Установление немецкого оккупационного режима на польских землях в годы Второй мировой войны. Особенности административного устройств

     В Губернаторстве, как и на «присоединенных землях» гитлеровцы проводили целенаправленную политику ликвидации польской культуры и просвещения. Были закрыты все высшие и средние учебные заведения, запрещена деятельность всех культурных, научных, общественных организаций. Акты террора были направлены прежде всего против тех, кто был известен своей патриотической деятельностью, против деятелей культуры и всей интеллигенции.

     Так, в ноябре 1939 года профессора и преподаватели Ягеллонского университета, собравшиеся по приказу немецкой администрации для того, чтобы прослушать лекцию о политике Германии в области высшего образования, были отправлены в концлагерь Заксенхаузен. А весной 1940 года стал осуществляться «План А-В», в соответствии с которым было уничтожено 6 тысяч человек, в их числе 3,5 тысячи политических деятелей, среди которых были видный деятель ППС М.Недзяловский, маршал сейма людовец М.Ратай.

     Даже  польские названия заменялись немецкими, например, Лодзь была переименована  в Литцманштадт, Жешув в Рейхсхов.

     Население Губернаторства рассматривалось нацистами как дешевая рабочая сила. Все в возрасте от 14 до 60 лет были обязаны отрабатывать трудовую повинность, рабочие и служащие не могли оставить свое место без разрешения властей. При этом заработная плата не обеспечивала элементарных потребностей. 5 октября 1941 года был издан указ о введении отдельного трудового законодательства для поляков. Были разработаны соответствующие принципы оплаты труда польских рабочих. Отменялись выплаты всех видов премий, пособий, пенсий. Вводились отдельные расценки для поляков и немцев за одну и ту же работу.

     Калорийность  питания составляла всего 27% довоенного уровня, это толкало население  на нарушение законов, установленных  оккупантами: в Губернаторстве существовал  черный рынок, польские фирмы через нелегальные каналы получали сырье и материалы.

     Гитлеровцы  систематически превращали Польшу в  самую настоящую колонию, в свой сырьевой придаток и источник дешевой рабочей силы. Сразу после оккупации Польши и разделения ее на две части Г.Франк заявил, что будет уважать традиции и нужды подчиненной ему территории. И уже через месяц после его заявления в концлагерь Заксенхаузен были отправлены профессора и преподаватели Ягеллонского университета. А весной 1940 года, в соответствии с «Планом А-В» были расстреляны видные политические деятели, которые могли начать антифашистскую пропаганду среди населения. Закрывались высшие и средние учебные заведения, была запрещена деятельность различных общественных организаций. Объектами пристального внимания нацистов стали частные еврейские коллекции книг и публичные библиотеки. Хранимые веками исторические архивы были конфискованы или уничтожены. Преследовались деятели культуры и вся интеллигенция. Лишая польское население культуры и просвещения, а также убивая видных политических деятелей, нацисты превращали его в неорганизованную массу людей, которой легче управлять и которую труднее поднять на сопротивление. Изменяя польские названия на немецкие, планируя уничтожить Варшаву – центр средоточия польской культуры, они лишали людей того, что напоминало им о том, что они – граждане одной страны со своей культурой, самобытностью. Нацисты превращали людей в бесправные орудия труда, они сеяли рознь среди населения, уничтожая их объединяющие начала, чтобы как можно быстрее и беспрепятственнее осуществить свою основную задачу – физическое уничтожение людей [4, стр.321-322].

     Еще в ходе Германо-польской войны и сразу после нее германские спецслужбы и группы самообороны местного немецкого населения провели акции массовых расстрелов польского населения. Конечно, исчерпывающих данных по этим карательным акциям нет, но лишь в новых имперских округах (гау) Данциг – Западная Пруссия и Вартеланд в сентябре-декабре 1939 года погибло около 30,5 тысяч человек. Следует подчеркнуть, что жертвами этих карательных мер стали не военнослужащие, а мирное население. Было отменено все польское законодательство, а новые правовые установления германских властей основывались на идеях расовой сегрегации к дискриминации поляков. Ряд указов и распоряжений немецкой администрации целенаправленно создавал расовый барьер между немцами и поляками: запрещалось посещение поляками общественных мест, где бывали немцы, вводилось в обязанности полякам приветствовать немцев в форме, сходить с тротуара при встрече с ними, запрещалось давать польским детям имена, звучавшие по-немецки, на дверях кафе, кондитерских, казино появились таблички «Только для немцев» и даже «Полякам и собакам вход воспрещен». Они должны были кланяться немцам, уступать им дорогу, снимать перед ними шапки. Полякам запрещалось пользоваться общественным транспортом вне городской черты, а велосипедами разрешалось пользоваться только для поездки на работу или с работы. Даже на скамейках на улицах и в парках полякам сидеть было нельзя. То есть европейская колониальная практика была использована Германией в отношении польского населения. Для поляков был введен специальный комендантский час, были введены запреты на браки для мужчин до 25-28 лет и для женщин до 22-25 лет.

     Жилищные  условия польского населения  были ужасающими. Сотни тысяч поляков были выселены из квартир, остальные семьи жили под угрозой выселения. Началось изъятие у поляков собственности и передача ее немцам, вывоз сельскохозяйственной продукции в рейх привел к резкому спаду жизненного уровня польского населения.  Резко ухудшились санитарно-гигиенические условия, увеличилось количество заболеваний и эпидемий. Медицинское обслуживание поляков было сведено практически к минимуму. Принципом отношения к больному поляку стало изречение одного заводского врача-немца в Познани: «Концлагерь будет для больного лучшим лекарством». [5, стр.34]. Немецкое здравоохранение на «присоединенных» польских землях должно было стать инструментом биологического уничтожения польского народа.

     Изнурительная работа при голодном пайке и антисанитарные жилищные условия приводили к полному истощению польских рабочих. Эксплуатация польского населения рассматривалась нацистским руководством как одно из средств его уничтожения.

     С целью раскола поляков германские власти ввели для них несколько правовых категорий, на которые делилось местное население в соответствии с «чистотой крови». Особо преследовалась польская интеллигенция (в том числе и учителя), которой было запрещено заниматься профессиональной деятельностью. Только в ноябре 1939 года были расстреляны 120 учителей. Польские школы закрывались, а оставшиеся германизировались, для чего широко применялось назначение учителями немцев. Были закрыты высшие и средние учебные заведения, полностью прекратилось издание прессы и книг на польском языке, запрещены выступления польских артистов. За посещение поляком немецкого театра ему грозила тюрьма. С декабря 1939 года началась депортация польского населения в генерал-губернаторство. Только в этом месяце было депортировано 138 466 поляков, а на их место расселялись немецкие переселенцы из Прибалтики (61 934 человек). За 1940 год было переселено 229 219 поляков, а на эту территорию принято 270 950 немецких переселенцев из Западной Украины, Бессарабии и Северной Буковины. Всего к середине 1941 года количество депортированных превысило 400 тысяч человек.

     В политике нацистов по отношению к  польскому населению явственно  проступали две противоречивые тенденции. Первая – стремление к наиболее быстрому и полному вытеснению польского населения с «присоединенных» земель, выражавшаяся в политике тотального его истребления; другая – намеренно использовать как можно большее количество поляков в качестве рабочей силы [5, стр. 36].

     15 марта 1940 года Гиммлер в речи перед комендантами концентрационных лагерей говорил: «Все специалисты польского происхождения будут использоваться в нашей военной промышленности. После этого все поляки исчезнут с лица земли» [2, стр. 8]. Однако военные поражения Германии зимой 1941 года и мобилизация в связи с этим людских и промышленных ресурсов на нужды войны вынудили нацистов сделать некоторые отступления от политики тотального истребления населения «присоединенных» областей. Это было продиктовано не соображениями гуманности, а потребностями нацистской военной экономики.

     Генерал-губернаторство рассматривалось оккупантами как резервуар дешевой рабочей силы и место расселения поляков из Германии. Поляки могли сохранять здесь ограниченные и контролируемые немцами средства производства, начальные и профессиональные школы, были учреждены органы польского местного хозяйственного самоуправления, действовала польская национальная полиция.

     Рассматривая  население генерал-губернаторства как дешевую рабочую силу, нацисты  создали немецкие биржи труда, которые  учитывали рабочую силу и обеспечивали ее транспортировку в Германию [3, стр.35].

     «...Население  генерал-губернаторства, – писал Гиммлер в записке Гитлеру от 25 мая 1940 года, – неизбежно ...в течение ближайших десяти лет будет состоять из неполноценного населения. Это население будет представлять собой лишенную руководителей массу рабочей силы и поставлять Германии ежегодно сезонных рабочих для использования на черных работах (на строительстве дорог, в каменоломнях, на стройках)» [2, стр.8].

     Особо жестоким было отношение оккупантов к евреям. Им запрещалось работать в государственных учреждениях, пользоваться библиотеками, посещать театры и концертные залы, отдавать своих детей в «арийские» школы, заниматься торговлей и ремесленничеством, а также пользоваться транспортом. Кроме того, все лица еврейской национальности были обязаны носить специальные опознавательные знаки. Официальным объяснением нацистской пропаганды создания гетто было якобы широкое участие евреев в партизанской борьбе и их противодействие установленному национал-социализмом справедливого принципа распределения материальных благ. К тому же еврейское население обвинялось в распространении инфекционных болезней. Воинствующий антисемитизм нацистов пал на благодатную почву, умело подогреваемые оккупационным режимом настроения злобы и ненависти по отношению к евреям со стороны поляков усугубили положение еврейского населения (расправы, доносы, грабежи стали обыденным делом) [6, стр.55].

     В начале марта 1940 года была создана «карантинная зона», из которой было выселено более 100 тысяч неевреев, а их место заняли евреи (количеством превышавшие в пять раз прежнее население этого места) из других районов Варшавы и западной Польши. В октябре 1940 года был издан приказ о создании гетто, самовольный выход из которого карался вначале девятью месяцами тюрьмы, позднее «нарушителей» расстреливали на месте. Гетто было обнесено высокой кирпичной стеной, продолжением которой была натянутая в метр высотой колючая проволока. В гетто была чрезвычайная скученность – на одну комнату в среднем приходилось по 13 человек и больше, царили голод (продовольственная норма составляла 184 калории в день, в 12 раз меньше, чем у немца), болезни (тиф, дизентерия, туберкулез, в 1941 году ежедневно хоронили по 150 человек).

     Тем не менее, жизнь в гетто не остановилась: функционировали школы, театры, рестораны, издавалась «Газета жидовска». Благодаря изобретательности и предприимчивости населения гетто там заработали нелегальные фабрики, наладившие выпуск огромного числа товаров широкого потребления (тканей, одежды, галантереи, посуды, мелкого скобяного товара и т. п.). Для того чтобы фабрики выпускали продукцию, необходимо было сырье, которое можно было достать только за стеной гетто. В этих условиях чрезвычайно развился контрабандный завоз сырья (одновременно стали ввозить и продукты) и контрабандный вывоз товаров, объем которых достигал 10 млн. злотых в месяц [6, стр.63].

     В конце 1941 года наиболее реакционным крылом нацистского режима было принято решение о создании «лагерей уничтожения» для окончательного решения еврейского вопроса. Весной приступили к строительству лагерей, которые оснащались вместительными газовыми камерами. В июле 1942 года посетивший Польшу Гиммер отдал распоряжение о массовой ликвидации еврейского населения и конфискации у него имущества. Операция под видом переселения началась 22 июля 1942 года. Ежедневно отправляли по 4 состава (5-6 тысяч человек) в концлагерь Треблинку. Тех, кто отказывался ехать, расстреливали на месте. Особенно жестоко обращались с детьми, их даже не пытались отправить в концлагерь, уничтожали прямо в гетто (всего было уничтожено более 90 тысяч детей). В августе был эвакуирован детский дом, вместе с которым отправился и его директор Януш Корчак. Позднее он разделил судьбу своих воспитанников в Треблинке.

     Немцы постоянно распространяли слухи  о трусости и отсутствии чувства собственного достоинства у евреев, некоторые основания к тому были. Вот что говорилось в послании антифашистских организаций Варшавскому гетто в те дни: «Страх евреев перед немцами стал больше их страха перед смертью». Некоторые теряли человеческий облик, ради спасения собственной жизни доносили на не желавших подчиниться приказу эвакуироваться, помогали составлять списки на уничтожение своих соплеменников. Но самая активная часть держалось мужественно [6, стр.78].

     Таким образом, оккупантами были полностью ликвидированы все государственные, хозяйственные, общественные и другие институты польской государственной жизни, упразднено польское гражданство и законодательство. Нацисты стремились создать самые жестокие и невыносимые условия жизни для польского населения, с целью скорейшего его устранения. Польское население было поставлено в условия полной юридической незащищенности при безграничном произволе оккупационных властей.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Экономическая политика оккупантов на территории Польши.

     Захват  Польши и ликвидация Польского государства  открыли для германского империализма широкие возможности хищнического использования экономики оккупированной страны. К этому гитлеровцы готовились еще до начала военных действий. Сбором шпионских сведений о Польше занимались германские дипломатические представители.

     Еще в июле 1939 года МИД Германии предоставил верховному командованию гитлеровской армии материалы, характеризующие состояние польской военной экономики [7, стр.68].