Россия в Первой мировой войне

Контрольная работа 1.

Тема 12. Россия в Первой  мировой войне.

1. Причины и  ход Первой мировой войны. Брусиловский  прорыв.

2. Итоги Первой  мировой. Брестский мир, его оценки.

              1. Причины и ход Первой мировой войны. Брусиловский прорыв.

                   Существуют различные мнения о причине I мировой войны. Так, русский философ Л. Карсавин отрицал саму постановку проблемы причинности I мировой войны как ненаучную. Швейцарский психолог К. Юнг считал, что с момента начала войны мир пребывает в состоянии шизофрении.

                    В отечественной историографии безоговорочно доминировала ленинская концепция. Суть ее состояла в том, что I мировая война — это империалистическая, захватническая война между двумя враждебными группировками капиталистических держав — германо-австрийским блоком и Антантой — за передел уже поделенного мира, перераспределение колоний, рынков сбыта, сфер влияния и приложения капиталов, за порабощение других народов.

                    В германской буржуазной историографии широкое распространение получила точка зрения, в которой внешняя политика Германии изображалась как ответная реакция на враждебную политику стран Тройственного согласия, осуществляющих ее «окружение». В связи с этим отрицаются захватнические цели Германии в мировой войне, подчеркивается доброжелательность и честность германской дипломатии, коварство и вероломство России.

                     В британской и французской историографии также обнаруживается стремление возложить главную ответственность за развязывание военного конфликта наряду с Германией на Россию. В связи с этим предпринимается попытка затушевать англо-германские и франко-германские противоречия. Подчеркивая оборонительный характер внешней политики Антанты, буржуазные историки акцентируют внимание на экспансии царизма на Балканах, на Ближнем и Среднем Востоке.

                    Балканы накануне войны действительно превратились в один из самых опасных очагов международной напряженности. Австро-германская экспансия на Балканах, стремление Германии подчинить своему влиянию Турцию и утвердиться в районе черноморских проливов резко обострили русско-германские противоречия, заставили царизм отойти от политики лавирования между блоками и принять ориентацию на англо-французскую Антанту. Летом 1914 г. именно Германии было выгодно начать войну, поскольку русская армия и флот к ней еще не были готовы (А. Зайончковский). Германия взяла курс на войну еще осенью 1913 г., закончив реорганизацию своей армии. Окончательное решение о войне было принято на секретных совещаниях германского императора с австро-венгерским престолонаследником в октябре 1913 г. и в июне 1914 г.

                   Военному противоборству Германии и России предшествовало противостояние немецкого и российского империализма на экономической основе.

                   Главной причиной мировой войны, как это убедительно доказано в исторической литературе, стали противоречия между державами Антанты и Центральной коалицией, прежде всего между Англией и Германией. Но налицо были и другие противоречия, которые также оказывали влияние на ход войны — противоречия между Германией и Австро- Венгрией, Австро-Венгрией и Болгарией, Россией и Англией, Россией и Францией, и т. д.

                  В советской литературе проблема проливов освещалась без учета конкретно-исторических условий и характера отношений между великими державами. Большинство историков, опираясь на известный ленинский тезис о том, что целью царизма был захват черноморских проливов, не учитывало, что имелась в виду конечная цель царизма в войне, но не отдельные этапы его политики, когда царское правительство вносило в нее значительные коррективы. Так, еще правительство П. А. Столыпина — С. Д. Сазонова взяло курс на союз с Турцией, поставив своей целью образование военно-политического блока балканских государств с включением в его состав Османской империи. Этого курса Россия придерживалась вплоть до ноября 1914 г., когда Турция вступила в войну на стороне Германии. После начала русско-турецкой войны захват проливов был скорее пропагандистским лозунгом, чем практическим действием: для его осуществления у Черноморского флота не было достаточных военно-морских сил. Кроме того, Россия не спешила с выполнением этой задачи, не желая осложнения отношений с союзниками, которые не горели желанием уступить проливы России, и с причерноморскими странами — Румынией, Болгарией, Грецией, объявившими нейтралитет. Болгария и Греция сами претендовали на проливы. Осенью 1915 и 1916 г., после поражения русских войск на Восточном фронте, царскому правительству вообще было не до проливов. В конце 1916 г. Англия и Франция пообещали было России проливы в обмен на активизацию ее военных действий, но согласились лишь на их интернализацию, что не входило в планы царского правительства.

                  Было бы ошибкой, однако, впадать и в другую крайность, стремиться полностью обелить царизм, которые преследовал в войне определенные цели.

                  Внешняя политика царизма проводилась в интересах помещиков и торгово-промышленной буржуазии, которых не устраивали сложившиеся отношения с Германией. Высокие таможенные тарифы, установленные Германией, вызывали сильное недовольство помещиков-экспортеров сельскохозяйственной продукции. Несомненно, огромную роль в экономической жизни России играли черноморские проливы, через которые осуществлялось до 90% всего сельскохозяйственного экспорта страны. Поэтому российский капитализм был заинтересован в освоении Россией главного торгового пути, лежащего через Босфор и Дарданеллы. Но Россия стремилась это сделать мирным дипломатическим путем. Россия не хотела войны не только с Турцией, но и с Германией и с Австро-Венгрией и все-таки вступила в нее. Причины такого феномена заслуживают специального рассмотрения.

                  В связи с этим важным является вопрос о «славянском единстве». Именно под этим лозунгом вступила в войну Россия, заявившая о намерении защищать Сербию и Черногорию, подвергшиеся нападению со стороны Австро-Венгрии, а затем Германии, Турции, Болгарии. На этих позициях стояли все без исключения политические партии и общественные организации России — от крайне левых до крайне правых. Борьба сербского и черногорского народов за свою независимость считалась справедливой и пользовалась всеобщей поддержкой. Лозунг «славянского единства» объединял силы России, Сербии и Черногории в борьбе против германской агрессии.

                 Наряду с традиционным пониманием причин первой мировой войны в последнее время в литературе складывается цивилизационный подход. В рамках этого подхода выделяют несколько групп причин.

                 Первая группа причин первой мировой войны носит общеисторический характер. Это прежде всего межцивилизационная борьба и сотрудничество за доминирующий тип развития. Все цивилизации на определенном этапе развития имеют тенденцию к экспансии — территориальному, военно-политическому, социокультурному расширению. В силу геоисторических особенностей в этом процессе к началу XX в. преуспевали: Германия, Австро-Венгрия, Великобритания, Россия, Франция, Япония, Италия, США. Выходя за пределы своей этнической территории, вышеназванные страны создавали межнациональные государства, империи, состоящие из метрополий, колоний и завоеванных стран. Имперская экспансия великих держав в начале XX в. достигла крайних пределов и переросла в первый глобальный военно-политический конфликт между двумя их группировками.

                  В глобальном масштабе речь шла не только о межгосударственном соперничестве среди держав Антанты и Тройственного союза. Суть конфликта составлял вопрос — по какому из двух реальных вариантов развития индустриального общества пойдет западная цивилизация в целом? По западноевропейскому (франко-англо-американскому) гражданско-правовому, либерально-демократическому? Или же по центрально-южноевропейскому (германо-австро-итальянскому)? Ответ в немалой степени зависел от позиции России, бурно развивающейся аграрно-индустриальной державы. В силу своей геоисторической специфики, огромного размера Россия представляла собой еще один из вариантов развития: восточноевропейский (российский) военно-государственный, консервативно-монархический.

                  Разрешить эти глобальные межцивилизационные меж-имперские противоречия могла только мировая война, хотя фатальной неизбежности войны не существовало. Все за-висело от позиций высшего военно-политического руководства ведущих держав, прежде всего Германии, Великобритании и Франции.

                  В конце XIX — начале XX в. в Европе произошел переход от аграрного, традиционного, феодального общества к индустриальному, современному, буржуазному. Этот переход привел к коренным изменениям — особенно в социально-демографической и военно-экономической сферах. На место конгломерата многочисленных народов и народностей пришли многочисленные буржуазные нации с соответствующими идеологиями и военно-государственными институтами. Началась длительная и широкомасштабная подготовка к общеевропейской войне. Основное бремя милитаризации приходилось на европейские державы (Австро-Венгрию, Германию, Италию, Россию и Францию), что тормозило их социально-экономическое развитие. В наиболее выигрышном положении оказались островные Великобритания, Япония и заокеанские США — особенно в случае затяжной общеевропейской войны, которая привела бы к ослаблению континентальных держав.

                   Важное место занимают традиционные межгосударственные и межрегиональные конфликты. Прежде всего — это многовековое соперничество между Францией и Германией на западе Европы из-за прирейнских левобережных провинций; между Австро-Венгрией и Россией на Балканах за турецкое наследство; между Росшей и Германией в «польском вопросе»; между Германией и Великобританией за гегемонию на морях и в колониях. Причем если Австро- Венгрия стремилась к аннексии Балкан, то Россия придерживалась курса на поддержку независимых национальных государств на Балканах. Таким образом, вырисовывались реальные и потенциальные очаги межгосударственных войн в региональном масштабе. В случае вмешательства великих держав в региональный конфликт и срабатывания механизма межсоюзнических договоренностей война из региональной почти неизбежно становилась общеевропейской, а с присоединением к ней неевропейских государств — мировой. Отсутствие системы общеевропейской безопасности и раскол Европы на два враждебных военно-политических лагеря объективно способствовали развязыванию мировой войны.

                   Нельзя забывать и о субъективных причинах. Решающую роль при этом сыграла победа «партий войны» в правящих кругах западных держав (прежде всего Германии, Великобритании, Австро-Венгрии и Франции), где верх одержали наиболее экстремистские круги. Ими и было принято решение, что настал самый подходящий момент для выявления военно-силовым путем того, кому принадлежит гегемония в Европе.

                 В целом, субъективные причины явились своеобразным преломлением в национальном сознании населения великих держав всей совокупности объективных условий.

                   В декабре 1915 года в Шантильи состоялась межсоюзная конференция, на которой было решено начать наступление против Германии и с запада и с востока в середине июня 1916 года. Главный удар должен был наноситься союзниками в районе Соммы. Но планы быстро изменились: в феврале немцы неожиданно нанесли сильнейший удар по союзникам около Вердена. Англо-французы стали требовать помощи от России. В ответ на это требование, невзирая на весеннюю распутицу и бездорожье, русские войска Северного и Западного фронтов сразу (в марте месяце) перешли в наступление.

                 Эта операция была наспех организована и подготовлена и плохо проведена. По мнению генерала Деникина, она просто "захлебнулась в грязи".

                   Тем не менее, атаки на Верден временно прекратились. Но вскоре настал другой критический момент для союзников, и вновь посыпались настойчивые требования русской помощи. На этот раз не только призыв, но и крик отчаяния шел из Рима.

                    Весной 1916 года австрийцы перебросили крупные силы с русского фронта на свой фронт против Италии. Разбив Итальянцев в середине мая у Трентино, они двинулись в общем направлении на Верону. Предвидя катастрофу, итальянское командование при поддержке французского генерала Жофра стало требовать, а затем умолять Ставку немедленно начать наступление против Австро-Венгрии, чтобы отвлечь на себя австрийские силы с итальянского фронта.

                     4 июня 1916 года вся линия русского Юго-Западного фронта взорвалась сильнейшим артиллерийским огнем. Теперь снарядов не жалели, т. к. кризис со снабжением был преодолен. После артиллерийской подготовки русские части по всему фронту длиной в 550 километров перешли в наступление против австрийцев. Атака была настолько неожиданна для неприятеля, что, несмотря на сильные укрепления, воздвигнутые за зимние месяцы, австрийцы не выдержали. Их опрокинули и фронт был прорван. Эта операция была поручена генералу Брусилову, незадолго до этого назначенному главнокомандующим Юго-Западным фронтом, и стала известна под именем Брусиловского прорыва.

                    Все четыре армии, входившие в состав фронта, ударили по противнику одновременно. В этом заключался новый, до тех пор нигде еще не испробованный стратегический прием генерала Брусилова. Вместо того, чтобы сконцентрировать свою атаку на небольшом участке и дать возможность неприятелю направить туда на выручку свои резервы, Брусилов - одновременным ударом по широкому фронту - добился прорыва линии обороны в нескольких местах. "Эта форма прорыва, - по словам одного из его участников, - имела то преимущество, что лишала противника возможности определить место главного удара и маневрировать резервами; поэтому наступающая сторона могла полностью применить внезапность удара, скрыв свои намерения, и держать скованными силы противника на всем фронте во время операции".

                  Брусиловское наступление, получившее также название Луцкого прорыва, длилось около четырех месяцев. "Тактические результаты этой битвы, - писал историк Головин, - были громадными. Было взято в плен 8 924 офицера, ...захвачено 581 орудие, 1 795 пулеметов, 448 бомбометов и минометов. ...Таких результатов не достигала ни одна наступательная операция наших союзников в 1915, 1916 и 1917 годах".