, и даже за ее мужем следили, но уже из отдельной комнаты. В источнике говорится о том, что посещение обвиненных в ведовстве было возможным, и, как известно, Маргарет в тюрьме посещал некий Джон Хэйл. Следует отметить, что поведение миссис Джонс во время судебного процесса было вспыльчивым и невоздержанным: она позволяла себе ругаться на судей и свидетелей, и в таком душевном расстройстве умерла. В процессе расследования дела Маргарет призналась в совершенной ранее краже, но причастность к ведовству постоянно отрицала. Но судьи, решив, что раз обвиняемой было совершено преступление в прошлом, и она его признала, из этого они сделали выводы, что она виновна и в ведовстве, не смотря на ее отрицания. Ее подруга заявляла, что «Маргарет была невиновна, а ее смерть останется на совести судей». В тот же день и час, когда она была казнена, в Коннектикуте разразилась сильная буря, повалившая много деревьев.

Итак, наличие одного из «действительных свидетельств»: собственного признания в ведовстве или наличия дьявольских отметин на теле подозреваемого – означали автоматическое доказательство вины, и следующая за этим казнь.

Помимо этого важную роль для судов играло правило двух свидетелей  при рассмотрении уголовных преступлений, в частности ведовства, наказуемых смертной казнью. Здесь важно было, сможет ли свидетель доказать, например то, что подсудимая призывала в помощь дьявольские силы; или, что принимала форму какого-то животного, призрака, облика умершего человека – всё это доказывает, что подсудимая – ведьма. Согласно Своду Свобод Массачусетса от 1641 года, «ни одного человека нельзя приговорить к смертной казни без показаний хотя бы двух или трех свидетелей».

Для ареста и признания виновности в ведовстве, было достаточно опознания жертвой во время судебного процесса той ведьмы, которая ее мучила. Суду могли быть представлены три основные категории свидетельств, которые объединяются под одним названием «недостаточные»:

1. Проверка железом и  испытание водой:

А) проверка железом  – если человека раскалённое железо не ранит, он невиновен, а если ранит – виновен, то есть является ведьмой;

Б) испытание водой – если человек тонет, то невиновен, а если не тонет – виновен.

Духовенство и судьи пуританских колоний не считали истинными такие свидетельства, как «испытание водой», которое использовалось, в частности, во время ведовского разбирательства в Хартфорде в 1662-1663 гг.

2. Показания колдуна, который демонстрирует то, как ему удается увидеть в стекле лицо подозреваемой в ведовстве. Но эта процедура опасно тем, что Дьявол может обмануть, показав в стекле лицо вовсе невиновного человека.

Учитывая вышесказанное, можно предположить, что, услуги предсказателей и колдунов были популярны в различных слоях общества. Во всяком случае, пример, когда колдун находился на службе у судьи и помогал ему в опознавании ведьм, говорит о том, что «белые маги» пользовались популярностью не только среди простого народа, но и у местных властей.

Встречались показания и о том, что люди, чаще всего жертвы, видели «спектр ведьмы» (то есть ее призрак), который, как думали многие, исходит не от Бога, естественно, а от Дьявола. Священники по этой причине отрицали использование спектра как свидетельства вины. «Спектр ведьмы» фигурировал в ведовских разбирательствах как очередное свидетельство для обвинения, но на самом деле его не было или в других случаях он мог привидеться человеку. Против свидетельств такого рода, как «спектр» не может быть предоставлено алиби, поскольку сами обвиняемые не присутствовали при проявлениях колдовства, и поэтому в суде допускали, что околдованные говорили правду.

3. Болезни или несчастья, преследующие одержимого человека, то есть жертву ведьмы, являются  серьёзной почвой для подозрения  или для расследования, но не  достаточно для осуждения подозреваемого в ведовстве.

Из вышеуказанного видно, что суд может признать виновным человека только в том случае, если есть доказательства того, что подсудимый заключил договор с Дьяволом.

 При наличии достаточного количества показаний и свидетельств подозреваемый в ведовстве человек заключался под арест. С этого момента все действия суда были направлены на то, чтобы подсудимый признал свою вину и выдал сообщников.

Необходимо сказать, что прочтение «Отче наш…» также могло рассматриваться как одно из испытаний, так как если человек сбивался, это было доказательством его вины. Как пример, следует разобрать дело Мэри Гловер, иммигрантки из Ирландии, была повешена в Бостоне за ведовство: казнь состоялась 15 ноября 1688 г.

Данный случай касался четверых детей некоего каменщика по имени Джон Гудвин. Старшая девочка поссорилась с прачкой из-за пропавшего белья. Мать прачки, невежественная, раздражительная и холеричная старая ирландка, изругала обвинявшую их девочку, вскоре после этого сам Гудвин, старшая девочка, ее сестра и оба брата заболели такими странными болезнями, что все соседи решили, будто они заколдованы. Они вели себя именно так, как, по общему мнению, ведут себя в подобных случаях. В какой-то момент у них перестали двигаться шеи, затем все члены словно обрели собственную волю, во время конвульсий они клацали челюстями, щелкали с такой силой, как если бы то были не челюсти, а капканы. Те, кто «разбирался в чудесах», казались совершенно обескураженными. Священник церкви в Чарльзтауне Чарльз Мортон и священник бостонской церкви Коттон Мезер, и некоторые другие стали молиться за детей Гудвина. В перерыве между приступами Гудвины кричали, дружно обвиняя старуху Гловер в том, что она усиливает их муки. А несчастная ирландка, которая едва могла связать по-английски два-три слова, повторяла свои «Pater Noster» и «Ave Maria», словно добрая католичка.

Поскольку дословно молитв она не помнила, посчитали, что она не в силах произнести все правильно, и приговорили ее к казни. В процессе дознания Мэри Гловер созналась в служении Дьяволу и применении магии, при обыске в ее доме были обнаружены по тем временам неопровержимые улики – тряпичные куклы, козья шерсть и другие предметы колдовства.

Следует отметить, что в Новой Англии были свои народные средства защиты от вреда, нанесенного ведьмой. Пуритане вовсе не были беззащитны против оккультных ведовских действий. Они часто использовали в качестве средства борьбы контрмагию: «если вскипятить кровь или мочу «бесноватого» человека, сжечь в огне его волосы или состриженные ногти, сжечь дотла какую-то вещь одержимого или причинить вред заколдованному животному, там можно положить конец ведовству и обратить нанесённый вред обратно к ведьме. Это будет своего рода разоблачение, противоядие и месть ведьме». Или, например, подвешивали подкову над дверью, что не давало возможности ведьмам войти в дом или разоблачали ее, сжигая предметы колдовства.

Однако священники Новой Англии предупреждали людей удерживаться от подобных экспериментов, заявляя о том, что они не предписаны Богом и Святым писанием, а выполняются при содействии Дьявола. Жертва должна молиться и раскаиваться в грехах. Только ревностными молитвами, обращенными к Богу, исправлением жизни и строгим наказанием каждого, кто вовлечен в то, чтобы быть орудием Сатаны, и чья смертная кара будет целительной жертвой для тех, кто претерпел от его злодеяний. И это не только законный путь, но и наиболее надежный. И когда используется такое исцеление, в конце концов, несомненно, приведет к полному спасению тела и души тех, кто претерпел от их злодеяний.

Информация, почерпнутая нами из источников, свидетельствует о том, что некоторые женщины в Новой Англии действительно считали себя ведьмами и колдунами. Речь в данном случае идет о людях с искаженным восприятием действительности, идентифицирующих себя с ведьмами, веривших в собственные экстраординарные способности и, не только признающих справедливость возводимых на себя обвинений, но и бравирующих своей принадлежностью к ведовскому клану.

Интересным моментом представляется тот факт, что многие обвинения в ведовстве после расследования заканчивались оправданием. В 1658 г. Элизабет Гарлик с Лонг-Айленда судили в Коннектикуте, но оправдали.

При разбирательстве ведовских процессов многие судьи основывались на трудах и трактатах священников. К примеру, духовный лидер из Бостона по имени Инкриз Мезер сделал свой вклад в пуританскую теологию, написав «Знаменитые случаи вмешательства провидения», изданное в 1684 году.

Следует отметить, что чаще всего обвинителями в ведовстве выступали девушки-подростки, так как хотели до вступления в брак привлечь внимание к себе. У них присутствовало желание как-то выделиться, а им не давали права голоса, и ведовские процессы были для них этим выходом. Есть и другая причина: ломается психика, у детей натура впечатлительная, влияет и гормональный переход. Все это приводит к тому, что, вовсе не осознавая своей ответственности, подростки начинают оговаривать взрослых.

Следует особенно подробно остановиться на самом крупном деле о ведовстве, произошедшем в середине семнадцатого века в Новой Англии в Коннектикуте. На примере этого дела представляется возможным проследить то, как глубокий конфликт между борьбой подростка за автономию и репрессивные ценности его общества был резюмирован в практике и веровании в ведовство. Процесс закончился обвинением восьми человек, трое из которых (Натаниэль и Ребекка Гринсмит, Мэри Барнс) были казнены. Истоки этого ведовского разбирательства могут быть отнесены к 1662 г., когда в Хартфорде у молодой женщины по имени Энн Коул начались припадки, во время которых она то городила всякую чепуху, то говорила на голландском языке, которого она не знала, хотя среди ее соседей были и голландцы.

 «Некоторые достойные  люди» (священник из Коннектикута  Самуэль Хукер и священник из Хартфорда Йозеф Хайнс) записали произнесенные ею слова, перевели на английский, и выяснилось, что девушка обвиняет какую-то молодую голландку и «низкую невежественную женщину» по имени матушка Гринсмит, которая уже сидела в тюрьме по подозрению в ведовстве. Голландку благодаря вмешательству родственника, могущественного губернатора Стайвезента из Нью-Амстердама (Нью-Йорк), оправдали; матушке Гринсмит предъявили перевод в качестве неоспоримого доказательства ее вины, и она созналась, что «вступала в сношения с дьяволом». Инкриз Мезер говорит о том, что: «Она также признала, что Дьявол поначалу являлся ей в обличье оленя или олененка, скакал вокруг нее, что ее нисколько не пугало, и постепенно она к нему привыкла, и, наконец, он заговорил с ней. Более того, она заявила, что «Дьявол неоднократно спознавался с ней телесно». А также сообщила, что ведьмы имели обыкновение встречаться неподалеку от ее дома и что одни приходили в одном обличье, другие в другом, а одна прилетала, обернувшись вороной». Когда ее спросили, заключала ли она договор с Дьяволом, она это отрицала, но сам факт разговора с Дьяволом о подписания с ним договора в Рождество имел место.

На основании этого признания Ребекку Гринсмит казнили, а заодно и ее мужа, хотя тот и отрицал свою вину до самого конца. Как только Ребекку повесили, Энн Коул «поправилась и жила в добром здравии много лет», показала себя добропорядочной христианкой, регулярно посещая церковь. Согласно сведениям из источников, остальным людям, которых Энн называла в числе ее мучителей, удалось избежать наказания.