Причины и последствия пожара в Москве 1812 года

      О виновности Ростопчина говорят и ряд других фактов. Так, остались свидетельства очевидцев, что некоторые городские объекты загорелись еще до вступления французов. Относившийся враждебно к Ростопчину Бестужев-Рюмин сообщал, что загоревшийся 2 сентября еще до входа французов Москательный ряд был подожжен полицейским чиновником. О том же вспоминал и граф Сегюр.

      Наконец сам Ростопчин, задолго до приближения  неприятельских войск к Москве (12 августа) уже озвучил мысль о  пожаре. В письме Багратиону, судя по тексту пропагандистскому и предназначенному для распространения среди русских солдат и офицеров, в частности говорилось о москвичах: "...Народ здешний по верности к Государю и любви к Отечеству решительно умрет у стен Московских и если Бог ему не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому правилу не доставайся злодею (Подчекрнуто в документе. - М.Г.), обратит град в пепел и Наполеон получит вместо добычи место, где была столица. О сем не худо и ему (Наполеону - М.Г.) дать знать, чтобы он не считал на миллионы и магазейны хлеба, ибо он найдет уголь и золу". О том же он писал 13 августа и Балашову. По свидетельству Вяземского незадолго да вступления французов в город генерал-губернатор говорил с обер-полицмейстером Кавериным и Карамзиным о такой возможности. Богданович приводил свидетельство о встрече в Филях Ростопчина и принца Евгения Виртембергского, во время которой Ростопчин сказал принцу: "Если бы меня спросили, что делать, я ответил бы: разрушьте столицу прежде чем уступите ее неприятелю. Таково мое мнение как графа Ростопчина, но как губернатор, обязанный заботиться о благе столицы, не могу подать такого совета". В действительности существовало и предписание московского генерал-губернатора о вывозе пожарных труб, хотя Глинка отстаивал точку зрения о существовании подобного приказа со стороны Кутузова. Не сомневались в наличии плана сожжения Москвы и родственники графа. Мельгуновым приводилось свидетельство его дочери Натальи Федоровны Нарышкиной об имевшем место 31 августа совещании с Брокером, несколькими обывателями и полицейскими. Другим фактом, упоминаемым родственниками, являлась передача в 1819 г. 5000 франков неким вдовам Прохоровой и Герасимовой за важное дело, выполненное их мужьями в Москве в 1812 г.

      Разбор  имеющихся документов и воспоминаний современников московского пожара 1812 г. позволяет уверенно заявить, город действительно поджигали по приказу генерал-губернатора Ростопчина. Версия о поджоге древней столицы неприятельскими войсками или по распоряжению Наполеона не имеет под собой никаких достаточных оснований, как убедительно показано Холодковским. Единственным свидетельством об участии наполеоновских солдат в поджогах является донесение директора Воспитательного дома Тутолмина: «Когда я и подчиненные мои с помощью пожарных труб старались загасить огонь, тогда французские зажигатели поджигали с других сторон вновь. Наконец, некоторые из стоявших в доме жандармов, оберегавших меня, сжалились над нашими трудами, сказали мне: «оставьте, - приказано сжечь».

      При рассмотрении причин московского пожара 1812 г. необходимо применять комплексный подход. Факты свидетельствуют, и это нельзя отрицать, что горожане поджигали Москву самостоятельно, без всяких распоряжений, по причинам разного рода, в том числе и корыстным. Отсутствие должного порядка в рядах французской армии, грабеж, несоблюдение правил пожарной безопасности также позволяют сделать вывод о частичной виновности неприятельской армии. Однако главной причиной гибели от огня Москвы следует назвать распоряжения ее генерал-губернатора. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Глава III. После пожара.

      По  оценке И. М. Катаева (1911), пожар уничтожил 6 496 из 9 151 жилых домов (включавших 6 584 деревянных и 2 567 каменных);8 251 лавок, складов и т. П; 122 из 329 храмов . В огне погибли до 2 000 раненых российских солдат, оставленных в городе. Были уничтожены Университет, библиотека Бутурлина, Петровский и Арбатский театры. Считается, что в Московском пожаре погибла (во дворце А. И. Мусина-Пушкина на Разгуляе) рукопись Слова о полку Игореве, а также Троицкая летопись. Воспитательный дом, расположенный рядом с эпицентром пожара, отстояли его служащие во главе с генералом Тутолминым. Население Москвы за время войны сократилось с 270 000 до 215 000 человек

      Тяжело  ударив по экономике, финансам и культуре России, пожар Москвы с политической и военной точки зрения поставил Наполеона прямо-таки в безвыходное положение. Французы не просто лишились в те дни удобств, достатка, покоя — они попали в западню. Сам Наполеон и его свита с невероятным трудом выбрались   16 сентября из кремлевских палат.

      Отсидевшись, пока горела Москва, в загородном Петровском замке, Наполеон 20 сентября вернулся в  Кремль и попытался нормализовать  жизнь «Великой армии», почти целиком  расквартированной в столице. Теперь, после пожара, сделать это было очень трудно. Вместо уютных зимних квартир в городе, который всего несколько дней назад поразил всю армию своим великолепием, французы оказались на пепелище. «Прекрасный, великолепный город Москва больше не существует. Ростопчин его сжег», — писал Наполеон 20 сентября Александру. «Один Иван Великий печально возносится над обширной грудою развалин. Только одинокие колокольни и дома с мрачным клеймом пожаров кое-где показываются» — так выглядела тогда Москва, по словам очевидца. Теперь захватчики устраивались не по потребности, как до пожара, а по возможности. «Церкви, менее пострадавшие, чем другие здания... были обращены в казармы и конюшни, — вспоминал Е. Лабом. — Ржание лошадей и ужасное сквернословие солдат заменили здесь священные благозвучные гимны».

      Вступая в Москву, Наполеон запретил разграбление города. Тотчас было напечатано в два столбца — по-русски и по-французски — и расклеено по городу «Объявление московским обывателям» за подписью Л.-А. Бертье. Русский текст его гласил: «Спокойные жители города Москвы должны быть без никакого сомнения о сохранении их имущества и о собственных их особах» . Но когда вспыхнул пожар, солдаты предались грабежу под предлогом «спасения имущества от огня», который трудно было оспорить, а тем более проверить. Едва пожар начал стихать, Наполеон (распоряжениями от 19, 20 и 21 сентября) строжайше повелел прекратить грабежи и наказать виновных , однако грабежи обрели уже почти такую же стихийную силу, как и пожар. Грабили, надо признать, больше не французские части. «Французы уж, бывало, не обидят даром, — вспоминали москвичи. — ...А от их союзников упаси боже! Мы их так и прозвали: беспардонное войско». Такое впечатление сложилось у тех, кто мог сравнить французов с баварцами или вестфальцами. Вообще же и французы не стеснялись грабить, о чем свидетельствовали и А. Пион де Лош, и А.-Ж. Бур-гонь, и Ц. Ложье, и А. Бейль (Стендаль), в дневнике которого зарисованы с натуры сцены грабежа и насилий, чинимых захватчиками. В Донском монастыре, к примеру, французы «начали раздевать монахов и требовать золота и серебра», а в Архангельском соборе Кремля обыскали в поисках сокровищ гробницы царей: «спустились с факелами в подземелье и взрыли, перебудоражили самые гробы и кости почивших».

      В конце концов, Наполеон сумел водворить в городе относительный порядок.

      Между тем положение завоевателей сожженной Москвы стало всё более затруднительным и опасным. Недоставало жилья, медикаментов, а главное — продовольствия: запасы его, казавшиеся неисчислимыми, частью сгорели, а частью были разворованы. Близились дни, когда французы будут есть кошек и стрелять ворон, а русские — посмеиваться над ними: «Голодный француз и вороне рад». Попытки же наполеоновских фуражиров поживиться за счет ресурсов Подмосковья пресекались казачьими и партизанскими отрядами, число и активность которых росли буквально день ото дня. Вокруг Москвы разгорелось пламя народной войны, а «Великая армия», блокированная в Москве, лишенная доставки продовольствия и фуража, начала разлагаться, терять боеспособность.

      Предчувствуя свою гибель,  Наполеон возобновил попытки склонить Александра I к мирным переговорам, хотя ему, «привыкшему, чтобы у него просили мира, а не самому просить», трудно было пойти на это. Уже 18 сентября он устно, через начальника Московского воспитательного дома генерал-майора И. А. Тутолмина, обратился к царю с предложением заключить мир, а 21 сентября отправил к Александру I со своим личным письмом отставного капитана гвардии И. А. Яковлева (отца А. И. Герцена). Царь не откликнулся ни на первое, ни на второе обращение.

      К 1 октября у Наполеона созрело  решение покинуть Москву. В начале он думал грозить Петербургу, но скоро оставил эту нелепую мысль. Тогда он предположил пробиться в южные плодородные губернии и там перезимовать. Главное, что пугало Наполеона, чего он хотел всеми силами избежать — это возвращение по старой Смоленской дороге, по сплошь разоренному краю.

      Войскам было приказано выйти из Москвы и стать около Нея лагерем. Но перед окончательным выступлением Наполеон велел Мюрату напасть на русских, чтобы отвлечь их внимание от движения главной армии. Кутузов с своей стороны перешел в наступление. Мюрат 6 октября был разбит на голову около Тарутина, где находился русский лагерь. Некоторые французские полки бежали в полном беспорядке. В этом славном деле был убит командир 2-го пех. корпуса храбрый генерал Багговут.

      На  рассвете 19 октября 1812 года полусожженная  и разграбленная Москва наполнилась  стуком копыт и громыханием колес - Великая армия покидала город. После 35 дней пребывания в городе, оставив в госпиталях несколько тысяч нетранспортабельных раненых и больных, наполеоновские войска начали свое убыстрявшееся с каждым днем бегство из России. Мимо Калужской заставы между двумя гранеными колонными, увенчанными двуглавыми орлами, на Калужскую же дорогу вытягивались колонна за колонной - более 14 тысяч конницы всех родов оружия, 90 тысяч пеших, обозы, артиллерийские парки, 12 тысяч нестроевых маркитантов со своими колясками навсегда уходили из Москвы.

      Сам император, окруженный полками старой гвардии, покинул столицу России лишь около полудня. Уходя из Москвы, Наполеон, полный ненависти и злобы, велел взорвать Кремль. Но к счастью из подложенных мин взорвались только пять, что причинило ничтожные обвалы стен. После тарутинского боя Кутузов, узнав, что французы покидают Москву, истово перекрестился и воскликнул: «Россия спасена». 

      Заключение. 

      Пожар Москвы стал своего рода символом войны 1812 г., символом самопожертвования русского народа, готового в борьбе с захватчиком  идти до конца.

      Московский  пожар является наглядным примером того, какие колоссальные  потери понесла Россия во имя победы над  грозным неприятелем.

      В случае действительно существовавшего  плана  судить о нравственности или безнравственности сожжения города сложно. С одной стороны, горько признавать, что русский народ собственноручно предал пламени сердце России. С точки зрения морали единственно  правильным решением на тот момент являлась безоговорочная оборона Москвы. Однако нельзя не учитывать той значительной роли пожара в деморализации и ослаблении сил противника. Главнокомандующий Москвы Ф.В.Ростопчин говорил: «Москва была отдана за Россию, а не сдана на условиях. Неприятель не вошел в Москву — он был в нее впущен — на пагубу нашествия». Как показало время, расчет опытного Кутузова был верным: Москва стала могилой для Великой армии. В Великом Московском пожаре сгорели все надежды Наполеона о победе над Россией.  «В 1812 году, — отметил император, — если бы русские не приняли решения сжечь Москву, решение неслыханное в истории, и не создали бы условия, чтобы его исполнить, то взятие этого города повлекло бы за собой исполнение миссии в отношении России; потому что победитель, оказавшись в этом великолепном городе, нашел бы все необходимое». «Огонь пожрал все, что было необходимо моей армии, — рассуждал великий узник в октябре 1816 г., — многочисленные зимние квартиры, полное снабжение продовольствием; и следующая кампания была бы решающей». «Ужасный спектакль — море огня, океан огня. Этот спектакль был самый великий, самый величественный и самый ужасный, который я видел за свою жизнь», — воскликнул Наполеон.

      Вынужденная оставить почти полностью сгоревшую  русскую столицу уже через  полтора месяца, понеся поражения  в битвах у Тарутино и Малоярославца, наполеоновская армия была вынуждена отступать по старой, разоренной еще во время летних боев Смоленской дороге к границам России. Там, в декабре 1812 года закончилась Первая Отечественная война русского народа. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы. 

1. Горностаев  М.В. Генерал-губернатор Москвы Ф.В.Ростопчин. www.museum.ru/museum/1812/Library/Gornostaev/index.html
2. Земцов В. Н. Наполеон в Москве // Французский ежегодник 2006. М., 2006. С. 199—218
3. Отечественная война и русское общество 1812-1912. – М: Издание Т-ва И. Д. Сытина. 1911.302 с
4. Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. – М., 1992
5. Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. – М., 1988.
6. Холодковский В. М. Наполеон ли поджёг Москву?,«Вопросы истории», 1966, № 4.