Великая Хартия Вольностей

(17,18,19,20,21,22,23,24,25,28,31,32,34,36,38,39,40,42,45,54); 
3) статьи, претендующие на установление новых политических порядков, в частности на ограничение королевской власти, так называемые конституционные статьи (12,14, 61). 
 
 

1.Статьи, отражающие материальные интересы различных социальных слоёв

    На первом месте Великой Хартии Вольностей находились церковь и бароны. Своим первым параграфом Хартия объявляет свободной английскую церковь и

неприкосновенными её права и вольности и подтверждает изданную перед тем

Иоанном хартию о свободе церковных выборов (п. 1). Согласно этому документу,

выборы  высших и низших иерархов церкви должны были производиться свободно во всех церквях и король должен утверждать их, если только для отказа не будет основательной причины. В этом Хартия была сходна с грамотой Генриха I, которая точно так же раньше всех других уступок обеспечивала права и мир

церкви. Церковь, как самая могущественная часть феодального общества, всегда

стоявшая  во главе недовольных, естественно, требовала освящения своих прав

прежде  всего.

    Непосредственно следующие за этим 7 параграфов (п.п. 2 – 8) заняты исключительно феодальными вопросами (о релифах, которые уплачивали королю вступающие во владение своими ленами наследники его военных держателей, о принадлежащих королю правах опеки над несовершеннолетними наследниками умерших королевских держателей, о правах их наследниц и вдов). Великая Хартия Вольностей устанавливает размер релифа (с графов и баронов – по 100 фунтов стерлингов, с рыцарей – по 100 полновесных шиллингов – п.2), что является продолжением грамоты Генриха I. Хартия требовала, чтобы сюзерен во время опеки держал в хорошем состоянии опекаемые владения, а также подтверждала наставление о вдове вассала, которая должна была получать определённую часть владения после смерти мужа (п.п. 4 – 5; 7 – 8).

    Чисто феодальными отношениями занято ещё более двенадцати параграфов Хартии, трактующих о повинностях держателей рыцарских ленов, о землях осуждённых преступников, которые оказались во владении короля, о правах феодальной опеки (п.п. 16, 29, 32, 37, 43, 46).

    Всё это простое констатирование главных пунктов феодального права, необходимое в виду их постоянного нарушения Иоанном Безземельным, но едва ли вносящее в них что-либо новое. Ещё хартия вольностей Генриха I формулировала эти пункты, хоть и с несколько меньшей детальностью. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.Статьи, подтверждающие ранее существовавший или вновь создаваемый порядок работы судебных и административных органов, а также пресекающие злоупотребления королевского аппарата в центре и на местах

      Самую значительную, вторую группу статей Хартии составляют статьи, направленные на пресечение злоупотреблений королевского судебно- административного аппарата. Это неудивительно, ибо эти статьи отражают в основном единодушные и наиболее однозначные требования оппозиции; как в стане крупных земельных собственников, так и в массе более мелких фригольдеров и горожан. Эти статьи также расположены без особой системы, а отсутствие чёткого разделения судебного и административного аппарата короны ещё более затрудняет их систематизацию. И всё же можно попытаться выделить какие-то подгруппы статей, наиболее сходных внутри данной обширной группы по направленности и содержанию.

  Ряд статей, например, подтверждает старинные  «справедливые» обычаи в области  судопроизводства и те порядки, которые  утвердились в этой области со врёмен реформ Генриха II, войдя в  фонд общего права (18,19,20,22,32,38). 
Так, ст.18,19 в целом подтверждают порядок разбора некоторых специальных видов судебных исков по гражданским делам (ассиз) – о новом захвате, о смерти предшественника и др., установленный Генрихом II. Они расследуются королевскими судьями с участием четырёх рыцарей от графства по месту нахождения собственности. Специальное указание на эти ассизы в Хартии отразило борьбу среди крупных феодалов за ренту, доходы, которая велась методами «кулачного» права – в форме захвата и увоза движимого имущества соседа, усиливающегося огораживания общинных земель и т.п. Ст.20 закрепляет принцип штрафования, нашедший отражение ещё в хартии Генриха I, детализируя и развивая его. Именно в этой статье Хартии 1215г. единственный раз упоминается крепостной крестьянин – виллан. Однако это упоминание вряд ли можно рассматривать как отход от принципа «исключения вилланства» и как закрепление права виллана, аналогичного правам перечисленных рядом с ним категорий свободных. В известном трактате английского юриста указывается, что виллан не может иметь никакого имущества, которое не могло бы стать собственностью лорда: господин может отнять всё, когда ему будет угодно, включая и плуговую запряжку виллана.⁴ Отсюда можно заключить, что обязательство короля о нераспространении штрафа на плуговую запряжку виллана в ст.20 отражает лишь стремление феодалов оградить своих вилланов от вымогательств центральной власти в интересах самих феодалов. Без этого основного инвентаря виллан не смог бы выполнять повинности.

  Статьи 18,19,20,38 кроме прочего, официально закрепляют порядок расследования гражданских  и уголовных дел с помощью  присяжных в качестве свидетелей или обвинителей. Следовательно, этот институт, введённый 
Генрихом II, прочно укоренился в английском судебном процессе, равно как и система судебных приказов(ст.36). Вместе с тем изживший себя «суд божий» с ордалиями и судебным поединком ещё окончательно не исчез из практики. Об этом свидетельствует, правда косвенно, содержание ст.38 и 54. Последняя статья, на первый взгляд весьма странная, имела целью сократить количество поединков, происходящих по жалобе женщин и часто имеющих неблагоприятный для обвиняемого исход: женщины – истицы могли выставить вместо себя на поединок любого рыцаря, в то время, как обвиняемый вынужден был драться самостоятельно.

  Несколько статей (17,24,36,39,40,45) устанавливают в декларативной, как правило, форме принципы и гарантии справедливого, бескорыстного, доступного правосудия для всех свободных. В ряде случаев намеченные этими статьями меры идут дальше реформ Генриха II. Так, по ст.17 суд Общих тяжб, находившийся всегда при королевской курии и перемещавшийся вместе с ней во время военных походов, теперь должен был постоянно пребывать в одном определённом месте (им стал Вестминстерский дворец в Лондоне). Ст.24, несмотря на свою краткость, очень многозначительная по содержанию. Указывая на исключительность юрисдикции короны по подсудным ей делам, она подтверждает высшую судебную компетенцию короны, отстраняет королевских чиновников от вмешательства в судебное разбирательство. Ст36,40 обещают не превращать в дальнейшем уголовное и всякое правосудие, права и справедливости в предмет торговли. Ст.45 настаивает на назначении на посты только квалифицированных и добросовестных судей и чиновников.

  Самыми  же известными статьями данной группы и всей хартии в целом, являются статьи 39 и 40.

   Согласно общепринятому взгляду, эти параграфы являются блестящим завершением приведённых сейчас конкретных статей Великой Хартии Вольностей, торжественным провозглашением общих принципов, сохраняющих всю свою жизненность и силу и в настоящее время, являясь фундаментом т. н. гражданских свобод.

Ни  один свободный человек  не будет арестован  и заключён в тюрьму или лишён имущества  или каким-либо другим способом обездолен, и мы не пойдём против него и не пошлём на него иначе, как  по законному приговору  равных его и по закону страны.⁵

 Так  гласит параграф 39 и его дополняет  следующий непосредственно за

ним параграф 40:

Никому  не будем продавать  права и справедливости, никому не будем отказывать в них.⁶

Статьи 39 и 40 – вероятно, самые известные  статьи Хартии 1215г., имеют особое значение.  Прежде всего, эти статьи относятся  только к свободным людям, и, значит, в эпоху Хартии они не могли  являться гарантией неприкосновенности всякой личности, как это утверждают некоторые буржуазные историки. По мнению Д.М.Петрушевского весь контекст ст.39, где устанавливается обязательность сословного суда пэров для наказания  «свободного человека», а также  слова о том, что король может  «идти» на этого человека, указывают  именно на крупного феодала – барона⁷. Цель ст.39, по мнению Е.В.Гутновой, заключалась в том, чтобы изъять баронов из-под действия обычных королевских судов, поставив в особо привилегированное положение. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  3.Статьи, претендующие на установление новых политических порядков, в частности на ограничение королевской власти, так называемые конституционные статьи

  Последняя группа статей немногочисленна, но именно она придаёт Великой хартии особый исторический колорит.

  Эти статьи иногда условно называют «конституционными». О них говорят, что они направлены не только против злоупотреблений короля и его аппарата, но претендуют на установление новых политических порядков, в частности, на ограничение политической власти короны.

  К «конституционным» статьям Хартии чаще всего относят ст.12,14 и 61 
(Хрестомат. памятн.).

  Наличие в документе этих статей значительно  усложняет оценку Хартии. В литературе единая точка зрения по этому вопросу  достигнута в следующем:

  1) документ 1215г. следует оценивать  без его позднейших модификаций;

   2) Хартия – документ чисто феодальный, в котором не могли содержаться положения, приписываемые ему историкам различных направлений. В остальном же оценки Хартии колеблются от документа «феодальной реакции» до «противоречивого документа»⁸ (Петрушевский Д.М. Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во 2-й половине 13в.1918г.).

  Группа  «конституционных» статей.

  Ст.12 ограничивает фискальные права короны в отношении взимания щитовых  денег и феодального вспомоществования, особенно часто и произвольно  взимавшихся Иоанном. Они должны теперь взиматься только «по общему совету королевства».

   Согласно ст.14 этот общий совет состоит из самых крупных духовных и светских феодалов и включает только непосредственных вассалов короля. Однако в окончательной редакции ст.12 и 14 очевидна попытка баронов закрепить ограничение фискальных прав короны в своих, чисто баронских, узко сословных интересах. Традиционно существующий при короле совет феодальной знати, обладающий чисто совещательными функциями, теперь по существу наделяется решающим голосом по финансовому вопросу. А между тем «щитовые деньги», которые бароны упомянули, и талья, которую они опустили из окончательного текста, до середины 13в. составляли основные источники финансовых поступлений в казну.

  Узко сословные  интересы баронства выражаются в  ст.12 и 14 также и потому, что уплата «щитовых денег» входила в обязанности  прежде всего непосредственных вассалов короля. Сам институт «щитовых денег» не упразднён, в руках короля остаются и другие финансовые прерогативы, которые он может использовать без всякого обращения к совету – сбор тальи, различных налогов, к которым широко прибегал Иоанн Безземельный и о которых, кстати, ничего не сказано. Можно было бы отметить и тот факт, что бароны волей-неволей «позаботились» в отношении «щитовых денег» и о других слоях населения, ибо на практике к их уплате в 13в. привлекалось и свободное, и даже крепостное крестьянство.

  Статья 61, безусловно, внешне самая «олигархическая». Она выступает как гарантия мира и соблюдения Хартии, и имеет чисто  политический характер. 
Между тем, в ней, как и в материальных статьях Хартии, отразилось чисто вассальное отношение баронов к королю, стремление поставить королевскую власть в рамки феодального обычая. Узаконив возможность мятежа, в котором они вполне оправданно видели единственное средство давления на короля, бароны исходили из феодального обычая, предусматривавшего, что злостное нарушение сеньором своих обязательств в отношении вассалов может освободить последних от клятвы верности.

                         Историческая судьба Хартии