Крестьянская война под предводительством Е.Пугачева

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН

     Альметьевский государственный нефтяной институт

     Кафедра гуманитарного образования и  социологии 
 
 
 
 

     Контрольная работа

     По  курсу: «Отечественная история»

     На  тему: «Крестьянская война под предводительством Е.Пугачева» 
 
 
 

         Выполнил студент группы 41-71

                                           Тетерина В.М

                                                   Проверил: Доцент

                                               Бурханова Н.А. 
 
 
 
 
 
 
 

     Альметьевск 2011 год

     Содержание 

     Введение……………………………………………………………………….3

1. Четвертая крестьянская война………………………………………………….4
2. Емельян Иванович Пугачев……………………………………………………7
3. Народы Казанской  губернии в восстании Е.И. Пугачева…………………..14

       Заключение………………………………………………………………..17

       Список  использованной литературы…………………………………….18 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение 

     Восстания на Руси показывают, что народные низы того времени, при всей отсталости и  примитивности их представлений, с  точки зрения людей более поздних  эпох, очень хорошо сознавали тяжесть  гнета, исходившего от господ - князей, бояр, ростовщиков, представителей администрации.

     За  десятилетие, предшествовавшее Крестьянской войне, историки насчитывают более 40 выступлений крепостных крестьян. Наиболее  напряженной в конце 1760-х годов была обстановка на Южном Урале, в Западной Сибири и Поволжье. Совсем рядом с Уральскими заводами жили Башкиры, неоднократно восстававшие, и помнившие жесткость правительственных войск. Обитавшие южнее Яицкие и Волжские казаки выражали  недовольство стараниями правительства превратить их в регулярные воинские подразделения. Неспокойно было и в других частях страны. В 1771 году вспыхнул чумной бунт в Москве. В 1772 году взбунтовались Донские и Волжские казаки. В январе 1772 года началось восстание Яицких казаков – правительству лишь через полгода удалось заставить восставших сложить оружие. До поры эти разрозненные выступления удавалось подавлять. Пик классовой борьбы был достигнут, когда на  борьбу поднялись огромные массы людей на большой территории, а во главе их встал «беглый царь», самый популярный из самозванцев - Емельян Иванович Пугачев.  Крестьянская война под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева 1773-1775 гг. Явилась самой массовой и широкомасштабной крестьянской войной в истории России.

     Поэтому я хочу рассказать о проявлениях  народного недовольства во главе  с Емельяном Ивановичем Пугачевым.  

1. Четвертая крестьянская война

     В 60-70-е годы XVIII века Россия переживала один из переломных этапов своей истории. Отмечен он многими важнейшими явлениями. Именно к этому времени относится кульминация в развитии крепостного права. Элементы новых капиталистических отношений складываются к этому времени в устойчивую систему- уклад. Страна одерживает ряд успехов в развитии хозяйства и культуры, во внешней политике, но дается это ценой народного горя и страданий, прежде всего – дальнейшего обнищания и разорения крестьянства, которое составляло 96 % всего населения России.

     Сельское  хозяйство развивалось, но очень  медленно. Господствующим оставался труд крепостных крестьян (46 % сельского населения). Основным орудием труда была соха, плуг внедрялся медленно. Не хватало лошадей и, отсюда, навоза, а плохое удобрение полей имело следствием низкую урожайность, в течение столетия более 30 лет отмечены неурожаями. Дворяне во второй половине XVIII  века сильно упрочили свое положение. За время правления Екатерины II (1762 – 1796) они получили огромное количество земель в центре, на Украине, Поволжье, Предуралье с 800 тыс. крестьян из числа русских и нерусских людей. Помещики увеличивают размеры барщинных повинностей и оброчных платежей, наживаются на предпринимательстве - их обогащают те же крепостные, трудившиеся на их предприятиях.

     Помимо  обязанностей в пользу феодалов, крепостные вносят подати в казну. По указам 60-х годов крепостных лишают права жаловаться на своих господ. Купля и продажа, дарение и проигрыш в карты крестьян, в одиночку или семьями, вмешательство дворян в их личную жизнь стали обычным явлением. Развитие классовой борьбы в XVIII веке. отличалось, с одной стороны, усилением классового отпора угнетенных, с другой стороны, ужесточением репрессий господствующего класса. Эти черты нашли наиболее полное выражение в ходе четвертой крестьянской войны. Характерно, что началась она не в Подмосковье, не в юго-западных уездах, как первые три крестьянские войны, а на юго-восточных окраинах. Первоначальный очаг движения смещается все дальше от центра европейской части страны. На этот раз инициаторами выступили казаки. Будучи выходцами из крестьян и дворовых, горожан и работных людей, бурлаков, они испытывали гнет и притеснения со стороны властей и своей казацкой верхушки. Правда, еще сохранялись некоторые остатки былых вольностей и привилегий, но они все больше ограничивались Военной коллегией, царскими генералами и офицерами, которых присылали на Яик. А свои казаки, представители местной старшины делали все, чтобы завоевать доверие императрицы и тем самым получить новые чины, награды, пожалования. Наступление самодержавия на права яицких казаков выражалось в разных формах: атамана стало назначать правительство, Военная коллегия ведала всеми делами Яицкого войска, вмешивалась во все. Власти объявили монополией государства ловлю рыбы и добычу соли. Эти жизненно важные для казачества промыслы брали в 60-е годы на откуп те же старшины, допускали при этом немалые злоупотребления. То же имело место с продажей вина, таможенными пошлинами. Казаки непрерывно жалуются в Петербург. Оттуда шлют одну за другой следственные комиссии, но они становятся на сторону богатых казаков. 30 декабря 1771 г. на Яик прибывает комиссия, возглавляет ее генерал-майор Траубенберг, задача которого состояла в том, чтобы привести казаков к послушанию. Начались допросы и аресты. 13 января 1772 г., в ответ на карательные действия Траубенберга (расстрел из пушек казаков, более 100 были убиты, многие ранены), они поднялись на восстание - разгромили отряд карателей, убили генерала, атамана, других старшин, разгромили дома ненавистных лиц, уничтожили документы следственной комиссии. На следующий день по приговору круга повстанцы назначили других старшин, освободили крепостных казаков, конфисковали деньги, оружие, сено богатых людей, сменили командиров на форпостах по нижнему Яику, назначили туда казаков. Восставшие послали в Петербург новую челобитную. Сообщив о происшедшем, они обвинили Траубенберга и старшин в притеснениях. Власти в конце мая выслали в Яицкий городок карателей - войско во главе с генералом Фрейманом. 28 мая восставшие казаки предлагают дать вооруженный отпор Фрейману, потом идти всем казачьим войском к центру страны. Это был план расширения восстания, распространения его на Европейскую Россию, привлечения, на свою сторону, в первую очередь, крепостного крестьянства. Так представляли себе задачи дальнейшего развития движения яицкие повстанцы и их предводители - М.Шигаев, А.Перфильев и другие, будущие сподвижники Е. И. Пугачева. Осуществить эти замыслы тогда не удалось. К Яицкому городку подошел Фрейман. 3 июня у реки Ембулатовки он заставил отступить повстанческие силы и через 5 дней вступил в Яицкий городок. Опять последовали аресты, расправы - 85 наиболее активных повстанцев наказали и сослали в Сибирь, на остальных наложили огромный, непосильный штраф. Казаки притихли, но не смирились. В Следующем году они снова поднимаются на борьбу, на этот раз под знаменем «хорошего царя» - императора Петра III Федоровича, которого убили дворяне-гвардейцы, возведя на престол в 1762г. Екатерину II. В простом народе с тех пор стойко держалось представление о Петре III, как о народном заступнике - при нем ведь были приняты некоторые меры, облегчавшие положение раскольников, монастырских крестьян (их перевод в государственные крестьяне). О нем часто вспоминали, надеялись на его возвращение к власти (ходили слухи, что он не погиб, а спасся, скрывается до поры, до времени).

     Если  непредвзято взглянуть на крестьянские войны, можно увидеть в них  стремление к ломке существующего  строя, однако без противопоставления ему какой–либо качественно иной альтернативы. Отсутствие перспектив в крестьянской борьбе приводило  к феодальному перерождению, что  ярко проступало в титулатуре, церемониале  структуре органов управления у  восставших. Иными словами, крестьянские войны являлись борьбой против феодализма, которая, в конечном счете, велась же феодальными средствами.[6,c376]

     Емельян Иванович Пугачев 

     Время рождения его неизвестно; при допросе 4 ноября 1774 года Пугачев показал Шешковскому, что ему от роду 30 лет - значит, родился он около 1744 года. Родиной его была Зимовейская станица в Области Войска Донского.                                                                                                                            В молодости Пугачев вместе с отцом занимался хлебопашеством, раскольником он никогда не был. 17-ти лет был определен на службу и вскоре женился на дочери казака Софье Недюжевой. Через неделю после свадьбы Пугачев был послан, вместе с другими казаками, в Пруссию, под начальство графа З.Г. Чернышева. Походным атаманом донских полков в армии был полковник Илья Денисов. Он взял Пугачева к себе в ординарцы. Раз ночью, во время тревоги, Пугачев упустил одну из лошадей, принадлежавших Денисову, за что и был наказан "нещадно" плетью. 

     По  возвращении из Пруссии, Пугачев  прожил полтора года в Зимовейской  станице, затем был командирован в Польшу, а когда команда была распущена, снова прожил дома года четыре. У него родились дети. Во время турецкой войны Пугачев, уже в чине хорунжего, служил под начальством графа П.И. Панина и находился при осаде Бендер. Затем он заболел какой-то злокачественной болезнью, был отправлен домой, ездил потом в Черкасск хлопотать об отставке, a из Черкасска приехал в Таганрог навестить свою сестру, которая была замужем за донским казаком Павловым. Павлов стал жаловаться Пугачеву на тяжесть своего житья и выразил намерение бежать. Как ни уговаривал его Пугачев, Павлов все-таки бежал и заставил Пугачева перевезти его, вместе с другими беглецами, через Дон. Впоследствии, когда Павлов снова вернулся домой и был арестован, он выдал Пугачева. Боясь преследования, Пугачев ушел из дому и скитался некоторое время по станицам, а в конце 1771 года ушел на Терек и был принят в терское семейное войско. Различными обещаниями Пугачеву удалось склонить тамошних казаков избрать его своим атаманом, но 9 февраля 1772 года он был пойман при выезде из Моздока, посажен на гауптвахту и прикован цепью к стулу. На цепи он просидел три дня, после чего ему удалось бежать. Пугачев вернулся на родину; здесь, с его согласия, жена его донесла начальству о возвращении мужа. Он был арестован и отправлен в Черкасск. Дорогой он встретил знакомого казака Лукьяна Худякова, представил ему дело в таком виде, что он страдает от гонения на него старшин, клялся, что серьезного дела за ним нет, и просил взять его на поруки. Худяков поверил и вызвался, под своею порукой, отвезти Пугачева в Черкасск. На другой день он велел своему сыну оседлать две лошади и ехать с Пугачевым. По дороге Пугачев бросил сына Худякова и убежал на реку Койсуху, где поселены были выведенные из Польши раскольники. Здесь, в слободе Черниговке, Пугачев искал человека, который бы свез его к казачьей команде. Ему указали на раскольника Ивана Коверина. С пасынком его, Алексеем Ковериным, Пугачев и отправился в путь. Дорогой он заявил Алексею, что собственно не к команде он едет, а хочется ему пожить для Бога, да не знает он, где бы сыскать богобоязливых людей. Коровка отнесся сначала с недоверием к Пугачеву, но последнему удалось убедить его, что в Кременчуге у него осталось серебро и платье. У Пугачева не было паспорта, но Коровка послал с ним сына, дав ему свой паспорт. Пугачев, вместе с сыном Коровки, отправились в Кременчуг, оттуда в Крюков и далее к Елизаветинской крепости, но по дороге они узнали, что никаких поселений под Бендерами нет, и решили ехать в Стародубские слободы. Приехали они сначала в Климову слободу, затем в Стародубский монастырь, к старцу Василию. Пугачев открылся ему, что он беглый казак, и спрашивал, где бы лучше пожить. Василий посоветовал ему перейти в Польшу, а затем явиться на Добрянский форпост и сказаться польским выходцем, так как выходцев этих велено было селить где угодно, по их желанию.15 недель прожили Пугачев с Коровкой в Климовой слободе, пока явилась возможность перебраться через границу в Ветку. В Ветке Пугачев оставался не более недели, затем явился на Добрянский форпост и объявил себя польским уроженцем Емельяном Ивановым сыном Пугачевым. Его продержали 6 недель в карантине, а затем выдали паспорт. Здесь Пугачев познакомился с беглым солдатом 1-го гренадерского полка Алексеем Семеновым Логачевым; они признались друг другу и решили вместе идти на Иргиз, в дворцовую Малыковскую волость. Не имея средств на дорогу, они обратились к благотворительности Добрянского купца Кожевникова, который, узнав, что они идут на Иргиз, поручил им передать поклон отцу Филарету. Впоследствии Пугачев широко воспользовался этим поручением Кожевникова. Из Добрянки Пугачев с Логачевым отправились в Черниговку к Коровке, но уже без сына последнего. Пробыв у него некоторое время, они пошли на Дон в Глазуковскую станицу, а оттуда через Камышенку и Саратов прибыли в Симбирскую провинцию, в дворцовое село Малыковку. С разрешения управителя этим селом они остались там несколько дней. Отсюда они ездили за 100 верст в Мечетную слободу искать раскольничьего старца Филарета, которого и нашли в скиту Введения Богородицы. Филарет очень обрадовался Пугачеву и в разговоре, между прочим, сообщил ему о происшествиях на Яике и о положении казаков. Под влиянием этих рассказов у Пугачева явилась мысль, показавшаяся ему легко исполнимой - воспользоваться неудовольствием казаков, подготовить их к побегу и сделаться их атаманом. Он высказал ее Филарету, и тот ее одобрил. Чтобы получить свободу действий, Пугачев хитростью отделался от своего спутника Логачева, а сам отправился к Яицкому городку, расспрашивая по дороге о положении казаков и разведывая о том, согласятся ли они переселиться со своими семействами на Кубань и отдаться, таким образом, турецкому султану. Пугачев обещал за это по 12 рублей на человека, говоря, что у него есть на 200 тысяч товару на границе. Сведения, полученные Пугачевым, были благоприятны для его замысла. Пугачев остановился в Таловом умете, который содержал пахотный солдат Степан Оболяев, прозванный "Ереминой Курицей". Оболяев рассказал Пугачеву подробнее об яицких происшествиях. Оказалось, что там же, недалеко, ловили в степи лисиц два приезжих яицких казака, Григорий и Ефрем Закладновы. При посредстве Ереминой Курицы Пугачев познакомился с Григорием и от него узнал, что среди яицких казаков ходит мысль о переселении и что они охотно переселятся, если Пугачев возьмется их проводить. После этого Пугачев отправился в Яицкий городок, куда прибыл 22 ноября 1772 года и остановился в доме казака Пьянова, как посоветовал ему Григорий Закладнов. Это было как раз тяжелое время для яицких казаков. 17 сентября 1772 года закончила свою работу следственная комиссия по делу об убийстве генерала Траубенберга, и казаки ждали решения своей участи. По городу между тем ходил слух о том, что в Царицыне появился какой-то человек, который называет себя царем Петром Федоровичем. Когда, в разговоре наедине, Пьянов сообщил Пугачеву об этом слухе, последний решил воспользоваться им для осуществления своей заветной мечты - увести казаков за Кубань. Пугачев подтвердил Пьянову слух и прибавил, что объявившийся человек действительно государь Петр Федорович, что он спасся раньше в Петербурге, а теперь в Царицыне, где поймали и замучили кого-то другого. Далее начали говорить о положении казаков, причем Пугачев называл себя купцом и обещал на выход каждой семьи по 12 рублей. Когда Пьянов с удивлением слушал Пугачева и недоумевал, откуда у него взялись такие деньги, которыми может располагать только государь, Пугачев как бы невольно, увлекаясь, сказал:"Я ведь не купец, я государь Петр Федорович; я-то был и в Царицыне, да Бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата". Далее Пугачев рассказал целую басню о том, как он спасся; ходил в Польше, в Царьграде, был в Египте, а теперь пришел к ним, на Яик. Пьянов обещал поговорить со стариками и передать Пугачеву то, что они скажут. При таких обстоятельствах, совершенно случайно, Пугачев принял на себя имя Петра III: до того времени ему никогда не приходило в голову назваться этим именем. Правда, на первых допросах Пугачев показал, что мысль выдать себя за императора Петра III внушена ему раскольниками Коровкой, Кожевниковым и Филаретом, но, после очных ставок с ними, Пугачев, встав на колени, заявил, что он оклеветал этих людей. В Яицком городке Пугачев пробыл с неделю, и вместе со своим спутником Филипповым, отправился обратно в Мечетную. По дороге Филиппов отстал и надумал рассказать все властям. Пугачева арестовали, отправили сначала в Симбирскую провинциальную канцелярию, a затем в Казань, куда он и прибыл 4 января 1773 года. После допроса его посадили под губернской канцелярией в так называемых "черных тюрьмах". Пугачев повел себя хитро, сказался раскольником и стал говорить, что он страдает без вины, за "крест и бороду". Раскольники приняли в нем участие. Узнав случайно, что в Казань прибыл заказывать иконы старец Филарет, Пугачев сумел передать ему письмо, прося защиты и помощи. У Филарета в Казани был знакомый купец Щелоков, но он был как раз в это время в Москве. Уезжая в свой скит, Филарет оставил Щелокову письмо, но Щелоков отнесся довольно небрежно к просьбе Филарета и ничего не сделал в пользу Пугачева. В это время, вследствие перестройки черных тюрем, Пугачева вместе с другими колодниками перевели на тюремный двор, где колодники пользовались относительно большей свободой и под присмотром выпускались из тюрьмы для прошения милостыни. Сговорившись с бывшим купцом пригорода Алата, Парфеном Дружининым, Пугачев отпросился к знакомому попу и убежал вместе с Дружининым; с ним же убежал один из конвойных, а другого напоили мертвецки пьяным. Побег Пугачева произвел в Петербурге сильное впечатление; строго было предписано принять все меры к его поимке, но поймать его не удалось. Между тем Пугачев направлялся к Яицкому городку, бросив по дороге своих товарищей, и пришел в умет к Оболяеву. Пробыв несколько дней, Пугачев был однажды вместе с Оболяевым в бане. Здесь Оболяев обратил внимание на оставшиеся у Пугачева на груди после болезни знаки. Пугачев сначала промолчал, но по выходе из бани заявил Оболяеву, что это царские знаки. Еремина Курица сначала отнесся к этим словам с недоверием, но когда Пугачев стал кричать на него, то сомнения у него рассеялись. С согласия Пугачева, Оболяев открыл Григорию Закладнову, что Пугачев – не кто иной, как император Петр III. Закладнов с улыбкой проговорил на это: "Что за диво такое - конечно, Господь нас поискал". Как раз в это время в Яицком войске приводился в исполнение приговор по делу об убийстве Траубенберга, и казаки были недовольны. Это создало благоприятную почву для распространения слуха о том, что Петр III жив. Рассказы о первом посещении Пугачевым Яицкого городка принимали легендарный характер. Несколько казаков решились ехать в умет к Оболяеву проверить слух об императоре. Пугачев принял их с важностью, обласкал, обещал всяческие милости войску. "Я даю вам свое обещание, - говорил он, - жаловать ваше войско так, как Донское, по двенадцати рублей жалования и по двенадцати четвертей хлеба; жалую вас рекою Яиком и всеми протоками, рыбными ловлями, землею и угодьями, сенными покосами безданно и беспошлинно; я распространю соль на все четыре стороны, вези, кто куда хочет и буду вас жаловать так, как и прежние государи, а вы мне за то послужите верой и правдой". Вообще Пугачев обещал все то, о чем всегда мечтали яицкие казаки. Приезжавшие казаки были в полной уверенности, что Пугачев - император. Сам он едва не попался в это время, отправившись в Малыковку,  доме своего кума. Ему удалось уйти от погони и скрыться в Иргизских лесах.

     Еремина же Курица был арестован, и Пугачев  без него прибыл в Таловый умет, где его ожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин. Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графом Чернышевым. Свидание произошло в степи; Пугачев старался уверить казаков, что он император, но они все же сомневались. Результатом свидания было, однако, присоединение означенных казаков к самозванцу. Казаки эти знали, что Пугачев не император. На сомнения Чики Караваев говорил: "Пусть это не государь, а донской казак, но он вместо государя за нас заступит, а нам все равно, лишь бы быть в добре". Позже Зарубин прямо спросил Пугачева об его происхождении, и Пугачев, как показал Чика на следствии, сделал ему признание, что он действительно донской казак, и что, услышав по донским городам молву, будто император Петр Федорович жив, и решил принять его имя. "Под его именем, - продолжал Пугачев, - я могу взять Москву, ибо прежде наберу дорогой силу и людей будет у меня много, а в Москве войска никакого нет". Это же признание Пугачев, по его собственным словам, сделал Караваеву, Шигаеву и Пьянову. После свидания в степи, возле Талового умета, принадлежавшего Ереминой Курице, казаки разъехались. Шигаева и Караваева Пугачев послал в Яицкий городок за знаменами и оповестить войско о появления Петра III, а сам с Зарубиным, Мясниковым и Чучковым отправился в степь, к Узени. По дороге они расстались: Чучков поехал на Узень, а Пугачев с Мясниковым и Зарубиным - через Сырт, к Кожевниковым хуторам. Здесь Пугачева приняли сначала с большим недоверием, но, при помощи сопровождавших его товарищей, это недоверие скоро рассеялось, и слух о появлении императора стал распространяться по хуторам. Из Кожевниковых хуторов Пугачев отправился на Усиху. Его сопровождали 6 человек. Шигаев и Караваев, равно как и вся партия, их посылавшая, деятельно работали в пользу Пугачева в Яицком городке и приготовляли знамена. В числе ревностных приверженцев Пугачева был и казак Яков Почиталин, впоследствии первый секретарь самозванца. Все происходившее не могло долго оставаться неизвестным старшине и коменданту Симонову: они отправили на реку Усиху отряд, чтобы схватить самозванца, но приверженцы Пугачева успели известить его, и отряд не нашел его на прежнем месте. Вместе со своею свитой, в составе которой был теперь и Почиталин, Пугачев отправился на Бударинские зимовья в хутор Толкачева. Медлить теперь было нельзя. По дороге, Почиталин, как единственный грамотный человек, написал первый манифест Пугачева. Пугачев был неграмотен, не мог его подписать, но отговаривался какой-то "великой причиной", которая будто бы до Москвы мешает ему подписывать бумаги собственноручно. 17 сентября 1773 года в хуторе Толкачева манифест был прочитан перед собравшимися казаками, число которых достигло уже 80-ти человек. После этого развернули знамена и двинулись к Яицкому городку. По хуторам были разосланы гонцы собирать людей к государю. Так началась пугачевщина. 

3. Народы  Казанской  губернии в восстании  Е.И. Пугачева

     Усиление  национального и колониального  гнета в XVIII в. вызвало ответные реакции татарского народа. Хотя реформы ПетраI считаются прогрессивными, они были проведены на костях и крови трудящихся. При строительстве Петербурга на его болотах и подступах к нему погибали десятки тысяч лучших сыновей татарского народа. Только в Кавказском походе ПетраI против Персии в 1724 г. погибло более чем 30 тыс. солдат-татар.

     Татары, не вынося тяжелого национального и  колониального гнета, продолжали бежать от своих очагов в Приуралье. Там  постепенно копился горючий материал для новых вооруженных выступлений  против угнетателей. В 1705–1711 гг. татары и башкиры восставали под руководством Алдара и Кучума, в 1735–1740 гг. повстанцы под руководством Акай-батыра дошли до Казани. Согласно преданиям, Акай родился в д. Катмыш (Мамадышский р-н.). В 1755 г. восстание готовил татарский мулла Батырша Мязгильдин. В 1764–1767 гг. поднялись на борьбу крестьяне села Тирса (Агрызский район ), в те же годы готовил выступление масс мулла Мурад.

     Одно  из самых крупных социальных потрясений XVIII века – восстание под предводительством  беглого донского казака Емельяна Пугачева, объявившего себя «счастливо спасшимся» императором Петром III, как свидетельствуют  документы архива, самым непосредственным образом затронуло жизнь жителей  Казани.

     В 1773 г. татары активно включились в крестьянскую войну под руководством донского казака Емельяна Пугачева. Война длилась до 1775 г. Из среды татар вышли талантливые организаторы масс, храбрые командиры, такие как полковники Бахтияр Канкаев, Мясгут Гумеров, Аит Уразметов, Муса Мустафин, Осип Енгалычев, Юскей Кудашев, Давыдов и десятки других. Восставшие добились крупных военных успехов, побед. Овладели такими городами-крепостями, как Яик, Оса, Сарапул, Мензелинск, Елабуга, Заинек, Ижевский, Воткинский и др., осадой взяли Оренбург.

     1 января 1774 года казанское дворянство  составило из своих людей и  своим иждивением вооруженный  конный корпус. Узнав об этом, Екатерина II выразила свое благоволение  и повелела также из своих  дворцовых волостей снарядить  рекрутов. Среди личных бумаг  императрицы сохранилась речь, сочиненная  неизвестным казанским дворянином  в 1774 году в связи с этими  событиями: «Но едва успеваем сказать здесь, – обращается к Екатерине Великой неизвестный казанский помещик, – всемилостивейшая государыня Вашему императорскому величеству крайния чувствия искренности нашей за милости твои; едва успеваем воскурить пред образом твоим великая императрица нам священным и нам любезным кадило сердец наших за благоволении твои, уже мы слышим новый глас, новыя от тебя радости, новаго нам твоего великодушия и снисхождения. Что ты делаешь кроме милосердия? Что сие! В трех светах владычеством своим не вместимая самодержица, славимая в концах земных, честь царей, украшение корон, матерь человечества, из боголепия величества своего, из сияния славы своея снисходишь, приемлешь на себя рабие название и имянуешься нашею казанскою помещицею!… Признаем тебя своей помещицей, принимаем тебя в свое товарищество», – пишет в заключение всеподданнейшей речи неизвестный автор.