Правление Александра I и реформы Сперанского

координировать  деятельность всех других органов власти, то теперь он

получал и законосовещательные функции, потому что желаемой системы органов

власти  попросту еще не было и ее только предстояло создавать.

В соответствии с намеченным уже в первые месяцы 1810 г. состоялось

обсуждение  проблемы регулирования государственных  финансов. Сперанский

составил  «План финансов», который лег  в основу царского манифеста 2

февраля. Основная цель документа заключалась в ликвидации бюджетного

дефицита, прекращения выпуска обесценившихся ассигнаций и увеличении

налогов, в том числе на дворянские имения. Меры эти дали результат, и уже  в

следующем году дефицит бюджета сократился, а доходы государства возросли.

Одновременно  в течение 1810 г. Государственный  совет обсуждал

подготовленный  Сперанским проект «Уложения гражданских  законов» и даже

одобрил первые две его части. Однако осуществление  следующих этапов реформы

затянулось. Лишь летом 1810г. началось преобразование министерств,

завершившееся к июню 1811 г.: было ликвидировано  Министерство коммерции,

созданы министерства полиции и путей  сообщения, а также ряд новых  Главных

управлений.

В начале 1811 г. Сперанский представил и новый  проект реорганизации

Сената. Суть этого проекта в значительной мере отличалась от того, что

планировалось первоначально. На сей раз Сперанский предлагал разделить

Сенат на два - правительствующий и судебный, т.е. разделить его

административные  и судебные функции. Предполагалось, что члены Судебного

сената  должны были частично назначаться государем, а частично избираться от

дворянства. Но и этот весьма умеренный проект был отвергнут большинством

членов  Государственного совета, и, хотя царь все равно утвердил его,

реализован  он так и не был. Что же касается создания Государственной думы,

то о  ней, как кажется, в 1810 - 1811 гг. И речи не было. Таким образом,

едва  ли не с самого начала реформ обнаружилось отступление о

первоначального их плана, и не случайно в феврале 1811 г. Сперанский

обратился к Александру I с просьбой об отставке. 

В чем  же причины новой неудачи реформ? 

Почему, как пишет С.В.Мироненко, «верховная власть оказалась не в

состоянии провести коренные реформы, которые  явно назрели и необходимость

которых была вполне очевидна наиболее дальновидным политикам»?

Причины, по существу, обнаруживаются те же, что  и на предыдущем

этапе. Уже само возвышение Сперанского, превращение  его - выскочки,

«поповича» - в первого министра вызывали зависть  и злобу в придворных

кругах. В 1809 г. после указов, регламентировавших государственную службу,

ненависть к Сперанскому еще более усилилась  и, по его собственному

признанию, он ста объектом насмешек, карикатур  и злобных выпадов: ведь

подготовленные  им указы посягали на давно установившийся и очень удобный

для дворянства и чиновничества порядок. Когда  же был создан Государственный

совет, всеобщее недовольство достигло апогея. В письме к императору

Сперанский  писал:

«... Я  слишком часто и на всех почти  путях встречаюсь и с страстями, и

с самолюбием, и с завистью, а еще более  с неразумием. <...> Толпа вельмож,

со всею их свитою, с женами и детьми, меня, ни по роду моему, ни по

имуществу не принадлежащего к их сословию, целыми родами преследуют как

опасного  уновителя. Я знаю, что большая их часть и сами не верят сим

нелепостям; но, скрывая собственные их страсти  под личиною общественной

пользы, они личную свою вражду стараются  украсить именем вражды

государственной; я знаю, что те же самые люди превозносили меня и правила

мои до небес, когда предполагали, что я во всем с ними буду соглашаться

...» 

А вот  другое свидетельство  -  современника Сперанского Д.П. Рунича: 

«Самый  недальновидный человек понимал, что  вскоре наступят новые

порядки, которые перевернут вверх дном весь существующий строй. Об этом уже

говорили  открыто, не зная еще, в чем состоит  угрожающая опасность. Богатые

помещики, имеющие крепостных, теряли голову при мысли, что конституция

уничтожит крепостное право и что дворянство должно будет уступить шаг

вперед  плебеям. Недовольство высшего сословия было всеобъемлющее». 

Высказывание  Рунича ясно показывает, до какой степени  дворянство

боялось любых перемен, справедливо подозревая, что в конечном итоге эти

перемены  могут привести к ликвидации крепостного  права. Даже поэтапный

характер  реформ и то, что на самом деле они не посягали на главную

привилегию  дворянства, да и вообще их подробности  держались в секрете, не

спасло  положения. Результатом было всеобщее недовольство; иначе говоря, как

и в 1801 - 1803 гг., Александр I оказался перед опасностью дворянского

бунта. Дело осложнялось и внешнеполитическими  обстоятельствами -

приближалась  новая война с Наполеоном.

Возможно, отчаянное сопротивление верхушки дворянства, интриги и

доносы  на Сперанского (его обвиняли в масонстве, в революционных

убеждениях, в том, что он французский шпион, сообщали о всех неосторожных

высказываниях в адрес государя) в конечном счете  все же не возымели бы

действия  на императора, если б весной 1811 г. лагерь противников реформ не

получил вдруг идейно-теоретического подкрепления совсем с неожиданной

стороны. В марте этого года Александр  посетил Тверь, где жила сестра

великая княгиня Екатерина Павловна. Здесь, в Твери, вокруг великой княгини,

женщины умной и образованной, сложился кружок людей недовольных

либерализмом  Александра и в особенности деятельностью  Сперанского. Среди

посетителей салона Екатерины Павловны был и  Н.М. Карамзин, замечательный

русский историк, читавший здесь первые тома своей «Истории государства

Российского». Великая княгиня представила Карамзина государю, и писатель

передал ему «Записку о древней и новой  России» - своего рода манифест

противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного

направления русской общественной мысли.

По мнению Карамзина, самодержавие - единственно возможная для России

форма политического устройства. На вопрос, можно ли хоть какими-то

способами ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской

власти, - он отвечал отрицательно. Любые  перемены, «всякая новость в

государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в

необходимости». Однако, признавал Карамзин, «сделано столько нового, что и

старое  показалось бы нам теперь опасною  новостью: мы уже от него отвыкли, и

для славы  государя вредно с торжественностью признаваться в десятилетних

заблуждениях, произведенных самолюбием его весьма неглубокомысленных

советников... надобно искать средств, пригоднейших к настоящему». Спасение

же автор  видел в традициях и обычаях  России и ее народа, которым вовсе  не

нужно брать пример с Западной Европы и прежде всего Франции. Одна из таких

традиционных  особенностей России - крепостничество, возникшее как следствие

«естественного  права». Карамзин спрашивал: 

«И будут  ли земледельцы счастливы, освобожденные  от власти господской,

но преданные в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям

бессовестным? Нет сомнения, что крестьяне благоразумного помещика, который

довольствуется  умеренным оброком или десятиною  пашни на тягло, счастливее

казенных, имея в нем бдительного попечителя и сторонника». 

Как видим, ничего принципиально нового в Записке  Карамзина не

содержалось: многие его аргументы и принципы были известны еще в

предшествующем  столетии. Неоднократно слышал их, по-видимому, и государь.

Однако  на сей раз эти взгляды были сконцентрированы в одном документе,

написанном  живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов и (что,

может быть, было для императора самым  главным) человеком, не близким ко

двору, не облеченным властью, которую боялся бы потерять. Насколько в

действительности все это подействовало на Александра, неизвестно. С

Карамзиным  он простился холодно и даже не взял текст Записки с собой.

Правда. Вернувшись в Петербург, в беседе с французским послом он упомянул о

том. Что  познакомился в Твери с очень  разумными людьми, но такая оценка еще

не означала согласия. Важнее было другое: Александр  конечно понимал, что

неприятие его политики охватило широкие слои общества и голос Карамзина был

голосом общественного мнения.

Развязка  наступила в марте 1812 г., когда  Александр I объявил

Сперанскому о прекращении его служебных  обязанностей, и он был сослан в

Нижний  Новгород. Судя по всему, к этому  времени давление на императора

усилилось, а получаемые им доносы на Сперанского  приобрели такой характер,

что было просто невозможно и далее оставлять их без внимания. Александра

вынуждали назначит официальное расследование  деятельности своего ближайшего

сотрудника, и, вероятно, он так бы и поступил, если бы хоть немного поверил