Виды международных преступлений

Ко второму  виду международных преступлений относятся  преступления конвенционные, состав которых установлен международными конвенциями. Это деяния, предусмотренные международными договорами, не относящиеся к преступлениям против человечества, мира и безопасности, но посягающие на нормальные отношения между государствами и наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений. Поэтому сферой их действия является сфера юрисдикции лишь участвующих государств. Механизм реализации норм конвенций состоит в том, что они обязывают участвующие государства ввести соответствующие нормы в свое уголовное право. Поэтому ответственность за конвенционные преступления виновные несут по внутреннему уголовному праву. Традиционно в конвенциях используется следующая формулировка: «Каждое Договаривающееся Государство принимает такие меры, какие могут оказаться необходимыми, чтобы установить свою юрисдикцию над преступлением» (ст. 5 «Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации» 1971 г.). В соответствии с конвенциями государство обязано начать уголовное преследование даже в том случае, если преступление непосредственно не затрагивает его интересы, например, в случае подделки денег другого государства. Оно может избрать и иной путь - выдать подозреваемое лицо государству, деньги которого подделывались. Действует принцип «выдай или суди» (aut dedere aut judicare).

В целом  следует отметить, что между преступлениями по общему международному праву и  конвенционными преступлениями нет  непроходимой стены. Постоянно идет процесс признания государствами  конвенционных преступлений преступлениями по международному праву. Так. Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. содержали немало постановлений, которые ранее не были известны международному праву. Постепенно государства в ясно выраженной форме, оформив участие в конвенциях, или молчаливо признали эти положения в качестве норм общего международного права. В результате нарушение их стало рассматриваться как преступление по международному праву. Это нашло отражение и в Уставах международных трибуналов.

   Уже сегодня круг международных преступлений весьма широк (преступление геноцида, преступления против человечности, военные преступления, преступление агрессии) и продолжает расширяться. Основные составы этих преступлений определены уставами Международных военных трибуналов (Нюрнбергским и Токийским). Их всеобщее значение было подтверждено резолюциями ГА ООН 1946 и 1947 гг., а также с определенными уточнениями – Уставами Трибуналов для Югославии и Руанды и Статутом Международного уголовного суда. В уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов данные преступления подразделялись на три группы:

1. Преступления против мира;
2. Военные преступления;
3. Преступления против человечности.

Теперь  рассмотрим их более подробно.

     Преступления  против мира. При характеристике этих преступлений необходимо исходить из того, как они сформулированы в Уставе Нюрнбергского военного трибунала (ст. 6) и соответствующих этим положениям позиций Токийского трибунала. В соответствии со ст. 6 Устава Нюрнбергского процесса к этой категории преступлений были отнесены: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий. Эта формулировка - результат обобщения преступных деяний немецкого (и итальянского) фашизма, японского милитаризма, ввергнувших мир во вторую мировую войну. Сейчас, когда любая война поставлена вне закона, следует внести некоторые коррективы в эту формулировку. Статья 6 Устава Нюрнбергского трибунала – действующее право, по существу ставшее основой понимания того, какие преступления являются международными. Преступлениями против мира международное право называет прежде всего планирование агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений. Планирование такой войны - главная политическая линия гитлеризма. Вся деятельность, связанная с планированием агрессии германского нацизма, была преступной. Идеологическим обоснованием агрессии стала расистская теория.

Следует заметить, что по объективной стороне  между планированием и подготовкой  войны нет особой разницы. Планировать – значит и подготавливать. Подготовка, в свою очередь, включает и планирование. Но юридически «разведение» этих понятий позволило, в частности, привлечь к ответственности, «плановиков» – сотрудников Генерального штаба и других военных ведомств, а также тех, кто занимался подготовкой войны в виде закупки и изготовления оружия, подготовки и строительства военных сооружений, самолетов, танков и т.д.

Отдельно  международное право говорит  о развязывании и ведении агрессивной  войны. В понятие «развязывание агрессивной войны» входят те действия, которые совершались до момента начала войны, и с точки зрения конкретных действий чрезвычайно многообразны. В целом, это начало конкретных действий по ведению войны (акты агрессии, свидетельствующие о развязывании агрессивной войны были уточнены в резолюции ГА 1974 г.). На практике это могут быть провокационные заявления в адрес противника по поводу его политики и концентрации войск на границе, провокации на конфликт с использованием оружия, акции типа переодевания своих солдат в форму противника и организации мнимого нападения на войска провоцирующей стороны.

Под «ведением войны» следует понимать непосредственные военные действия против противника с целью захвата его территории либо достижения иных агрессивных политических целей. При формулировки этой части преступных деяний против мира учитывалась необходимость привлечения к уголовной ответственности непосредственных исполнителей, в частности, военных. Ст. 6 Устава говорит также о ведении войны в нарушение международных соглашений, договоров или заверений.

Что же касается «участия в общем плане или заговоре», то нацизм втянул в преступную войну многие страны. Это был действительно «общий план и общий заговор». Его участники должны нести ответственность в полной мере.

В национальном законодательстве, предусматривающим  ответственность за преступления против мира, возможны и иные, чем в ст.6 Устава, формулировки. Однако национальный уголовный закон должен быть сформулирован, исходя из смысла ст.6 и быть не менее конкретным.

С проблемой  соответствия международных и национальных норм мы сталкиваемся в законодательстве тех стран, которые, признав для себя обязательными положения Устава Нюрнбергского трибунала, по-своему сформулировали статьи уголовного закона.

Как и  многие нормы международного уголовного права, ст. 6 Устава содержит диспозицию, но не содержит конкретной санкции (наказания) за совершенное преступление. Это понятно, ибо в мире существуют разные правовые системы, как и разные виды наказаний даже за сходные или идентичные деяния. Конкретные наказания устанавливаются в соответствии с особенностями этих правовых систем, где отношение законодателя к преступлениям против мира одинаково — как к преступлениям наиболее тяжким, влекущим наиболее суровые наказания. В странах, где не отменена смертная казнь, за эти преступления, по нашему мнению, она должна быть сохранена. Там же, где она отменена, – в случае создания суда для выработки единых подходов ее следует внести в перечень наказаний, как это и было сделано в Уставе Нюрнбергского трибунала.  

2.2 Военные преступления 

   Военные преступления представляют собой ту категорию международных преступлений, в отношении которой установлена международная уголовная ответственность физических лиц. Традиционно к военным преступлениям относили четыре категории правонарушений:

1. нарушения признанных норм ведения военных действий самими военнослужащими;
2. незаконные акты во время войны, совершавшиеся лицами, не входящими в состав вооруженных сил;
3. шпионаж и измена;
4. мародерство.

Как и  в преступлениях против мира, мы сталкиваемся со сложными и разнообразными по характеру, деяниями. Их формулирование - результат обобщения, прежде всего преступной деятельности нацизма, осуществлявшейся специальными субъектами - военнослужащими.

Современность также дала массу примеров преступлений этого рода: от событий в Югославии, Афганистане, до военных действий на территории бывшего СССР. Родовой объект этих преступлений - правила и обычаи войны.

Со временем понятие военных преступлений было конкретизировано в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г., в Дополнительном протоколе I 1977 г., в Уставах международных трибуналов, в Статуте Международного уголовного суда. Данный Суд (ст.8):

во-первых, одну категорию таких преступлений связал с серьезными нарушениями Женевских конвенций 1949 г. (например, умышленное убийство; пытки или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты; незаконная депортация или перемещение или незаконное лишение свободы и др.);

во-вторых, значительно расширил и конкретизировал понятие других серьезных нарушений законов и обычаев, применяемых в международных вооруженных конфликтах в установленных рамками международного права (например, умышленные нападения на гражданское население и объекты; убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств защиты, безоговорочно сдался и др.);

в-третьих, распространил действие норм Статута об ответственности за военные преступления на действия, совершенные в случае вооруженного конфликта немеждународного характера, на любое из следующих действий, совершенных в отношении лиц, выведенных из строя в результате болезни, ранения, содержания под стражей или по любой другой причине: 1) посягательство на жизнь и личность, в частности убийство в любой форме, причинение увечий, жестокое обращение и пытки; 2) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение; 3) взятие в заложников; 4) вынесение приговоров и приведение их в исполнение без предварительного судебного разбирательства, проведенного созданным в установленном порядке судом, обеспечивающим соблюдение всех судебных гарантий, которые по всеобщему признанию являются обязательными.

При этом Статут уточнил, что такое распространение  его норм возможно лишь в отношении  действий, совершенных во время вооруженных  конфликтов немеждународного характера, и не применяется к случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения напряженности, таким как беспорядки и отдельные акты насилия.

Обычные военные преступления, в отличие  от других международных преступлений, таких как агрессия, установление или сохранение силой колониального  господства, геноцид, апартеид, могут быть в принципе результатом эксцессов и преступной деятельности физических лиц как таковых, без того чтобы их наказание становилось опасным для самого государства. Поэтому стала складываться такая практика, когда лица, виновные в военных преступлениях, преследовались не только враждебной стороной в случае их пленения, но и самим государством, в состав вооруженных сил которого они входили. Эти государства принимали с указанной целью соответствующие законы.

Однако  наказание лиц, виновных в военных преступлениях, не освобождает само государство от ответственности. Этот принцип был установлен, в частности, в Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года. Ее ст. 3 гласит: «Воюющая сторона, которая нарушит постановление указанного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть основания. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее военных сил». Ответственность государств за военные преступления является еще более серьезной, если эти преступления совершаются, как это было в случае нацистской Германии, по приказу или с одобрения самого государства.

Справедливо замечание о том, что обычные  военные преступления перерастают  в преступления против человечности, если они совершаются по заранее составленным приказам и носят, поэтому государственно-организованный характер, а также имеют своей целью массовое уничтожение людей. Речь идет о том, что если в случае обычных военных преступлений субъектами преступных актов и ответственности за них являются физические лица  не органы государства, а государства могут нести лишь вторичную ответственность за непресечение этих действий, то существуют ситуации, когда нарушения законов и обычаев войны превращаются в подлинные международные преступления. Первым отличительным признаком таких ситуаций является государственно-организованный, запланированный характер преступной деятельности. Сюда относятся подготовка специальных планов и инструкций как по ведению военных действий в нарушение норм международного права, так и направленных против мирного населения, а так же фактические действия подобного же характера под руководством и началом государственных властей и органов. При этом, как это показывает опыт фашистской Германии, соответствующие военные операции осуществлялись с применением в большинстве случаев обычных конвенционных видов оружия. В таких случаях субъектами самих преступлений и ответственности за них являются с самого начала не только соответствующие индивиды - органы, но и сами государства.