Римский-корсаков

       По настоянию Балакирева Римский-Корсаков вновь принимается за Первую симфонию — сочиняет недостающие трио для скерцо и полностью переоркестровывает. Получившаяся партитура (известная как первая редакция симфонии) была исполнена в 1865 году под управлением самого Балакирева — неизменного исполнителя всех ранних симфонических партитур Римского-Корсакова. Найденный в Первой симфонии музыкальный язык успешно развит в таких сочинениях, как Увертюра на три русские темы (первая редакция — 1866) и «Сербская фантазия» (1867). Обратившись под влиянием Балакирева к подлинным славянским народным мелодиям, Римский-Корсаков придерживается в музыке национального колорита, который и в дальнейшем будет характеризовать большую часть его творчества.

     Музыкальная картина «Садко» (1867, позже её музыка частично использована в одноимённой опере) стала этапным произведением Римского-Корсакова. Во-первых, это самое раннее из программных сочинений композитора. В данном случае он выступает как продолжатель традиций европейского программного симфонизма — и прежде всего Гектора Берлиоза и Ференца Листа, творчество которых очень повлияло на композитора. В дальнейшем большая часть произведений Римского Корсакова также будет связана с определённой литературной программой. Во-вторых, именно в этом сочинении он впервые соприкоснулся с миром сказки (позже Римского-Корсакова так и будут называть — «Сказочником»). В-третьих, в музыке этого сочинения он попытался оркестровыми красками изобразить море, что позже неоднократно делал в дальнейших своих сочинениях (сюите «Шехеразада», прелюдии-кантате «Из Гомера», операх «Садко» и «Сказка о царе Салтане»). Ещё одно важное открытие, сделанное в музыкальной картине, — придуманный самим композитором симметричный лад — так называемая «Гамма Римского-Корсакова», применявшаяся в дальнейших его произведениях для характеристики фантастического мира.

     Программно-сказочное начало было развито во Второй симфонии «Антар» (1868, позже названа симфонической сюитой), написанной на сюжет восточной сказки Осипа Сенковского. В конце 1860-х годов Римский-Корсаков работает над инструментовкой чужих произведений: помогает Кюи с оркестровкой оперы «Вильям Радклиф» и заканчивает, согласно завещанию умершего Даргомыжского, партитуру его оперы «Каменный гость».

4. Творчество 1870—1880 годов

      Почти через 10 лет после открытия первой русской консерватории в Петербурге, осенью 1871 г. в ее стенах появился новый профессор по классу композиции и оркестровки. Несмотря на молодость - ему шел двадцать восьмой год - он уже приобрел известность как автор оригинальных сочинений для оркестра: Увертюры на русские темы, Фантазии на темы сербских народных песен, симфонической картины по русской былине "Садко" и сюиты на сюжет восточной сказки "Антар". Кроме этого написано немало романсов и в разгаре находилась работа над исторической оперой "Псковитянка". Никому в голову не могло прийти (и меньше всего директору консерватории, пригласившему Н. Римского-Корсакова), что он стал композитором, почти не имея музыкальной подготовки.

     В эти же годы он обратился к оперному жанру, ставшему впоследствии ведущим в его творчестве (в 1872 окончена опера «Псковитянка», по драме Л. А. Мея). «Псковитянка» - высшее достижение первого периода творчества композитора. Успех оперы у публики и признание её достоинства у критики свидетельствовали о несомненной удаче молодого автора.

     В конце того же 1871 года умирает в Италии от  
паралича сердца Воин Андреевич. Морское министерство отрядило  
лейтенанта Римского-Корсакого в Пизу за прахом брата и его  
семьёй. Канун отъезда он проводит у сестёр Пургольд, с которыми 
за последнее время близко сошёлся на музыкальной почве.  
Александра Николаевна - прекрасная певица. Надежда - пианистка,  
обе незаменимые участницы сборищ балакиревцев. В тот вечер  
перед отъездом, происходит, наконец, объяснение в любви, потому  
что горе сблизило их, сделав явным то, что уже давно скрытно  
от обоих теплилось и разгоралось в их сердцах. Отрывки из  
дневника Надежды Николаевны и их переписки тех лет полны  
удивительной прелести и душевной красоты. Тридцатого июня 1872 года в Спасо-Парголовской церкви Надежда Пургольд, двадцати четырёх лет, и Николай Римский-Корсаков, двадцати восьми лет, повенчались. Дружкой был Мусоргский.

     С 70-х гг. расширились границы музыкальной деятельности Римского-Корсакова: он был профессором Петербургской консерватории (с 1871, классы практического сочинения, инструментовки, оркестровый), инспектором духовых оркестров Морского ведомства (1873—84), директором Бесплатной музыкальной школы (1874—81), дирижёром симфонических концертов (с 1874), а позже и оперных спектаклей, помощником управляющего Придворной певческой капеллой (1883—94), возглавлял Беляевский кружок (с 1882). В середине 70-х гг. работал над совершенствованием своей композиторской техники. Именно в этот период — в 1871 г. его приглашают для преподавания в Санкт-Петербургскую Консерваторию, с присвоением учёного звания — профессор; и, начав преподавание в Консерватории, Римский-Корсаков обнаруживает серьёзные недостатки в своём музыкальном образовании, и сам начинает увлечённо изучать дисциплины, преподаваемые в Консерватории.

     Итогом совершенствования композиторской техники Римского-Корсакова стала Симфония № 3 C-dur. В 80-х гг. большое внимание уделял симфоническим жанрам, именно в этот период создаёт своё крупнейшее эпическое симфоническое полотно — симфоническую сюиту «Шехеразада».

     Восьмидесятые годы для Римского-Корсакова стали началом тяжёлой полосы, длившейся более 12 лет, - временем горестных утрат. В марте 1881 года, когда ещё не была завершена работа над «Снегурочкой», умер Мусоргский, в 1887 году – Бородин – самые близкие Николаю Андреевичу участники славного содружества «Могучей кучки».

5. Творчество 1890—1900 годов

      Начало 90-х годов не принесло облегчения жизни Николая Андреевича. Напротив, к болезням близких присоединились семейные невзгоды, наблюдался некоторый спад творческой деятельности (в этот период изучал философию, писал статьи, пересмотрел и отредактировал некоторые из своих прежних сочинений). Со смертью Мусоргского и Бородина особенно стали заметны отдалённость, охлаждение, наступившие между былыми участниками балакиревского кружка. «…Вижу, что новая русская школа, или могучая кучка умирает, или преобразуется во что-то другое, совсем нежелательное. Разве не жаль видеть вымирающую семью, или засыхающий сад?» - делился своими горькими мыслями композитор с С.Н. Кругликовым.

       Во 2-й половине 90-х гг. творчество приобрело исключительную интенсивность: появились оперы «Садко» (1896), «Царская невеста» (по Мею, 1898). Во время Революции 1905—07 Римский-Корсаков выступил с активной поддержкой требований бастующих студентов, был уволен из консерватории, вернулся лишь после предоставления консерватории частичных автономных прав и смены руководства).

6. Общая характеристика творчества

     Творчество Римского-Корсакова на протяжении многолетней деятельности (свыше 40 лет) подверглось изменениям, отражая потребности времени, эволюционировали и эстетические взгляды композитора, и его стиль. Римский-Корсаков формировался как музыкант в атмосфере общественного подъёма 60-х гг. под воздействием эстетических принципов “Новой русской музыкальной школы”. Важнейшие из них — стремление к народности, высокой содержательности, общественной значимости искусства — композитор пронёс через всю жизнь.

      Вместе с тем его в большей мере, чем других членов Балакиревского кружка, интересовали специфические внутренние проблемы искусства. Для Римского-Корсакова характерны выявление эстетического начала в каждом сочинении, стремление к красоте, совершенству выполнения. Отсюда — особое внимание к вопросам профессионализма и своеобразная эстетика мастерства, что сближало принципы Римского-Корсакова с общими тенденциями развития русского искусства конца XIX — начала XX вв. В творческом облике Римского-Корсакова много сходного с М. И. Глинкой. Прежде всего — гармоничность мировосприятия, внутренняя уравновешенность, тонкий артистизм, безупречный вкус, чувство художественной меры, классическая ясность музыкального мышления.

     Круг тем и сюжетов, воплощённых Римским-Корсаковым, широк и многообразен. Как и все “кучкисты”, композитор обращался к русской истории, картинам народной жизни, образам Востока, он также затронул область бытовой драмы и лирико-психологическую сферу. Но с наибольшей полнотой дарование Римского-Корсакова выявилось в произведениях, связанных с миром фантастики и разнообразными формами русского народного творчества. Сказка, легенда, былина, миф, обряд определяют не только тематику, но и идейный смысл большинства его сочинений.

      Выявляя философский подтекст фольклорных жанров, Римский-Корсаков раскрывает мировоззрение народа: его извечную мечту о лучшей жизни, о счастье, воплощённую в образах светлых сказочных стран и городов (Берендеево царство в “Снегурочке”, город Леденец в “Сказке о царе Салтане”, Великий Китеж); его нравственные и эстетические идеалы, олицетворением которых служат, с одной стороны, пленительно-чистые и нежные героини опер (Царевна в “Кащее бессмертном”, Феврония), с другой — легендарные певцы (Лель, Садко), эти символы неувядаемого народного искусства; его преклонение перед животворной мощью и вечной красотой природы; наконец, неистребимую веру народа в торжество светлых сил, справедливости и добра — источник оптимизма, присущего творчеству Римского-Корсакова.

     Отношение Римского-Корсакова к изображаемому также родственно народному искусству. По словам Б. В. Асафьева, "...между личным чувствованием композитора и объектом его творчества встает прекрасное средостение: а как об этом думает и как бы воплотил свою мысль об этом народ?" Подобная отстранённость авторской позиции обусловила характерную для Римского-Корсакова объективность тона и преобладание эпических принципов драматургии в большинстве сочинений. С этим же связаны и специфические черты его лирики, всегда искренней и в то же время лишённой эмоциональной напряжённости,— спокойной, цельной и несколько созерцательной.

     В творчестве Римского-Корсакова органично соединяется опора на русский музыкальный фольклор (главным образом древнейшие его пласты и на традиции национальной классики (Глинка) с широким развитием живописно-колористических тенденций романтического искусства, упорядоченностью и уравновешенностью всех элементов музыкального языка. Композитор вводит в свои произведения подлинные народные песни и создаёт собственные мелодии в духе народных. Особенно типичны для него архаизированные диатонические темы в сложных нечётных размерах, как, например, заключительный хор из “Снегурочки” на 11/4.) Песенные интонации окрашивают и лирическую (преимущественно, оперную) мелодику Римского-Корсакова. Но ей, в отличие от народных тем, более свойственны структурная законченность, внутренняя расчленённость и периодическая повторность мотивных звеньев. Типичны для Римского-Корсакова подвижные, богато орнаментированные мелодии инструментального характера, нередко вводимые и в вокальные партии фантастических оперных персонажей (Волхова, Царевна-Лебедь). Развитие тематического материала у Римского-Корсакова обычно не ведет к коренным интонационным преобразованиям. Подобно всем “кучкистам”, композитор широко и многообразно использует вариационные приёмы, дополняя их полифонией — чаще подголосочной, но нередко и имитационной. Гармоническое мышление Римского-Корсакова отличается строгой логичностью, ясностью, в нём ощущается рациональное организующее начало. Так, применение натуральных диатонических ладов, идущее от стилистики русской крестьянской песни и балакиревских принципов её обработки, обычно сочетается у Римского-Корсакова с простой трезвучной гармонизацией, использованием аккордов побочных ступеней.

     Существенен вклад композитора в развитие колористических возможностей гармонии. Опираясь на традиции “Руслана и Людмилы”, он создал к середине 90-х гг. свою систему ладогармонических средств (связана, прежде всего, со сферой фантастических образов), в основе которой — сложные лады: увеличенный, цепной и особенно уменьшенный, с характерным звукорядом тон - полутон, т. н. “гамма Римского-Корсакова”. Колористические тенденции проявляются также в opкестровке, которую Римский-Корсаков рассматривал как неотъемлемую часть замысла (“одну из сторон души” сочинения). Он вводит в партитуры многочисленные инструментальные соло и, следуя заветам Глинки, предпочитает звучания чистых тембров густым смешанным краскам. Яркость и виртуозный блеск его оркестра сочетаются с прозрачностью и лёгкостью фактуры, отличающейся безупречной ясностью голосоведения.