Портрет Дориана Грея

Оскар Уайльд

Портрет Дориана Грея

В солнечный  летний день талантливый живописец  Бэзил Холлуорд принимает в своей  мастерской старого друга лорда  Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению  одного из персонажей. В последнем  без труда узнаются хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и  преобладающее число своих прославленных  афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над  портретом необыкновенно красивого  юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.

Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомлённого  гедониста; юная красота Дориана, пленившая  Бэзила, не оставляет равнодушным  и лорда Генри. Но вот портрет  закончен; присутствующие восхищены  его совершенством. Златокудрый, обожающий  все прекрасное и нравящийся сам  себе Дориан мечтает вслух: «Если  бы портрет менялся, а я мог  всегда оставаться таким, как есть!»  Растроганный Бэзил дарит портрет  юноше.

Игнорируя вялое  сопротивление Бэзила, Дориан принимает  приглашение лорда Генри и, при  деятельном участии последнего, окунается  в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических  обстоятельствах происхождения  Дориана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину  своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей  свою судьбу с безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя  того скоро убили на дуэли).

Сам Дориан между  тем влюбляется в начинающую актрису  Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с  головкой гречанки, обвитой тёмными  косами. Глаза — синие озера  страсти, губы — лепестки роз»; она  с поразительной одухотворённостью  играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование  вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним  Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан представляется воплощенным чудом  — «Прекрасным Принцем», снизошедшим  с заоблачных высот. Её возлюбленному  неведомо, что в её жизни тоже есть тщательно оберегаемая от посторонних  взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного  союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком  чуждого сословия.

Обретший в  Сибиле живое воплощение красоты  и таланта, наивный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда  Генри о своей помолвке. Будущее  их подопечного вселяет тревогу  в обоих; однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана  должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощённая радужными надеждами  на предстоящее ей реальное счастье  с любимым, Сибила в этот вечер  нехотя, словно по принуждению (ведь «играть  влюбленную — это профанация!»  — считает она) проговаривает  слова роли, впервые видя без прикрас  убожество декораций, фальшь сценических партнёров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»

Изверившийся  в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость  искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему  Лондону. Сибиле же его жестокое признание  оказывается не по силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот  же вечер покончила с собой. Друзья-покровители  и тут реагируют на трагическое  известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить  юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной  сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный ему недавно  художником портрет становится беспощадным  зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного  греческого бога обозначается жёсткая  морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.

И вновь ему  помогает заглушить тревожные уколы  совести его услужливый друг-Мефистофель  — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда  о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго  заворожённый ею («казалось, тяжёлый  запах курений поднимался от её страниц  и дурманил мозг» ), Дориан в последующие  двадцать лет — в повествовании  романа они уместились в одну главу  — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим  интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и  ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекционировании предметов  старины и драгоценных камней, в наркотических зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить, он не гнушается  сомнительными связями и подозрительными  знакомствами. За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых  умов.

Напоминая о  сломанных по его прихоти судьбах  мимолетных избранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил  Холлуорд, давно прервавший с ним  всякие связи, но перед отъездом в  Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу  узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатлённый на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается  устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя  портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга  своих юных дней кинжал. А затем, призвав на помощь одного из былых  соратников по кутежам и застольям, химика Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной  лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им злодейства.

Терзаемый запоздалыми  угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне  на самом «дне» Лондона его  узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить её обидчику.

Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского  портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, ещё более  опустошённый и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности  своего сообщника поневоле Алана  Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже…  духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых  моральных препон, но непостижимо  полагающего, что «всякое преступление вульгарно».

Поздней ночью, наедине с самим собой в  роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мёртвое тело старика  во фраке. И портрет, неподвластный  времени, в своем сияющем величии.

Так кончается  роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь одним  из средств осуществления того, что  он считал красотой жизни». 

***

Дориан Грей - юный красавец, аристократ, подобно  Фаусту вступивший в сделку с дьяволом, чтобы сохранить свежесть, молодость  и красоту, в то время как возраст, порочная жизнь и преступления кладут свой отпечаток на портрет, выполненный  другом Д. Г., художником Бэзилом Холлуордом. В отчаянной попытке уничтожить последнего нелицеприятного свидетеля  своего падения Д. Г. бросается с  ножом на холст, изображающий гнусного, рано состарившегося человека с кровью на руках.

На следующее  утро слуги находят труп отвратительного  сморщенного старика с ножом  в груди, `а перед ним на стене - портрет Д. Г. "во всем сиянии его  дивной юности и красоты". В романе Уайльда, который скорее следовало  бы определить как "философскую повесть" в духе "Шагреневой кожи" Бальзака, каждый из основных трех героев воплощает  не столько человеческий тип, сколько  определенную философско-эсте-тическую и нравственную позицию. Каждый из них  в той или иной степени является носителем идей самого писателя, которые  он определенным образом "примеривает" в вымышленной экспериментальной ситуации.

Д. Г. отведена роль своеобразного "испытательного поля" этого эксперимента.

Будучи "прекрасным принцем", носителем неземной красоты, он в силу главного положения Уайльда  о господстве красоты над жизнью оказывается неподвластен житейским  треволнениям, ибо они не затрагивают  его как внутренне, так и внешне. Юная актриса Сибилла Вен волнует  его сердце лишь тогда, когда трепетно передает на сцене чувства шекспировских  героинь. Когда же собственная реальная любовь к Д. Г. преграждает ей путь в воображаемый мир Джульетты и она проваливает роль, юный эстет безжалостно отвергает ее и становится виновником ее самоубийства.

Отношение к  жизни лишь как к поставщику эстетических впечатлений, когда объект внимания должен не столько "нравиться" или "не нравиться" (что предполагает еще и некоторую нравственную позицию), сколько "волновать", определяет постоянный поиск новых ощущений, следование правилам "нового гедонизма", проповедуемого Д. Г. лордом Генри.

Лорд Генри  Уоттон - артист, эстет, парадоксалист, своею проповедью "нового гедонизма" завлекший юного красавца Дориана  Грея на путь порока. Персонаж типа лорда  Г., сыплющий изящными, остроумными  и одновременно циничными парадоксами, всегда присутствует в произведениях  Уайльда, главным образом в драматургии (лорд Горинг в "Идеальном муже", Олджернон Монкриф в "Как важно  быть серьезным", лорд Дарлингтон в "Веере леди Уиндермир"). Лорд Г., завсегдатай светских гостиных и  блестящий рассказчик, во многом воспроизводит  застольные разговоры самого Уайльда, пугавшего своих светских слушателей и слушательниц бесстрашным переворачиванием с ног на голову всевозможных прописных  истин. Как отмечает один из собеседников лорда Г., "путь парадоксов - путь истины. Чтобы испытать действительность, надо ее видеть на туго натянутом канате. Когда истины становятся акробатами, мы можем судить о них". В результате появляются изречения типа: "Чтобы  вернуть молодость, стоит только повторить ее безумства", "Я  больше люблю людей, чем принципы, а людей без принципов больше всего на свете", "Быть естественным - поза, и самая раздражающая, которую  только я знаю", "Я поверю чему угодно, лишь бы оно было совсем невероятным", "Совесть и трусость, право, одно и то же. Совесть- это лишь вывеска  фирмы", "В наши дни большинство  людей умирает от излишества здравого смысла и открывает, когда уже  бывает слишком поздно, что единственное, о чем никогда не жалеешь, - это  наши заблуждения".