Церковная реформа Петра I

Церковная реформа Петра I

Церковная реформа Петра I — мероприятия, осуществлённые Петром I в начале XVIII века, которые кардинально изменили управление Православной Российской Церкви, введя систему, которую некоторые исследователи полагают цезарепапистской.

Положение Русской Церкви до реформ Петра I

К концу XVII века в Русской Церкви накопилось значительное количество как внутренних проблем, так и проблем, связанных с  её положением в обществе и государстве, а также практически полным отсутствием  системы религиозно-церковного просвещения и образования. В половине столетия, вследствие не вполне удачно проведённых реформ патриарха Никона, произошёл старообрядческий раскол: значительная часть Церкви — прежде всего простой народ — не приняла решения Московских Соборов 1654, 1655, 1656, 1666 и 1667 годов и отвергала предписанные ими преобразования в Церкви, следуя нормам и традициям, сформировавшимся в Москве в XVI столетии, когда Московская Церковь пребывала в расколе с Вселенским православием — до нормализации своего статуса в 1589—1593 годах. Всё это накладывало значительный отпечаток на общество того времени. Также, в период правления Алексея Михайловича Патриархом Никоном проводилась политика, явно угрожавшая нарождавшемуся русскому абсолютизму. Будучи честолюбивым человеком, Никон попытался сохранить тот же статус в Московском Государстве, который до него имел патриарх Филарет. Эти попытки закончились лично для него полным крахом. Русские цари, явно видя опасность привилегированного положения Русской Церкви, которая владела огромными землями и обладала льготами, ощущали потребность в реформировании управления церковью. Но в XVII веке правительство не решалось на радикальные меры. Привилегии Церкви, вступавшие в конфликт со складывающимся абсолютизмом, заключались в праве землевладения и суда над духовными лицами по всяким делам. Поземельные владения церкви были огромны, население этих земель, в большинстве случаев освобождённых от уплаты податей, было бесполезно для государства. Монастырские и архиерейские торгово-промышленные предприятия тоже не платили ничего в казну, благодаря чему могли дешевле продавать свои товары, подрывая тем самым купечество. Не прекращавшийся прирост монастырского и вообще церковного землевладения грозил государству огромными убытками.

Ещё царь Алексей Михайлович, несмотря на свою преданность церкви, пришёл к заключению о необходимости поставить предел притязаниям духовенства. При нём был прекращён дальнейший переход земли в собственность духовенства, и признанные тяглыми землями, очутившиеся в руках духовенства, были возвращены обратно в тягло. По Соборному Уложению 1649 года, суд над духовенством по всем гражданским делам был передан в руки нового учреждения — Монастырского приказа. Монастырский приказ был главным значимым предметом последовавшего конфликта между Царём и Никоном, который в данном случае выражал интересы всей корпорации высшего духовенства. Протест был так силён, что царь должен был уступить и согласиться с отцами Собора 1667 года, чтобы суд над духовными лицами по гражданским и даже уголовным делам был возвращён в руки духовенства. После собора 1675 года был упразднён Монастырский приказ.

Важным фактором церковной жизни в конце XVII было состоявшееся в 1687 присоединение Киевской митрополии к Московскому Патриархату. В российский епископат вошли по-западному образованные малороссийские архиереи, некоторые из которых сыграют ключевую роль в церковных преобразованиях Петра I.

Общий характер и предпосылки

Пётр I, став у  кормила государственного правления, видел глухое, а порою и явное, недовольство духовенства теми преобразованиями, которые были начаты для модернизации России, ибо они разрушали старый московский строй и обычаи, которым те были так привержены по своему невежеству. Как носитель государственной идеи, Пётр не допускал самостоятельности церкви в государстве, а как реформатор, отдавший жизнь делу обновления отечества, он не любил духовенство, в массе которого находил наибольшее число противников того, что ему было самому более всего ближе. Но человеком неверующим он не был, скорее он принадлежал к числу тех, кого называют равнодушными к делам веры.

Ещё при жизни  Патриарха Адриана Пётр, совсем молодой  человек, ведший довольно далёкую от церковных интересов жизнь, высказывал главе русского духовенства свои пожелания относительно приведения в порядок духовного чина. Однако патриарх чуждался новшеств, проникавших в строй государственной и общественной жизни России. С течением времени недовольство Петра русским духовенством усиливалось, так что он даже привык большую часть своих неудач и затруднений во внутренних делах приписывать тайному, но упорному противодействию духовенства. Когда в представлении Петра всё противодействовавшее и враждебное его реформам и замыслам воплотилось в лице духовенства, он решил обезвредить это противодействие, и к этому были направлены все его реформы, относящиеся к устройству Российской Церкви. Все они имели в виду:

1. Устранение возможности вырасти русскому папе — «второму государю, самодержцу равносильному или большему», каким мог стать, а в лице патриархов Филарета и Никона до известной степени становился, московский патриарх;
2. Подчинение церкви монарху. На духовенство Пётр смотрел так, что оно «не есть иное государство» и должно, «наравне с другими сословиями», подчиняться общим государственным законам.

Путешествия Петра  по протестантским странам Европы ещё  более усилили его взгляды  на отношение государства и церкви. С изрядным вниманием Пётр слушал советы Вильгельма Оранского в 1698, во время своих неофициальных встреч, устроить Церковь в России на манер Англиканской, объявив себя её Главою.

В 1707 был лишён  кафедры и сослан в Кирилло-Белозерский  монастырь митрополит Нижегородский  Исаия, резко протестовавший против действий Монастырского приказа  в своей епархии.

Чрезвычайно болезненным  для некоторых из высшего духовенства было дело Цесаревича Алексия, с которым многие духовные лица связывали надежды на восстановление былых обычаев. Бежав в 1716 за границу, Царевич поддерживал сношения с митрополитом Крутицким Игнатием (Смолой), митрополитом Киевским Иоасафом (Краковским), епископом Ростовским Досифеем и др. Во время учинённого Петром розыска главною причиною измены Пётр сам назвал «беседы с попами и чернецами». По результатам следствия на духовных лиц, уличённых в связях с Царевичем, обрушились кары: епископ Досифей был лишён сана и казнён, равно как и духовник Царевича протопоп Иаков Игнатьев и близкий к первой супруге Петра, Царице Евдокии, ключарь собора в Суздале Феодор Пустынный; митрополит Иоасаф был лишён кафедры, а вызванный на допрос митрополит Иоасаф скончался по пути из Киева.

Стремление московского  духовенства сохранить юрисдикционный иммунитет Пётр демагогически квалифицировал как «папежский дух».

Примечательно, что всё время подготовки реформирования церковного управления Пётр пребывал в интенсивных сношениях с восточными патриархами — прежде всего Иерусалимским Патриархом Досифеем — по различным вопросам как духовного, так и политического характера. А к Вселенскому Патриарху Косме обращался в том числе и с частными духовными просьбами, как-то разрешение ему на «мясоястие» во время всех постов; его Грамота Патриарху от 4 июля 1715 года обосновывает просьбу тем, что, как гласит документ, «стражду феброю и скорбутиною, которые болѣзни мнѣ приключаются больше отъ всякихъ суровыхъ яствъ, а особливо понеже принужденъ быть непрестанно для обороны святыя церкви и государства и подданныхъ моихъ въ воинскихъ трудныхъ и отдаленныхъ походахъ <...>». Другою же грамотою от того же дня испрашивает у патриарха Космы разрешение на мясоястие во все посты всему русскому войску во время воинских походов, "«понеже православные наши войска <...> бываютъ въ тяжкихъ и дальнихъ походахъ и отдаленныхъ и неудобныхъ и пустынныхъ мѣстахъ, идеже мало, а иногда и ничего не обрѣтается никакихъ рыбъ, ниже́ иныхъ какихъ постныхъ яствъ, а по часту и самаго хлѣба». Несомненно, что Петру было удобнее решать вопросы духовного характера с восточными патриархами, которые находились в значительной мере на содержани московского правительства (а патриарх Досифей де-факто был в течение нескольких десятилетий политическим агентом и информатором российского правительства о всём, что происходило в Константинополе), нежели со своим, порою строптивым, духовенством.

Первые  начинания Петра  в этой сфере

Ещё при жизни  Патриарха Адриана Пётр самостоятельно воспретил строить новые монастыри в Сибири.

В октябре 1700 Патриарх Адриан умер. Пётр находился в это  время с войсками под Нарвой. Здесь, в лагере, он получил два письма, касавшиеся положения, созданного кончиной Патриарха. Боярин Тихон Стрешнев, остававшийся во время отсутствия государя, по старому обычаю, ведать Москвой, давал отчёт о кончине и погребении патриарха, о мерах, принятых к охране имущества патриаршего дома, и спрашивал, кого назначить новым патриархом. Прибыльщик Курбатов, обязанный по должности своей представлять государю обо всём, что клонится к прибыли и пользе государства, писал государю, что ему, царю, Господь судил «достояніе свое и люди свои въ житейскихъ потребахъ управляти въ правдѣ, яко отцу чады». Далее он указывал, что из-за смерти патриарха его подчинённые забрали все дела в свои руки и в своих интересах распоряжаются всеми патриаршими доходами. Курбатов предлагал избрать, как было и ранее, для временного управления патриаршим престолом архиерея. Все монастырские и архиерейские вотчины Курбатов советовал переписать и отдать их в охранение кому-либо.

Через неделю после  возвращения из-под Нарвы Пётр сделал так, как предлагал Курбатов. Блюстителем и управителем Патриаршего  Престола был назначен митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский. Местоблюстителю были поручены в заведывание только дела веры: «о расколѣ, о противностяхъ церкви, о ересяхъ», все же прочие дела, находившиеся в ведении Патриарха, были распределены по приказам, к которым относились. Ведавший по этим делам особый приказ — Патриарший разряд — был уничтожен.

24 января 1701 был  восстановлен Монастырский приказ, в ведение которого отошли  Патриарший двор, архиерейские дома  и монастырские земли и хозяйства.  Во главе приказа был поставлен  боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, да при нём дьяк Ефим Зотов.

Вскоре последовал ряд указов, решительно сокращавших  самостоятельность духовенства  в государстве и независимость  духовного чина от светской власти. Особой чистке подвергались монастыри. Монахам было приказано оставаться постоянно в тех монастырях, где их застанут особые переписчики, посланные Монастырским приказом. Из монастырей выселили всех непостриженных. Женским монастырям позволили постригать в монахини только женщин после сорокалетнего возраста. Хозяйство монастырей было отдано под надзор и контроль Монастырского приказа. В богадельнях было приказано оставить только действительно больных и немощных. Наконец, указом 30 декабря 1701 года определялось давать монашествующим денежное и хлебное жалование из доходов монастыря, а вотчинами и угодьями монахам впредь не владеть.

Ряд дальнейших мер облегчал жестокость преследования  раскольников и разрешал свободное  исповедание своей веры иностранцам, как католикам, так и протестантам всех толков. В основу этих мер лёг принцип, высказанный Петром, по обыкновению отчётливо и ярко: «Господь дал царям власть над народами, но над совестью людей властен один Христос». Согласно с этим Пётр предписал архиереям относиться к противникам Церкви с «кротостью и разумом».

Для поднятия в  среде православной паствы общего уровня нравственности были изданы указы, «чтобы в городах и уездах всякого чина мужского и женского пола люди у отцов своих духовных исповедовались ежегодно», причём за уклонение от исповеди взимался штраф. Мера эта, кроме целей нравственного характера, имела в виду, главным образом, установить принадлежность данных лиц к древнему благочестию, за что они и облагались двойным налогом. Особыми указами, изданными в 1718 году, предписывалось православным обывателям непременно посещать церкви и в храмах стоять с благоговением и в безмолвии, слушая святую службу, иначе грозил штраф, взимаемый тут же в церкви особым приставленным для того «добрым человеком». Сам Пётр очень любил ознаменовывать все торжественные дни своей жизни торжественными церковными служениями. Чтение по городам известия о полтавской победе, например, сопровождалось молебном и пятидневным церковным звоном.

Для поднятия нравственного  уровня самого духовенства был издан  наказ архиереям, рекомендовавший им кротость в обращении с подчинёнными, осторожность в принятии «невѣдомыхъ гробовъ» за святые мощи и в явлении чудотворных икон. Запрещалось вымышлять чудеса. Предписывалось не допускать юродивых; архиереям указывалось, чтобы они в мирские дела не входили, разве «явная неправда будет», — тогда позволялось писать царю. По росписи 1710 года архиереям было назначено жалование от одной до двух с половиной тысяч рублей в год. Ещё в 1705 году была произведена генеральная чистка духовенства, из состава которого были выключены и отмечены солдаты и оклад: дьячки, монастырские слуги, поповичи, пономари, их дети и свойственники.

Борьба  с нищенством

Тогда же Пётр принялся за необходимый институт древнерусского благочестия — нищенство. Всех просящих милостыню было приказано перехватать и для разбора и наказания отвести в Монастырский приказ, причём всякого чина людям запрещалось подавать милостыню бродячим нищим. Кого обуревала жажда подаяния милостыни, тому предлагалось подавать в богадельни. Кто не слушался указа и подавал милостыню бродячим нищим, тех хватали и брали с них штраф. По улицам Москвы и других городов ходили подьячие с солдатами и забирали и нищих и благотворителей. Однако в 1718 году Петру пришлось сознаться, что, несмотря на все его меры, число нищих умножилось. Он ответил на это драконовскими указами: нищих, схваченных на улицах, было приказано нещадно бить, и если они окажутся владельческими крестьянами, то отсылать их к владельцам с наказом, чтобы они посадили этого нищего на работу, дабы он даром хлеба не ел, а за то, что помещик допустил своего человека до нищенства, он должен был уплатить пять рублей штрафа. Попавшим в нищенство второй и третий раз было приказано бить на площади кнутом и отсылать мужчин на каторгу, женщин — в шпингауз (прядильню), детей — бить батогами и отсылать на суконный двор и прочим мануфактурам. Несколько раньше, в 1715 году, было приказано хватать нищих и отводить в приказы для розыска. К 1718 году в Москве было устроено более 90 богаделен, и в них жило до 4500 нищих, слабых, получавших корм от казны. Организация благотворительной помощи действительно страждущим была довольно хорошо проведена в Новгороде благодаря самоотверженной деятельности Иова. Иов, по собственному почину, в самом начале Северной войны 1700—1721 годов устроил в Новгороде больницы, воспитательные дома. Царский указ тогда же одобрил все начинания новгородского владыки и рекомендовал сделать то же во всех городах.