Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Февраля 2015 в 00:28, реферат
Вторая половина XVIII столетия в России связана с имен императрицы, чье правление составило эпоху в истории страны. Хотя Екатерина II взошла на престол в 1762 г., уже с 1744 г, с момента своего появления в российской столице, она оказывал влияние на ход событий в огромной империи. Правда, в первые годы жизни в Санкт-Петербурге юная немецкая принцесса Софья-Фредерика Августа Ангальт-Цербстская (родилась 21 апреля (2 мая) 1729 г.), обвенчанная с наследником престола (будущим императором Петром III) под именем Екатерины, казалась не более чем игрушкой в чужих руках.
Введение………………………………………………………………….....3
Глава 1. Условия и обстоятельства формирования личности
Екатерины II
1.1. Детство и юность будущей императрицы……………………………4
1.2. Восшествие на престол………………………………………………..8
Глава 2. Содержание внутренней и внешней политики Екатерины II
1.1. Внешняя политика……………………………………………………11
1.2 Внутренняя политика…………………………………………………13
Заключение………………………………………………………………..20
Список литературы………………...…………………………………….21
Екатерина II, до брака принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, родилась 21 апреля 1729 г. в немецком городе Штеттине. Её отец принц Христиан Август Ангальт-Цербстский состоял на прусской службе и был комендантом, а потом губернатором Штеттина; мать — принцесса Иоганна Елизавета — происходила из старинного Гольштейн-Готторпского герцогского дома.
Родители девочки не были счастливы в браке и нередко проводили время порознь. Отец вместе с армией уезжал воевать против Швеции и Франции на землях Нидерландов, Северной Германии и Италии. Мать отправлялась в гости к многочисленной влиятельной родне, иногда вместе с дочерью. В раннем детстве принцесса София побывала в городах Брауншвейге, Цербсте, Гамбурге, Киле и Берлине. Из событий тех лет ей запомнилась встреча со старым священником, который, посмотрев на Софию, сказал её матери: «Вашу дочь ожидает великое будущее. Я вижу на лбу её три короны».
Принцесса Иоганна недоверчиво посмотрела на своего собеседника и, почему-то рассердившись на дочь, отослала ее заниматься рукоделием.
Другая важная встреча произошла, когда Софии было уже десять лет: ее познакомили с мальчиком по имени Пётр Ульрих. Старше её на год, он был таким худым и длинноногим, что походил на кузнечика. Одетый как взрослый в парик и военный мундир, мальчик постоянно вздрагивал и с опаской поглядывал на своего воспитателя.
Мать рассказала ей, что Пётр Ульрих, претендент на престолы России и Швеции, обладатель наследственных прав на Шлезвиг-Гольштейн, приходится ей троюродным братом. Принц — сирота, и попечение о нём вверено случайным людям, которые грубо и жестоко обходятся с ним. София, которая сама не была избалована вниманием и заботой родителей, искренне пожалела его.
Прошло несколько лет, и мать Софии вновь заговорила с ней о странном мальчике по имени Пётр Ульрих. За это время его тётка Елизавета стала русской императрицей. Она вызвала племянника в Россию и объявила своим наследником под именем Петра Фёдоровича. Теперь юноше подыскивали невесту среди дочерей и сестёр европейских герцогов и принцев. Выбор был велик, но приглашение прибыть в Россию на смотрины получила одна София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская. Отчасти — благодаря романтическим воспоминаниям Елизаветы Петровны о своём умершем женихе Карле Августе Голштинском (принцесса София приходилась ему родной племянницей), отчасти же — вследствие интриг принцессы Иоганны.
До российской границы София и её мать ехали в сопровождении нескольких слуг, сохраняя строгое инкогнито. На территории России их встретила пышная и многочисленная свита, доставившая дорогие подарки от императрицы.
В Петербурге София предстала перед императрицей. Елизавета увидела совсем юную девушку — высокую и стройную, с длинными темно-каштановыми волосами, белоснежной, чуть тронутой нежным румянцем кожей и большими карими глазами. По-детски непосредственная, живая и весёлая, она умела вести светскую беседу по-немецки и по-французски, рисовала и изящно танцевала, словом, была вполне достойной невестой для наследника престола.
Елизавете Петровне понравилась принцесса София, но не понравилась её мать, принцесса Иоганна. Поэтому первую она распорядилась «наставлять в православной вере» и обучать русскому языку, а вторую выслала из России за участие в политических интригах.
Принцесса поначалу огорчилась отъезду матери, однако та была всегда весьма строга с Софией, нередко вмешивалась в её личную жизнь и стремилась подчинить своему влиянию весь образ мыслей девушки. Избавление от столь тяжкой опеки быстро примирило принцессу с отъездом близкого человека. Выйдя из-под влияния матери, София по-иному взглянула на мир, в котором теперь жила.
Ошеломляли воображение необъятные просторы России, удивляли смирение и безграничная покорность народа, роскошь и великолепие придворного общества. Девушке грезилось счастье, казалось, что сбывается услышанное в детстве предсказание старика - священника.
С необычайным упорством она учит слова и правила грамматики русского языка. Не довольствуясь часами занятий с учителем, она встаёт по ночам и повторяет пройденное. Да с таким увлечением, что забывает надеть туфли и ходит босиком по холодному полу комнаты. О стараниях и успехах Софии доложили императрице. Елизавета, заявив, что принцесса и так «слишком умна», приказала прекратить её обучение.
Очень скоро юная София испытала на себе переменчивый нрав императрицы, неуравновешенность жениха, пренебрежение и коварство окружающих. В 1745г. состоялась её свадьба с Петром Фёдоровичем, накануне которой она приняла православие и получила новое имя. Отныне Софию стали величать великой княгиней Екатериной Алексеевной. Но счастья и уверенности в будущем у неё не было. Много огорчений и страданий причиняли Екатерине отношения с мужем. Пётр Фёдорович с младенчества рассматривался в Европе как наследник нескольких корон. Он рано потерял отца, и его воспитанием занимались придворные, принадлежавшие к противоборствующим политическим партиям. В результате характер Петра Фёдоровича был исковеркан претензиями и интригами окружающих. Екатерина называла в своих записках нрав супруга «упрямым и вспыльчивым». Оба - и муж и жена - были властолюбивы; столкновения между ними бывали часты и нередко приводили к ссорам.
Императрица смотрела на Екатерину с подозрением. Великой княгине, день и ночь окруженной доносчиками и соглядатаями, приходилось тщательно контролировать все свои слова и поступки. Узнав о смерти отца, она даже не могла вволю погоревать. Ее печаль, слезы раздражали Елизавету Петровну, которая суеверно боялась всего, что могло напомнить ей о грядущей кончине. Екатерине было объявлено, что отец её не столь знатен, чтобы о нём долго плакать.
Положение великой княгини не изменилось и после того, как у нее родился долгожданный сын-наследник Павел, а потом и дочь. Детей немедленно забрала под свою опеку императрица, полагая, что лишь она сможет воспитать их разумно и достойно. Родителям редко удавалось узнавать, как растут их дети, и ещё реже — видеть их.
Казалось, судьба посмеялась над Екатериной: поманила её блеском российской короны, но подарила больше тягот и огорчений, чем удовольствий и власти. Но сила характера («закал души», как говорила будущая императрица) позволила ей не теряться в самые трудные периоды жизни. Екатерина много читала в те годы. Сначала она увлекалась модными романами, но её пытливый ум требовал большего, и она открыла для себя книги совершенно иного содержания. Это были сочинения французских просветителей — Вольтера, Монтескье, Д'Аламбера, труды историков, естествоиспытателей, экономистов, правоведов, философов и филологов. Екатерина размышляла, сравнивала прочитанное с российской действительностью, делала выписки, вела дневник, в который заносила свои мысли.
Екатерина говорила, что у неё душа республиканца, что она могла бы жить в Афинах и Спарте. Но вокруг была Россия, где, по словам одного из современников будущей императрицы, даже в столице улицы вымощены невежеством «аршина в три толщиной».
И всё же Екатерина успела привыкнуть к этой стране и стремилась полюбить её. Овладев русским языком, она читала летописи, древние своды законов, жизнеописания великих князей, царей и отцов Церкви. Не довольствуясь чтением, она расспрашивала окружающих, ещё помнивших мятежную вольницу стрельцов времён правительницы Софьи, царствование Петра I, который дыбой, кнутом и топором переделывал Россию. Ей рассказывали о суровой царице Анне Иоанновне и, наконец, о восшествии на престол и правлении Елизаветы Петровны.
В сравнении с капризной, стареющей императрицей, слабовольным и непредсказуемым в поступках Петром Федоровичем Екатерина много выигрывала во мнении большинства придворных. Да и иностранные дипломаты отдавали должное великой княгине. За годы, проведенные при дворе, она научилась справляться со своими чувствами и пылким темпераментом, всегда выглядела спокойной и доброжелательной, простой и обходительной.
Медленно, но упорно она завоевывала и навсегда привязывала к себе сердца окружающих, нередко превращала ярых недоброжелателей в своих горячих приверженцев. Один из современников Екатерины писал, что «с самого прибытия своего в Петербург великая княгиня всеми своими средствами старалась приобрести всеобщую любовь, и теперь ее не только любят, но и боятся. Многие, которые стоят в лучших отношениях к императрице, не пропускают случая угодить под руку великой княгини».
Среди тех, кто опасался Екатерины, был и её муж, Пётр Фёдорович. После смерти императрицы Елизаветы он стал русским царём Петром III. Венценосных супругов к этому времени почти ничего не связывало, но многое разделяло. До Екатерины доходили слухи, что Пётр хочет избавиться от неё, заточив в монастырь или лишив жизни, а их сына Павла объявить незаконнорождённым. Екатерина знала, сколь круто обходились с постылыми женами российские самодержцы. Но она много лет готовилась взойти на престол и не собиралась уступать его человеку, которого все не любили и «в голос без трепета злословили». Летом 1762г. в России был совершен переворот в пользу Екатерины. По словам современника тех событий, Пётр III «позволил свергнуть себя с престола, как ребенок, которого отсылают спать». Его гибель вскоре окончательно освободила Екатерине дорогу к власти.
Вскоре в манифесте она изложила программу своего будущего правления. В ней говорилось о «соблюдении православного закона, укреплении и защите отечества, сохранении правосудия, искоренении зла и всяких неправд и утеснений». Когда улеглось радостное возбуждение первых дней царствования, Екатерина поняла, что занять престол — не значит прочно на нём утвердиться. Перед императрицей ежедневно вставали всё новые и новые проблемы. В самом дворце, среди её ближайшего окружения, было много недовольных. Слух о её возможном браке с Григорием Орловым привёл к возникновению заговора и возбудил толки о правах на престол её сына Павла. Объявлялись самозванцы, выдававшие себя за чудом спасшегося от смерти Петра III, а за границей было немало претенденток на русскую корону — «дочерей» и «наследниц» покойной Елизаветы Петровны. До 5 июля 1764г. был жив законный претендент на российский престол — Иоанн VI (Иоанн Антонович).
Очевидец начала екатерининского правления писал: «В больших собраниях при дворе любопытно наблюдать... заботу, с которой императрица старается понравиться всем, свободу и надоедливость, с какими все толкуют ей о своих делах и о своих мнениях... Значит, сильно же чувствует она свою зависимость, чтобы переносить это».
Екатерина действительно прилагала все усилия, чтобы не оттолкнуть как влиятельных, умудрённых жизнью сановников, служивших ещё Елизавете Петровне, так и молодых своих соратников, которые рвались к управлению государством, не имея опыта и знаний. Расположение к тем и другим ей приходилось подкреплять подарками, высокими назначениями и титулами.
Судя по собственным запискам императрицы, Екатерина понимала невозможность претворения в жизнь своих вольнолюбивых мечтаний: они не будут поняты дворянством, которое с возмущением отвергнет их, и тогда судьба самой императрицы будет печальной. С точки зрения государыни, ей предстояла тяжелая, повседневная работа — преобразование общества в духе идей гуманизма и просвещения. Екатерина была намерена пользоваться при этом любыми «обстоятельствами, предложениями и случайностями».