Консервативная политико-правовая идеология в России второй половины XIX – начала XX в

стью «безграничного господства партий» и самого страшного вида

Деспотизма—его демократической модификации. Наиболее приемле-

мой формой власти на высшем уровне может быть только монархия, на

уровне управленческом (исполнительском) — комбинирующая другие

типы власти: аристократический и демократический.

Монархическая власть в истории России всегда играла роль поли-

тического фактора, противостоящего анархии и деспотизму. Рассчи-

тывать в борьбе с этим злом только на гениальность правителя не

приходилось, поэтому национальная традиция и выработала идею ди-

настичности. На практике монархическая форма власти вовсе не иск-

лючает участие в государственной жизни разнообразных обществен-

ных сил. Единоличная власть не гарантирует господство монархиче-

ского принципа, она может быть идейно обоснована и оправдана

только при условии, что в верховном правителе и через него действует

некая высшая сила. В этом заключается истинная мистика монаршей

власти. Без религиозной идеи единоличная власть превращается вдик-

татуру, которая в силу внутренних законов будет стремиться к безгра-

ничности. Это и будет антихристово царство, которое пророчили и До-

стоевский и Соловьев. «Если в обществе не существует уже напряжен-

ного верования, охватывающего все стороны жизни в подчинении

одному идеалу, то связующей силой общества является численная

сила, количественная, которая создает возможность подчинять людей

власти даже в тех случаях, когда у них нет внутренней готовности к это-

му.,.»1. Тогда рождается политическая система абсолютизма.

Не только монархия может превратиться в абсолютизм, утратив

внутренний идеал, еще большая вероятность такой трансформации

существует в демократии, где абсолютная власть народа сливается с

государственностью или персонифицируется в ней: масса, исчисляе-

мая только количеством, признает лишь собственную силу и никакой

другой.

Абсолютизм порождает бюрократию. Если система демократиче-

ского представительства создает почву для господства парламента и

политиков, то в монархиях идея представительства порождает бюро-

кратию в чистом виде. При этом в демократиях фальсифицируется на-

родная идея, в монархиях — воля монарха. И все же вершиной бюро-

кратии является парламентаризм: атомизация мнений и программ, за-

ведомая ложь заявлений, склоки и профанация сопровождают*

парламентскую деятельность.

Утрата православного идеала и разрушение социальной иерархии

влекут за собой появление нового социального лидера в хаотически

смешавшемся обществе. Им становится интеллигенция, бессознатель-

но сочетающая в себе нигилизм с тоталитаристскими наклонностями.

Смычка интеллигенции с бюрократией, которая окончательно прои-

 

зошла, как считает Тихомиров, после 1861 г., превратила монархию в

абсолютизм. Возникает по-настоящему политическое и бюрократиче-

ское государство, всевластие бюрократии, угасание национальной

инициативы создает вместо народа толпу и именно в толпе преоблада-

ющими началами становятся демократические представления о верхо-

венстве власти.

Механическая сила, массовость, бездуховность и аморальность

сменили древний идеал. Монархия, оставшись формой, утратила со-

держание.

Борьба демократии с самодержавием — не просто политический

конфликт. В борьбе столкнулись две идеи: идея единения и идея раско-

ла. Консерватизм противопоставляет нигилистическому отрицанию

существующей государственности апологию этой государственности,

индивидуализму как первоисточнику политической свободы — всее-

динство как основу государственности. Тихомиров подчеркивает: если

свобода — качество личное, то «власть и подчинение... суть по преиму-

ществу состояния общественные, в них ... выражается общественная

кооперация, ими строится общество».

В социалистической утопии человечество призывается к уничто-

жению обдуманной и разумной власти над собой, но ради чего? Для

того, чтобы подчиниться стихийной власти экономики, которая пода-

вит нашу свободу со всей беспощадностью сил природы. Вместе с госу-

дарством будет разрушена наша власть над нашей жизнью. Только го-

сударственность может спасти свободу, государственность сильная и

монархическая. Над национальным политическим творчеством дол-

жен возвышаться всеобъемлющий нравственный идеал.

Столкновение России с Европой вызвало духовный кризис: заим-

ствовать у Европы просвещение и в то же время признавать свое само-

державие, свою церковь выше европейской было серьезным противо-

речием. В конце XVII—XVIII вв. Россия так и не смогла отречься от

своей религиозной и политической веры, но не смогла и развить в себе

эти начала. Противостоять разлагающему европеизированию можно

было, лишь опираясь на православие. Тихомиров не разделяет монар-

хию и православие. «Монархия есть верховная власть нравственного

идеала. Единоличная власть способна быть верховной только тогда,

когда нация ставит некоторый всеобъемлющий нравственный идеал

Над своим политическим творчеством, т.е. выше государства. Если мо-

нархия начнет работать над подчинением морали политике, она тем

самым отнимет у нравственного начала его верховенство, а стало быть,

Уничтожает и себя как силу верховную »'.

 

По Тихомирову, демократию нельзя рассматривать в качестве выс-

шей ступени эволюционного развития структур власти. Вообще смена

типа власти не подчиняется законам эволюции, и только революцион-

ный переворот в силах осуществить такую замену.

По своей природе русские люди могут быть только монархистами

либо анархистами: демократические формы западного образа никогда

не были близки национальному сознанию. Но конституционное дви-

жение в России — существующий факт. Поддерживается оно, считает

Тихомиров, «только теми, кто заинтересован в нем как в своем классо-

вом оружии господства над страной. Его сторонниками являются: ад-

вокаты, журналисты, мелкая интеллигенция, наименее научная часть

профессуры, наиболее спекулятивная часть промышленников, т.е. все

кандидаты в политическую роль». Основная масса народа равнодушна

к парламентарным, устремлениям, и его государственный идеал суще-

ственно от них отличается. Господствующим в государственно-право-

вых воззрениях русского народа.является этическое, а не юридическое

начало. Монархическая идея для русских есть тот нравственный идеал,

который с начала исторического существования нации составил осно-

ву ее природы. Когда творческая сила этой идеи оказывается исчер-

панной, наступает начало конца, преддверие смерти нации. Она пре-

вращается в пошлую этнографическую материю, среду, в которой, од-

нако, может развиться новая идея, но эта новая идея начнет

формирование новой нации: ею будет уже не прежнее государство, а

нечто иное по характеру, задачам, строю и культуре: старая нация уми-

рает вместе со своей мессианской идеей.

В результате такого мрачного конца, если даже кто-либо на про-

странстве бывшей русской империи будет устраивать свое новое госу-

дарство, предсказывает Тихомиров, то это во всяком случае будут уже не

русские, а «поляки, немцы, татары или даже евреи», но только не рус-

ские, «которые во имя справедливости, во имя правды должны отказать-

ся от господства и перейти честно на роль народности подчиненной, не

устраивающей других, а перенимающей устройство от тех, кто поум-

нее»!. Русские сами должны решать свою судьбу, очевидные и вечные

истины находятся у них в руках — православие, монархия, народ-

ность, — остается сделать выбор. Это не так просто, многие разувери-

лись в «русской идее» и миссии, преклоняются перед другими народами

и культурами в ущерб собственным. Другие проявляют полную расте-

рянность, не способствующую решению проблемы. Но в обществе, на-

деется Тихомиров, должны еще оставаться здоровые силы, способные

предотвратить процесс разложения и денационализации культуры.

В моменты возобновляющегося кризиса перед верховной властью

встает задача «помочь нации воплотить в себя ее силы для решения во-

проса о том, как основы положить в организацию выучившейся и сво-

бодной России для того, чтобы в ее строе был осуществлен ее истори-

ческий государственный идеал»1. По мнению Тихомирова, только мо-

нархическая идея и монархическая (единоличная) власть могут спасти

русскую культуру. Ее сила и преимущество — в этическом принципе,

поднимающем власть над борьбой классов, партий и народностей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Политико-правовые взгляды К.П.Победоносцева и Л.А.Тихомирова

Фихте видел в государстве не самоцель, а лишь орудие достижения идеального строя, в котором люди, вооруженные наукой и максимально использующие машинную технику, решают практические, земные задачи без большой затраты времени и сил и имеют еще достаточно досуга для размышления о своем духе и о сверхземном. По поводу назначения человека и судеб государства Фихте писал: «Жизнь в государстве не относится к абсолютной цели человека... при определенных обстоятельствах она есть лишь наличное средство для основания совершенного общества. Государство, как и все человеческие установления, являющиеся голым средством, стремится к своему собственному уничтожению: цель всякого правительства – сделать правительство излишним». Фихте, правда, полагал, что такое состояние наступит через мириады лет.

Когда в Германию вторглись войска Наполеона, Фихте стал призывать широкие массы к решительной борьбе против чужеземных захватчиков. Он старается в первую очередь разбудить национальное самосознание немцев, оскорбленное завоевателем; он апеллирует к их национальной гордости. В пылу патриотической агитации Фихте подчас высказывал мысли, которые вне их исторического контекста могут быть истолкованы как признание духовного и нравственного превосходства германской нации над остальными народами. Самому же Фихте– приверженцу идеи вечного мира– претил шовинизм и была ненавистна сумасбродная идея господства Германии над иными государствами, захвата и порабощения Германией других стран. Не случайно он, как и Кант, ратует за мир и справедливость в отношениях между государствами, за создание международной организации, которая бы поддерживала такие отношения.

Для Фихте характерно, что национальное возрождение своей страны он тесно связывает с ее социальным обновлением: с созданием единого централизованного германского государства, которое должно наконец стать «национальным государством», с проведением серьезных внутренних преобразований на буржуазно-демократической основе. Главную роль в достижении этой цели Фихте отводит просвещению и воспитанию народа в духе любви к отчизне и свободе. Вот почему он чрезвычайно высоко оценивает труд интеллигенции, ученых как истинных наставников нации, способных двинуть ее по пути прогресса.

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Во взорах известного философа и публичного деятеля  Иоганна Готлиба Фихте. Двойственность и противоречивость  политических тенденций германского бюргерства сказались еще отчетливее, ярче, разительнее, нежели у Канта.

Общетеоретические взоры Фихте на правительство и право развиваются в русле естественно-правовой доктрины. Своеобразием  различается методологическая, философская база этих взглядов. Фихте - убежденный субъективный идеалист, для которого материальный мир во всех его бесчисленных качествах существует только как сфера проявления свободы человеческого духа; вне человеческого сознания и человеческой деятельности нет объективной реальности.

И по Фихте, право выводится из “чистых форм разума”. Внешние причины не имеют дела к природе права. Необходимость  в нем диктует самосознание, ибо лишь наличие права создает условия для того, чтоб самосознание себя выявило. Но право базируется не на индивидуальной воле. Конституируется оно на базе взаимного признания индивидами  личной свободы каждого из них.

Фихте убежденно отстаивал идею верховенства народа: “.„народ  и в реальности, и по праву есть высшая власть, над которой нет никакой другой и которая является источником всякой другой власти, будучи сама ответственна только перед Богом”. Отсюда категорический вывод о безусловном праве народа на хоть какое изменение неугодного ему государственного строя, о праве народа в целом на революцию.

Фихте видел в государстве не самоцель, а только орудие заслуги идеального строя, в котором люди, вооруженные наукой и очень использующие машинную технику, решают  практические, земные задачки без большой издержки времени  и сил и имеют еще довольно досуга для размышления о собственном духе и о сверхземном. Для Фихте типично, что национальное возрождение собственной страны он тесновато связывает с её социальным обновлением: с созданием одного централизованного германского страны, которое обязано наконец стать “национальным государством”, с проведением серьезных внутренних преобразований на буржуазно-демократической  базе. Главную роль в достижении данной цели Фихте отводит просвещению и воспитанию народа в духе любви к отчизне и свободе. Вот почему он очень высоко оценивает труд интеллигенции, ученых как истинных наставников  нации, способных двинуть её по пути прогресса.

 

 

 

 

Список используемых источников:

 

1. История политических  и правовых учений: хрестоматия / авт.- сост.: Е.А.Воротилин и др.; под ред. О.Э.Лейста.- М.: Городец, 2000.- 511 с.

2. История политических  и правовых учений: хрестоматия  для высшей школы /под ред. В.П.Малахова.- М.: Академический Проект, 2000.- 414 с.