Отечественная война 1812

Стоит отметить российская сторона знала об агрессивных намерениях противника заранее. Так, еще 3 июня военный министр М. Барклай- де-Толли сообщил литовскому губернатору и корпусным командирам об ожидаемом вторжения, а с 7 июня - и о местах его переправы через р. Неман. Это, конечно, позволило россиянам уже к середине июня несколько изменить дислокацию своих войск, в результате чего Наполеон на желательных для себя позициях их уже не застал. Корпус генерала Петра Христиановича Витгенштейна (1768-1842) расположился на правом берегу Нижнего Немана, а части Барклая-де-Толли, маневрируя с 13 июня в направлении Свенцяны - между Ковно и Гродно, армия П. Багратиона - на линии «Белосток - Брест ».

О нападении наполеоновской армады Александр I узнал, находясь с инспекцией в Вильно. Четко осознавая всю серьезность положения, царь 15 июня подписал Манифест об объявлении войны и, выполняя обязанности главнокомандующего, через три дня приказал П. Багратиону быстрее двигать свои подразделения на соединение с 1-й армией. Впрочем, прибыв в армию, российский император, критически оценил свои способности военачальника и фактически «выставил на эту должность Барклая-де-Толли». Именно ему он доверил осуществлять все необходимые меры от своего имени, а в экстренных случаях, даже принимать решения самостоятельно. В дальнейшем же всероссийский самодержец в ночь с 8 на 9 июля, по советам государственного секретаря Александра Семеновича Шишкова (1754-1841) и А. Аракчеева, на пути из Дрис в Полоцк, окончательно оставил Ставку и переехал в Москву.

Основной задачей царского генералитета на начальном этапе вооруженного противостояния стало недопущение того, чтобы французы, пользуясь преимуществами в живой силе и темпах наступления разгромили одиночку, или взяли в тиски их основные боеспособные формирования. Именно поэтому первые армия под руководством Барклай-де-Толли, в чьи обязанности входила защита от врага путей в столицу государства, с началом войны начала марш-маневр в район г.. Дрис. (Беларусь, правый приток Западной Двины). Вскоре убедившись в том, что защищать здесь позиции не имело никакого смысла, русские, продвигаясь правым берегом Днепра, 6 июля достигли Полоцка. Затем, преодолевая сопротивление корпуса Эжена Богарне, продолжили марш на Витебск, где остались до 11 июля. При этом успехом русских на данном этапе войны следует считать битву под Островно, состоявшейся в 8 часов утра 14 июля. Во время нее 3-я дивизия графа П. Коновницына сумела не только отбить все атаки маршала Мюрата (в чьем штабе находился тогда сам Наполеон), но и организованно отступить на заранее намеченные рубежи. Через две недели, в ночь на 27 июля, руководство 1- й армии получило известие о «деле П. Багратиона под Могилевом» (см. Ниже). Убедившись в том, что наступательный порыв французов еще далеко не исчерпан и так легко объединить усилия двух армий для борьбы с ними пока не удается, Барклай-де-Толли, с целью дезориентировать противника слухам о подготовке к решающему бою, продолжил отход к Смоленская.

Почти в том же направлении, но через Несвиж, продвигалась и второй царская армия. Избегая нападений 4-го кавалерийского корпуса Латур-Мобура и войск младшего брата Наполеона, короля Вестфалии принца Иеронима (Жерома) Бонапарта, утром 24 июня она пришла в г.. Мир, а уже 6 июля, под прикрытием арьергарда из донских казаков генерала от кавалерии графа Матвея Ивановича Платова (1751-1818), который двигался на 15 слоев впереди основных частей, успешно переправилась через Неман. На следующий день русские оказались неподалеку от населенного пункта Кореличи. Здесь, узнав о том, что Минск захватил неприятель и путь на север фактически отрезаны, Багратион пошел в Бобруйск (которого достиг 6 июля), а оттуда - еще дальше на юго-восток, в сторону Могилева. Однако 20 июля 1812 Даву, «железный маршал наполеоновской Франции», опередив россиян буквально на несколько часов, занял этот город. В свою очередь, Багратион, не желая менять собственные планы, сосредоточил основные силы с 7-м корпусом во главе Николая Николаевича Раевского (1771-1829) в 11 км южнее Могилева, вблизи с. Салтановкой. Утром 23 июля он неожиданно атаковал врага. Такого жестокого боя, как здесь, еще не было с начала войны. Хотя Даву и отразил все безумные нападения Н. Раевского, однако его активные действия позволили основным силам второй армии (к которым 15 июля присоединились и уцелевшие бойцы Раевского), вместе с обозами, без потерь пересечь Днепр и двигаться дальше по маршруту Новый Быхов - Мстиславец - Смоленск. Окончательное же соединения обоих царских армий произошло во расположенным неподалеку от Смоленска поселком Рудня, где в конце июля 1812 с войсками Барклая-де-Толли встретился сначала конный корпус второй армии под руководством М. Платова, а затем сюда подошел и П . Багратион со штабом. Успешное завершение данного весьма сложного маневра привело не только к окончательному благоустройству центрального военного руководства (после слияния обеих армий под Смоленском все вооруженные силы русских возглавил М. Барклай-де-Толли), но и означало разрушение планов Наполеона разгромить царские армии поодиночке и получить молниеносную победу .

Вместе с тем следует иметь в виду: указанные поражения французов и их союзников далеко не исчерпывали всех их неудач на начальном этапе войны. В частности, продовольственные трудности и сопротивление местного населения на четыре дня задержали Гродно войска Бонапарта. В последние дни июля 1812 завершилась полным провалом попытка войск Наполеона прорваться в Санкт-Петербург, в ходе которой подразделения маршала герцога Н. Удино потерпели сокрушительное поражение от корпуса П. Витгенштейна, прикрывавший подходы к российской столицы. Не удалась нападающим также и попытка переправы с главными силами (около 180 тыс. Чел.) Через Днепр в районе «Росв - Ляды» с целью, выйти россиянам в тыл и отрезать их от Москвы. В российском обществе и армии большинство жаждала решительного боя. В целом же только за 38 дней борьбы на востоке иностранный император потерял более 200 тыс. Своих солдат (из которых более 120 тыс. - В районе «Могилев - Шклов - Быхов»).

Царская же армия, наоборот, понемногу сокращала разницу в живой силе , главным образом, за счет приобщения к борьбе дополнительных человеческих ресурсов. Так, 6 июля Александр I подписал Манифест, согласно которому в 16 губерниях Центральной России и Поволжья началось создание народного ополчения (всего - до 300 тыс. Чел.). Офицерский состав ополчения комплектовался из дворян, крепостные крестьяне набирались туда с разрешения помещиков, а выходцы из других сословий -

2. Битва за Смоленск

Пытаясь овладеть Смоленском и выйти царским войскам в тыл, чтобы отрезать их от Москвы, Наполеон с главными силами (около 180 тыс. чел.) переправился на левый берег Днепра. Сначала его подразделения двигались настолько быстро, что, как писал непосредственный участник тех событий, А.- О. де Коленкур, «это стремительное продвижение, при отсутствии дорогой надлежащих продовольственных складов, исчерпывало и распахивало все запасы и места, пригодные для проживания, которые мы встречали на своем пути. Авангард еще каким-то образом кормились, но вся остальная армия умирала от голода. В результате перегрузки, нужд и очень холодных ночных дождей погибло до 10 тыс. Наших лошадей ». Все эти обстоятельства, а также надежда на то, что россияне сосредоточатся и дадут разгромить себя в едином генеральном сражении, обусловили преодоление расстояния французами в Смоленск за пару дней.

Следует отметить, что в то время Смоленск почти не был готов к длительной успешной обороны.

Решающие бои за Смоленск развернулись в 7:00 утра 4 августа 1812 Основные силы французов, окружив его со всех сторон, подразделениями конного корпуса маршала Груши, которого поддерживали пехота и артиллерия Мюрата, Нея и Даву, пошли в атаку на позиции защитников. Через два часа, когда под стены города прибыл сам Наполеон, вооруженный напор усилился. Однако гарнизон упорно отражал все попытки нападающих добиться победы. В частности, расположена в смоленском пригороде Рачевка двадцать седьмой дивизия, прибегая к рукопашных схваток с поляками Ю. Понятовского, что несколько раз вспыхивали среди горящих домов, мужественно защищала левый фланг. Солдаты и офицеры очень истощенной в предыдущих боях дивизии Неверовского течение того тяжелого дня не только устояли против 40 вражеских атак на свои позиции, но и смогли провести успешный бой восточнее плотины, ведущей из Смоленска в Красное. Не менее героически держались и бойцы 7-го корпуса М. Раевского, а также присоединенные им в своих рот 6 тыс. Местных ополченцев. Всего же в тот день против 185 тыс. Наполеоновских солдат, имевших 300 орудий, действовало лишь 20 тыс. Россиян при 180 орудиях.

Царские военачальники понимали: в такой ситуации продолжать оборону Смоленска нецелесообразно. Именно поэтому в ночь с 5 на 6 августа М. Барклай- де-Толли сформировал арьергард из нескольких егерских полков и приказал начать отход. И уже за два часа до рассвета, разобрав мост через Днепр, обернутое пламени ям город покинул последний солдат из корпуса генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1759-1816). Уход прикрыла дивизия графа П. Коновницына, в составе которой, героически сражался и Одесский пехотный полк. 6-го августа, в тот же день, когда войска царской Второй армии, выставив мощные заслоны вблизи Прудищева, отступили по Московской дороге, а Первая армия, отойдя на север по Петербургском тракта и осуществив незаметен для вражеской разведки фланговый маневр, вскоре успешно объ объединились, в полностью разрушенный войной Смоленск торжественно вошли французы.

Несмотря на то, что после Смоленской баталии царские войска получили возможность совместных действий по всему фронту, потеря этого города воспринималась в российском обществе как доказательство того, что военный министр находится, мягко говоря, не на своем месте. В частности, Александр I, хотя и доверял своему назначенцу, однако был недоволен «тем его отступлением, никак не закончится». Именно после указанного события под Смоленском родной брат императора, великий князь Константин Павлович, в присутствии своих адъютантов сказал Барклаю: «Немец, предатель, негодяй, ты продаешь Родину!». Не менее остро критиковал Михаила Богдановича и его коллега по проведению всех операций начального этапа войны П. Багратион. «Генерал он не то что плохой, но даже совсем ничтожный, а в его руки отдали судьбу нашего Отечества. Нерешительный, трус, глупый, медленный в своих действиях и имеет одни лишь черты ». Ненавидел этого министра также и граф А. Аракчеев. Даже простые солдаты после Смоленска начали считать, что «он, Барклай, - немец, подкуплен Бонапартом и поэтому изменяет Россию».

17 августа Михаил Илларионович Кутузов прибыл в расположение русских войск. Солдаты восторженно приветствовали нового главнокомандующего, прославленного во многих сражениях и походах. По армии разлетелась присказка: «Приехал Кутузов бить французов».[7-487]

3. Бородино

Русская армия находилась в 125 км от Москвы. Здесь, близ села Бородино, Кутузов решил дать французам генеральное сражение. Долго подыскивалось место для ведения боя и, наконец, выбор пал на Бородинское поле. Для этого было несколько важных причин.

Во-первых, через него идут Новая и Старая Смоленские дороги. Заняв оборону здесь, перерезав оба тракта, русская армия преграждала Наполеону путь к Москве.

Во-вторых, на этом поле было сравнительно легко занять сильную позицию благодаря тому, что правую часть поля прикрывала речка Колоча, в центре находилась Курганная высота; слева у деревни Шевардино, - большой холм, на Старой Смоленской дороге высился Утицкий курган. Кутузов оценивал выбранную позицию как «одну из наилучших, которую только на плоских местах найти можно»[8-82].

После чего Бородино, при нехватке шанцевый инструмент, было кардинальным образом подготовлено. В частности, в центре, на Курганской высоте, россияне установили  18-орудийну батарею, названную именем генерала.

М. Раевского. С целью укрепления слабых участков на левом фланге, недалеко от местного с. Шевардино построили предназначен для круговой обороны пятиугольный редут, окруженный по периметру земляным валом и глубоким рвом. Возле с. Семеновское возвели три укрепленные флеши, каждая из которых представляла собой вал и ров. Кроме того, для укрепления других участков использовали насыпные земляные сооружения, представлявшие собой опорные пункты.

26 августа около 5 часов утра, началась знаменитая Бородинская битва. Перед ее началом на позициях французов сосредоточилось 135 тыс. Человек при 587 орудиях, царских войск - 120 тыс. При 640 орудиях. В составе последних насчитывалось тысячи украинском. Желая прежде всего утвердиться в пределах редута противника, Наполеон отправил туда Мюрата, предоставив в его распоряжение 30 тыс. Чел. пехоты, 10 тыс. кавалерии и 186 орудий, которым противостоял 8-й русский корпус генерал-лейтенанта Николая Михайловича Бороздина (1777-1830). Первыми в соприкосновение с врагом вступили егеря 50-го полка, чувствительным ружейным огнем сдерживали его мажет 2:00. После этого к бою подключилась российская пехота, которая, стараясь не допустить обхода своих позиций с флангов, более 10 раз бросалась в штыковые контратаки. В ходе них особой храбростью отличилась рта саперов во главе с офицером Корпуса путей сообщения, Сергеем Ивановичем Муравйовим- Апостолом (1796-1826). Последний со своими бойцами не просто отражал атаки врага на редуты, но и в перерывах между боями чинил и восстанавливал их разрушенные части. Однако, нанеся живой силе россиян значительные потери (например, в дивизии Неверовского с 6 тыс. В живых осталось только 3 тыс. Бойцов, мажет все получили ранения), французы до 19 часов смогли таки овладеть Шевардинский укреплениями, заставив защитников его во главе с князем А. Горчаковым (куда входили остатки Сводной гренадерской и двадцать седьмой дивизий) отступить на заранее подготовленные рубежи. Во время начались и лобовые атаки на Семеновский и Багратиону флеши, куда бросил свои дивизии маршал Даву. Преодолевая отчаянное сопротивление русских солдат, метким огнем уничтожили многих вражеских офицеров, вели вперед свои колонны, французы шли в бой под звуки барабанов и под развернутыми знаменами. До 12 часов дня им все же удалось овладеть этими укреплениями.