Социально-экономическое и политическое развитие России в начале XX века

индивидуализированное сознание с большим трудом воспринимало новые явления

в экономике, то в России этот процесс принял как бы естественный характер.

Российская  экономическая система в силу своих особенностей (традиционно

сильные позиции  государственного сектора, изначально высокий уровень

концентрации  производства, широкое проникновение  иностранного капитала и

пр.) оказалась  очень восприимчива к монополистическим  тенденциям.

   Первые  монополистические объединения  и союзы появились в России  еще в 80-

х гг. ХIХ в. А в начале ХХ в. они становятся основой промышленной жизни

страны. Монополистические  союзы договариваются об условиях продажи товаров,

сроках платежей, определяют количество производимых продуктов,

устанавливают цены, делят между собой рынки  сбыта и сырья, распределяют

между предприятиями  доходы и прибыль. В соответствии со своими основными

функциями монополии имеют различные формы: синдикаты, картели, тресты,

концерны.

   Преобладающей  формой монополистических союзов  в России были синдикаты.

Они создавались  в виде акционерных компаний, съездов  и обществ фабрикантов

и заводчиков, контор по продаже товаров и т. п. Однако перед первой мировой

войной во многих отраслях промышленности стали  создаваться тресты,

преимущественно с участием иностранных компаний.

   Возникшие  в России монополии тотчас  же повели борьбу за полное  подчинение

своему господству ведущих отраслей хозяйства. Так, синдикат «Продамет»,

объединявший  в 1901 г., в момент своего возникновения, 12 металлургических

заводов юга  России, в 1904 г. контролировал сбыт 60%, а в 1912 г.—около 80%

металлургической  продукции страны. Синдикат «Прод-уголь» контролировал

почти всю  каменноугольную промышленность, синдикаты  «Продвагон» и «Гвоздь»

держали под  контролем от 90 до 97% соответствующей  продукции, производимой

в России, картель  «Нобель-Мазут» безраздельно господствовал  в нефтяной

промышленности.

 б)Финансовый и государственно-монополистический капитал. Одновременно шел

процесс монополизации  банков. Пять крупнейших банков имели  до сотни

филиалов  каждый, в том числе в Париже, Лондоне. К 1913 г. они сосредоточили

до половины финансовых ресурсов всех российских банков. По мере укрепления

позиций российских банков меняется и их место в экономике  страны —они

начинают  теснить иностранные капиталы, закрепляя  за собой роль основных

инвесторов  отечественной промышленности.

   Вступление  российских банков на путь финансирования промышленности

положило  начало сращиванию банковского и  промышленного капиталов и

появлению финансового  капитала. Активней всего этот процесс  шел в тяжелой

промышленности. Так, под эгидой Петербургского международного банка

возникли  тресты «Коломна-Сормово» и «Наваль-Руссуд»; в сфере интересов

Русско-Азиатского банка оказался военно-промышленный концерн,

организационным центром которого был Путиловский  завод.

   Облегченным  оказался для России проходивший  во всех индустриальных

странах процесс сращивания интересов государства с интересами монополий,

получивший  название          государственно-монополистического капитализма.

Так, правительство, например, активно занималось регулированием сахарного

производства, пойдя на этот шаг под влиянием настойчивых просьб крупнейших

сахарозаводчиков.

   в)Кустарная  Россия. В то же самое время  целые пласты русской

экономической жизни оказались вне зоны модернизации. Речь идет о той

кустарной, ремесленной  и промысловой России, которая  существовала как бы

параллельно с фабрично-заводским производством, являясь по сути придатком

сельского хозяйства. И хотя крупная фабрично-заводская  промышленность

занимала  в целом ведущее место (стоимость  валовой продукции—7,3 млрд.

рублей, число  предприятий—29,4 тыс.), мелкая промышленность имела

устойчивые  позиции в российской экономике. На 150 тыс. предприятий работало

600 тыс. ремесленников  и кустарей, выпускающих продукции  на 700 млн. рублей

в год. А в  зимние месяцы занимались промыслами еще 3,5—4 млн. человек. В

таких отраслях, как хлебопекарная, обувная, строительная, швейная,

кожевенная, преобладала продукция мелких заведений.

Значительный  удельный вес докапиталистических  форм промышленности был

обусловлен  спецификой сельскохозяйственного  производства, природно-

климатическими условиями страны. Короткий цикл сельскохозяйственных работ

делал неизбежным совмещение крестьянского труда  с промыслово-ремесленным.

Да и недостаточный  уровень развития фабрично-заводского производства

поддерживал устойчивый спрос на изделия кустарей и ремесленников. 
 
 

                   Сельское хозяйство: «оскудение  центра».

    В  середине 90-х гг. ХIХ в., после некоторого  упадка, вызванного

снижением цен  на хлеб на мировом рынке, начинается подъем

сельскохозяйственного производства в стране. К началу ХХ в. Россия занимала

первое место  в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции. На ее

долю приходилось 50% мирового сбора ржи, около 20% —  пшеницы и 25% мирового

экспорта  зерна. Чистые среднегодовые сборы (т. е. валовые сборы минус

семена) хлебов и картофеля увеличились к началу века (1900—1904) по

сравнению с 70-ми годами ХIХ в. на 46,8%, а в перерасчете  на душу населения

— на 18,9%. Еще  более быстрыми темпами увеличивалось  производство сахарной

свеклы, льна, всех технических культур. Росли  поголовье и продуктивность

скота.

   Но  тем не менее положение в  сельском хозяйстве вызывало  озабоченность у

общества. Дело в том, что весь прирост продукции  приходился лишь на

незначительную  часть крестьянских хозяйств и помещичьих имений. Помещичьи

хозяйства давали примерно 12% валового сбора зерна и 22% товарного хлеба,

т. е. основным производителем сельскохозяйственной продукции являлось

крестьянство. Но не все, а лишь 15—20% зажиточных хозяйств, на долю которых

приходилось 30—40% валового сбора зерна и до 50% товарной продукции. Причем

в Центральных  губерниях России прослойка таких  хозяйств была весьма

незначительна. Здесь преобладали в основном полусередняцкие и бедняцкие

хозяйства, не производившие товарной продукции, а если и продававшие хлеб

на рынке, то в ущерб собственному питанию. Это явление было названо

«оскудением центра». Его катастрофическим следствием был массовый голод в

неурожайные годы, о котором давно забыла Европа. Но не потому, что в стране

не было хлеба, а потому, что в связи с ростом цен на него, у крестьян не

хватало денег  на его покупку. Вот почему в неурожайные  годы общественность

занималась  в основном сбором денег для голодающих.

   Бедственное  положение большинства крестьянских  хозяйств вызывало

беспокойство  и у правительства. Но его волновали лишь два аспекта этой

проблемы: 1) невозможность поднять налоги и  рост недоимок по уже имевшимся

налогам и  платежам и 2) бесконечные крестьянские волнения. В 70-х гг.

прошлого  века было отмечено 399 крестьянских выступлений (с числом

участников свыше 15 человек), в 80-х гг.—659, в 90-х гг.—594, а в 1900—1904

гг.— 1205. Настоящим  потрясением для правительства  стало массовое участие

крестьян  в революции 1905— 1907 гг. В эти годы произошло 25,8 тыс.

выступлений, в результате которых было уничтожено около 4 тыс. помещичьих

имений. Основное требование крестьян — передача им части помещичьей земли.

И оно имело  свое экономическое обоснование.

      В начале ХХ в. на огромном  российском пространстве было  разбросано

более 20 млн. крестьянских хозяйств и 130 тыс. помещичьих имений. На каждое

крестьянское  хозяйство приходилось в среднем  чуть больше 6 десятин земли, а

на каждое помещичье — около 370 десятин. При  этом помещичьи земли

использовались  крайне неэффективно—их обрабатывалось всего лишь 10%. По

подсчетам специалистов для нормального существования семьи из 6 человек в

черноземной полосе требовалось 8,5 десятин пашни, 1,5 десятин луга, 0,5

десятин огорода, т. е. 10,5 десятин. Эти показатели и  являлись

экономическим обоснованием крестьянского требования передачи им части

помещичьей  земли.

   Ситуацию  в деревне осложняли также  еще два взаимосвязанных

обстоятельства: аграрное перенаселение и существование  общины.

   К  началу ХХ в. 4/5 надельной крестьянской  земли находилось в общинном

пользовании. Община господствовала во всей центральной, северной, восточной

и южной России и на Север-ном Кавказе. И лишь в западных губерниях

преобладала крестьянская частная собственность  на землю. Община производила

регулярный  передел земли между своими членами, зорко следя, чтобы земли

всем досталось  поровну. А так как население  Российской империи ежегодно

увеличивалось на 2,5 млн. человек и в основном за счет крестьянства, то при

очередном переделе в каждом крестьянском хозяйстве  земли оставалось все

меньше и  меньше. К тому же крестьянин, ушедший на фабрику или промысел, мог

в любой момент вернуться в общину и потребовать  причитающийся ему надел.

Община не только перераспределяла землю между  своими членами, но и

устанавливала правила и порядок ее обработки. На основании принципа

круговой  поруки она являлась также коллективным налогоплательщиком.

   С  течением времени недостатки  общинного землевладения становились  все

более очевидными: община, спасавшая слабых, тормозила  деятельность крепких,