Аграрная экономика Киевской Руси

     На Руси бортничество существовало с незапямятных времен и распространено было повсеместно в лесных и лесостепных районах, составлявших бóльшую часть ее территории. С появлением собственности намечаются границы разделения – бортные ухожья –  участки леса с бортными деревьями, которые тянулись на десятки километров и отделялись друг от друга бортной межой и знаком (знамен), наносимым на деревья; к ним примыкали бобровые гоны, рыбные ловли, перевесища и другие угодья. Эти межи тщательно метились и соблюдались. Были случаи когда они использовались для опредеделения государственных границ.

     По мере феодализации земли лучшие бортные ухожья становились собственностью владельцев, которые держали бортников в своих ухожьях, кроме того, были и свободные оброчные бортники – они выдалбливали борты, переселяли семьи пчел в удобные места и собирали мед.

 

19

    Оброк платили натурой. Облагались налогом не отдельные борты, а целый участок леса – ухожье, включающее несколько десятков бортей. Обычно оброк составлял десятую долю собранного меда (десятину). В различных районах в разные периоды он мог значительно ее превышать и доходил до половины. Бортные леса, освобождаемые от медовых даней, имело духовенство – епископы, монастыри, церкви. Князья жаловали им бортнические села.

     Существовали целые поселения, главным занятием жителей которых, было бортничество, имевшие многовековую историю. Есть сведения о том, что бортники были одними из первых поселенцев Харьковщины.

     Несколько статей Русской Правды посвящены бортничеству – собственность на ухожье приравнено к праву на землю. Из нее же мы узнаем и существовавшие тогда цены на борть и пчел: борть без пчел стоила 5 кун, с пчелами или рой пчел – полгривны.

     На Руси бортники составляли свободное сословие и объединялись в цеха, которые имели устав и свое знамя а также старост, следивших за соблюдением обычаев и законов.

     В старину мед использовали для производство хмельных и десертных медовых напитков, он был единственным сырьем для виноделия. Употребление на Руси виноградных и других вин, крепких хлебных спиртных напитков было незначительным. Медовые вина производили в монастырях, получавших мед со своих бортных ухожий. Они были – шипучими, легкими и выдержанными и играли такую же роль, как виноградные вина у французов или пиво у немцев. Простые люди перед праздниками и на продажу варили медовые напитки. Оброк с этого производства шел в казну. В 996 г. киевский князь Владимир по случаю победы над печенегами: «И сотворяше праздник велик, варя 300 перевар меду и сзываше боляры свои и посадники, старейшины градом, люды многи».

     Бортничество наложило отпечаток быт, обычаи, свадебные и религиозные обряды населения. Мед ели с кашами и киселями, подавали к блинам. Он входил в народные кушанья, с ним пекли пироги «с медом и маком творены», коврижки и печенья; готовили разваристую пшеницу, ячмень и другие блюда, сладкие творожники и пудинги.

 

20

  По свидетельству византийских историков еще в V веке до нашей эры при похоронах ели мед, ставили на могилах сосуды с медом, на обедах по покойникам употребляли его в пищу. При поминовениях усопших могилы поливали медом и медовым вином, еще в языческие времена у славян мед был обычной жертвой богам.

     Воск получали разваривая освобожденные от меда соты в воде и процеживая их через шерсть, а потом стали и прессовать. Примерно из двух пудов сотов выходил пуд воска. Были в Древней Руси воскобои, котрые получали воск требуемого качества, пригодный для употребления и продажи.

5.3 Охота

     В период Киевской Руси флора и фауна Восточной Европы была богата и разнообразна. В первых грамотах – встречаются названия многих животных и птиц, служивших объектами охоты. Среди них – медведь, тур, лось, олень, серна, косуля (дикая коза), вепрь, волк, белый волк, соболь, куница, горностай, белка (веверица, векша, мысь), бобр, заяц, хомяк, суслик, песец, дикая лошадь, лисица черная (чернобурая). По данным раскопок, роль охоты, как средства добывания пищи, повсеместно снижалась по мере роста численности населения и развития животновдства.

     Наибольшее значение она имела в лесной зоне Северной Руси, где водились ценные пушные звери, мех которых составлял главную статью экспорта и одновременно служил средством обмена и платежей. Кроме того, охота доставляла пищу значительной части населения районов проблемного земледелия, обеспечивала мехами, необходимыми для изготовления теплой одежды в местностях с суровыми зимами и служившими одновременно предметами торговли и средством платежей; давала шкуры для скорняжных и кожевенных ремесел и средства для уплаты дани.

     Охотой на Руси не только в киевский период занималисъ князья и бояре, которые часто держали профессиональных охотников различных специальностей: сокольничих, ловчих, выжлятников, псарей, конюхов и др.; в ней участвовали и дружинники. При псовой охоте  использовались собаки типа лайки, борзой и гончей. При охоте на быстроногих животных кроме собак использовали охотничьих леопардов (пардусов). С ловчими птицами (соколами, кречетами, ястребами) охотились на птиц: лебедей, мясо которых считалось на Руси деликатесом, а также на журавлей, гусей, уток, цапель, на зайцев и лисиц.

21

     Даже для феодалов охота (ловитва, ловы) была не только развлечением, но и промыслом а также – применялась для защиты домашних животных и людей от хищников (медведей, волков и др.). В районах, где было много промыслового зверя существовали охотничьи общины. Места для охоты (ловища, перевесища, бобровые гоны, тетеревники, гоголиные ловы) могли находиться в собственности феодалов – князей, монастырей и ограждались межевыми знаками. В Русской Правде были предусмотрены штрафы за охоту в чужих угодьях, а также за кражу или порчу охотничьих сетей и убийство охотничьей собаки.

     На животных и птиц охотились при помощи луков и стрел; использовали топор, меч, копье, сулица (метательное копье), рогатину; ловили живьем в сети и ловушки разных типов. Небольшие силки использовались для ловли птиц. В источниках того времени упоминаются: тенеты, силы, промысловые сети, перевесы, пруглы, кляпцы. Тенетами ловили зайцев и серн (косуль); пруглами, которыми называли разного рода ловушки для птиц, кляпцами и силами (петлями) ловили боровую дичь; перевесы служили для поимки водоплавающей птицы. Петли и большие сети ставились в лесах для поимки лосей и оленей. Встречаются также упоминания о самоловах и капканах.

     Перевесы, применявшиеся при ловах птиц, представляли собой крупные сети, установленные на столбах или местных предметах на путях перелета уток и гусей у берегов озер и заливов рек; их развешивали в лесах между деревьев для ловли животных, которых загоняли в них охотники; они сохранились на Севере до недавнего времени.

     На тура, зубра и других крупных животных охотились, применяя ямы-западни, прикрытые ветками и листьями.

     Зверина и дичина была важным компонентом питания простых людей и знати. Ели тетеревов и глухарей, уток и гусей, журавлей и лебедей, мясо медведя и дикого кабана, косули и лося, зайца и оленя, тура и зубра. Простые люди употребляли мясо белки, суслика, хомяка, бобра. Христианская церковь на Руси выступала против использования в качестве пищи мяса некоторых животных: белки, суслика, хомяка, медведя, бобра и др.

5.4 Рыболовство и морские промыслы

     Этот вид промыслов был повсеместно распространен на Руси, но чаще всего служил альтернативным занятием призводителей наряду с

22

земледелием, охотой, животновдством, ремеслом. В источниках XII в. упоминаются профессинальные рыболовецкие артели на Севере – на реке Волхов и озере Белом (Белоозеро). Тогда же галицкие рыбаки обосновались в низовьях Дуная. Ловили: щуку, сома, сазана, окуня, язя, линя, налима (мень), судака и др. Одной из самых ценных рыб считался осетр.

     Индивидуальные рыболовы ловили рыбу на удочку на малых реках и озерах. Леска делалась из конского волоса или крученной нити, поплавки – из дерева или гусиных перьев; использовались костяные, каменные и металлические крючки, каменные и глиняные сверленные грузы, а также блесны и жерлицы различной формы. Наилучшие результаты давало применение крючков с жальцем. Иногда для ловли щук, осетров и других крупных рыб использовали сило – укрепленную на конце удилища петлю.

     В товарном рыболовстве использовали различные плетенные узелковые сети, долбленные и др. весельные или парусные лодки и суда. Длинные сети-неводы применялись в XI-XII вв. в полесских городах Турове и Пинске. Такой способ лова в дальнейшем стал одним из факторов уменьшения численности популяций рыб, их видового разнообразия и размеров.

     При ловле на малых водоемах использовали вершу (буг, топтуха, котец) – плетенную из лыка, лозы, прутьев или лучин рыболовную снасть; реже – бредни (бредник, бродень), саки, плетенные волокуши, слабницы и другие снасти. Обычно верша (решетчатая корзина) имела овальную или угольную форму, размер – мог достигать 1 м. и более, она погружалась в речную или озерную воду на длительное время с поплавком и грузом или привязывалась к местным предметам. Ее устанавливали в узких речных или озерных протоках или вблизи мест кормления, миграции, укрытия рыбы. Такой способ был известен с глубокой древности у разных народов.

      Иногда ловили и охотничьм способом – перегораживали протоки или выходы из мест укрытия, а затем с помощию шумовых и двигательных эффектов выгоняли рыбу из естественных укрытий (зарослей водной растительности) и загоняли ее в верши или сети.

      Для ловли крупных рыб и морского зверя использовали гарпуны и остроги, снабженные одним или несколькими игловидными остриями (с жальцем или без него).

     Берега рек, озер, острова и другие пригодные для рыболовства места

23

(ловища) могли  находиться в собственности феодалов; за пользование ими платили оброк. Монастыри старались получить в собственность рыбные угодья, чтобы обеспечить свою братию необходимым запасом рыбы на время Великого поста.

     Пойманную рыбу готовили и употребляли в пищу сразу, а также солили и сушили, что позволяло сохранять ее несколько месяцев; встречаются упоминания о копчении. 

     Промысел моржей был известен с глубокой древности – за ним охотились в Белом море и на Шпицбергене (Груманте), а также на Новой Земле и других островах полярных морей. Моржей промышляли весной, летом и осенью в открытом море, на льдинах, низменных берегах островов и материка. Он ценился за сало, кожу и, главное, за рыбную кость, или зуб, пользовавшуюся большим спросом у местных и иностранных купцов.

     Кожа моржа употреблялась для изготовления подкаретных рессорных ремней и гужей для хомутов. Из ее обрезков варили клей. В Новгородской земле этими товарами торговали уже в начале двенадцатого века. «Рыбий зуб» был известен новгородцам по крайней мере с рубежа X-XI вв., из этого редкого и дорогого материала наряду произведениями средневекового декоративно-прикладного искусства, вырезали и вытачивали ряд бытовых изделий: пуговицы, бусы, гребни и рукоятки ножей, навершия плетей, игральные кости и фишки, печати.

      Меньшее значение имел китовый промысел – в составе даней, которые коренное население Беломорья (чудь и лопари) еще в IX в. платили Новгороду, упоминаются и шкуры белух. Самым древним, распространенным и популярным у поморов, был тюлений промысел.

Для промыслов древние поморы использовали: гарпуны, спицы (копья или рогатины), окованные дубинки; в море они выходили на беломорских лодьях.

Налоги

     Первоначальное установление даней присходило в результате окняжения отдельных земель и территорий, которое могло происходить разным путем и включало элементы государственного устройства и управления; чем – заметно отличалось от военных предприятий – походов, преследующих целью получение военной добычи путем грабежей или контрибуций. Олег – задолго до падения Каганата – сумел склонить (убедить или принудить)

24

территориальные племенные союзы к уплате дани ему, а не хазарам:

     Посла къ радимичем, рька: “Кому дань даете?” Они же реша: “Козаром”. И рече им Олег: “Не дайте козаром, но мне дайте”. И въ даша Ольгови по щьлягу, яко же и козаром даяху.

Поча Олег воевати  деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне...

     Как видно из вышесказанного «примученные» древляне и покладистые радимичи заплатили в итоге одинаковую дань, т.к. во времена Олега куница стоила примерно один щьляг (дирхем).

     Организацией установления и сбора дани с самого начала занимался не только Великий Князь, его воеводы, дружинники и княжеские чиновники (даньщики, черноборцы) – но и местные князья; они получали ее виде полюдного сбора либо извозом; часть этой дани шла в пользу сборщиков (кормовыые и др.). Размер, вид и форму уплаты дани устанавливал князь; иногда она оставалась неизменной в течении десятилетий. В дальнейшем полюдье сохраняло ограниченное значение в XII в. в форме фиксированной денежной повинности.