Реформа Людвига Эрхарда

При проведении денежной реформы главная  проблема состоит  в том, что правительство вынуждено принимать сложнейшие и обязывающие решения в условиях неопределенности. Оно должно ответить на фундаментальный вопрос, какой видится нормальная, не раздутая денежная масса и как оценить спрос на деньги после проведения денежной реформы. Причем на этот вопрос никакого теоретически выверенного ответа в той ситуации, в которой была Германия в 48-м году, не существует. Мы в конце 91-го года должны были примерно из тех же соображений оценить прогнозные масштабы первоначального январского скачка цен в условиях, когда корректно это невозможно сделать. Для Л. Эрхарда вторая половина 48-го года была самым тяжелым временем в его жизни. Формула, которую он предложил для проведения денежной реформы, неизбежно была догадкой. Успех реформы зависел от того, в какой степени эта догадка оправдается. А это, в свою очередь, зависело от возможности и способности убедить общество в том, что формула выбрана правильная. Но сам Эрхард не мог не понимать, что речь идет всего лишь о предположении, и по его работам это хорошо видно.

Когда во второй половине 48-го года начался быстрый  рост цен и сбережения в новых марках выплеснулись на рынок, возникла угроза укоренения высокой инфляции, пошли разговоры  о провале политики Эрхарда, о преступных ошибках, о том, что надо как можно скорее снова замораживать цены, усиливать государственное регулирование. В этих условиях удержаться на избранном курсе, доказать, что раньше или позже все равно цены упрутся в границу спроса, что за быстрым ростом цен последуют либо их стабилизация, либо дефляционная корректировка, было крайне тяжелой, мужественной позицией, которую Эрхард отстоял блестяще. В России в 91-м году выбора проводить или не проводить денежную реформу не было. Наиболее серьезные проблемы у нас возникли не до либерализации, а после принятия решения о ее начале. Здесь как раз выявились наши фундаментальные отличия от Германии в конце 48-го года. Первое из них: Германия имела возможность элементарно решить проблему диспропорции денежных потоков. Не печатай ничем не обеспеченных денег, не кредитуй дефицит бюджета - вот и вся мудрость. Советский Союз - Россия сразу после либерализации цен оказалась в ситуации, когда 15 соревнующихся друг с другом республиканских банков печатают общую валюту и нужно, по меньшей мере, полгода, чтобы обеспечить контроль за денежным обращением на территории России. Уже одного этого достаточно, чтобы ввести экономику в режим хронически высокой и ускоряющейся инфляции. Второе. В России либерализация цен и крах старой системы управления совпали не с низшей точкой в динамике объема производства, обусловленной демилитаризацией, а с началом вынужденных структурных изменений. Банкротство Союза и Внешэкономбанка ограничили возможность продолжения крупномасштабных заимствований, валютные резервы и золотой запас были разбазарены. Добыча нефти резко падала. Начинается вынужденно резкий процесс демилитаризации, который дает толчок индустриальному кризису. В результате падение объема производства в России хотя и не составляет той же величины, как в Германии между 44-47 гг. (оно меньше), но растягивается на более длительный период. То есть, после либерализации цен мы получаем сочетание высокой инфляции и падающее производство. На этом фоне совершенно неизбежен резкий рост социального неравенства. Тесная корреляция доли бедных с уровнем инфляции - это статистически доказанный факт.

В конце концов, мы проходим собственный  путь, включающий период высокой инфляции, ряд серьезнейших структурных изменений. Пройдя две очень  разных траектории, Германия в 49 году и Россия в 97 вновь оказываются в схожей ситуации. В чем это сходство? ВВП на душу населения в 49 году в Германии по покупательной способности примерно равен прогнозируемому ВВП на душу населения в России в 97 году. Доля государственных расходов в экономике Германии в этот период примерна равна доле государственных расходов России 1997 года, диспропорции финансовых запасов устранены, подавленной инфляции нет, механизм управления подавленной инфляцией демонтирован, экономика либерализована, обеспечена относительная стабильность национальной валюты.

Конечно, успеху политики Эрхарда  во многом способствовала сильная и разумная политика ведущих  западных держав. На кризис после первой мировой войны  державы-победительницы ответили репарациями, на кризис после второй мировой - планом Маршалла. План Маршалла одновременно с поворотом от протекционизма к свободе торговли создал очень благоприятный фон для того экономического чуда, которое началось в Германии с 1949.

Применительно к российским реформам говорить о столь  же скоординированной и эффективной помощи Запада, разумеется, нельзя. Это, безусловно, осложняло проведение реформы в России.

Теперь, когда наиболее срочные  и сложные задачи денежной стабилизации и либерализации  экономики решены при сохранении многих других проблем, есть смысл поговорить о дальнейших стратегических направлениях развития и снова попытаться сопоставить тот путь, который предстоит России, с путем Германии под руководством Л. Эрхарда.

У нас слова "социальная рыночная экономика" используются очень своеобразно. Как неотъемлемый атрибут социальной рыночной экономики, у нас рассматривается идея форсированной экспансии государственных обязательств. На самом же деле (наши немецкие друзья прекрасно знают и помнят, у нас это знают и помнят, к сожалению, не все) в 50-е годы уже на фоне очень высоких темпов экономического роста Л. Эрхард поддерживал долю государственных расходов в ВВП практически на том же уровне, что и в 1950 году. То есть для него ограничение, а то и снижение налогового бремени, было важнейшей задачей, по крайней мере на этапе старта экономического роста. Он прекрасно понимал, что сначала курица должна снести яйца, а уже потом можно обсуждать, что с ними делать. Для того чтобы доля государственных расходов в ВВП могла достичь приблизительно 50%, германская экономика должна была выйти на уровень, по крайней мере,. В два с половиной раза более высокий, чем сегодня в России. Для этого германское экономическое чудо должно было состояться.

Конечно, попытки копировать чей бы то ни было опыт, особенно опыт страны с совсем другой историей, которая не пережила 75 лет социалистической экономики, в которой в течении столетия существовала развитая частноправовая традиция, копировать в России, с ее дурной правовой традицией и необходимостью создания рыночного законодательства, было бы поразительной нелепостью. Но если мы понимаем различия, понимаем их масштабы, то сравнение опыта стран, сталкивающихся со сходными проблемами, - это важнейшая предпосылка для того, чтобы иметь возможность вырабатывать собственные обоснованные решения.

Литература

Зарицкий  Б.Е. Людвиг Эрхард: секреты "экономического чуда". - М.: Издательство БЕК, 1997

Тов Р. Архитектор экономического возрождения: К 100-летию  со дня рождения Л. Эрхарда: // Посев. - 1997. - №4. - с. 23-24.

Гайдар Е. Т. Он шел против течения. Докл. на конф., посвященной 100-летию со дня рождения {нем. гос. деятель Л. Эрхард, С-П, май 1997} // Посев. - 1997 - №4. - с. 26-28.

Твердохлеб  И.Б. Людвиг Эрхард: экономист  и политик // РЖ. История. Сер. Б. - 1997. - №4 - с. 47-70.