Нормы международного частного права

Но чаще всего в нормативных актах, посвященных регламентации определенных внутренних отношений, содержатся и отдельные нормы, касающиеся отношений международного характера. Например: Закон о валютном регулировании и валютном контроле 1992 г., Патентный закон 1992 г. , Закон об авторском праве и смежных правах 1993 г. , Закон о соглашениях о разделе продукции 1995 г. , Положение о порядке передачи детей, являющихся гражданами Российской Федерации, на усыновление гражданам Российской Федерации и иностранным гражданам, утвержденное постановлением Правительства РФ в 1995 г. , Федеральный закон о лизинге

1998 г.  в редакции Закона от 29 января 2002 г. и др. Как правило, рассматриваемые нормы используются, во-первых, для установления правового режима иностранных физических и юридических лиц в различных областях, в том числе в гражданских, семейно-брачных и трудовых отношениях; во-вторых, для регламентации отношений, связанных с внешнеэкономической деятельностью, и осуществления государственного контроля над этой деятельностью; в-третьих, для регламентации инвестиционных отношений с участием иностранцев. Доктрина неоднозначно решает вопрос о принадлежности подобных норм международному частному праву. Одни авторы отвечают на него положительно (И. С. Перетерский, М. М. Богуславский, В. П. Звеков, М. Н. Кузнецов), другие — отрицательно (Л. А. Лунц, Г. К. Матвеев). На наш взгляд, регулирование посредством национальных материально-правовых норм лежит вне сферы международного частного права. Главный аргумент в пользу такого вывода состоит в том, что наличие подобных норм в отличие от унифицированных не снимает коллизионную проблему: они применяются после того, как коллизионный вопрос решен в пользу российского права. Коль скоро избрано российское право, существует обязанность применить не только специальные нормы, предназначенные для регулирования отношений

с иностранным  элементом, но и любые другие нормы российского права по мере необходимости. Иначе говоря, механизм применения тех и других правовых норм к отношениям с иностранным элементом одинаков: через коллизионную норму, через выбор права. Следовательно, частноправовые нормы, специально принятые для регламентации отношений с иностранным элементом, не преодолевают коллизионную проблему, не являются выражением общего метода международного частного права и не отражают его юридического своеобразия.

Дополнительно отметим, что правовая природа названных и других подобных актов различна: они могут быть как частноправовыми, так и публично-правовыми. Более того, часто они носят комплексный характер, объединяя нормы различной отраслевой принадлежности. Например, Закон о соглашениях о разделе продукции включает в себя гражданско-правовые, административно-правовые, финансово-правовые и гражданско-процессуальные нормы. Поэтому не существует единого ответа на вопрос о системной принадлежности таких актов. Не только в отношении каждого юридического акта, но и отдельной группы норм, содержащихся в таком акте, а иногда и отдельной нормы этот вопрос должен решаться индивидуально.

В качестве примера рассмотрим нормы, устанавливающие правовой режим для иностранцев в частноправовой сфере. Правовой режим иностранцев в целом определяется Конституцией РФ, ст. 63 которой установлено, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации. Тем самым Конституция предоставила иностранцам в правовой сфере национальный режим. Конституционно-правовой характер этой нормы не вызывает сомнений. Конституционное положение о национальном режиме находит свое отражение в Законе о правовом положении иностранцев в Российской Федерации от 25 июля 2002 г. , который конкретизировал его применительно к разным сферам правовых отношений. Закон в целом носит государственно-правовой характер, и таков же характер норм, устанавливающих правовой режим иностранцев. Наконец, нормы о национальном режиме иностранцев или об исключениях из национального режима содержатся в ГК РФ, в СК РФ и во многих законах, регламентирующих те или иные сферы частноправовых отношений. Сам факт наличия подобных норм в ГК или в каком-либо специальном частноправовом законе не делает их частноправовыми. Являясь выражением конституционно-правовой нормы, все они по своей природе относятся к государственно-правовым. Это нормы публично-правовые и не входят в систему частного права вообще и международного частного права в частности.

Публично-правовыми  нормами являются нормы Закона о государственном регулировании внешнеторговой деятельности, Закона о валютном регулировании и валютном контроле, Закона об иностранных инвестициях и т. д., что не исключает возможности наличия в них норм иной правовой природы. Например, абз. 2 ст. 2 Закона об иностранных инвестициях гласит: «Иностранный инвестор —иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, в котором оно учреждено и которое вправе в соответствии с законом данного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации...»

Это коллизионная норма, и она бесспорно входит в нормативный состав

международного  частного права.

Таким образом, однозначного ответа на вопрос о месте внутренних материальных правовых норм, специально предназначенных для регулирования отношений с иностранным элементом, нет. В каждом конкретном случае ответу должен предшествовать анализ той или иной нормы. Как показывает даже беглый анализ соответствующих нормативных актов, чаще всего в них содержатся публично-правовые нормы, которые по своей природе не могут входить в систему международного частного права.

Подведем  итоги. При решении вопроса о  месте внутренних материальных норм, регулирующих отношения с иностранным элементом, нужно прежде всего исходить из правовой природы этих норм. Нормы, относящиеся к публично-правовым отраслям права, по своей природе не могут входить в систему международного частного права. В публично-правовой сфере не возникает коллизия права, а следовательно, и проблема выбора права. В пределах территории данного государства эти нормы применяются к отношениям с иностранным элементом непосредственно и императивно. Тесная связь публично-правовых норм с частноправовыми отношениями международного характера не является ни юридическим основанием для их включения в систему международного частного права, ни аргументом в пользу такого включения.

Что касается внутренних материальных частноправовых норм, то они также не входят в систему международного частного права, но по другим основаниям. С одной стороны, они так же, как и нормы международного частного права, специально предназначены для регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом и, следовательно, у них общий предмет регулирования. Но с другой стороны, они не выражают метод международного частного права — преодоление коллизии права. Наличие рассматриваемых норм не снимает коллизионную проблему. Для их применения первоначально нужно решить коллизионный вопрос и выбрать право. Если в результате будет избрано российское право, то тогда и надлежит применить эти специальные нормы частного права. Точно так же надлежит применить и любые общие нормы российского частного права, если специальные нормы не регулируют или недостаточно регулируют возникшие отношения с участием иностранного элемента. Таким образом, материальные нормы внутреннего частного права, специально предназначенные для регулирования отношений с иностранным элементом, применяются не непосредственно, а через коллизионные нормы. Наличие таких материальных норм не снимает коллизионную проблему, и, значит, они не являются выражением метода международного частного права и не

входят  в нормативный состав международного частного права. Через коллизионные нормы к отношениям с иностранным элементом применяются в такой же мере любые нормы избранного частного права, и это не дает основания для включения их в состав международного частного права. Например, п. 2 ст. 156 СК РФ устанавливает, что условия заключения брака на территории России определяются законом государства, гражданином которого является вступающее в брак лицо, при обязательном соблюдении требований ст. 14 СК. Обязательное применение положений ст. 14 СК РФ к заключению брака с участием иностранца (иностранцев) не означает, что эта норма относится к системе международного частного права.

Что касается места, которое занимают внутренние материальные нормы, предназначенные для регулирования отношений с иностранным элементом, то они входят в соответствующие отрасли внутреннего права в качестве норм lex specialis. Как и любые другие специальные нормы, они применяются при наличии каких-то особых, дополнительных условий (в данном случае —при наличии иностранного элемента), оставаясь при этом нормами соответствующих отраслей либо публичного, либо частного права.

С рассмотренных  позиций нужно решить вопрос о  месте норм так называемого международного гражданского процесса. Известно, что гражданский процесс — это регламентированная законом деятельность судов и других правоприменительных органов по разрешению гражданских дел. Международный гражданский процесс—это регламентированная законом деятельность суда и других правоприменительных органов по разрешению гражданских дел, осложненных иностранным элементом. Термин «международный гражданский процесс» ни в коей мере не означает деятельности международных судебных и арбитражных органов. Речь идет о деятельности национальных правоприменительных органов, но связанной с частноправовыми отношениями трансграничного характера. Слово «международный» в этом термине имеет то же содержание, что и в термине «международное частное право».

При разрешении частных дел, осложненных иностранным элементом, возникают такие вопросы, как подсудность данной категории дел, поручения судов одного государства судам другого государства, признание и исполнение иностранных судебных и арбитражных решений, положение иностранного государства и его дипломатических представителей в гражданском процессе и т. д. Нормы, регламентирующие эти вопросы, и называют нормами международного гражданского процесса. Однако они не могут быть включены в нормативный состав международного частного права, так как не отвечают объективным критериям, характеризующим это право.

Прежде  всего нормы международного гражданского процесса имеют иной предмет регулирования, чем нормы международного частного права. Они регламентируют не сами частные отношения, осложненные иностранным элементом, а деятельность суда по разрешению гражданских дел, в которых присутствует иностранный элемент, причем деятельность только своего собственного суда. Нормы, содержащиеся в российских законах, регулируют соответствующую деятельность только российских судов. Но такая деятельность является предметом, регулирования российского гражданского процессуального права. Эта отрасль права регламентирует всю деятельность судов и иных правоприменительных органов по разрешению любых частных дел, в том числе устанавливает некоторые дополнительные, особые правила для разрешения вопросов, возникающих при рассмотрении частных дел, осложненных иностранным элементом. Следовательно, по предмету регулирования нормы международного гражданского процесса входят в гражданское процессуальное право и в арбитражное процессуальное право.

Из рассмотренного неизбежно следует вывод, что при регламентации вопросов международного гражданского процесса применяется метод, присущий гражданскому процессуальному праву, а не метод международного частного права. Наличие иностранного элемента в гражданском процессе не вносит никаких принципиальных изменений в способы его правовой регламентации.

Достаточно  указать на то, что при правовой регламентации международного гражданского процесса отсутствует главный феномен, определяющий всю специфику международного частного права, — проблема выбора права.

Сложилось общепризнанное правило, что суд и иные правоприменительные органы при рассмотрении любых частных дел, в том числе с иностранным элементом, руководствуются собственными процессуальными нормами и не применяют иностранного процессуального права. При рассмотрении дел, осложненных иностранным элементом, перед судом никогда не возникает вопрос, процессуальное право какого государства — российского или иностранного — нужно применить. Соответственно в международном гражданском процессе объективно нет места методу международного частного права. К этому следует добавить, что гражданское процессуальное право относится к публичному праву.

В сфере  международного гражданского процесса помимо национальных процессуальных норм получили широкое распространение единообразные процессуальные нормы, унифицированные на основе международных договоров. Особенно распространены унифицированные нормы, устанавливающие порядок исполнения иностранных судебных поручений, порядок признания и исполнения иностранный судебных и арбитражных решений (например, Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г., Брюссельская конвенция о международной подсудности и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам 1968 г. и др.). По механизму создания и применения эти нормы очень близки унифицированным материальным частноправовым нормам. Однако нет оснований для включения их в состав международного частного права. Во-первых, они не являются выражением общего метода международного частного права — преодоление коллизионной проблемы, так как таковая здесь вообще не возникает, а во-вторых (это главное), у процессуальных унифицированных норм иной предмет регулирования. Они так же, как и «внутренние» процессуальные нормы, предназначены для регулирования не

частноправовых  отношений с иностранным элементом, а деятельности суда по разрешению данной категории дел.