Отступление 1930 года было лишь временным. После  засыпки урожая в закрома колхозное наступление возобновилось. Сталин был категоричен в своем выступлении на XVI съезде ВКП(б): “Нет больше возврата к старому. Кулаки обнаружены и будут ликвидированы. Остался лишь один путь, путь колхозов”. За основу продолжающейся коллективизации были взяты темпы, установленные знаменитым постановлением ЦК от 05.01.1930 г. Эти темпы однако были уточнены. Вся страна была подразделена на 3 зоны; для каждой из них были установлены свои задания. До конца 1931 года первая зона, куда входили наиболее крупные зерносеющие области, должна была коллективизировать 80% крестьянских хозяйств; вторая, также включающая зерносеющие области - 50%, и третья, охватывающая потребительские районы и районы с нерусским населением - 20-25%. Идея установления жестких норм была несовместима с принципом добровольного вступления в колхоз, которым снова пренебрегли.

         Как бы то ни было, решающим  годом явился 1931 год. Если к  концу 1930 года в колхозах числилось  около 6 млн. крестьянских дворов, то за первую половину 1931 года было коллективизировано еще 7 млн. Это составляло уже почти 53%. 1931 год стал также свидетелем наиболее мощной ликвидации кулачества. Крестьяне нередко вступали в колхоз потому, что “не оставалось другого выхода” - в случае не вступления в его могли объявить “подкулачником”, и отнять надел. В марте 1931 года было провозглашено, что советская власть считает “союзником” рабочего класса только колхозника, а не крестьянина - единоличника.

       В связи с трудностями коллективизации, ЦК пересмотрел предложенные задания в сторону уменьшения, и объявил, что “сплошную коллективизацию” можно считать осуществившейся там, где в колхоз вовлечены не 100, а 70% крестьян. В целом по СССР уровень коллективизации стабилизировался в 1932 году на уровне 61-62%, что соответствовало примерно 15 млн. дворов.

       Колхозы не были подготовлены к выполнению своих производственных заданий, им не хватало опыта, средств, умелых руководителей. Лишь в 1935 году совокупная - живая и  механическая - тягловая мощность в  сельском хозяйстве вновь достигла уровня 1928 года. Еще было толком неизвестно, как организовывать работу, и - что важнее - как её оплачивать. Надежда на разрешение зерновой проблемы была решающим фактором, побудившим пойти на ударную коллективизацию. В 1929 году Сталин утверждал, что СССР “через каких-нибудь 3 года станет одной из самых хлебных стран, если не самой хлебной страной в мире”. Действительность теперь оказалась иной (сбор зерновых с 1926 по 1932 год в млн. т.): 

       Проблема  между тем становилась все  более трудноразрешимой. Численность  населения, которое государству  приходилось кормить из своих  запасов, возросла с 26 млн. в 1930 году, до 33,2 млн. - в 1931, и до 40,3 - в 1932. Следует учесть и массовый экспорт зерна для оплаты оборудования, закупленного за границей. С зерновым переплетался и кризис животноводства. За 5 лет коллективизации поголовье в стране сократилось наполовину. Этим вызывалась нехватка мяса, молока, шерсти. Производство химических удобрений оставалось весьма далеким от запроектированного планом, а тем временем стало не хватать и навоза.

       Тем не менее, советскому государству в  целом колхоз обеспечивал важнейшее  преимущество. Хотя в общем производство сельскохозяйственной продукции сократилось, государство смогло заготовить большее количество её. Этого нельзя было сказать, разумеется, о мясе и масле, но, конечно, можно было сказать о зерне. В 1928 и 1929 годах было заготовлено

       11 млн. т., в 1930 - 16 млн. т., в 1931 и  1932, когда сборы были меньше - 22 млн. т. Это зерно, в подавляющей  своей части, было получено  от колхозов, потому что крупные  совхозы, на которые рассчитывал  Сталин, не смогли развиться предусмотренным  образом и дали куда меньше, чем от них ожидалось. Государство оплачивало заготовляемую продукцию по тем же ценам, что и в 1928 году, между тем как деньги обесценивались, и крестьянину на приобретение тех же самых товаров приходилось расходовать горазда большие суммы денег. Лишь недавно созданные, плохо организованные, неспособные обеспечить своим членам соответствующую плату за труд, колхозы находились под угрозой развала изнутри. Им не удавалось наладить собственную дисциплину. Чувство общественной собственности отсутствовало, и колхозники без особого колебания присваивали то, что попадалось под руку, будь то зерно, или что иное. 7 августа 1932 года был принят закон, направленный на прекращение хищений. Он приравнивал колхозную собственность к государственной, и угрожал расстрелом людям, совершившим хищения; при наличии смягчающих обстоятельств эта мера наказания заменялась тюремным заключением на срок, не менее 10 лет, и не подпадала под действие амнистий.

       Столкновение  с колхозами приобрело трагическую  окраску осенью 1932 года, когда второй раз подряд урожай оказался плохим. То была самая ужасная из заготовительных компаний, и, без сомнений, один из самых отчаянных периодов коллективизации. От крестьян - колхозников и не колхозников - потребовали опять сдать все. Реквизиции проводились беспощадными методами. Все это привело к голоду 1932 года, который совпал по времени с официальным завершением первой пятилетки.

       Коллективизация была доведена до конца во второй половине 30-х годов. Для социального преобразования страны завершение этого трудного дела было не менее трудным фактором, чем создание крупной промышленности. К концу 1932 года 211 тысяч колхозов объединяло 14,7 млн. крестьянских дворов, что составляло 61,5% от их общего числа. В октябре 1934 года этот показатель вырос до 71,4%, в июле 1935 - до 83,2%, к концу 1937 - 93%, и к середине 1940 - 97%. Непрерывно увеличивающийся процент коллективизации не отражает всей сложности явления, ибо процент этот выведен на основе резкого сокращения числа крестьянских дворов. До начала коллективизации насчитывалось около 25 млн. дворов, к началу 1933 их оставалось еще 23,7 млн., к апрелю 1935 года - 21 млн., и к концу 1937 - менее 20 млн. На единоличного крестьянина оказывалось сильное давление: взимание больших налогов, установление более высоких заготовительных норм, чем у колхозников(при том, что и в колхозе они были очень обременительны). В то же время в ход были пущены некоторые стимулы и средства убеждения.

       По  крайней мере по одному пункту коллективизация  все же изменила экономическое положение страны. В производстве сельскохозяйственной продукции, даже не обнаруживающем роста, теперь принимало участие меньше работников, а объем продукции, предназначенной для потребителя за пределами деревни, увеличилась. Если в 1920 году сельский труженик кормил кроме себя лишь еще одного человека, накануне войны он обеспечивал продовольствием еще 4 человека. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы.

1. Д. Боффа.  “История Советского Союза”, Т.1. От революции  до второй мировой войны. Ленин до Сталин. 1917-1941гг. М., 1990.
2. Н. Вирт. “История Советского государства”. Прогресс-академия, М., 1995.
3. Журнал “Былое”, приложение к журналу “Родина”. №6, 1997.
4. Б. Леванов. Курс лекций “История России”. Ч.2. Брянск, 1994.

5. Россия в  XX веке. Левандовский А.А, Щетинов Ю.А, 1997