Становление Киевской Руси

Половцы (куманы западных и кипчаки восточных  источников) обитали в VIII - IХ в. в  верховьях Иртыша. Там они были неплохо известны арабским ученым, в том числе Ибн ал-Факиху(25) и анонимному автору свода о степной  Евразии, сохранившемуся в сочинении "Худуд ал-алам"(26).  

Происхождение русского названия куманов – "половцы" объясняется по-разному. А. Куник  считал, что "половцы" происходит от "половый" - светло-серый, соломенный, относя половцев к светловолосым  европеоидам(27). Такое объяснение поддержало большинство исследователей 2-й пол. ХХ века. Е.Ч. Скржинская предложила другое объяснение, обратив внимание на то, что в летописях употребляется  понятие "онополовец" в значении "живущий по ту сторону реки", т.е. на левом берегу Днепра. По мнению исследовательницы, поддержанному  П.П. Толочко, именно в этом значении употребляли слово "половец" жители Древней Руси по отношению к новым  соседям(28).  

На рубеже I-II тысячелетия половцы входили  в состав Кимакского каганата с центром  в Прииртышье, именовались кыпчаками  и были вассалами кимаков. На запад  кыпчаки стали продвигаться в X в. В составе родственных им кимаков они напали на территории гузов. Во 2-й половине Х в., уже независимо от кимаков, часть кыпчакских племен перешла Волгу и переселилась в степи Причерноморья и в Предкавказье. В середине XI в. эта новая волна кочевников достигла Днепра. В целом же половецкие кочевья XI-XIII вв. занимали огромную территорию от запада Тянь-Шаня до устья Дуная, которая называлась "Дешт-и-Кыпчак" (Половецкая степь).  

Первые столкновения Киевской Руси с половцами начались в 1060-х гг.(29), и конца XI в. половцы  заняли доминирующее положение в  степях Восточной Европы. С половцами  связаны курганы с камнями  в насыпи, которые появились по всем степям Восточной Европы вплоть до Молдавии в конце XI-XII вв. Половецкими  считаются также курганы с  восточной ориентировкой покойных и погребения с целым конем  и с конем в отдельной яме, которые неизвестны ранее на территории Восточной Европы(30).  

В конце XII –  начале XIII вв., т.е. непосредственно  перед монгольским нашествием, кочевнические  погребения в степях Восточной Европы крайне малочисленны по сравнению с  предшествующими периодами. При  этом западные районы степи значительно  заселеннее восточных. Наиболее интенсивно тогда использовались кочевниками  степи по течению Северского Донца, Нижнего Днепра, Днестра, а также  Приазовье и Причерноморье. Однако русские летописи называют восточной  границей половецкой степи Волгу: "Вся  Половецкая земля между Волгой и  Днепром"(31).  

На Северском  Донце и Дону располагалось, пожалуй, самое мощное половецкое объединение, с которым постоянно происходили  столкновения древнерусских князей. Здесь упоминаются крупные города половцев: Сугров, Балин, Шарукань. Именно на Дону и Донце располагались  вежи и кочевья половецких ханов  Гзы Бурновича, Кончака, Беглюка. В 1160 и 1199 гг. владимирский, муромский, рязанский  князья совершали походы на половцев "за Дон далече"(32).  

Археологические памятники половцев более многочисленны, чем их предшественников – печенегов  и торков. Появление половцев в  Юго-Восточной Европе фиксирует  смена обряда погребения, который  становится вариативным: ориентировка покойных как на восток, так и  на запад, в могилу кладут целого коня либо его чучело, появляются погребения с деревянными перекрытиями, с  перекрытиями под каменной насыпью. В XII-XIII вв. начинается процесс оседания номадов, появляются неукрепленные  поселения на Среднем и Нижнем Днепре(33).  

Но самым известным  предметом материальной культуры половцев, конечно, являются "каменные бабы". Традиция изготовления каменных изваяний раннего средневековья уходит корнями  в искусство кочевников Сибири, Монголии, Семиречья, Алтая и Казахстана. В  южнорусских каменных бабах XI-XIII вв. видят последнее звено в цепи развития тюркских каменных изваяний, которое началось в Монголии и  на Алтае в VI-VII вв. н.э. Причем половцы, прорвавшись на запад, создали свой стиль исполнения статуй, освоили  другое, более реалистическое понимание  формы и снабдили изваяния множеством деталей, неизвестных в степях Азии(34).  

Согласно сводкам, сделанным еще в XIX в. (когда большинство  статуй еще стояла на исконных местах), большинство каменных баб находилось в Екатеринославской, Таврической  и Харьковской губерниях, в низовьях Дона, западной части Северного Кавказа  и в Приазовье, причем на западе они  распространялись до Болгарии(35). При  этом статуи почти полностью отсутствуют  к востоку от Дона, в лесостепи, в Поросье, в восточной части Северного Кавказа, а к востоку от Волги встречаются изваяния совершенно другого типа, близкого к традициям Семиречья и Тувы.  

В Восточной  Европе около 70% наиболее ранних статуй представлены женскими изваяниями, да и в целом процент женских  статуй у половцев значительно превышает  подобные за Уралом. При этом одежда женских скульптур соответствовала  захоронениям знатных кочевников. Однако большой роли женщин у половцев по источникам не просматривается. Поэтому  единственным логичным представляется предположение о некоем женском  культе у половцев, подтверждение  чему можно найти в "Искандер-наме", где упоминается именно женская  статуя(36).  

Все эти данные материальной культуры показывают, что  половцы XII в. находились, вероятно, на более высоком уровне развития общественных отношений, чем их предшественники.  

В самых разных источниках, в том числе и древнерусских, неоднократно упоминаются половецкие роды(37). Несколько родов составляли более крупные объединения, которые  в одном из арабских источников обозначены термином "племена".  

Половцы уже  знали рабство, у них имелась  челядь. Указания на это сохранились  в Ипатьевской летописи при описании разгрома половцев Владимиром Мономахом  под 1103 г.: "Взяша бо тогда скоты и овце и кони и вельблуды и веже с добытком и с челядью"(38). О патронимии у половцев также свидетельствуют летописи, называющие глав больших семей "господичами"(39).  

Показательно, что  половецкие союзы племен никогда  не охватывали всех половцев, кочевавших по степям Восточной Европы. Знаменитые ханы Боняк и Тугоркан возглавляли  западные половецкие объединения. Шарукан  властвовал в степях Дона и Северского Донца. Попытку создать крупное  государственное объединение предпринял Кончак, привлекший большое число  половецких племен. Он даже попытался  передать власть над этим образованием своему сыну Юрию, однако этот племенной  суперсоюз - "государство" потерпел крах: у него не было ни управленческого  аппарата, ни зародыша налоговой системы. Созданное волей одного человека, это квази-государство не было подготовлено объективным развитием половецкого  общества.  

Раннегосударственные  объединения Боняка и Тугоркана  также не были прочными. Союзы распадались  вместе со смертью своих предводителей. Некоторые периоды XII в. вообще характеризуются  отсутствием крупных союзов у  половцев. К примеру, автор XII в. Петахъя  указывает: "Куманы не имеют общих  владетелей, а только князей и благородные  фамилии"(40).  

Летописи позволяют  проследить половецкие "династии" конца XI-XIII вв.: достаточно четко выделяются роды Тугоркана, Боняка и Шарукана Старого. Помимо них на протяжении всего этого  времени упоминается масса половецких "князей" и "лепших князей"(41). У черных клобуков также известны "лепшии мужи": "сдумавше лепьшии  мужи в Черных Клобуцех и приехаша к Ростиславу к Рюриковичю и почаша ему молвити: поеди княже с  нами на вежи половецкыя"(42).  

Таким образом, очевидно, что для кочевников южнорусских  степей X-XII вв., как и для их предшественников – гуннов, булгар, хазар, - была характерна так называемая генеалогическая  система родства, на которой и  строилась социальная структура  их обществ. Но в отличие от перечисленных  выше племенных союзов, у печенегов, торков и половцев она еще не начала трансформироваться в административную организацию. Создание государственных объединений было вызвано только причинами внешнего характера, и прежде всего влиянием Киевской Руси.  

В сравнении  с ранними государствами степи  и лесостепи кон. I тыс. н.э., новая  волна тюркских кочевников Заволжья стояла на значительно более низкой стадии развития общественных отношений. Археологические данные не фиксируют  наличие у кочевников X – XI вв. социальной стратификации. Половцы же в XII в. находились на начальной стадии разложения первобытнообщинных отношений, которое шло в данном случае по пути позднеродовой общины и патронимии. Потестарные объединения  половцев, которые упоминают древнерусские  источники, быстро распадались со смертью  своих предводителей, как, например, союз Кончака, в котором даже отсутствовал управленческий аппарат. Политогенез  половцев стимулировался также внешним  фактором – влиянием Киевской Руси. Однако это воздействие было длительным и приводило к оседанию половцев, возникновению совместных поселений  и к началу ассимиляции кочевников славянами.