Екатерина 2

     Н. М. Карамзин,  в статье,  опубликованной в 1802 г. в "Вестнике Европы", отмечал, что число любителей чтения "едва ли в какой земле... так скоро возрастает, как в России. Правда, еще многие дворяне, и даже в хорошем состоянии,  не берут газет, но зато купцы,  мещане любят уже читать их, самые бедные люди подписываются и самые безграмотные желают знать,  что пишут из чужих земель".  Его поддерживает другой литератор И. И. Дмитриев:  "В зрелых летах Хераскова читали только просвещеннейшие из нашего дворянства,  а ныне всех состояний: купцы, солдаты, холопы и даже торгующие пряниками и калачами".

     Крепнет национальное своеобразие отечественной литературы.  Новаторские достижения  в  русской  литературе,  прежде всего, имели место в произведениях Д. И. Фонвизина,  Г. Р .Державина,  Н. М. Карамзина. Художественная литература  оказывалась  тесно связанной с общественными идеями века Просвещения.  Эти идеи естественных прав человека,  свободы и равенства развивала и зарождающаяся "разночинная" интеллигенция. Все более заметные очертания приобретал процесс формирования русской  национальной культуры,  вбирающий  в  себя  достижения и традиции культуры, созданной многовековой деятельностью народа, всех его слоев, но в первую очередь - крестьянства, и новой культуры, творившейся, главным образом, образованными слоями общества.

     "Её великолепие ослепляло,  приветливость привлекала,  щедроты привязывали" - писал о Екатерине II А. С. Пушкин. Действительно, роскошь и изящество составляли  характернейшую черту эпохи,  которую потомки стали называть "екатерининской"  Императрица была ласкова и проста  в обхождении  с придворными и даже слугами и в отдельных случаях помнила, что "поклон спины не ломит". После грубости монархов предшествующего времени все это казалось удивительным и даже  пугающим.  Сама Екатерина с тоской рассказывала: "Когда я вхожу в комнату, можно подумать,  что я медузина голова: все столбенеют, все принимают напыщенный вид;  я часто кричу ...  против этого обычая,  но криком не остановишь их,  и чем более я сержусь,  тем менее они непринужденны со мною,  так что приходиться прибегать к другим средствам".

     О придворных нравах времен Елизаветы  Петровны  она  презрительно писала:  "Остерегались говорить об искусстве и науке,  потому, что все были невеждами:  можно было побиться об заклад,  что лишь половина общества еле умела читать, и я не очень уверена в том, чтобы треть умела писать".

     Теперь при дворе начитанность и образованность были в цене. В домах столичной знати появились обширные библиотеки, где заняли почетное место сочинения французских классиков, а рядом с ними стояли на полках и произведения отечественных авторов.

     Екатерина, вероятно,  не менее Елизаветы  Петровны  любила  балы, маскарады, развлечения, но при этом была натурой деятельной. "Для Екатерины жить смолоду означало работать",  - писал В. О. Ключевский. Пожалуй,  единственная  из  российских монархов она вполне профессионально владела пером и сама пробовала силы в драматургии,  журналистике и исторических изысканиях. Но, конечно, главной "работой" императрицы было управление обширной империей,  которую она  кокетливо  называла  своим "маленьким хозяйством".  Она постоянно уделяла много сил и времени государственным делам,  не отдавая их на откуп ни приближенным, ни фаворитам.

     Ко времени вступления Екатерины на российский престол  фаворитизм здесь был уже не в новинку:  достаточно вспомнить Бирона при Анне Иоановне или  Разумовского при Елизавете Петровне. Однако именно при Екатерине  фаворитизм  превратился в России в государственное учреждение (как во Франции при Людовике XIV и Людовике XV).  Фавориты, живя с императрицей ,признавались  людьми,  служившими  отечеству,  и были заметны не только деятельностью и силой влияния,  но даже капризами и злоупотреблениями.

     Историки насчитывают 15 фаворитов Екатерины за время  с  1753  по 1796 г. Многие из них, особенно в конце царствования, были значительно (на 30 и более лет) моложе императрицы.  В течении  10  лет  находился возле императрицы Григорий Орлов.  У них родился сын, получивший впоследствии титул графа Бобринского. Екатерина даже подумывала о браке со своим любимцем и возведении его на престол. По преданию, остановила её фраза Н.И. Панина: "Императрица может делать, что хочет, но кто же станет повиноваться графине Орловой!"

     Но крупнейшей фигурой из числа любимцев императрицы все-таки следует признать Потемкина.  Сын смоленского дворянина, в 1762г. он среди заговорщиков, после чего становится подпоручиком гвардии. Участвует в русско-турецкой войне (1768-1774)  и  получает  звание  генерала. Затем вице-президент Военной коллегии, граф, генерал-фельдмаршал, шеф регулярных войск.

     Но главной сферой интересов Потемкина были военное дело и  освоение вновь завоеванных территорий.  А. С. Пушкин писал о Потемкине:  "Ему мы  обязаны Черным морем".  Австрийский император Иосиф говорил о нем: "Я понимаю, что этот человек... мог приобрести влияние на императрицу. У него твердая воля, пылкое воображение, и он не только полезен ей, но необходим ...  Трудно сыскать человека, более способного держать в руках  народ  еще грубый,  недавно лишь тронутый просвещением,  и обуздать беспокойный двор". Действительно, влияние Потемкина простиралось  столь далеко,  что все последующие фавориты попадали к Екатерине лишь по его представлению. Но и Потемкин отнюдь не был тем полновластным и самостоятельным правителем, каким являлся Бирон при Анне Иоановне. Сохранилось  письмо  Екатерины  барону  Гримму,  написанное в день смерти светлейшего:  "Снова страшный удар разразился над моей головой. ...Мой выученик,  мой  друг,  можно  сказать,  мой идол,  князь Потемкин - Таврический умер в Молдавии...      Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца. Цели его всегда были направлены к великому".

     Английский посланник Гаррис и Кастера ,известный историк  ,даже вычислили  , во  что,  обошлись  России фавориты Екатерины Второй. Наличными деньгами они получили от неё более 100 миллионов рублей. При тогдашнем русском  бюджете, не превышавшем 80 миллионов в год, это была огромная сумма.  Стоимость принадлежащих фаворитам земель также была  огромна.

   Кроме того в подарки входили крестьяне,  дворцы, много драгоценностей, посуды.  Вообще фаворитизм в России считался стихийным бедствием ,которое  разоряло  всю  страну и тормозило её развитие.  Деньги, которые должны были идти на образование народа,  развития искусства, ремесел и промышленности ,на открытие школ, уходили на личные удовольствия фаворитов и уплывали в их бездонные карманы.     

     Вторая половина  18  в.  - время становления русского помещичьего быта. После освобождения дворян от обязательной государственной службы поместья становятся местом их постоянного обитания. За несколько десятилетий была создана довольно густая сеть загородных усадеб,  расположенных, как правило,  вдали от обеих столиц. В этих усадьбах сложилась особая "бытовая культура".

     "Проще всех  в усадьбах устраивались те,  которые,  располагая большими средствами и некоторым вкусом,  старались искусством прикрыть неправильность своего житейского положения. Удаляясь от столичного шума,  добровольный отшельник где-нибудь в глуши Владимирской  или даже Саратовской губернии, в стороне от большой дороги, среди своих 20 тыс. десятин земли воздвигал скромную обитель во  100  комнат,  окруженную корпусами служб с несколькими сотнями дворовых слуг.  Все музы древней Греции при содействии доморощенных крепостных ученых,  художников, артистов и артисток призывались украсить и оживить этот уголок светского отшельника, тайного советника или капитана гвардии в отставке.

     Гобелены, обои,  разрисованные от руки досужим сельским мастером, портреты, акварели,  гравюры,  удивительные работы сюжеты из  античной древности,  амфилада из 20 зал и гостиной с перспективой, замыкаемой по обоим концам колоссальной фигурой Екатерины II,  вышитой шелками  и  с необыкновенно свежим подбором колеров, в одной из угольных задних комнат ряд больших завешанных темно-зеленой  материей  книжных  шкафов  с надписями "Historia", "Phisique", "Politique", в другой - домашний театр с тремя рядами кресел в партере,  а подле - зала в два  света,  от потолка до пола, увешанная портретами, - живая история 18 века в лицах, где-нибудь в углу особо от других тщательно  вырисованная  на  полотне типическая  фигура  с  тлеющими угольными глазами,  игольчатым носом и идущим ему навстречу загнутым и заостренным  подбородком  -  известная фигура  Вольтера,  а наверху дворца уютная келейка,  украшенная видами Франции,  где под желтым шелковым пологом покоится веселый  собеседник хозяина m-r Grammont,  самоотверженный апостол разума, покинувший родную Францию, чтобы сеять просвещение среди скифов Сердобского уезда. В доме  на  стенах глаз не находил места,  ни завешанного наукой или искусством, не оставалось щели, через которую могли бы проникнуть в этот волшебный фонарь уличный свет или житейская проза.

     А за домом тянулся обширный парк с 42 просеками и дорожками  и  10 храмами-беседками на перекрестках - приют новых чар и воображения. Все дорожки и беседки имели свои названия,  которые  рисовали  воображению либо приманки общежития,  либо художественные образы, либо только приятные воспоминания.  Были беседки Славы,  Дружбы,  Истины,  вместилище чувствий нежных, дорожки приятного наслаждения, уединения, неожиданного утешения, истинного разумения, постоянного друга, веселой мысли, милой жены, жаркого любовника,  верных любовниц, услаждения самого себя, наконец, дорожка Марии Антоновны,  т.е. французской королевы Марии Антуанетты с ее мраморным бюстом.

     Что делали и как жили обитатели этих изящных приютов?  Один  из них, екатерининский вельможа и дипломат князь А. Б. Куракин, холостой отец 70 детей, перед лестницей своего деревенского дворца на Хопре выставил для сведения  гостям  свою программу,  один из пунктов которой гласил: "Хозяин почитает хлебосольство и гостеприимство основанием взаимственного удовольствия  в общежитии,  следственно видит в оных приятные для себя должности".

     Итак, жили для друзей и наслаждались их обществом,  а в промежутках уединения любовались,  читали, пели, писали стихи - словом, поклонялись искусству и украшали общежитие.  "Это была приторная и распущенная идиллия барского сибаритства,  воспитанная беззаботной праздностью крепостного быта" - так иронично, но очень верно опишет В. О. Ключевский быт екатерининского вельможи вдали от столичного шума.

     Правда, в самом конце 18 века в быт российской аристократии  проникает дух сентиментализма. Из пышных дворцов обитатели перебираются в "дома уединения",  отличающиеся и скромностью и архитектуры и внутреннего убранства.  Регулярные парки сменяются пейзажными садами.  Но это тоже была дань моде.

     В результате  реформ  Екатерины  II активизировалась общественная жизнь дворян. Дворянские съезды, выборы сопровождались различными торжествами балами, маскарадами. Появился дополнительный повод для частой перемены платья,  возникновения новых его видов.  Одеваться стремились богато и  модно. Путешествовавший по России в 70-х гг.  академик Георги отмечал, что дворянки "всех классов" не только в столице, но и  в  губернии ходят в европейском платье.  С 1779 г. журнал "Модное ежемесячное сочинение,  или Библиотека для дамского туалета" стал  публиковать моды.  Усилилось значение униформы.  В 1782 г. был издан указ, который регламентировал цвета дворянской одежды по губерниям, в соответствии с цветами  губернского  герба.  В апреле 1784 г.  указом "О мундирах для дворян и губернских чиновников" впервые во всей империи вводилось форменное платье для всего находящегося "у дел дворянства и гражданства". По указу предусматривался не только определенный цвет, но и определенный  покрой  мундира  для каждой губернии.  При Павле I была проведена полная унификация чиновничьей одежды. В 1797 г. вводится единый статский мундир для всех губерний. Всем был определен кафтан темно-зеленого сукна "с наблюдением в воротниках и обшлагах тех цветов,  кои заключаются  в губернских гербах,  и с означением на пуговицах тех самых гербов".  Предпринимались попытки регламентации и женской одежды.  Во второй  половине 18 века вышел целый ряд правительственных постановлений, рекомендовавших дамам соблюдать "более простоту и умеренность в образе одежды".  Парадные платья разрешалось украшать кружевом шириной не более двух вершков (9 см),  а шить их следовало только из московской золой или серебряной парчи.  Нарядные платья полагалось шить из отечественного шелка или сукна,  и по цвету они должны  были  соответствовать мужским губернским костюмам.  Крестьяне,  мещане, купцы продолжали носить преимущественно одежду традиционного покроя.

4. Конец царствования  Екатерины II.

Одно из самых  продолжительных в русской истории  царствование Екатерины II завершилось  в ноябре 1796 г. умерла она неожиданно, не закончив намеченных преобразований и не успев реализовать даже уже  готовые законопроекты. Среди них  был и проект манифеста о порядке  престолонаследия, составленный еще  в 1785 г., который предполагалось ввести в действие как часть целой  системы законов. То обстоятельство, что императрица так и не успела этого сделать, да еще ее сложные  отношения с Павлом породили проникшие  и в историческую литературу слухи  о якобы существовавшем намерении  лишить сына престола, передав его  внуку Александру. Однако документальных подтверждений этому нет. Завещать трон внуку в обход сына значило  бы для Екатерины отказаться от тех  принципов справедливости и законности, которые она декларировала всю  жизнь. С другой стороны, императрица  отчетливо сознавала, что многие ее начинания после смерти могут  быть преданы забвению. В одной  из записок она писала: “... не вемь ради кого тружусь, и мои труды  и попечение, и горячее к пользе империи радение не будут ли тщетны, понеже вижу, что мое умоположение не могу учинить наследственное”.

Со смертью  Екатерины II завершилась целая эпоха  русской истории, как бы вобравшая  все самое важное в жизни страны в XVIII столетии, начатое петровскими  преобразованиями. Россия стала мощным полицейско-бюрократическим государством с крепкой армией и флотом и  заняла ведущие позиции  в международных  отношениях. Завершился важный этап в  формировании новой русской культуры, национальной науки, искусства. За три  с лишним десятилетия образ императрицы  стал своего рода символом России, ее богатства  и могущества. В течение ее царствования выросло два поколения людей, не знавших другого государя, не изведавших массовых репрессий, привыкших  к внешнеполитическим победам и  стабильности политической жизни. Это  были те самые, по удачному выражению  историка Н.Я. Эйдельмана, “непоротые поколения” дворян, детям которых  предстояло сыграть определяющую роль в судьбах страны в следующем  столетии.

“Английский министр при дворе Екатерины, - свидетельствовал П.А. Вяземский, - присутствовавший на ее похоронах, сказал: “On enterre la Russie” (хоронят Россию)”