Лига  развития науки и образования (Россия)

Ханты-Мансийский филиал

«ИНСТИТУТА  УПРАВЛЕНИЯ»

(г. Архангельск) 
 
 
 
 
 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине

«ОТЕЧЕСТВЕННАЯ  ИСТОРИЯ» 

История самозванства в России. 
 
 
 

                                                              Студент: Бакланов А.Г.

                                                              Факультет:  Экономический

                                                              Курс: 1

                                                              Группа: 11 МЗ

                                                             Специальность: (шифр) 080507

                                                                      Руководитель:  Курицына И.А. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

г. Ханты-Мансийск 2009г.

 

Содержание

 

Введение

     Самозванство  – безусловно, один из тягчайших  грехов. Несмотря на это, оно становилось  в некоторые времена расхожим делом, и присваивали себе чужое имя не только самые дурные люди. На Руси эпоха, в центре которой Великая Смута, - золотое время для самозванцев. Их было так много, а значение некоторых столь велико, что исследователи нет-нет, да и задумывались: а не был ли тот или иной из них не таким уж и самозванцем?

     Бедствия  Смутного времени потрясли ум и душу русских людей. Современники винили во всем проклятых самозванцев, посыпавшихся на страну как из мешка. В самозванцах  видели польских ставленников, орудие иноземного вмешательства. Но то была лишь полуправда. Почву для самозванства подготовили не соседи Россия, а глубокий внутренний недуг, поразивший русское общество.

     Данной  теме посвящено очень много литературы. Условно можно поделить на 3 части:

1. Причины появления самозванства.

     Ключевский  В.О. считал: «Вопрос, как могла возникнуть сама идея самозванства, не заключает в себе какого-либо народно-психологического затруднения. Таинственность, какою была окружена смерть царевича Димитрия, порождала противоречивые толки, из которых воображение выбирало наиболее желаемые, а всего более желали благополучного исхода, чтобы царевич оказался в живых устранил тягостную неясность, которой заволакивалось будущее. Расположены были, как всегда в подобном случае, безотчетно верить, что злодейство не удалось, что проведение и на этот раз постояло на страже мировой правды и приготовило возмездие злодеям».^[5]

2. Первоначально всё внимание историков было сосредоточено на вопросе о том, кто скрывается под личиной Лжедмитрия I. Большинство историков придерживалось мнения, что имя сына Ивана Грозного принял беглый монах Григорий Отрепьев. Но самый крупный знаток Смутного времени С.Ф. Платонов пришел к заключению, что вопрос о личности самозванства не поддается решению. Подводя итоги своего исследования, историк с некоторой грустью писал: «Нельзя считать, что самозванцем был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть; истина от нас пока скрыта».^[10]

     3. Анализируя ход смуты можно с полным основанием утверждать, что важна не была не личность самозванца, а роль, им сыгранная.

     «Самозванство – это беда, грех и пагуба. Самозванство – Это не быть, а казаться, не жить, а играть. А России нужно не казаться, а быть, быть, быть»- писал Панченко С.С. ^[7]

     На  основе изученной литературы в работе ставятся следующие задачи:

1. Выявить причины появления самозванства.
2. Описать личности известных самозванцев.
3. Понять, какую роль они сыграли в истории России.

 

1. Феномен самозванства

     Для того чтобы понять, откуда и почему появились самозванцы, следует обратить внимание на власть (самодержавие). В истории недоверие к прежнему авторитету может достигнуть такой силы, что само по себе сплачивает общность и олицетворяет единство – нации, народа, страны.

     Именно  это «раздвоение единого» с самодержавием  случилось вскоре после смерти Ивана Грозного: «духовная аппозиция» кроткого и блаженного Федора, пресечение династической ветви «Рюриковичей» в связи с гибелью царевича Дмитрия, жестокое правление Бориса Годунова – «чужака» и в своем роде «самозванца», - было ступенью падения авторитета самодержавия, приведшего к появлению уже настоящего самозванца – в окружении иностранного войска, честолюбивых бояр, изменивших непопулярному Годунову и жаждущих реванша, и народа, чаявшего «настоящего», «хорошего» царя.

     Само  представление о царской власти раздвоилось. Есть реальный царь, трактуемый как «незаконный», «неправедный», «дурной» и т.п., и есть желанный царь, противостоящий реальному, который представляется как «добрый», «праведный», а значит, и «законный», «истинный». Первый царь, несмотря на свою «реальность», понимается, как злодей и должен быть свергнут с трона как не отвечающий идеалу царя; другой царь, хотя бы и самозваный, претендует на замещение царя «неистинного», ложного и в общественном мнении выглядит соответствующим идеалу настоящего царя, а поэтому и признается настоящим.

     В неблагоразумном образе действий правительства  и общества, так печально поддержанном самой природой, вскрылась такая  неурядица общественным отношений, такой социальный разброд, с которым  по пересечении династий трудно было сладить обычными правительственными средствами. Эта вторая причина Смуты, социально-политическая, в соединении с первой, династической, сильно, хотя и косвенно, поддержала Смуту тем, что обострила действие первой, выразившейся в успехах самозванцев. Поэтому самозванства можно признать тоже производной причиной Смуты, вышедшей из совокупного действия обеих коренных.

 

2. «Игра в царя»

     Показательны  исторические примеры, проводимые и  анализируемые Б. Успенским. Так, дважды (во всяком случае, это достоверно известно) первый венчанный царь и самодержавен всея Руси Иван Грозный предпринимал «игру в царя», усиживая на свой престол мнимого царя, самозванца, сопровождая этот акт шутовской церемонией. Первый раз Иван «играет в царя» со своим конюшим, боярином Иваном Петровичем Федоровым, подозреваемым в заговоре против Грозного. Воздав ряженому царю царские почести и склонившись перед ним, Грозный собственноручно убивает инспирированного им же самозванца (1567 год). Второй раз, в 1575 году, игра в царя преследует иные (не кровавые) цели: Иван Грозный венчает царским венцом Симеона Бекбулатовича, прямого потомка ханов Золотой Орды, и отдает ему в правление «земщину», в то время как сам оставляет за собой «опричнину». Таким образом, Грозный ставит на русский престол татарского хана. Ряженым, самозваным царем становится тот, кто ранее имел бы право называться царем и править русским государством; такой царь оказывается теперь царем ложным, царем лишь по внешнему обличию – тем самым и прежние татарские ханы оказываются ложными, а не истинными царями. В обоих случаях «игра в царя» имеет символический характер и служит целями «политического разоблачения».

     Другой  исторический пример «игры в царя»  на престоле – карнавальные действа  Петра I, где «князь-кесарь» (Ф.Ю. Ромодановский) пародирует традиционный облик русского царя (предвосхищая принятие Петром титула императора), а «князь-папа» (Н. Зотов) пародирует образ патриарха. Все эти петровские «игры в царя» представляют собой новый этап в борьбе с самозванством и способы символического укрепления самодержавия в истории России.

     Русское самодержавие в лице своих первых и наиболее авторитарных представителей – Ивана Грозного и Петра I – пыталось утвердить новое и дискредитировать, осмеять и отвергнуть старое, используя карнавальный образ самозванца. Однако выходило чаще всего (и в конечном счете) наоборот: русские цари, заклиная образы своих соперников и конкурентов в борьбе за самовластие, словно вызывали из бездны духов, разрушавших создаваемое ими царство. Вслед за тиранией Грозного последовала Смута, приведшая десятки самозванцев; следом за провозглашением Петром Великим себя императором надвигалась череда дворцовых переворотов, интриг, коррупций, борьбы за власть. Династический кризис, постигавший в том и другом случае самодержавие, порождал самозванство с железной необходимостью.

     Если  самодержавные деспоты провоцировали  явление самозванства с тем, чтобы наглядно расправиться с признаками прошлого, будто бы угрожавшими их единовластию, то вскоре сама жизнь родила претендентов на власть, которые были фактически самозванцами в не меньшей степени, нежели конкурировавшие с ними действительные самозванцы. Так, отпрыск татарских мурз и опричник Грозного Борис Годунов представлялся многим своим современникам самозванцем, имеющим на русский престол не больше прав, чем Лжедмитрий. Ведь последний гипотетически мог быть сыном и законным наследником Ивана IV, в то время как Борис Годунов не мог стать им в принципе, будучи опричником Грозного и шурином его бездетного сына Федора.

 

3. Сколько их и что их гонит?

     Этим  тревожным вопросом задавался Владимир Короленко, исследуя психологию самозванства. В самом деле, сколько их было? Трудно сказать. Лженеронов было, по крайней  мере, три. Особенно поражало Короленко  количество российских самозванцев, заставивших писателя прийти к горестному выводу, что «Россия вообще страна самозванцев». Имеющиеся в нашем расположении факты из русской истории о самозванцах и впрямь поражают:

• «князь» Иван – «сын» Ивана Грозного от Анны Колтовской;
• «царевич» Лаврентий – «внук» Ивана Грозного, «сын» убитого тираном царевича Ивана;
• Три Лжедмитрия;
• Целый выводок «сыновей» царя Федора Иоанновича, который на самом деле с трудом стал отцом лишь умершей в раннем детстве царевны Феодосии: два Петра, Август, Василий, Савелий, Семен, Клементий, Ероша, Мартынка…
• Два лже-Ивашки – «сыновья» Лжедмитрия I и Марины Мнишек;
• «царевич» Симеон – «сын» Алексея Михайловича;
• Петр и Алексей – «сыновья» Петра I;
• Череда «Петров III»;
• Адъютант Опочинин – «сын» Елизаветы Петровны и английского короля, якобы приезжавшего в Россию инкогнито;
• Княжна Тараканова – «дочь» Елизаветы Петровны;
• Отставной солдат Николай Степанов – «сын» Екатерины II;
• «сын» Павла I – «великий князь Константин Павлович;
• Лже-княгиня Лович «жена» Константина Павловича;
• «Анастасия» - «дочь» Николая II, спасшаяся от расстрела…

 

4. Лжедмитрий I

     В 1602 году в Речи Посполитой объявился  человек, выдававший себя за чудом уцелевшего царевича Дмитрия, сына Ивана IV, погибшего в Угличе 15 мая 1591 года. В действительности самозванец был галичский дворянин Юрий (Григорий) Отрепьев, постригшийся в монахи Чудова монастыря, а затем бежавший в Литву. Возможно, он был ставленником опальных бояр Романовых.

     Поначалу  польский король Сигизмунд III помогал самозванцу тайно. Лжедмитрию, принявшему католичество, с помощью сандомирского воеводы Юрия Мнишека, на дочери которого – Марине – он обещал жениться, удалось собрать отряд наемников из 4 тыс. человек.

     Он  умел воодушевить своим делом  воинские массы, умел подчинить их своим  приказаниям и обуздать дисциплину, насколько это допускали общие условия места и времени; он был действительным руководителем поднятого им движения.

     В октябре 1604 года Лжедмитрий вступил  в южные окраины, охваченные волнениями и восстаниями. На сторону самозванца перешел ряд городов, он получил пополнение отрядами запорожских и донских казаков, а также местных повстанцев. К началу 1605 года под знаменами «царевича» собралось более 20 тыс. человек.

     21 января 1605 года в окрестностях  села Добрыничи Камарицкой волости произошло сражение между отрядами самозванца и царским войском во главе с князем Мстиславским. Разгром был полный: Лжедмитрий I чудом спасся бегством в Путивль.

     В этот критический для самозванца период 13 апреля 1605 года внезапно умер царь Борис Годунов и на престол вступил его 16-летний сын Федор. Боярство не признало нового царя. 7 мая на сторону Лжедмитрия перешло царское войско во главе с воеводами Петром Басмановым и князьями Голицыными. Бояре-заговорщики 1 июня 1605 года организовали государственный переворот и спровоцировали в столице народное возмущение. Царь Федор был свергнут с престола и задушен вместе с матерью.

     1 июня 1605 года Москва присягнула  самозванцу, обосновавшемуся в Кремле. «В 7113 (1605) году, 7 числа июля месяца, в воскресенье, патриарх великой Москвы и всея Руси Кир Игнатий со всеми своим архиерейским собором, со всеми великими боярами, сикритом и всем народом во всечестном соборном храме Пречистой Богородицы венчали в цари великой Москвы и всей России именуемого Димитрием Ивановичем». Однако скоро надежды на «доброго и справедливого» царя рухнули. На русский престол сел польский ставленник. Чужеземцы, наводнившие столицу, вели себя, как в завоеванном городе. По всей стране говорили, что шапкой Мономаха завладел беглый монах. Бояре также более не нуждались в царе-авантюристе. Новому заговору предшествовала свадьба Отрепьева с Мариной Мнишек – католичка была увенчана царской короной православного государства. Москва забурлила.