Китай во второй половине XX века

Большинство этих отдельных  проверок и весь эксперимент в  целом заняли период с 1979 по 1983 годы и дали положительный результат. Эти выводы были сделаны после  подведения Госсоветом КНР итогов эксперимента в изданных им в мае 1984 года Временных  положениях о дальнейшем расширении хозяйственной самостоятельности  государственных предприятий. Согласно этим положениям к уже ранее полученным, государственные предприятия наделялись широким спектром дополнительных прав, в том числе на планирование производства, реализацию продукции, установление цен на выпускаемую продукцию, на выбор поставщика материальных ресурсов, на использование собственных фондов, на распоряжение своим имуществом, на организационные перестройки, на управление рабочей силой, на начисление заработной платы и премий, на кооперацию с другими предприятиями.

В сентябре руководством страны был сделан вывод о котором мы уже говорили во второй главе -- вывод о том, что оживление деятельности предприятий, в особенности крупных и средних предприятий общенародной собственности (предприятий Госсектора), является центральным звеном всей хозяйственной реформы с упором на города.

В результате проведения этих экспериментов и закрепления  их результатов была создана благоприятная  почва для создания в промышленности вслед за сельским хозяйством многообразной  системы экономической ответственности. Вернее, к середине 80-х годов речь шла уже о совершенствовании  этой системы, так как в октябре 1982 года 80 процентов крупных и  средних промышленных предприятий  функционировали в рамках той  или иной ее формы.

Широкое распространение  получила система производственной ответственности, впервые созданная  на пекинском металлургическом комбинате "Шоуду", получившая название "гарантия, обязательство, проверка". Она содержала в своей основе принцип приоритета договорно-контрактных отношений между предприятием и вышестоящей организацией и между предприятиями. Пункт "проверка" предусматривал систему жесткого контроля за выполнением договоров и соответствующую систему административно-финансовых санкций.

В некоторых других формах системы производственной ответственности  в промышленности упор делался на конкретизацию требований к каждому  технологическому звену, специализированной бригаде и отдельному работнику. Соответствие выполняемой работы этим требованиям более тесным образом  увязывалось с механизмом начисления заработной платы и премий.

Параллельно с этим возникла необходимость в смене  системы управления на средних и  крупных промышленных предприятиях Госсектора, раньше сочетавшую в себе директорскую ответственность и  производственную деятельность партийных  ячеек. На каком-то этапе оправдывавшая  свое существование, эта система  к середине 80-х годов себя полностью  изжила, и партийная часть руководства  предприятиями была упразднена. Если честно, то позавидовать участи китайских  директоров заводов и фабрик я  бы не осмелился, особенно с учетом кампании на повышение роли собраний рабочих и служащих, профсоюзов и  собраний трудовых  коллективов в деле управления хозяйственной деятельностью своих предприятий.

Эксперименты по свободному использованию собственных  фондов начались в Китае с 1979 года и явились частью реформы распределения  доходов государственных промышленных предприятий. Другими ее составляющими  стали в том числе:

1) Переход 5 процентов  фонда заработной платы в собственные  фонды предприятия после выполнения  им госплана по объему производства, качеству продукции, прибыли и договорным обязательствам;

2) В разных отраслях  были установлены отчисления  от прибыли 5, 10 и 15 процентов.  Свободное использование формируемых  из этих отчислений фондов  предоставлялось предприятию в  рамках развития производства, удовлетворения  социальных нужд и премиальных  выплат;

3) Эксперимент, включающий  в себя множество других частных  опытов, по делению прибыли: 

а) Дифференцированное отчисление от прибыли в Госбюджет; 

б)Деление сверхплановой прибыли;

в)Деление всей прибыли; 

г) Фиксированный  объем отчисления прибылей; 

д) Прогрессивный объем отчислений прибыли; 

е) Твердые пропорции  деления прибылей и другое.

Однако, можно сказать, что несмотря на то, что все эти эксперименты имели в тот период определенный экономический эффект, весь эксперимент в целом стал преходящим явлением. Гораздо более действенным и полезным во многих отношениях стали создание, совершенствование и использование налогов на предприятия. Первый этап налогообложения не претерпел никаких законодательных изменений и функционировал по прежней схеме: после сдачи плановой прибыли оставшаяся ее часть облагалась подоходным налогом. Даже простое упорядочение этого важного механизма дало сразу несколько положительных эффектов: во-первых, для хозяйственников значительно усложнилась процедура припрятывания в различных собственных фондах подлежащей возврату государству прибыли. Для рентабельных предприятий переход от многообразных и запутанных способов деления прибыли к четкому налоговому механизму означал примерно то же, что и для крестьян полный подворный подряд.

Второй этап налогообложения  заключался в разделении торгово-промышленного налога на налоги на добавленную стоимость, на продукцию, соляной и промысловый налоги. В рамках этого же этапа были видоизменены подоходный и регулирующий налоги. Вводились новые налоги: на ресурсы, на городское строительство, на постройки, на пользование землей и транспортными средствами.

Как уже отмечалось во второй главе, китайским руководством примерно с середины 1984 года началось активное поощрение создания и совершенствования  новых производственных промышленных объединений. Ясно, что это было невозможно без реформы системы управления промышленными предприятиями, которая  имела по отношению к этим нововведениям  переходный характер. Наиболее ключевыми  ее моментами в этом ракурсе были такие преобразования, как передача большой части полномочий управленческого  аппарата производственным звеньям, сокращение за счет этого самого управленческого  аппарата. Более подробно о ней  я уже говорил выше.

В августе 1984 года решением постоянного комитета Госсовета  КНР по инициативе министерства Машиностроения данное министерство передало все промышленные предприятия, подчиненные министерству и его региональным представительствам в управление местным органам  власти. Гораздо больший реформаторский настрой местных руководителей  по сравнению с большинством директорского  корпуса крупных и средних  промышленных предприятий обусловил  в совокупности с этим событием значительный рост темпов создания металлургических компаний, а сначала 90-х годов  и концернов внутри отрасли.

Термин "промышленная компания типа предприятия" или "трест" был узаконен еще летом 1979 года. Во "Временных положениях о системе управления общегосударственными специализированными компаниями", принятых в марте 1982 года были определены положения о непринадлежности этих компаний Госсовету КНР, об их подчинении соответствующим по профилю деятельности ведомствам, об определении их статуса по конкретному назначению и сфере охвата производства, о рамках хозяйственной самостоятельности и о перспективах перехода на полный хозрасчет.

Создание производственных компаний дало сильный толчок расширению кооперации между предприятиями.

За период с 1984 по 1990 годы Госсовет КНР принял целый  комплекс мер, общее назначение которых  можно определить, как усилия по превращению национального промышленного  потенциала, состоящего из производственных мощностей отдельных предприятий, в единый производственный механизм с максимальной эффективностью использования  хозрасчетных внутрихозяйственных  связей. Как и из сельского хозяйства к середине 80-х годов, так и из национальной промышленности к началу 90-х годов китайским реформаторам удалось создать единый, цельный и отлаженный механизм с чрезвычайно сложной, по причинам смешения рыночных и социалистических принципов функционирования и масштаба кооперирования, структурой, что и позволяет некоторым западным специалистам говорить о невообразимой сложности и нелогичности основных секторов китайской экономики и с пессимизмом отзываться о долговечности этой модели. По моему мнению, здесь есть доля истины. Но все мое мнение было бы в этой главе не к месту. Его я привел в заключительной части и в главе, посвященной аграрной реформе.

Заключение

Итак, я перехожу к заключительным выводам в своей  работе и делаю это несколько  раньше, чем сам ожидал. Но дело в  том,что тема, за которую я попытался взяться в задуманном мною первоначально виде явно не для одного реферата и даже книги, если освещать ее как следует. Об этом наталкивает на мысль и сам реферат, который по моей оценке больше подходит под жанр очерка.

И все-таки, несмотря на то, что такие важные составляющие китайской реформы социально-экономической структуры, как реформы ценообразования, городской экономики, планового управления, денежного обращения, торговли, управления капитальным строительством, строительством, управления трудом и заработной платой и другие были затронуты неполно или не затронуты вообще, необходимо сделать некоторые выводы о результатах и дальнейших перспективах китайских экономических реформ.

По неопытности  так получилось, что начало этой части работы оказалось выполненным  раньше в самом конце главы III. 

Все, что будет  сказано дальше, можно считать  продолжением того отрывка.

Да, Китай сумел  обеспечить пока что продовольствием  и одеждой свое стремительно растущее, крупнейшее в мире население; со своей  дешевой продукцией легкой и радиотехнической промышленности он вышел на мировой  рынок и продолжает укреплять  на нем свои позиции, хотя внешнеторговое сальдо остается пока отрицательным; да, Китай -- единственная страна социалистического  лагеря, который смог добиться таких  экономических достижений без ломки  идеологии. Одновременно он же, вероятно и самый продвинувшийся вперед из их числа по освоенности рыночных методов хозяйствования...

Не буду перечислять  все то, в чем Китай поистине уникален с экономической точки  зрения. С одной стороны это  неблагодарное и бесконечное  занятие, а с другой -- не стоит говорить о многих результатах реформы, последствия которых еще не ясны.

Повторюсь, что возможно даже при заранее известном идеальном  способе проведения экономической  реформы в КНР с условием не остановления нынешних темпов роста населения, она просто не будет иметь смысла.

Крайне опасной  считаю я и прежнюю изолированность  Китая от Мирового Сообщества. Позиции, завоеванные с помощью демпинговых  цен на низкокачественный ширпотреб, не являются гарантией получения  крупномасштабной помощи от ведущих  промышленных держав в случае крайней  необходимости.

Многие проводят аналогии между развитием и его перспективами для России и Китая. Я бы этого делать не стал. Кроме того, что последние 5-8 лет развели нас по слишком разным для подражания друг другу плацдармам, я в принципе отвергаю возможность успешного применения восточных моделей экономического развития в западном обществе и наоборот. По-моему, надо родиться китайцем, чтобы быть способным трудиться от зари до зари (уже это не по нам) и не пытаться понять и как-то отреагировать на строй, структуру и идеологию общества, в котором ты живешь. Кроме менталитета есть и чисто экономические несовместимости наших положений -- различная степень обеспеченностью рабочей силой, различная специализация в международном разделении труда, различные климатические условия и многое другое.

Что можно сказать  о самих китайских реформах в  целом? Коротко, это действительно  кнут и пряник. Пряник -- постоянное расширение прав в сфере ведения хозяйственной деятельности, приветствование привлечения новых технологий, а с другой стороны -- неусыпный государственный контроль далеко не только в идеологической сфере. Редко где еще встретишь такое количество предпринимателей, торговцев, мелких и средних частных производителей, настолько спокойно мирящихся с государственной политикой весьма жесткого ограничения поляризации доходов, способной создать со временем могучий частно-монополистический сектор экономики и взорвать идеологический каркас существующей в КНР социально-экономической системы.

Последнее, что я  хочу сказать, это то, что, несмотря на многие элементы рыночных отношений, китайская экономика не является рыночной и не может в обозримом  будущем ею стать. Строительство  социализма с китайской спецификой, не только по моему мнению, но и по мнению многих макроэкономистов, в том числе и китайских, зашло так далеко, что интегрироваться эта архисвоеобразная национальная экономика в мировое рыночное хозяйство в единочасье и с сохранением социалистической идеологоии почти наверняка неспособна. А вместе с тем эта идеология, несмотря на все более смелые переоценки марксистско-ленинских постулатов, является скелетом социально-экономической структуры КНР.

Список  литературы

1. "Реформа хозяйственной  системы в КНР" (перевод статей  с китайского языка) Москва, издательство "ЭКОНОМИКА", 1989г; 
 
2. "Красные иероглифы" В.Я.Романюк (Очерки о перестройке в экономике Китая) Москва, издательство политической литературы,1989г; 
 
3. "Экономическая реформа в КНР" У Цзинлянь Москва, издательство "НАУКА", 1989г 
 
4. "40 лет КНР"(Справочник) под редакцией М.Л.Титаренко; Москва, издательство "НАУКА", главная редакция восточной литературы, 1989г 
 
5. "Перестройка хозяйственного механизма в КНР" статья М.Титоренко; 
 
6. Атлас географический справочный Москва, Главное управление геодезии и картографии при Совете министров СССР, 1987г; 
 
7. Лекции курса "Страноведение развивающихся стран" подготовительного факультета Российского Университета Дружбы Народов.