Подготовка России и Франции к войне 1812

И только тогда, когда Россия все через того же Талейрана получила в апреле копию франко-австрийского союзного договора от 14 марта 1812 г. об участии Австрии в войне на стороне Наполеона, канцлер Н. П. Румянцев перешел к решительным действиям. 7 апреля 1812 г. он пригласил к себе австрийского посла И. Сен-Жюльена. Последний всячески отрицал наличие военного союза с Францией против России. Тогда в разговор неожиданно вступил сам Александр I, до этого скрывавшийся за портьерой в кабинете Н. П. Румянцева. Он начал с того, что показал послу копию договора 14 марта. Пока ошарашенный Сен-Жюльен что-то мямлил, царь заявил: "Если ваш император намерен разыгрывать комедию - ограничиться формальной посылкой против меня 30 тыс. солдат, для меня достаточно, что я поставлен в известность об этом договоре. Но если, вы хотите со мной действительно воевать, то я двину против вас шесть дивизий, не считая Дунайской армии, я использую все способы для усиления недовольства в Венгрии или же снова договорюсь с Францией, любой вариант - не в ваших интересах». Демарш русской дипломатии возымел действие: с началом в 1812 г. военных действий Австрия ограничилась посылкой в Россию 30-тысячного корпуса Шварценберга, который увяз в позиционной войне с 3-й Западной армией и с июня по ноябрь 1812 г. так и не продвинулся от западной русской границы более чем на 150-170 км. Более того, когда Наполеон в октябре 1812 г. послал своему тестю, австрийскому императору отчаянный призыв: "Пошлите 150 -тысячную Трансильванскую армию, ударьте русским в тыл, дайте мне возможность прорваться из Москвы на Украину", - император остался глух к этому призыву. Таким образом, Австрия, самый сильный союзник Наполеона, была в значительной степени нейтрализована.

Аналогичная тактика  была применена и к Пруссии. 24 февраля 1812 г. Наполеон заставил прусского  короля подписать союзный договор и союзную конвенцию. По их условиям Пруссия выставляла против России 20-тысячный вспомогательный корпус генерала Г. Иорка, который должен был действовать на рижско-петербургском направлении. Но далее события развивались по той же схеме, что и с Австрией. Пруссаки уведомили царя, что воевать они по-настоящему с русскими не будут. Уже в конце июня 1812 г., едва "великая армия" вторглась в пределы России, выдвинутый к Риге корпус Иорка занял оборону, а его главнокомандующий затеял переговоры о перемирии с генерал-губернатором Курляндии Ф. О. Паулуччи. Пруссаки первыми же переметнулись на сторону России, когда полный разгром наполеоновской армии стал очевидным фактом: 30 декабря 1812 г. Г. Иорк заключил с русскими конвенцию о нейтралитете.

К началу войны 1812 года обстановка на южных российских границах, казалось, способствовала реализации проектов Наполеона принудить Россию сражаться на три "фронта": с 1804 г. Россия воевала с Персией, с 1806 г.- с Турцией, а с июня 1812 г. вынуждена была бы отражать наполеоновское нашествие. Война с Турцией шла ни шатко, ни валко - противники то воевали, то вели мирные переговоры. Успешным военным действиям России мешала чехарда с главнокомандующими - с 1806 по 1810 г. их сменилось трое - И. И. Михельсон, П. И. Багратион, Н. М. Каменский. Лишь после того, как весной 1811 г. Александр I смилостивился и вызвал М. И. Кутузова из опалы ,за Аустерлиц в 1805 г., назначив его главнокомандующим, положение круто изменилось.

В середине октября 1811 г. в районе крепости Журжа вся  турецкая армия была окружена и сдалась на милость победителя. Кутузов не стал унижать противника пленом. Он отпустил всех турок по домам, поставив лишь одно условие - заключение немедленного мира. Ахмед-паша принял эти условия. За победу в русско-турецкой войне 1806-1812 гг. Кутузов и весь его род были произведены в "графское Российской империи достоинство".

Последнюю ставку в этой дипломатической дуэли  с Россией Франция сделала  на Швецию. Шведы, подобно туркам, почти  весь XVIII в. воевали с Россией. Последняя война закончилась за три года до вторжения "великой армии" в Россию: Швеция потерпела поражение и потеряла Финляндию. Наполеон хорошо знал, что часть шведского дворянства (особенно те, чьи поместья остались в Финляндии) мечтает о реванше. Дополнительным фактором уверенности Наполеона в том, что Швеция станет верным союзником Франции в предстоящей войне с Россией, был фактор личный - на шведском престоле с августа 1810 г. воцарился его маршал Ж.-Б. Бернадот, князь Понтекорво, женатый к тому же на первой невесте Бонапарта Клари Эжен Дезире. Ко всему этому Бернадот приходился еще Наполеону и свояком: ведь на родной сестре Клари Эжен - Жюли - был женат старший брат Бонапарта - Жозеф. Свято веря в корсиканские семейные узы, Наполеон до случая с Бернадотом и мысли не допускал, что свояк может предать свояка во имя "высших" государственных интересов.

Хотя вся Европа летом 1810 г. была уверена, что за спиной Бернадота, который сразу после  избрания его шведским риксдагом 21 августа 1810 г. наследником и регентом престола перекрестился в "шведа" - стал Карлом XIV Юханом, стоит Наполеон, Александр I единственный оставался спокоен. Он уже знал истинную цену этому бывшему якобинцу - его военный агент во Франции А. И. Чернышев работал не с одним Талейраном. Ровно за месяц до того, как Бернадот стал Карлом-Юханом, Чернышев прислал в Петербург секретный отчет о конфиденциальной беседе с Бернадотом в Париже. Вот что заявил будущий шведский король: "Я буду говорить с Вами не как французский генерал, а как друг России и Ваш друг. Ваше правительство должно всеми возможными способами постараться воспользоваться этими обстоятельствами, чтобы поставить на шведский трон того, на кого оно может рассчитывать, эта политика тем более важна и необходима, что Россия, предполагая, что ей придется вести войну либо против Франции, либо против Австрии, будучи уверенной в Швеции и не опасаясь диверсии с ее стороны в пользу державы, с которой придется воевать, извлечет неисчислимые выгоды тем, что сможет сосредоточить свои силы в одном месте". И это было сказано почти за два года до Отечественной войны 1812 года!

В начале 1811 г. Наполеон потребовал открытого военного выступления  Швеции против Англии и России. Бернадот попытался поторговаться - получить за это согласие Франции на присоединение Норвегии к Швеции, но Наполеон в грубой форме отказал - Норвегия до 1814 г. входила в состав Дании, верного союзника Франции, а именно датский флот вел на Балтике основную борьбу с английской контрабандой. Через год, в январе 1812 г., Наполеон не посчитался с интересами шведского королевского дома - он приказал оккупировать так называемую шведскую Померанию в Северной Германии - последнее владение шведской короны на южном побережье Балтики. 

Все эти акции  Наполеона только ускорили русско-шведское сближение. В Стокгольм срочно был направлен вездесущий А. И. Чернышев. В феврале 1812 г. Бернадот сообщает в Петербург, что он готов заключить антинаполеоновский шведско-русский союз при условии согласия царя на присоединение Норвегии к Швеции и отказа от притязаний на Финляндию. Александр I ответил согласием. Почти одновременно в Петербурге (5 апреля) и в Стокгольме (8 апреля 1812 г.) были подписаны тексты русско-шведского союзного договора. Формально новые друзья - бывший якобинец и российский самодержец - еще не объявляли войны Франции, но они согласились воевать против ее верной союзницы-Дании (30 тыс. шведов и 20 тыс. русского экспедиционного корпуса). В договоре содержались два важных пункта - о мирном посредничестве Швеции в русско-турецком и особенно русско-английском конфликтах. С Турцией, как уже указывалось выше, Россия разобралась сама, а вот шведское посредничество с Англией оказалось как нельзя кстати. 

В апреле 1812 г. сначала  в Стокгольме,а потом в небольшом городке Эребру (тогдашней резиденции шведского парламента) начались секретные русско-шведско-английские дипломатические переговоры, которые в конце концов привели к подписанию русско-английского мирного договора. Таким образом, Бернадот не только не стал врагом России, а, наоборот, выступил ее союзником и посредником в примирении Англии и России.

К. Маркс, написавший специальную статью о Бернадоте, очень высоко оценил искусство русской  дипломатии, сумевшей исключить Швецию из числа потенциальных союзников  Наполеона: "...Россия, без малейших жертв, обеспечила себе неоценимый в тот момент союз с Швецией", хотя именно Бернадот в других условиях "...мог бы решить исход кампании и занять С.-Петербург раньше, чем Наполеон достиг бы Москвы" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.-2-е изд.-Т. 14.-С. 168).