Социология политической партии в условиях демократии

Опираясь на более высокую компетенцию  по отдельным вопросам, депутаты фракции  социалистов считают, что они  стоят выше съездов, судов своей  партии и могут претендовать на право  принятия решения.

Вожди парламента присваивают права и приобретают черты закрытой корпорации и в отношении оставшейся части партии.

Еще более резко, чем в политической партии, господствующий характер вождей и их стремление управлять демократическими организациями по олигархическому  принципу проявляются в профсоюзном  движении.

Зарождение любого профсоюзного движения показывает, к какому широкому отрыву от демократии приводит первоначально  демократическое рабочее движение централизованная бюрократия. В профсоюзах чиновникам еще легче осуществлять и продолжать практику, которая не устраивает большинство представляемых ими членов.

Уже в течение многих лет центральные  правления профсоюзных объединений  отняли у своих членов и оставили только себе право определять подъемы  и спады движений за повышение заработной платы, а также решать вопросы о том, является ли та или иная забастовка "оправданной" или нет. Если на решение этого ключевого вопроса претендуют вожди и, более того, уже захватили его в свои руки, то это означает только одно: они исключают принцип элементарнейшей демократии и сами открыто провозглашают себя олигархами, в то время как массы, оплачивая расходы па содержание олигархов, должны с этим мириться. Конечно, это стремление вождей можно оправдать, исходя из соображений тактики и компетенции. По здесь речь о другом. Для нас важно лишь обратить внимание, сколь незначительны различия между тенденциями развития государственных олигархий (правительство, двор и т. д.) и олигархий пролетарских.

Вожди, как правило, невысоко ставят массы. Но все-таки в большинстве случаев эта любовь не взаимна, и прежде всего потому, что в течение срока своего правления у вождя была возможность в непосредственной близости познакомиться с нищетой масс.

Вожди делают ставку а безмолвие масс, когда устраняют их от дел. У них складывается мнение; партия не может быть заинтересована в том, чтобы меньшинство ее членов, наблюдающих и размышляющих за развитием ее жизни, зависело от большинства тех, у которых еще нет собственного мнения по определенным вопросам. Поэтому вожди выступают противниками референдума или не применяют его в партийной жизни. Чтобы выбрать подходящий момент для действий, надо иметь кругозор, которым обладают всего лишь немногие представители массы, в то время как большинство подчиняется сиюминутным впечатлениям и эмоциям. Ограниченный корпус чиновников и доверенных лиц, совещающихся на закрытом заседании, являясь коллегиальным, может рассчитывать на объективное суждение о себе. Для замены прямых выборов в партии косвенными кроме политических причин ссылаются, и на сложное строение партийной организации. В отношении же гораздо более сложного государственного устройства в качестве программного пункта выдвигается требование прямого законодательства парода на основе права внесения предложений и наложения вето.

Итак, представители социалистов  в парламенте служат пролетариату, но при непременном условии, что  он не требует от них совершать глупости. В случае допущения последних вожди отказываются выполнять волю руководимых ими масс и выступают против них.

Концентрация власти в руках  относительно немногих, как место  в рабочем движении, с естественной необходимостью приводит к частому  злоупотреблению ею. "Представитель", ощущающий полную свою независимость, превращается из слуги парода в господина  над ним. Вожди, являясь первоначально  творением масс, постепенно становятся их властелинами. Крайности партийной власти воспринимаются партией, выступающей против государственной власти, как естественная необходимость. По отношению к своим вождям масса проявляет гораздо больше послушания, чем к правительствам. Она терпит от них даже многие несправедливости, которые не потерпела бы от правительства.

Одновременно с образованием вождизма, обусловленного длительными сроками  занятия постов, начинается его оформление в касту. Где ему не препятствуют явно выраженный индивидуализм и  фанатичный политический догматизм, как  во Франции, там старые вожди противостоят массам компактными группами, по крайней  мере до тех пор, пока массы не доходят до серьезного протеста и не угрожают их господству. Процедура делегирования регулируется вождями порой путем особых соглашений, в результате которых массы фактически отстраняются от всяких форм соучастия в принятии решений.

Независимость вождей усиливается по мере их незаменимости. Влияние, которое они оказывают, и экономическая безопасность их положения все более привлекательно действуют на массы и возбуждают честолюбие самых одаренных для вступления в привилегирован­ную бюрократию рабочего движения.

Массы время от времени могут  выступить и с сознательным протестом, но их энергия всегда укрощается вождями. Только политика господствующих классов, хватающих во внезапном ослеплении через край, способна выдвинуть партийные  массы на сцену истории в качестве активных действователей, свергающих власть - партийной олигархии, поскольку прямое вмешательство масс всегда происходит вопреки воле вождей. Если не считать этих эпизодических нарушений, то естественное и нормальное развитие организации по-прежнему накладывает и на революционно-социалистические партии печать устойчивости и покоя.

Демократия очень хорошо уживается  с определенной степенью тирании  и по другим психологическим и  историческим причинам: масса легче  переносит господство, когда каждый ее индивид имеет возможность  приблизиться к нему или даже включиться в него.

Избранный вождь в силу демократичности  своего избрания склонен в большей  степени считать себя представителем общей воли и требовать в качестве такового послушания и подчинения себе, чем прирожденный вождь аристократии.

Сами вожди, когда их упрекают в  недемократическом поведении, ссылаются  на волю масс, которая терпит их, то есть па качества своих избирателей  и себя как избранных.

В условиях демократии вожди основывают свое право командования на фикции демократического всевластия масс. Каждый партийный чиновник получает свое место от массы и зависит от ее благоволения во всем, что касается его существования и действия. Ведь в условиях демократии каждый, по меньшей мере косвенно, отдает себе приказ выполнять поступающие ему сверху указания в высшей степени самостоятельно. Бюрократ также легко верит в то, что он знает потребности, масс лучше, чем они сами.