Франсиско Сурбаран

     Франсиско Сурбаран (Zurbaran) (крещен 7.11.1598, Фуэнте-де-Кантос, Бадахос, — 27.8.1664, Мадрид), испанский живописец. Учился в Севилье у П. де Вильянуэвы (с 1614 года) и, возможно, у Ф. Пачеко. Жил и работал в Льеренье (Бадахос, 1617—1628), с 1628 года — в Севилье. Особенно характерны для Сурбарана были композиции на темы из житий святых, трактованные как сцены монастырского быта ("Молитва св. Бонавентуры при выборе папы Григория Х"). Ранние произведения Сурбарана проникнуты сильным влиянием Караваджо (ретабло капеллы св. Петра в соборе в Севилье, 1625). В период творческого расцвета (1630—40-е годы) Сурбаран создавал суровые, монументальные и лаконичные образы, драматически-напряженные и вместе с тем благородно сдержанные в своих чувствах. В 1650-х годах в его произведениях появились черты эмоциональной взволнованности, экстатического или смягчённо-лирического толка ("Распятие", начало 1660-х годов, Эрмитаж, Ленинград). Кроме религиозных композиций, Сурбаран писал также мифологические сцены, портреты и натюрморты.

     Родился в семье крестьянина, по другой версии - небогатого торговца. Вся его жизнь  прошла в Испании.

     Молодые годы в Севилье. Рассказ о необычайно яркой, замеченной современниками одаренности маленького Франсиско принадлежит к традиционным легендам, сопутствующим жизни многих других знаменитых живописцев. Тем не менее остается фактом, что отец отвез мальчика в Севилью для обучения у Педро Диаса де Вильянуэвы, который специализировался на раскраске церковных деревянных статуй. Пребывание в оживленной художественной среде Севильи оказалось плодотворным для формирования молодого Сурбарана, прибывшего из провинциальной глуши. Он, по-видимому, сблизился с мастерской опытного педагога, теоретика искусств Франсиско Пачеко, которую называли Академией не только Севильи, но и всей Испании, подружился с его учениками Веласкесом и Алонсо Кано.

     Почти за тридцать лет работы в Севилье  Сурбаран так и не стал настоящим андалусцем, он навсегда сохранил черты своей патриархальной созерцательной натуры, сдержанного темперамента. Его творческая эволюция не отличалась большим разнообразием исканий. Первая подписанная работа Сурбарана - "Непорочное зачатие" (1616). Этот тип испанской картины, популярный в 16-18 веках, основывался на католическом догмате о непорочном зачатии самой Марии в браке ее родителей и возносимой на небо в окружении облаков и символических атрибутов. Отвлеченному образу Небесной девы Сурбаран придал черты угловатой и некрасивой испанской девочки.

     Ранние  крупные заказы. В 1617-1618 годах Сурбаран жил и работал в небольшом городке Эстремадуры - Льеренне, где обзавелся семьей. В 1629 году он вернулся в Севилью. Именно ему, скромному провинциалу, поручили ряд заказов для севильских монастырей, а городской Совет Севильи просил его навсегда остаться в их городе, что вызвало бурные возмущения местной корпорации живописцев.

     Сурбаран - мастер монументальной композиции - отразил  характерные черты ведущей для  Испании 17 века темы "монастырской жизни". Циклы его картин создавались  по заказам монашеских орденов. Произведения художника кажутся подчас для своего времени архаичными, упрощенными, фигуры застывшими, мало связанными друг с другом, изображение пространства нередко условно. Простая и уравновешенная композиция строится на сопоставлении геометрически четких плоскостей и крупных, достигающих почти стереоскопического эффекта плоскостных объемов. Все, что происходит в сфере потустороннего, приобретает черты реальности. Однообразный обиход монастырской жизни протекает размеренно и чинно, действующие лица написаны с натуры, предельно скупо и материально воспроизведены обстановка и предметы повседневного быта. Вместе с тем каждое событие обладает повышенной, хотя и сдержанной духовностью.

     В первом крупном заказе ордена доминиканцев для севильского монастыря Сан Пабло (1627) сказалась зависимость молодого художника от резких контрастов света и тени в искусстве Караваджо; пресная вылепленность форм ("Распятие", Чикаго, Институт искусств) давала повод сравнивать эти работы с раскрашенной скульптурой. Преодолевая воздействие караваджизма, Сурбаран постепенно создал свою, насыщенную цветом мощную живописую манеру. Его искания отразились в цикле картин из жизни Сан Педро Ноласко, заказанном в 1628-1630 годах в Севилье орденом мерседариев (две лучшие из них, "Видение св. Педро Ноласко небесного Иерусалима" и "Видение св. Педро Ноласко распятого апостола Петра", находятся в Прадо), и совместно с известным севильским живописцем Франсиско Эррерой Старшим в 1624 году в цикле для монастыря францисканцев, посвященном св. Бонавентуре, профессору теологии Парижского университета 12 века. Сурбарану принадлежат четыре известные картины: "Посещение св. Бонавентуры Фомой Аквинским" (погибла в Берлине во время Второй мировой войны), "Бонавентура, председательствующий на соборе в Лионе" (Париж, Лувр), "Молитва св. Бонавентуры перед избранием римского папы" (Дрезден, Картинная галерея) и "Погребение св. Бонавентуры" (Париж, Лувр).

     Уже современники признали одним из лучших произведений Сурбарана его огромное, сияющее полотно официального характера "Апофеоз св. Фомы Аквинского" (1631, Севилья, Музей Изящных искусств). Традиционно разделенное на небесную и земную сферу, оно посвящено учреждению в 1517 году коллегии францисканцев в присутствии императора Карла V, ректора коллегии и других официальных лиц. Торжественно представленный на небесах в окружении Отцов церкви св. Фома написан мастером со своего друга, эконома коллегии Нуньеса де Эскобара.

     Поездка в Мадрид. В 1634 году Сурбаран по приглашению королевского двора совершил поездку в Мадрид. Он работал в только что построенном дворцовом ансамбле Буэн Ретиро, где ведущие живописцы Испании призваны были украсить "Зал королевств" парадными полотнами, прославляющими успехи испанского оружия. Историко-монументальный жанр не стал творческим призванием Сурбарана. Но картина "Оборона Кадеса от англичан" (1634, Прадо) сохранила традиционную для этого типа схему изображения - широкую, напоминающую театральный задник панораму морского побережья Кадиса с множеством испанских судов и расположенные как на авансцене портретно достоверные фигуры испанского губернатора города, командующего флотом и других исторических персонажей. Еще более чуждым Сурбарану оказался мифологический жанр. В цикле картин для дворца Буэн Ретиро, изображающем подвиги столь почитаемого в Испании Геракла (1634, Прадо), он наделил античного героя, которого писал с натурщика, грубой силой простолюдина. Документальные данные об этом цикле не сохранились. Вопрос об его авторстве вызвал среди исследователей немало разногласий, лишь обнаруженная в последние десятилетия подпись мастера позволила связать десять дошедших до нас и сильно потемневших полотен с его именем.

     Период  расцвета. 1630-1640. Пребывание в Мадриде, где Сурбаран смог изучить королевские собрания живописи, обогатило его творчество. Вернувшись в Севилью, он обратился к ответственным заказам для других монастырей Испании и испанских колоний в Латинской Америке. Знамениты его циклы для монастыря в Херес де ла Фронтерра (1638-1639), картины: "Благовещение", "Рождество", "Поклонение волхвов", "Обрезание" - ныне в Гренобле, Музее изящных искусств, изображения ангела с кадилом, святых ордена картезианцев - ныне Кадис, Музей изящных искусств; для ордена иеронимитов в санкристии и капелле монастыря в Гваделупе близ Касереса в Эстремадуре (1638-1639, все на месте), картины "Чудо с падре Сальмероном", "Молитва падре Кабанюэласа", "Гонсалес Ильескас, архиепископ Кордовы", "Видение Педро де Саламанка", "Энрике III и падре Яньес", "Искушение св. Иеронима", "Бичевание Св. Иеронима". В произведениях этого цикла нарастает ощущение пространственности, господствует более мягкая живопись, общий прозрачный серебристый тон.

     В течение всего творчества Сурбарана  привлекало изображение монументальных, стоящих во весь рост одиночных фигур святых, монархов, легендарных и реальных деятелей церкви. Эти образы составляют славу мастера. Массивные, словно отрешенные от мира фигуры в тяжелых рясах суровы, их лица замкнуты, полны внутренней силы (ученые монахи ордена мерседариев Иеронимо Перес, Франсиско Сумьель, Педро Мачадо, около 1633, Мадрид, Академия Сан Фернандо; монахи - картезианцы из монастыря в Херес де ла Фронтерра в Музее Кадиса; портрет доктора права Саламанкского университета (1630 или 1658, Бостон, Музей изящных искусств). Об эмоциональной силе и мощной пластике образов Сурбарана позволяет судить "Св. Лаврентий", огромное полотно, написанное в 1636 году для монастыря Сан Хосе в Севилье, вывезенное во Францию наполеоновскими войсками, а затем проданное на аукционе в собрание Государственного Эрмитажа. Фигура святого юноши в великолепном вышитом золотом дьяконском облачении, высится на фоне пейзажа, он держит железную решетку, на которой был сожжен заживо. Для лица мученика Сурбаран использовал портрет монаха, написанный им еще в конце 1620-х годов.

     Славу живописца составили и его  прекрасные женские образы. Группа женщин - святых в облике знатных  севильянок - была написана им с участием мастерской в 1635-40-х годах; назначение ее неизвестно. Картины разошлись по разным музеям Испании и других стран Европы. Самым известным считается изображение св. Касильды в богатом одеянии и с цветами в руках (Прадо). За последние годы традиционное название изменилось: вместо легендарного персонажа появилось реальное историческое лицо - королева Португалии Изабелла, причисленная к лику святых. В галерее Сурбарана образ не самой молодой и привлекательной дамы уступает другим, юным, изящным, элегантным ("Св. Доротея", "Св. Марина", "Св. Инесса" из севильского госпиталя де ла Сангре, ныне в Севилье, Музей изящных искусств; "Св. Маргарита", Лондон, Национальная галерея; "Св. Аполлония", Париж, Лувр).

     Пику  творческого расцвета Сурбарана  принадлежат и его великолепные натюрморты. Как и в сюжетной картине, они сочетают принцип решенной в одной плоскости статичной композиции с предельной объемностью и четкостью форм. Простое, на первый взгляд, решение натюрмортов Сурбарана связано тонким ритмом, созвучием очертаний и красок предметов. Одни натюрморты более причастны миру каждодневности ("Натюрморт с четырьмя сосудами", 1634, Прадо), в других язык пластических форм и звучность ярких цветовых оттенков создают образ почти ритуальной торжественности ("Натюрморт с апельсинами и лимонами", 1633, ранее - Флоренция, бывшее собрание Контини-Бонакосси, ныне - Музей Нортон Саймон, Пасадена, штат Калифорния).

     Поздний период творчества. Вторая поездка в Мадрид. Наряду со строго аскетическими сценами Сурбаран обращался к лирическим образам, посвященным детству Христа и Богоматери и призванным вызвать чувство умиления и набожности ("Христос - мальчик", 1620, Музей изобразительных искусств, Москва; "Мастерская в Назарете", 1630, Кливленд, Музей искусств; "Мадонна с младенцем", 1658, Музей изобразительных искусств, Москва; "Детство Богоматери", около 1660, Эрмитаж). Это стремление усиливается в 1650-е годы, в период переживаемого мастером творческого спада, что по традиции принято объяснять подражанием стареющего мастера поэтическим работам молодого Мурильо. Но более важным было то, что манера Сурбарана становилась старомодной перед лицом тех перемен, которые происходили в испанской живописи с середины 17 века, заимствовавшей декоративные формы фламандского и итальянского барокко. Вторая поездка в Мадрид в 1658-1664 годах, несмотря на поддержку Веласкеса, друга юности, происходила при гораздо более печальных обстоятельствах: забытый заказчиками, художник испытывал тяжелые материальные затруднения и умер в нищете.

     В «Мадонне де лас Куэвас» (Севилья, Музей  изящных искусств) Сурбаран заимствовал архаическую композицию керамического панно XVI века, создав редкий по красоте декоративный образ, наивный и условный, построенный на гамме алого, ярко синего и белоснежно белого. Тон покрывала Мадонны Милосердия, который, подобно театральному занавесу, держат херувимы, близок звонкой синеве севильской керамики. Связь с реальностью сохраняют портретные изображения симметрично расположенных коленопреклоненных монахов.

     Великолепие живописных решений и достоверность  выразительных портретных характеристик  составляют главное завоевание картин Сурбарана.

     Одним из лучших его произведений современники считали композицию «Апофеоз Святого Фомы Аквинского» (Севилья, Музей изящных искусств), заказанную мастеру севильской коллегией Святого Фомы и посвященную ее торжественному основанию в 1517 году.

     Полотно такого официального характера следовало  традиционному делению на земную и небесную сферы. На земле происходит учреждение коллегии в присутствии императора Карла V, основателя коллегии епископа Диего де Десы, ее ректора, и других духовных лиц. В небесной сфере в окружении отцов церкви возвышается тяжелая фигура Фомы Аквинского, которого Сурбаран писал со своего друга — эконома коллегии Нуньеса де Эскобара. Мир небожителей, тающий в золотистом тумане, составляет дальнюю, как бы третью часть композиции. Сурбаран сочетает некоторый схематизм с произвольностью, что так типично для него, испанского мастера, антиклассичного по своей национальной природе. Его излюбленный мотив, например, изображение в центре композиции массивной темной колонны, на которую опираются облака и вся небесная сфера. Картина покоряет величием, мощью сияющего золотисто-красного колорита со смелыми акцентами черного, ослепительно белого, голубовато-серого, голубого, розового и оранжевого.

     О разнообразии цветовых решений Сурбарана  свидетельствует написанное несколькими годами позже «Чудо Святого Гуго Гренобльского» (Севилья, Музей изящных искусств) с его холодновато-изысканной гаммой красок. Это полотно предваряет знаменитые большие циклы картин конца 1630-х годов для монастырей в Херес де ла Фронтерра и Гваделупе. Здесь находят четкое воплощение многие существенные черты искусства мастера. Изображено чудо, которое произошло при посещении трапезной монастыря Святым Гуго Гренобльским, исцелившим от хромоты мальчика, монастырского служку. Сцена кажется совершенно бесстрастной. Ничто не обнаруживает волнения присутствующих здесь монахов, застывших в чинном молчании за монастырским столом. Узкое пространство, в которое помещены фигуры, ограничено плоскостью стены и белой, спускающейся почти до пола скатертью стола. Вместе с тем фигуры повышенно объемны, словно стереоскопичны, напоминают прием барельефного решения. Очертания поставленного под углом стола образуют небольшую авансцену, где размещены главные действующие лица.