Правящая элита в период образования Московского государства

Правящая элита в период образования Московского государства

Содержание:

I. Введение…………………………………………………………………...3

II. Основная часть……………………………………………………………6

Образование единого Московского государства и генезиз элиты.………6

Специфика вхождения местных элит в общерусскую элиту……………10

Приказы Московского государства……………………………………....14

Классификация приказов………….………………………………………15

Боярская дума как аристократический представительный орган власти.17

Влияние Золотой Орды на формирование элиты Московской Руси……26

Церковный элемент в элите Московской Руси…………………………..30

III. Заключение……………………………………………………………..34

IV. Библиографический список……………………………………………39

V. Приложение……………………………………………………………...40

I. Введение

Российское государство зарождалось в XIV веке под гнетом внешнего ига, строилось и расширялось в XV и XVI веках, среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке. Эта внешняя борьба и сдерживала внутренние вражды. Внутренние, домашние соперники мирились ввиду общих внешних врагов, политические и социальные несогласия умолкали при встрече с национальными и религиозными опасностями.

В течение трех лет московский князь Иван III пытался создать сложную равновесную систему соправительства, не устраняя окончательно ни одного из двух наследников, используя при этом государственно-политические традиции и реалии в структуре Российского государства (и Новгород, и Тверь самостоятельные государства в недалеком прошлом, сохраняли в то время черты автономного устройства). Кроме того, при Иване III происходил поиск форм политического сосуществования обоих претендентов на наследство. Княжич Василий соправительствует со своим отцом в пределах Новгорода. Но статус Дмитрия-внука был выше статуса Василия. Это подчеркивает, что конец XV века - это время поиска, время проб и ошибок в формировании структуры государственно-политического устройства.

В начале XVI в. еще многое в социальном и государственно-политическом устройстве страны осталось незавершенным, но состоялось главное был сделан решительный шаг в создании единого централизованного государства.

Рождение Российского централизованного государства происходило в кровавых схватках внутренних усобиц, в жестоком противостоянии большинству соседей.

При всей общности  социально-экономических  и  политических  факторов, лежащих в основе государственно-политической централизации, происходившей  в XIII—XV  вв.  во  всех   европейских   странах,   в   образовании   Русского централизованного    государства   были   свои   существенные   особенности.

Катастрофические  последствия  монголо-татарского  нашествия,   усугубленные тяжелым  золотоордынским  игом,  задержали  экономическое  развитие русских земель, содействовали консервации феодальной  раздробленности  и  укреплению феодально-крепостнических отношений. Наличие на Руси  огромных  земельных  и людских ресурсов служило основой поступательного развития  феодализма  вширь и вглубь. Политическая централизация на Руси  значительно  опередила  начало процесса преодоления экономической  разобщенности  страны  и  была  ускорена борьбой  за  национальную  независимость,  за  организацию  отпора   внешней агрессии. Тенденция к объединению проявлялась во всех Русских землях.

Московских  великих  князей,  возглавивших  объединительный   процесс, поддерживала основная масса класса  феодалов,  заинтересованных  в  создании сильного централизованного  аппарата  власти  для  подавления  сопротивления закрепощаемых  трудящихся   масс;   жители   городов,   заинтересованные   в ликвидации перегородок феодальной раздробленности, препятствовавших  свободе торговли, развитию  рыночных  связей  в  масштабе  всей  страны;  крестьяне, видевшие в сильной великокняжеской власти  силу,  способную  положить  конец феодальным усобицам.

Русское феодальное государство формировалось на протяжении XIV—XV  вв. на  основе   роста   феодального   землевладения,   хозяйства   и   развития крепостничества. Объединительный процесс завершился образованием в конце  XV в. феодально-крепостнической монархии.

Как отмечает Ключевский, объединение русских земель вокруг Москвы привело к коренному изменению политического значения этого города и великих московских князей. Они, недавние правители одного из русских княжеств, оказались во главе обширнейшего государства в Европе. Возникновение единого государства создало благоприятные условия для развития народного хозяйства и для отпора внешним врачом. Включение в состав единого государства ряда нерусских народностей, создавало условия для роста связей этих народностей с более высокой по своему уровню экономической и культурой России.

Таким образом, значением данной эпохи и происходивших тогда в России социально-политических процессов обусловлена актуальность поднятой темы.

Итак, целью данной работы является анализ элиты Московской Руси в период формирования централизованного государства. Для этого требуется решить следующие задачи:

1. Рассмотреть этапы объединительного процесса через анализ деятельности московских князей династии Рюриковичей, потомков Даниила Александровича

2. Изучить приказную систему как государственный управленческий аппарат;

3. Проанализировать боярскую думу как аристократический орган правления, отдельно рассмотрев феномен местничества;

4. Рассмотреть влияние православной церкви и наследия Золотой Орды на формирование элиты.

Предметом исследования является элита Московского государства.

Объектом – процесс формирования элиты и ее компонентов, влияние различных факторов на их складывание.

Методологической основой настоящего исследования являются метод проблемно-исторического анализа и сравнительный метод, а также общенаучный принцип историзма.

Главными источниками материала для исследования послужили следующие работы:

Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 1992.

В данной работе рассматривается этногенез великорусского народа и образование Московского государства с точки зрения цивилизационной теории. В ней подробно рассмотрено влияиние Золотой Орды на формирование государственности и элиты Московской Руси.

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России / А.А. Зимин. – М., 1988.

В данной книге рассматривается роль боярства и боярской думы в ее динамике на протяжении XIV – XVII вв.

Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485). Тверь, 1994.

Данная монография посвящена специфике элит и развития тверского княжества, особенностям их интеграции в общероссийскую элиту.

Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси, М., 1991

Данная монография великого историка представляет подробный анализ функций, состава и роли в истории Боярской думы.

II. Основная часть

Образование единого Московского государства и генезиз элиты

Этногенез великорусского этноса и создание единого Русского (Московского) государства проходили в сложнейших геополитических условиях — титанической борьбе с исламизированной Золотой Ордой и принявшей католицизм Литвой (а затем Речью Посполитой) — мощнейшими военными державами средневековья. Местом развития великороссов и единой русской государственности становится Северо-Восточная Русь, представлявшая собой во второй половине XIII — начале XIV в. конгломерат самостоятельных княжеств с сильными центробежными тенденциями, не составляя целостной государственно-политической системы, но сохраняя практически не институционализированную общность.

Возникшая к началу 1243 г. Золотая Орда ставит русские земли под свой контроль, отказавшись в то же время от попыток оккупации их. В 1243 г. Ярослав Всеволодович, наследовавший владимирский престол, был вызван в Орду и получил от Батыя ярлык на владение всеми русскими княжествами, исключая Юго-Западную и Киевскую Русь. Власть была в значительной степени номинальной из-за межкняжеских интриг, внутриордынских противоречий и особенно из-за недовольства Каракорума растущей самостоятельностью Батыя. Ярослав через три года был, по-видимому, отравлен в столице Монгольской империи, а один из его соперников — черниговский князь Михаил Всеволодович мученически убит в Орде. В 1247 г. в Каракоруме Александр Ярославович Невский получил ярлык на Великое Киевское княжение. На русские земли были наложены тяжелые налоги — ясак (дань), харадж (поплужный), тамга (торговая пошлина), сусун и улуф (корм и питье для ордынских чиновников), конак (гостевая пошлина), кулуш-колтка (чрезвычайный налог) и др. Первоначально сбор налогов осуществляли купцы-откупщики. Но из-за их многочисленных злоупотреблении сбор дани и других налогов был поручен специальным чиновникам — даругам и баскакам со штатом помощников и военной охраной. Они же производили перепись населения княжеств для более полного обеспечения сбора дани. Возможно, во Владимире находился главный баскак, которому подчинялись баскаки отдельных княжеств, но в источниках прямых свидетельств об этом нет.

Дробление княжеских уделов почти прекращается в начале XIV в. По мере развертывания процесса этногенеза великороссов доминирующей становится тенденция политического объединения русских земель. Наименее пострадавшими от нашествия, богатыми и территориально крупными в их системе были Новгородская и Псковская республики. Эти реликтовые остатки Киевской Руси были обеспокоены сохранением региональной самостоятельности и не проявляли сколько-нибудь устойчивой тенденции к централизации русских земель, хотя и осознавали свою этническую и конфессиональную общность с ними. Их политическая система постепенно приобретала все более аристократический характер. На фоне традиционно развитой экономики и культуры обе республики сотрясала борьба боярских группировок, их раздирали острейшие социальные противоречия. Республиканско-вечевая форма правления не исчерпала всех своих ресурсов накануне присоединения к Москве, как утверждалось в большинстве советских исследований, но и попытки некоторых современных авторов, увлеченных тотальной критикой этатизма и унитарности, объявить политическую культуру Новгорода более высокой, чем единого Московского государства (Р.Г. Скрынников), представляется не менее конъюнктурной данью «духу» времени.

Централизаторский импульс исходил из Владимиро-Суздальской Руси. Во Владимир на рубеже XIII — XIV вв. переместилась кафедра митрополита Киевского и всея Руси. Но к XIV в. Владимирское великое княжество пришло в упадок, распавшись на мелкие уделы, князья которых вели борьбу за обладание владимирским столом. Во всех этих удельных княжествах продолжали развиваться традиции управления, сложившиеся во Владимиро-Суздальской Руси. В то же время в XII — XIII вв. произошли изменения в стратификации общества, в частности значительно выросла и окрепла низшая и средняя прослойка служилых землевладельцев — «детские», «мечники», «младшая дружина», «дворяне». Наряду с военной службой они концентрируют в своих руках постоянно расширяющиеся функции администраторов, управляющих, полицейских, иногда судей. Они наделялись князьями либо земельными пожалованиями, либо деньгами и «кормлением» (кормом, питьем, оружием, лошадьми и т. д.) и становились реальной опорой княжеской власти, что привело к завершению разложения дружинно-княжеских отношений. Процесс этот явно обозначился в домонгольскую эпоху, поэтому связывать его с последствиями ига и сводить роль князей к «служебникам» хана вряд ли правильно.

Удельные князья самостоятельных земель в XIV — XV в. носили титул великого князя и по своему статусу были монархами. Наследование княжеских столов осуществлялось по обычаю родового старейшинства, и ханский ярлык, за редким исключением, лишь подтверждал права наследства. Впрочем, межкняжеская борьба за престол открывала ордынским ханам возможность вмешиваться в этот процесс. Власть удельных князей опиралась на местные советы бояр и дворцово-вотчинную систему управления. В борьбе возглавляемых региональными великими князьями городских элит Твери, Нижнего Новгорода, Рязани, Москвы и других городов в XIV в. утверждается первенствующая роль Москвы.

Московское княжество возникло в конце жизни Александра Невского (1263 г.), разделившего между сыновьями свои земли. Основателем московской династии стал младший сын Александра Невского Даниил. Он укрепил и расширил границы своего первоначально незначительного княжества. Его смерть (1303 г.) до занятия великого владимирского стола лишала, согласно лествичному праву, потомков Даниила Александровича легитимных претензий на великое княжение. Однако сыновья Даниила Александровича вступили в борьбу за великокняжеский владимирский стол с тверскими князьями. Борьба за ордынский ярлык велась с переменным успехом, но в 1327 г. Иван Калита Московский вместе с татарским войском подавил восстание в Твери против насилия ханского баскака Чолхана (Шевкала). Великий князь Владимирский и Тверской Александр Михайлович был лишен престола и бежал в Псков. Ярлык на великое владимирское княжение перешел к Ивану Калите. С этого времени начинается длительный и сложный процесс объединения русских земель вокруг Москвы и формирование на основе разрозненных политических образований единого Русского (Московского) государства и общерусской системы государственного управления.

Иван Калита, пользуясь полным доверием в Орде, получил право сбора дани со всей Руси и доставки ее в Орду. Это стало мощным рычагом роста финансового и экономического могущества Москвы, расширения территории княжества и подавления соперников. Частые поездки в Орду, демонстрация показного «смирения», лесть и подкуп кочевой элиты нормализовали русско-ордынские отношения. На 40 лет русские земли избавились от татарских набегов. Ивану Калите удалось методично поставить под свой контроль Владимиро-Суздальские земли, подавив как местный княжеский сепаратизм, так и народные выступления и многочисленных «татей».

Используя все средства, нередко аморальные, — насилие, интриги, подкуп, а также брачные связи, княжеские договоры, союзы и др., Иван Калита и его преемники постоянно расширяли границы Московского княжества. Опираясь на военную поддержку Золотой Орды, они не только захватывали удельные княжества или отнимали у них «спорные» территории, но часто скупали земли, заключали договоры с ослабленными удельными князьями, превращавшимися в вассалов Москвы. Удельные князья и местная знать вливались в правящую элиту Московского княжества, получая свои или другие вотчины, но уже на правах службы московскому князю.

Духовной основой формирования единого Русского государства было православие. В отличие от западных национальных государств, централизация которых проходила на однородном западно-христианском цивилизационном пространстве и в условиях складывания национальных рынков, зарождения буржуазных отношений формирование единого Русского государства шло и во многом определялось геополитическим положением – перманентным натиском на Восточно-Европейскую равнину как с севера и запада (Швеция, Польша, Литва), так и с востока и юга (Золотая Орда, затем Крымское ханство и другие ее осколки, Османская империя). Это была борьба не только межэтническая и межгосударственная, но и духовная, межцивилизационная.

Русская Православная Церковь, как говорилось выше, была не только одним из факторов религиозного единства русского народа, но и представляла собой институционализированный каркас этого единства. Епископы назначались в отдельных землях с санкции местного князя, участвовали в заседаниях советов при князе, заботились об укреплении княжеств, противодействовали некоторым акциям московских князей, что нельзя рассматривать как проявление церковного сепаратизма, так как политическая интеграционная роль Москвы определилась не сразу. Поэтому ориентация митрополита Петра на Москву, а затем перенос Феогностом (1328—1353 гг.) митрополичьей кафедры в Москву превратил ее в духовный и церковный центр русских земель, что создавало предпосылки для претензий Москвы на наследство Киевской Руси и представительство интересов всех русских. Активизируется роль церкви и ее иерархов в политическом объединении русских земель: урегулирование конфликтов между князьями, призывы к единству, отлучение от церкви князей-сепаратистов и т.д. В XIV — XV вв. взаимоотношения церкви и княжеской власти в целом находились в состоянии равновесия, соответствовали ортодоксальным христианским представлениям о двуединстве духовной и мирской власти. Чума, приведшая к гибели сыновей Ивана Калиты, — великих князей Симеона Гордого (1353 г.) и Ивана II Красного (1359 г.), имела следствием сосредоточение власти в период малолетства Дмитрия Ивановича в руках боярской Думы. Она и особенно митрополит Алексий (1353—1378 гг.) значительно укрепили Московское великое княжество и подготовили его к роли лидера в борьбе за свержение татаро-монгольского ига.

Победа на Куликовом поле (1380 г.) не позволила Дмитрию Донскому свергнуть иго, но Москва окончательно закрепила за собой роль общенационального центра. Однако лествичное пра во наследования великого стола, постоянное дробление отчины — великого княжения — на уделы не соответствовали интеграционным процессам и дальнейшему укреплению великокняжеской власти, отвечает христианскому представлению о богоугодном характере власти. Переход на новый принцип престолонаследия (от отца к сыну) привел к династической войне 1433—1453 гг. Несмотря на огромные бедствия и тяжелые неудачи в ходе войны, Василий II Темный отстоял свою власть, и процесс объединения русских земель вступил в завершающую фазу — Московское княжество из удельного превращалось в Русское государство.

В 1439 г. на Флорентийском соборе Константинопольская патриархия в надежде на помощь Запада в борьбе с натиском османов подписала унию с католической церковью. Под унией подписался и московский митрополит Исидор, за что по возвращении в Москву был объявлен великим князем Василием II и епископами еретиком и низложен. После долгих колебаний 15 декабря 1448 г. собором русских епископов без утверждения патриарха русским митрополитом был поставлен Иона. Русская Православная Церковь стала автокефальной. Константинопольская Патриархия не признала автокефалию русской церкви, но фактически смирилась с ней, вскоре возобновив церковное общение. Не изменило положения дел и возвращение Константинополя в лоно православия, а после взятия Константинополя (1453 г.) османами проблема восстановления зависимости от греческой церкви отпала сама собой. Другим следствием этих событий стало образование в 1458 г. в составе Константинопольской патриархии отдельной митрополии в польско-литовских землях, которая первоначально называлась Киевской и всея Руси, а потом более реалистично — Киевской и Галицкой. Разделение Русской церкви закрепляло на время самостоятельное политическое развитие Северо-Восточной и Юго-Западной Руси.

Иван III (1462 - 1505 гг.) и Василий III (1505 - 1533 гг.) завершают политическое объединение собственно русских земель и создание единого Русского государства. Формы, методы и последствия при этом не были одинаковы. Большинство земель вошло в состав Русского государства безболезненно (хотя и не без противоречий), их прежние князья и бояре превращались в служилых людей великого князя московского. При отъезде к недругам московского князя служилые князья теряли право на свою вотчину, так как она жаловалась в «вотчину и в удел» только на условиях службы. Часто наиболее влиятельные представители местной элиты вывозились из присоединяемых земель и переселялись во внутренние области, а на их место посылали переселенцев из коренных московских мест, что вело к ассимиляции региональных элит московским боярством. Региональные элиты селились со своей челядью в Москве улицами, кварталами, перенося в столицу многообразие архитектуры присоединенных городов, включая повтор топонимики, тем, стилей, превращая Москву в символический образ всего государства.

Специфика вхождения местных элит в общерусскую элиту

После походов 1471 и 1478 гг. Иваном III в состав Московского великого княжества были включены Новгородские земли. Новгородская олигархическая властная элита, попыталась отстоять свою «старину», оказала активное сопротивление изменению политического статуса и социально-политической структуры Господина Великого Новгорода (включая попытку опереться на помощь Польши и татар), но была полностью разгромлена, подверглась сплошной экспроприации и утратила свой социальный статус (включая лояльную к Москве часть новогородского боярства) в составе единого государства). На крушение Новгорода в известной степени повлияло и то, что фактически главой республики в этот период был архиепископ, который по каноническим соображениям не мог быть активным и последовательным борцом с Москвой, ставшей сакральным центром Руси. В результате в распоряжении великого московского князя оказался гигантский фонд казенной земельной собственности, что явилось материальной основой для усиления его власти — боярские и церковные земли Новгорода перешли в руки служилых людей — дворян, становящихся основой русского войска и государственности.

После «стояния на реке Угре» в 1480 г. Ивану III удалось добиться полной независимости Великого Московского княжества — крупнейшего государства в Европе. В эти годы обостряются отношения Москвы с Литвой. После возобновления (1447 г.) унии Польши и Литвы король Казимир IV усиливает католизацию Белоруссии, Украины и Литвы. Православные, в первую очередь русские вассалы короля, стали искать пути перехода под власть могучего единоверного и единоплеменного государя Москвы. Заговор был раскрыт, но князю Федору Бельскому удалось бежать в Москву, где он был тепло принят и получил от великого князя вотчину. Этим было положено начало перехода русских (и православных литовских) князей из Литвы на московскую службу.

Промежуточным вариантом стала судьба Тверского княжества и его элиты после насильственного присоединения Иваном III (1485 г.). Бегство тверского князя Михаила Борисовича и постепенное упразднение местной администрации, разрушение политической организации княжества не помешали более или менее добровольному переходу большей части местной элиты на службу московскому великому князю и позволило ей сохранить свое высокое положение в составе общерусской элиты.

Наряду с «собиранием» собственно русских земель происходило включение в состав Московского государства иноязычных народов как имевших, так и не создавших собственную государственность. Пути их присоединения были различны и зависели от уровня развития народов, конфессиональной принадлежности и политических условий. Вассальная политика Москвы в иноязычных регионах наряду с принуждением опиралась на народную колонизацию и гибкие, разнообразные формы сотрудничества с местной знатью, которые включали в себя и равноправные династические союзы, и различные формы службы, «подручничества», «заложничества» и прямого подкупа через государеву «милость» и «ласку» местным элитам.

В наиболее автономных отношениях к Москве продолжали оставаться «князьки» и знать народов «океянского языка» — полуоседлых племен Мурманского побережья, зависимость которых по договору часто ограничивалась выплатой дани и обязательством способствовать распространению власти и влияния московского князя на окрестные земли, гарантировать безопасность великокняжеских слуг. При этом центральная администрация стремилась не допускать столкновений русских колонистов и иноязычного населения, предписывая, чтобы «розни между ними не было ни в чем». Методы европейской колонизации (геноцид, работорговля, насильственная христианизация и т.п.) были неизвестны московской политике. Важную роль в колонизации и централизации государственных земель выполняли монастыри, опорные крепости и города.

По мере распада Золотой Орды особое значение приобретает переход под власть Москвы тюркоязычной знати с подвластными родами. В конце XV в. Казанское ханство признало вассальную зависимость от Москвы. На шерти (клятвенной записи), выработанной на основе договоров великого князя с удельными, казанские цари обязывались «правити в правду» московского государя, дело его беречь, не сноситься с врагами Москвы и присылать войска по первому требованию. Часть татарской диаспоры принимала православие, пополняя казачество, а представители знати положили начало многим видным боярским и дворянским родам России.

Сложные пути объединения огромной территории с различными историческими традициями, конфессиональным и этническим менталитетом, скудные природные условия, тяжелейшая геополитическая ситуация — давление стран, обладавших неизмеримо большими военными ресурсами, вынуждают Русское государство перейти на мобилизационный тип развития. Это привело к утрате полицентричности в пользу растущего централизма, что сказывается наряду с духовными факторами на форме государственной власти и политическом режиме.

К собственно государственному управлению относились сбор налогов, система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая или мажориальная администрация отвечала за содержание великокняжеских войск, управляла владениями великого князя, снабжением дворца придворными службами. Обе администрации приобрели общерусский государственный статус, но не слились, а продолжали существовать параллельно, имели собственные органы.

Главой государства был «великий князь всея Руси» — титул, утвердившийся за Иваном III . Он обладал законодательными, административными и судебными полномочиями, которые постоянно расширялись. Его статус складывался и развивался в контексте православного понимания власти. В дипломатической переписке Василия II была принята формула «Божией милостью», указывавшая на сакральный источник власти, но правовой и политический смысл эта формула приобретает при Иване III , после достижения полной независимости. В этот период от лица подданных Ивану III присваивается в письмах, обращениях, летописях титул царя и самодержца, что начинает признаваться в международно-правовых отношениях. В государственном праве России формируется представление о самодостаточности власти российского монарха, равнозначного по статусу императору и османскому султану, о его претензиях на все древнерусские земли. Государственная доктрина Ивана III отталкивалась от православной теории «симфонии властей», но в ее поздневизантийской традиции, когда великокняжеская власть нарушает равновесие в отношениях с церковью в свою пользу. Важным фактором укрепления государственности стал первый общерусский судебник Ивана III (1497 г.), усиливший борьбу с антигосударственными преступлениями.

При Иване III начинает складываться национально-государственная символика. После бракосочетания в 1472 г. Ивана III с представительницей византийской императорской фамилии Софьей Палеолог на государственной печати великого князя появляется изображение двуглавого орла (1497г.), происхождение которого одни исследователи связывают с византийской, другие — с «имперской» (Священная Римская империя) или южнославянской традицией. Вероятно, это общехристианский символ единства светской и духовной власти, сохраненный в православии и получивший позднее в геральдике неоднозначный смысл.

Свою власть в стране великий князь делил с удельными князьями — своими братьями. Суверенные права удельных князей на подвластной территории были значительны: они судили земельные и «разбойные» дела, собирали в удельную казну таможенные пошлины, дани и другие поборы, имели дворцовый аппарат с дьяческой канцелярией, свои боярские думы с «введенными боярами». Удельный князь считался главой местного дворянского воинства. Права и обязанности удельных князей строго регламентировались договорами с великим князем. Если внутренними делами удельный князь ведал самостоятельно, то «сместные» дела его людей с великокняжескими судили дети боярские и судьи с обеих сторон.

Участие удельного князя в общегосударственных делах было ограничено и находилось под бдительным контролем великого князя, опасавшегося династической борьбы. Удельные князья были обязаны участвовать в общерусских военных экспедициях, но не могли сами назначать воевод. Великий князь обсуждал «з братьей и з бояры» важнейшие внутриполитические дела. Верховная власть последовательно осуществляла курс на ликвидацию удельно-княжеской системы: в частности, Василий III запретил своим братьям вступать в брак, превращая их уделы в выморочные.

Идет процесс трансформации дворцово-вотчинного управления. Оно первоначально усложняется. Великокняжескими землями на основных территориях Русского государства ведал дворецкий. Он же принимал активное участие в решении общегосударственных дел, иногда более существенное, чем члены боярской Думы. Другие дворцовые слуги стали получать «путь» — заведование доходами с определенной местности с выполнением административных и судебных функций и назывались путными боярами.

Дворцовые чины не включались в состав Думы и вышли в большинстве из среды старомосковского нетитулованного боярства, незнатных кругов служилого люда, бывших суверенных властителей, утративших поземельные связи и вотчинные права. Это было гарантией их преданности великому князю. Усиление двора оказалось временным явлением. Дальнейшая централизация русских земель привела к утверждению функционального управления, сменившего территориальное (дворцовое). Пути стали перерастать в приказную систему.

Административно-территориальное деление еще не стало унифицированным. Основной административной единицей были уезды, которые делились на станы, а станы — на волости. Но сохранялись еще земли, существовали военные округа и судебные (губы). На основной территории государства управление осуществлялось наместниками и волостелями. Они вершили суд над местным населением и собирали с него «кормы» в свою пользу. «Кормленщиками» были как представители аристократии, так и верхушки служилых людей, дворцовая администрация. Власть кормленщиков регламентировалась уставными грамотами, выдававшимися местному населению, и доходными списками — кормленщикам. Основная тенденция состояла в постоянном ограничении функций наместников в пользу более мелких, не зависимых от наместника агентов государственной казны (данщики, мытники, таможенники). Ограничение власти наместников опиралось на усиление на местах роли дворянства, из которого вербовались городовые приказчики, в чьи руки переходит административно-финансовая власть не только над городом, но и уездам. В вотчинах князья и бояре продолжали сохранять административные и судебные права.

К началу XVI в. централизация государственного управления не была завершена, оно сохраняло значительное разнообразие и архаические порядки.

Приказы Московского государства

Органами центрального управления в Московском государстве были приказы. Московские приказы развились из тех первоначально единоличных и временных правительственных поручений, которые московский великий князь давал своим боярам и вольным слугам, “приказывая” им ведать какую-либо отрасль дворцового хозяйства и управления.. Вообще приказ есть частное поручение, а не орган. Но в 16-17 веках эти “единоличные поручения” превратились в сложные и постоянные присутственные места, получившие название изб или приказов. Вместе с приказом ведать дело они получили определенные полномочия и компетенцию. Приказы превратились в органы Верховной власти. Они существовали благодаря власти царя и были от нее неотделимы.

Причина появления приказов - централизация. Это были учреждения московского порядка со строгой вертикальной структурой.

Особенностью приказов была их публичность. При присоединении удела князя к Москве территория его удела превращалась в “дворец”, куда посылался дворецкий - наместник великого князя московского. (Удельный же князь отправлялся на службу в Москву, где и жил с семьей.) Вокруг такого наместника образовывался круг ближайших помощников, позже составивших приказ, его избу. Характер дел, которыми ведала такая изба, был публичный: суд и финансы.

На рубеже двух веков - 15-16 - складываются только основы приказной системы. При Иване III и Василии III уже действуют некоторые территориальные приказы - чети или четверти, и некоторые отраслевые приказы - казенный, Разряд. Время Ивана Грозного - время расцвета приказного строя московского государства. Этому способствовали реформы внутреннего управления, проводившееся царем.

Приказ вмещал в себя судейские и административные функции. Они были судами для лиц в подведомственным им отраслях управления. Стрельцы судились в Стрелецком приказе, иностранные специалисты в Иноземном приказе и т.д. Приказы, будучи административными органами, рассматривали дела порученные их надзору самостоятельно. В случае невозможности разрешить дело, оно представлялось рассмотрению Боярской Думы.

Приказ возглавлялся судьей, как правило, членом Думы. Иногда судей было несколько, но не больше трех, если дела были многочисленны. За судьями шли приказные дьяки, подьячие, обслуживающий персонал, в основном сторожа. Структурно приказы разделялись на стволы и повытья. В каждом приказе или судных избах были два сторожа. Они открывали двери тем, кто давал деньги, а кому нечего было дать, перед тем закрывали. Во всех приказах все дела записывались в книги. Во всех приказах были подьячие - помощники дьяков. Их количество колебалось от 20 до 50 в зависимости от приказа. Подьячие переписывали грамоты набело. Дьяк брал грамоту и ее подписывал. Производилась довольно сложная процедура склеивания грамоты, на склейках писалось так, что никто не мог подделать грамоту. Иными словами грамота была защищена от подделки.

Время от времени приказы подвергались ревизии по указу государя. Порядок работы приказов упорядочивался. Со временем были заведены особые книги для регистрации состоявшихся решений за рукою дьяков. Верховная власть часто предпринимала меры к тому, чтобы заставить приказы следить за исполнением своих указов.

Серьезной проблемой приказов было разграничение их компетенции. Одно и тоже дело могли ведать несколько приказов. В результате в Московском царстве было необычайное множество коллизий.

Классификация приказов

1-ая группа приказов - финансово-казенная. Это прежде всего приказ Большого Дворца (первое упоминание - 1547). Первейшей его функцией было не финансы, а суд. Кроме того, приказ ведал гербовым сбором и рядом других налогов. Затем следует упомянуть Казенный приказ или приказ Большия Казны (1578)

В ведомстве этого приказа был Монетный двор. Этот приказ заведовал государственным золотом и иным запасом, как сказали бы сейчас. Приказ Большого Прихода, Счетный приказ, Поместный, Золотого и Серебряного дела, Хлебный, Холопий, Новая Четверть и прочие приказы. Практически каждый приказ ведал своей статьей доходов, поэтому все они могли войти в состав финансово-казенного управления..

2-ая группа приказов - судебно-административные приказы: Разбойный, Московский, Владимирский, Земский приказы. Ведению Разбойного (1539) подлежали тяжкие уголовные преступления. Ведомству Разбойного приказа подлежали губные старосты и тюрьмы. Приказ сочетал в себе и чисто полицейские функции. Московский и Владимирский приказы - исключительно сословные учреждения. В Московском приказе судилась элита, “Московских чинов люди”, во Владимирском - все остальные. Челобитный (1571) приказ также являлся судным приказом. Челобитный приказ - необходимая инстанция перед верховной апелляционной инстанцией, которой была Дума. Нередко челобитья из него разбирал сам царь. Челобитный приказ, кроме того, являлся высшим административным судом России. Приказ - высшая отраслевая судная инстанция, до него, как правило, тяжущийся должен был пройти суд в низших инстанциях.

3-я группа приказов - полицейские приказы. Полиция - забота государства по благоустройству жизни подданных. Ямской приказ (1516), приказ Житны, Аптекарский и ряд других.

4-ая группа приказов - приказы по военному делу. Разрядный приказ (1535) - аналог Генштаба. Стрелецкий приказ. Рейтарский, Иноземный ведали полками нового строя. Пушкарский и Оружейный (1511) ведали закупкой и производством оружия и снаряжения. Бронный (1573) приказ ведал изготовлением конской сбруи, доспехов, луков и стрел. Казачий приказ

5-ая группа приказов - приказы иностранных дел: Посольский (1567). В его ведении состояли иностранцы. Приказ выкупал пленных, осуществлял общее управление связями Москвы с Константинопольским патриархом. Он ведал некоторыми городами: Касимовым и Романовым, уездом Великой Пермью. Печатный приказ, в котором хранилась государственная печать прикладывавшаяся к государственным актам, посылавшимся за границу. Полоняничный приказ стоял в подчинении посольского приказа. Существовал с 1663 по 1678. Панский приказ (Неволин).

6-ая группа приказов - областные приказы. Это чети и четверти. Они появились в результате проведения централизации. С централизацией государства уделы начали дробить, сначала на уезды, потом волости, станы, вплоть до отдельных общин и деревень. Наследники получают уже не уделы, а части бывших территорий уделов. Из остатков этих уделов составляются особые территориально-податные единицы - чети и трети. Чети именуются по именам дьяков, позже (с упразднением наместничеств) появляются территориальные чети. Например: Костромская, Устюжская, Новгородская и др. чети. Наряду с четями существовали дворцы: Казанский дворец, Мещерский и т.д. Их отличие от четей - инкорпорирование области силою оружия или общим согласием, как например Малороссийский приказ.

7-ая группа приказов - приказы государственно-церковного управления. Патриарший разряд, приказ церковных дел, патриарший двор. Монастырский приказ, ведавший судом над церковными властями.

Последняя группа приказов выделена в отдельную группу. Это были приказы, созданные по случаю решения какой-то одной проблемы. Например: Панихидный приказ, который ведал отправлением панихид по умершим царям. Можно также выделить приказ Немецких кормов, приказ Государя Тайных дел. Монастырский приказ (1649) ведал управлением церковным земель. Было очевидно, что государство намеревается постепенно секуляризовать церковные земли. Монастырский приказ - первый шаг в этом направлении. Приказ Государя Тайных дел (1658) занимался слежкой за высшими должностными лицами государства. Он также ведал многочисленными царскими делами. Он был лично подчинен царю. Во многом его можно считать органом эпохи абсолютизма. В приказе Тайных дел служили дьяки “в государеве имени”. Они имели право подписывать за царя указы. Но это не означало, что они издавали законы. Просто они оформляли таким образом частную волю царя. Это были, как правило, устные распоряжения, которые дьяк облекал в письменную форму.

Приказы можно классифицировать на постоянные (Посольский, Большия Казны, Разряд) и временные (Доимочный, Тайных дел, упраздненный после смерти Алексея Михайловича, Даточный).

Боярская дума как аристократический представительный орган власти

Во главе управления Московским государством стояла Боярская Дума – совет знатных и родовитых людей, близких к царю по заслугам и родству. Здесь вершились все государственные дела, и, не «поговорив с боярами», московский государь обыкновенно не предпринимал ничего важного. По статье 98 Судебника 1550 года «дела государевы новые, в сем Судебнике не писанные», должны были вершиться «с государева доклада и со всех бояр приговора» и только тогда получали силу закона. Боярская Дума не есть историческое название верховного правительственного учреждения Московского Государства; памятники XVI и XVII вв. редко называют ее Думой просто, а чаще выражаются описательно: «и бояре, и окольничие, и думные люди», «все бояре», «царь и бояре»; люди же книжные называли Думу «синклит» или «палата».

Бояре удельных времен были вольные слуги, служившие князю по вольному уговору с ним. Боярином называли тогда состоятельного человека, крупного землевладельца, из рода в род служившего у того или иного удельного князя и занимавшего на этой службе высшие должности. В XIV веке боярство становится чином, который жалуется от князя его ближайшим советникам. Чтобы иметь право участвовать в Думе удельного князя, надо быть боярином. В 1332 году великий князь Иван Калита «дал боярство на Москве» киевскому выходцу Родиону Нестеровичу. В удельные же времена встречаются упоминания и о существовании второго думного чина Московского государства — окольничества. Окольничий принадлежал всегда к числу бояр введенных. Это был ближайший к князю человек его свиты, находившийся постоянно при князе, около него.

Недовольный князем, которому служил, боярин удельных времен всегда мог уйти от него к другому князю, и это не считалось ни изменой, ни зазорным делом; мало того, «отъехавший», как тогда говорили, к другому князю боярин, если владел землей в княжестве первого, продолжал невозбранно пользоваться своим имуществом, находясь на службе у другого князя.

Русская земля того времени хотя и разделялась на множество отдельных, мелких и крупных княжеств, но ни население этих княжеств, ни сами князья не считали себя чуждыми друг другу.

Благодаря общности языка, веры, обычаев и занятий, все сознавали, что Русская земля — одно целое, и потому между отдельными княжествами «путь был чисть, без рубежа», т.е. не было границ, строго замыкавших одно княжество от другого, и простые люди, так же, как и бояре, могли свободно переезжать из одного княжества в другое. Где жили, там и служили и князю той области платили подать. Переходили почему-либо в другую область, платили и служили другому князю. Он ведь был такой же русский князь, как и тот, чьи владения покинул переселенец.

Приходившим к ним на службу знатным людям князья давали места, смотря по происхождению пришельцев, по месту, какое они занимали у прежнего князя, которому служили, и по личным доблестям.

Но вот мало-помалу Московское княжество все растет и усиливается. Оно сломило татар, удачно отбивалось от Литвы, более спокойно устраивало свою внутреннюю жизнь. Другим князьям стало не под силу тягаться с московским великим князем, и вот они все, один за другим, кто волей, кто не волей, признают первенство московского князя, становятся его подручными и слугами и переселяются на житье в Москву, а их княжества сливаются с московскими владениями, образуя одно великорусское государство.

По договору с московским великим князем, уступая ему свои княжества и становясь слугами московского государя, княжата сохраняли не только большие земельные владения в пределах бывших своих княжеств, но и некоторые владельческие права. Князь Курбский рассказывает, что князья М. И. Воротынский и Н. Р. Одоевский еще в 1570-х годах сидели на своих уделах и огромные вотчины под собой имели. Князь Воротынский владел 1/3 города Воротынска. Пристав государя великого князя не имел права въезжать в имения князей Оболенских. На государеву службу такие владельцы - княжата приводили тысячные отряды вооруженных слуг; они имели право суда в своих прежних областях, могли раздавать от себя свои земли в поместья другим. При дворе московского государя такие бояре-княжата заняли, конечно, первое место и зорко следили за тем, чтобы в их родословную среду не проникали люди мелкие, не родословные.

Но, превратившись из удельных князей и самостоятельных владык в подневольных советников и слуг, прежние князья, и их потомки долго не могли привыкнуть к подчиненному положению советников. Потомки великих удельных князей никак не могли помириться с мыслью, что им приходится сидеть в совете московского государя рядом с потомками простых князей и даже с обыкновенными московскими боярами. Потомки простых князей, в свою очередь, косо смотрели на бояр не княжеского происхождения.

Из такого положения дел вырос целый распорядок мест, которыми родовитые люди считались друг с другом и за царским столом и за думным сиденьем, и командуя войском, и отправляя гражданскую должность. Как общее правило, в этом распорядке мест было принято, что бывший удельный князь становится и садится выше боярина некняжеского происхождения, хотя бы удельный князь только что порядился на службу московскому государю, а простой боярин был потомком целого ряда предков, служивших в Москве. Этим объясняется, почему в XV и XVI вв. везде на первых местах государственного управления в Москве стоят потомки прежних удельных князей и только изредка появляется кто-нибудь из Воронцовых, Морозовых, Годуновых, да Кошкиных, старинных московских бояр.

Сами потомки прежних удельных князей расстанавливались на московской службе по качеству столов, на которых сидели их предки; потомок княжеской ветви, занимавшей старший из этих столов какой-нибудь линии – ростовской, ярославской, тверской, - становился выше своих родичей, предки которых пришли в Москву с младших удельных столов тех же линий. Удельный князь, делаясь слугой Москвы, становился выше старинного московского боярина потому, что последний служил, когда первый сам был государем и имел своих слуг. Но если удельный князь переходил в Москву не сразу со своего стола, а сначала служил какому-либо другому великому или удельному князю, то такой удельный князь становился на московской службе ниже старинных московских бояр: московские бояре служили московскому великому князю, который был выше всех князей, а потому слуги удельных князей, кто бы они ни были по своему происхождению, должны были стоять ниже слуг московского государя. В 1572 г. думный дворянин Роман Олферьев Безнин, назначенный служить товарищем при казначее князя Масальского, потомке черниговских князей, обиделся этим назначением и в своей жалобе государю, доказывая, что ему меньше князя Масальского быть нельзя, говорил: «Мы холопы твои искони вечные ваши государские, ни у кого не служили, кроме вас, своих государей, а Масальские князи служили Воротынским князьям: князь Иван Масальский-Колода служил князю И. Воротынскому, были ему приказаны собаки», т.е. он был путным ловчего пути. Князь Масальский признал это, заявив на суде, что «Роман человек великий, а он человек молодой и счета с Романом не держит никакого».

Первый разряд московского боярства составили потомки бывших великих князей русских – князья Мстиславские, Бельские, Пенковы, старшие Ростовские, Шуйские и др.; рядом с ними стояли высшие служилые князья, предки которых, Гедиминовичи, приехали в Москву из Литвы: таковы были потомки литовского князя Юрия Патрикеевича: Голицыны, Куракины, Хованские и др.; из простого московского боярства в этот небольшой круг избранной знати проникали и с некоторым успехом держались в нем только одни Кошкины, потомки выходца из Пруссии Андрея Кобылы, известные потом под фамилиями Захарьиных-Юрьевых и Романовых. Второй слой московской знати составляли князья, предки которых до подчинения Москве владели значительными уделами в бывших княжествах Тверском, Ярославском и др.; то были князья Микулинские, Воротынские, Курбские, старшие Оболенские; в ряду с ними считались обыкновенно все первостепенные старинные московские бояре — Воронцовы, Морозовы, Шереметевы, Давыдовы, Челяднины, Ховрины, Головины и др. Третий разряд московской знати составляли потомки мелких удельных князей, как пришедших в Москву прямо со стола, так и служивших перед тем у других князей; то были князья Ушатые, Палецкие, Мезецкие, Сицкие, Прозоровские и многие другие; в уровень с ними шло второстепенное старинное московское боярство — Колычевы, Сабуровы, Салтыковы и др.

На этом расчете первых людей в государстве по их знатности вследствие происхождения держался весь служебный распорядок мест по высшему управлению, и бессильна и воля московских государей и служебные заслуги отдельных лиц; против боярского отечества никакие ссылки на многие службы не помогали. В 1616 г. князь Ф. Волконский жаловался, что ему по своей службе обидно быть меньше боярина П. Головина. Бояре, разбиравшие по указу государя дело, напомнили князю Волконскому, что его ссылка на службу нелепа, что такому родословному человеку, как Головин, нет счету с ним, князем Волконским, а что касается его службы, то за службу жалует государь поместьем и деньгами, а не отечеством. Государь может пожаловать и боярство не родословному человеку, но это не сделает его родословным. Бояре ревниво оберегали свои права на высшие места в управлении и признавали неопровержимым правилом, что «за службу жалует государь поместьями и деньгами, а не отечеством», и что государь обязан считаться с их «отечеством».

Опираясь на местничество, княжеская знать делала своё первенствующее положение в правительстве независимом как от великого государя, который не мог жаловать «отечества» и должен был все служебные и думные назначения согласовать с местничеством, так и от служебных успехах незнатных лиц, которые, проникая на верхи правительственного класса, могли бы оттеснять знатных людей от первых мест в правительстве.

К половине XVI в. это взаимоотношение знатных фамилий было строго установлено, и московское правительство при всех своих служебных назначениях тщательно соблюдает правила местнического распорядка. Официальная родословная книга – «Государев родословец», содержавшая в себе поимённые росписи важнейших служилых родов в порядке поколений, была составлена в начале царствования Грозного. Фамилии, помещённые в государевом родословце, назывались родословными. По родословцу определяли старшинство лиц одной фамилии, когда им приходилось отбывать службу по одному наряду.

Для определения служебного старшинства лиц разных фамилий в 1556 г. составлена была книга – «Государев разряд», где были записаны росписи назначений знатных лиц на высшие должности придворные, по центральному и областному управлению, начальниками приказов, наместниками и воеводами городов, полковыми походными воеводами и т.п. Государев разряд составился из обычных погодных росписях служб за 80 лет назад, т.е. начиная с 1475 г.

Определяемая по государеву родословцу служебное отношение знатного человека к его родичам и устанавливаемое Государевым разрядом его отношение к чужеродцам называлось его «местническим отечеством»; утвержденная записью в разряде положение его рода среди других знатных родов составляло «родовую честь», выяснявшую служебное достоинство знатного человека.

Местничество устанавливало, следовательно, не наследственность служебных должностей, а наследственность служебных отношений между отдельными знатными родами. «Отечество» приобреталось рождением, происхождением, принадлежностью к знатному роду. Но эту унаследованную отеческую честь поддерживала служба, соответственная родовому отечеству. Вольное или невольное уклонение знатного человека от службы вело к «закоснению» всего его рода. Человеку, выросшему в закоснении, трудно было выдвинуться на высокое место. Так, например, «закоснели» князья Пожарские. При царе Иване Васильевиче Грозном старший князь Пожарский подвергся государевой опали и был послан на житье в свои деревни. Дети его служили не с Москвы, а с города, т.е. вместе с городовыми дворянами, и знаменитый впоследствии освободитель Москвы от польского плена князь Д. М. Пожарский только по особой милости царя Василия начал службу стольником, тогда как, если бы его отец «жил» на Москве, князь Д. М. Пожарский по своей знатности мог бы начать службу прямо боярином. Боярское звание князь Д. М. Пожарский получил за свои великие заслуги от царя Михаила.

Счет по родословцу покоился на обычном размещении по старшинству членов старинной, русской семьи. По обычаю в семье, состоявшей из отца с женатыми сыновьями, первое место после отца принадлежало старшему его сыну, а когда отец умирал, то старшему из братьев; за ним, по старшинству, второе и третье место занимали два следующих брата, четвертое место принадлежало старшему сыну старшего брата; четвертый брат считался ровней своему старшему племяннику, это значить, они сидели не рядом, а врозь или насупротив, и т.д. Таким образом, у каждого члена рода было свое место в фамилии, отсюда и самый счет местами называется местничеством.

Общим правилом было то, что младший ни на какой службе не мог занять более высокое служебное место, нежели место старшего родича. Для этого все «службы», все ведомства, все должности, места в Думе разделялись в известном порядке старшинства. Московская армия ходила обыкновенно в поход пятью полками. Это были: большой полк, правая рука, передовой и сторожевой полки и левая рука. Каждый полк имел одного или нескольких воевод, смотря по величине полка. Эти воеводы назывались большими, или первыми, другими, третьими и т. д. Должности этих воевод по старшинству следовали в таком порядке: первое место и главное командование принадлежало первому воеводе большого полка, второе — первому воеводе правой руки, третье — первым воеводам передового и сторожевого полков, которые были, таким образом, ровни, жили без мест, четвертое — первому воеводе левой руки, пятое — второму воеводе большого полка, шестое — второму воеводе правой руки и т.д. Если из двух родственников, назначенных воеводами в одной армии, старший по отечеству был двумя местами выше младшего, то при назначении старшего первым воеводой большого полка младшего надо было назначить первым воеводой сторожевого или передового полков. Если его назначали местом выше, большим воеводой правой руки, то старший родич бил челом, что такое повышение младшего грозит ему, старшему, «потерькой» чести, отечества, что все - и свои, и чужие, считавшиеся ему ровнями, станут, его «утягивать», понижать, считать себя выше его на одно место, так как он стал только одним местом выше человека, который ниже его двумя местами. Если младшего назначали ниже, чем следовало бы по месту его вниз от старшего, то он бил челом о бесчестии, говорил, что так служить ему с своим родичем «невместно», что он «потеряет», а родич «найдет» перед ним одно место. Повышение одного рода перед другим называли «находкой», а понижение — «потерькой». Служба против татар считалась ниже службы против Литвы; служба с Москвы выше службы с городов. Всякое служебное назначение на котором впоследствии сам назначенный или его родичи могли основывать свое право получить высшее перед другими место, называлось «случаем».

Сложнее было произвести правильный местнический расчет, когда люди двух разных родов назначались на службу с подчинением один другому. Тогда надо было зорко смотреть, «знать себе меру», чтобы высчитать, кто кому «в версту», и «вместно ли» служить назначенным на службу так, как сказано в царском указе. Для этого надо было справиться в разрядах и поискать случая, когда предки назначаемых лишь служили вместе. Установив, в каких чинах служили предки и на сколько должностных мест отстоял один от другого, оба назначенные брали свои родословцы и высчитывали каждый свое расстояние от того предка, с которым служил предок совместника. Если это расстояние было одинаково, то они могли служить в таком же соотношении, как предки; но если один отстоял от своего предка дальше, чем другой от своего, то он должен был опуститься на соответствующее количество служебных мест ниже. Во времена царя Михаила при одном назначены кн. Пожарский был поставлен ниже Б. Салтыкова. Пожарский указал, что ему невместно быть ниже Салтыкова. Но царь и дума решили иначе. Бояре рассчитали так: Пожарский родич и родня кн. Ромодановскому — оба из князей стародубских, а Ромодановский бывал на службе меньше М. Салтыкова, а М. Салтыков в роде меньше Б. Салтыкова, стало быть кн. Пожарский может быть меньше Б. Салтыкова.

Считавшийся более знатным ни за что не хотел ни сидеть, ни служить ниже менее знатного. Человек известной степени знатности готов был занять какое угодно место на службе, только бы менее знатный был соответственно ниже его на этой же службе. Отправляют войско в поход. Знатный человек, князь Одоевский, ни за что не согласится командовать правым крылом, если заходить речь о том, что главный корпус, а следовательно и главное командование надо поручить Бутурлину. Но тот же князь Одоевский согласится без возражений командовать левой рукой, т.е., занять место последнего среди главных командиров, если все высшие места будут заняты людьми знатнее его по происхождению и службе.

Таким образом высший правительственный класс Московского государства составляли люди родословные, знатные, аристократы, говоря языком нашего времени. Эти родословные люди путем местничества строго держали высшее управление в своем кругу и сообщали всему государственному строю Московского государства аристократический характер; другими словами, царь всей Руси правил при помощи знатных людей, знатных по происхождению, которых он не мог не назначать на высшие должности, а назначая, должен был руководствоваться «породой» тех, кого назначал, а не заслугами их на службе. «Глядя на такой состав высшего правительства в первой половине XVI в., — говорить профессор В. 0. Ключевский, — приказный московский публицист, умевший «воротить» летописцами и родословными, мог основательно сказать: «То все старинные привычные власти Русской земли; те же власти, какие правили землей прежде по уделам; только прежде они правили ею по частям и поодиночке, а теперь, собравшись в местах, они правят всей землей и все вместе в известном порядке старшинства расстанавливаясь у главных колес правительственной машины». Но если московское боярство своим новым составом могло производить такое впечатление на общество, то его правительственное положение давало и ему право сказать: мы, советники государя Московского и всей Руси, потому и призываемся к власти в Думу, что мы сами по себе власти всей Русской земли; теперь государь править Русской землей с нами именно потому, что мы, то есть наши отцы, правили ей и без него».

Но когда московский князь стал великим князем, царем и государем самодержцем всей Руси, он не мог признавать стремление княжего боярства на обязательное для него первенство княжить в Думе и на службе. Новое отношение к высшей знати со стороны московских государей возбуждало в среде бояр опасения и желания во что бы то ни стало сохранить свою власть. В среде княжат поднималась глухая борьба, козни, интриги, сношения с иноземцами, — все в целях охраны своего верховного положения в государстве. В малолетство сына Василия III эти затаенные стремления знати вскрылись, а когда малолетний великий князь Иван Васильевич вырос и стал грозным царем Иваном Васильевичем, впечатления детства дали ему достаточно тяжелых воспоминаний, чтобы внести озлобленность в его отношения к советникам верховной власти. Началась знаменитая борьба царя Ивана со знатью. Путем опричины сделал княжую знать бессильной и значительно подорвал ее богатства. Многие знатные семьи были истреблены. Чтобы умерить в Думе значение бояр - княжат, царь Иван стал назначать туда людей незнатных, но знающих дело и зависевших в своем благополучии не от «породы», а от него — великого государя. Таких незнатных, но нужных ему людей царь Иван жаловал чином думных дворян. Они заседали в Думе вместе с боярами и окольничьими.

Преследуя знать и стараясь держать ее по возможности дальше от непосредственного участия в делах, царь Иван и в приказы назначал по-прежнему на первые места бояр, а в товарищи им давал дьяков, людей простых, выслуживавшихся только своим знанием дела. Дьяки являются в XVI в. собственно настоящими правителями приказов и в этом звании оказывают сильное влияние на дела в Боярской Думе, участвуя в ее заседаниях в чинах думных дьяков.

Таким образом с конца XVI в. Боярская Дума перестает быть советом исключительно знати, княжат, потомков удельных князей при государе всей Руси, и в среду ее начинают проникать новые люди, незнатные, в чинах думных дворян и думных дьяков. Думные дьяки не имеют права сидеть в Думе без разрешения государя, не участвуют во всех делах с таким же правом голоса, как и первостепенные бояре и окольничие.

В первом ряду бояр царя Алексея стоят князья Одоевские, Голицыны, Пронские, Репнины, Ростовские-Бехтеяровы, Буйносовы, Темкины, Сицкие, Трубецкие, Урусовы, Шаховские, и из некняжеских фамилий – Морозовы и Шереметьевы.

Сделаться думцем знатный человек и в XVII в. может только получив знание боярина или окольничего; пожалование этими чинами зависит исключительно от воли государя; государь может пожаловать в бояре и любого незнатного человека, но не иначе, как он прослужит раньше в нижних чинах – стольника, думного дворянина, окольничего. Знатные же люди, члены перечисленных родов, получали чин боярина сразу, минуя низшие чины, и такому знатному человеку царь должен был послать «сказать думу», когда он достигал известного возраста.

Второй разряд высшей знати во времена царя Алексея составляли роды, члены которых, прежде чем получить чин боярина, получали чин окольничего и до боярства должны были дослужиться. В этом разряде были и княжеские и старинные боярские роды – Романовы, Салтыковы, Стрешневы, Милославские, Нарышкины, князья Борятинские, Волконские, Долгорукие, Лобановы-Ростовские, Лыковы, Хилковы, Черкасские и др.

Царь советовался со своими «думцами» по всем государственным делам; с их совета издавались новые законы, с боярского совета решались и дела по управлению. Думные бояре были не только советниками, но и заведовали отдельными частями управления. Когда в Думе заходила речь о военном устройстве, поднимался со своего места и давал объяснения тот боярин, который был «судьей», т.е. начальником тогдашнего военного министерства, именовавшегося «Разрядным приказом». Если во главе приказа, о ведомстве которого заходила в Думе речь, стоял человек, не имевший думного звания, его приглашали только на это заседание и выслушивали его. Приглашали иногда в Думу и посторонних «сведущих людей», купцов, духовенство, если нужно было выяснить в деле что-либо этим людям хорошо известное. Часто принимал участие в заседаниях Думы и патриарх, причем он участвовал в обсуждении не одних только церковных дел.

Из думных бояр выбирались опытные люди вести переговоры с иноземными послами. Боярина, члена Думы, посылали ревизовать ту или иную область, из думцев выходили и главнокомандующие войском. Словом, длительность членов Думы была очень сложна и разнообразна и далеко не ограничивалась только сидением в Думе. Благодаря этой разнообразной деятельности, не все бояре собирались всякий раз на совещание в Думу. В 1631 году считалось 40 человек членов Думы. Из них более половины было в служебной отлучке, так что весь наличный состав совета не достигал 20 человек.

Часто, особенно при обсуждении вопросов внешней политики, надо было сохранить в тайне и само решение дела и причины, по которым оно было решено так, а не иначе. Ведь, когда дело обсуждалось при полном собрании всех думцев, в Боярской Думе, сохранить тайну было трудно: дела докладывались вслух, делались вопросы в приказах, призывались в Думу лица не думного звания, а потом как можно было поручиться, что тот или иной думный человек, мало умудренный житейской опытностью, не проболтается в кругу семьи, среди друзей, за веселой пирушкой.

В силу всего этого члены Ближней Думы выбирались всегда самим государем из близких ему людей, не заседавших в Думе, и из бояр – думцев, особенно хорошо ему известных. При выборе членов Ближней Думы царь не руководствовался ни боярским «отечеством», т.е. родовитостью, ни особыми заслугами, а только своим личным усмотрением. При царе Алексее Ближняя Дума явственно становится постоянно действующим учреждением, решающим дела и по управлению законодательные, часто не внося их на обсуждение всех бояр.

Покончив прения и придя к какому-либо решению, царь и бояре приказывали думным дьякам пометить и тот приговор записать. Тогда думные дьяки писали приговор, начинавшийся словами: «Великий государь, слушав докладной выписки, указал и бояре приговорили». Если же государь в Думе не присутствовал, то думный дьяк помечал приговор так: «По указу великого государя бояре, той докладной выписки слушав, приговорили». И эти приговоры имели такую же силу закона; отменить их царь мог только на новом заседании Думы, «поговорив» со своими боярами. Когда государь не присутствовал в Думе, первое место принадлежало старшему по отечеству боярину, и тогда имя того боярина упоминалось в приговоре.

Приговоры помечались обыкновенно на самих делах, доложенных в Думе, и излагались кратко, либо пространно, если решали сложное и необычное дело; и краткие и пространные приговоры облекались потом в форму указов. Мы знаем мало подробностей о ходе дел в Боярской Думе, но большие последствия ее работы явственны всем. Под ее руководством создавался московский государственный строй, добывавший средства и способы отбиваться от бесчисленных внешних врагов, отовсюду оцепивших Московское государство, в Думе создавался и самый порядок направления этих средств на защиту страны и на ее внутреннее устройство. Боярская Дума существовала до самых времен Петра Великого, когда ее значение перешло к Сенату.

Влияние Золотой Орды на формирование элиты Московской Руси

Именно золотоордынская система сделалась прообразом российской имперской государственности. Это проявилось в установлении авторитарной традиции правления, в жестко централизованной общественной системе, дисциплины в военном деле и веротерпимости. Хотя, конечно, были и отклонения от этих принципов в определенные периоды российской истории. Помимо этого, Русь и другие подвластные ордынцам земли, были вовлечены в находящуюся на более высоком уровне финансовую систему золотоордынской империи; завоеватели создали эффективную, пережившую века, ямскую систему путей сообщения, сеть почтовых организаций на значительной части Евразии, в том числе на территории России. Наследием Золотой Орды стало обыкновение (хотя и не всегда на всем протяжении истории России) не ассимилировать новые, завоеванные и включавшиеся без кровопролития в состав Российской империи земли, не изменять жизнь, религию и язык покоренных народов.

Вместе с тем, как говорилось выше, золотоордынское наследие не было единственной основой на которой впоследствии вызрела и претворилась в жизнь российская имперская идея. В формировании этой идеи, а также в развитии российской цивилизации, трудно переоценить влияние Византийской империи, донесшей до Руси античное наследие Эллады и Рима, сохранившей православную христианскую культуру, достигнув высокого уровня развития науки и искусства. Москва - третий Рим, а четвертому не быть,- в этом изречении во многом сформулирована российская имперская идея, как последнего оплота православного христианского мира после падения в 1453 году единоверной Византии. Таким образом российская имперская идея во многом представляет собой синтез золотоордынских и византийских имперских традиций, между которыми есть и общее, и существенные различия. Как Византия, так и Золотая Орда, были евразийскими великими державами и Российская империя унаследовала от них эту особенность. Что касается отличий, то византийское наследие прослеживается больше в духовной жизни, а золотоордынское - в практике государственного строительства и управления, хотя далеко и не исчерпывается этим. Разница во влиянии золотоордынского наследия на российскую имперскую государственность от византийского состоит и в том, что Российская империя была единственной, именно имперской наследницей Золотой Орды, в то время как среди имперских преемников Византии, наряду с Россией была и Османская империя.

Определяя значение древнерусской государственности для формирования российской имперской традиции, то ее значимость в том, что Киевская Русь была первым отечественным опытом государственного строительства в многоплеменной среде, поскольку Киевская Русь являлась государством не только восточных славян, но и варягов, составлявших правящую элиту древней Руси и ассимилировавшихся в славянской среде, от которых пошло название Русь, а также многочисленных финно-угорских и немногочисленных тюркских племен. Но подлинное начало величия России, как великого государства, при всем значении Киевской Руси, было положено не на Днепре, не славянами и варягами, и даже не византийцами, а ордынцами. В силу исторических обстоятельств древнерусская государственность не развилась до имперского уровня, а пошла по пути дробления и пала под натиском тюрко-монгольских кочевников Великой Степи, создавших мировую евразийскую державу - Золотую Орду, ставшую предтечей Российской империи.

Оказавшись в составе Золотой Орды, подвластные этой империи народы не остановились в своем развитии. Были радикально изменены пути этого развития, что в итоге привело Русь, например, к принятию от Золотой Орды эстафеты гегемонии в евразийской державе, когда к концу ХV века Русь в лице Московского государства становилась решающей силой в великом состязании царств-наследников Золотой Орды, среди которых наиболее грозным соперником Москвы был Крымский юрт.

В ХVI веке хотя и происходило неуклонное наращивание мощи московских государей, силой оружия поглотивших такие осколки Золотой Орды, как Казанское, Астраханское, Сибирское (на Тоболе) ханства, Московское государство испытало сильнейший натиск со стороны Крымского ханства, за которым стояла могущественная тогда Османская империя. Крымско-татарские орды доходили до предместий Москвы и даже захватывали Александровскую слободу - резиденцию победителя Казани, Астрахани, Сибирского ханства на Тоболе - первого русского царя Ивана IV Грозного. Эта борьба за гегемонию в евразийском наследии Золотой Орды затянулась до конца ХVII столетия, когда Московское государство прекратило выплату дани, правда нерегулярную, так называемых поминок, Крымскому ханству.

И произошло это в правлении царя Петра I, преобразовавшего Московское государство в Российскую империю. Став частью исторического прошлого, это соперничество оставило о себе память и в виде многочисленных российских княжеских родов тюркского происхождения, истоки формирования которых относится как ко времени Золотой Орды, так и к более поздней эпохе, когда после ее распада в течение XV-XVII веков на постордынском пространстве складывался новый баланс политических сил в борьбе за наследие Улуса Джучи в виде двух основных "полюсов" этой борьбы - Русского государства, эволюционировавшего в течение трех веков от Великого княжества Московского до Российской империи, и Крымского юрта, к которым так или иначе тяготели Ногайская Орда, Казанское, Астраханское, Сибирское на Тоболе и Казахское ханства.

Одной из форм тяготения были так называемые отъезды тюркских аристократов соответственно в московские или крымские владения. Московские государи предоставляли выходцам с Востока города в кормление и требовали исполнения воинской службы. При тюркских вельможах оставались их дружины, в их уделах дозволялось селиться неродовитым мигрантам из степи. В разное время татарам отводилось Кашира и Серпухов, Звенигород и Юрьев- Подольский, выходцам из Ногайской Орды был выделен Романов, а выходцам из ханств, управлявшихся Джучидами, к которым можно отнести Казахское, Сибирское на Тоболе и Крымское ханства, - городец Мещерский или Касимов с прилегающими землями. По этому поводу посол Ивана Грозного писал в 1570 году падишаху Османов: Мой государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Сеин - Булат господствует в Кесимове, Кайбулла в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове. Все они торжественно славят Магомета в своих мечетях. Длительное подчинение Золотой Орде выработало на Руси стойкое почитание Джучидов - старшей ветви Чингизидов - династии, правившей в Орде и большинстве наследных ханств. Знатность тюркских мигрантов позволяла им претендовать на высокие посты в структуре Русского государства, считаться честию бояр выше. В Разрядах (росписях воевод по полкам) служилые цари и царевичи всегда упоминаются после русского государя и его сыновей и перед (или наряду) с высшими представителями московской знати.

Влияние служилой тюркской знати на историю России трудно переоценить. Выходцы из её среды даже становились государями всея Руси, как номинальными, так и реальными.

К первому случаю можно отнести так называемое отречение от русского престола Ивана Грозного в пользу крещеного татарского царевича Чингизида Симеона Бекбулатовича, ставшего на короткий период времени номинальным правителем Московии. Но были и подлинные властелины. Такие, как потомок ордынца Чет-Мурзы - русский царь Борис Годунов - татарин, нехристь, зять Малюты, - как писал о нем А. С. Пушкин. А царь Иван Грозный был Чингизидом по матери, крещеной татарке Елене Глинской, и данное обстоятельство использовалось им при покорении Казани, в борьбе за казанский престол. При Иване III татары имели свой двор в Московском Кремле. Когда же к Москве приближались татарские послы, то Иван III выходил за город и выслушивал их стоя, тогда как они сидели. Полки служилых татар сыграли решающую роль в победе Ивана III над Новгородом, последним соперником Москвы в борьбе за главенство над Русью. В 1546 году большая группа татарской знати пришла на службу к Ивану Грозному. Немало было в его окружении крещеных татар. Предполагается, что к их числу относились влиятельные фавориты Грозного и видные политические и военные деятели той эпохи, отец и сын Алексей и Федор Басмановы, упомянутый выше глава опричнины и правая рука царя Малюта Скуратов, заплечных дел мастер, один из самых зловещих персонажей русской истории. При дворе Ивана IY до конца своих дней жил последний казанский хан Едигер (Ядыгар), при крещении Симеон, где имел свой двор и похоронен в 1565 году в Благовещенской церкви Чудова монастыря. С семи лет находился при дворе Грозного ногайский князь Утямыш - Гирей. Об этом писал царь его деду Юсупу, ногайскому князю, что внука его он держит у себя за сына место. Утямыш-Гирей умер двадцатилетним и похоронен в Архангельском соборе Кремля под христианским именем Александр.

Важные услуги русской монархии оказали потомки ногайских биев - князья Урусовы и Юсуповы. Князь Петр Урусов, сын мурзы Исмаила, возглавил заговор и убил царя- самозванца Лжедмитрия II, а князь Феликс Юсупов участвовал в убийстве фаворита царя Николая II Романова и его жены - Григория Распутина. Казахский султан Ораз - Мухаммед получил за службу русскому престолу от Бориса Годунова Касимов с округой и сполна разделил судьбу России в смутную годину её истории, пав от руки Лжедмитрия II. Известным персонажем российской истории является завоеватель Сибири Ермак, о котором есть мнение как о ногайском казаке на русской службе.

Церковный элемент в элите Московской Руси

В формировании единого русского государства большое значение имело становление национальной Русской православной церкви.

В ходе освободительной борьбы против татаро-монгольского ига большое значение получила фигура Сергия Радонежского. Им был основан в 1330-1340-х годах Троицкий монастырь. Сергий стал его вторым игуменом (около 1353) и оставался на этом посту до конца жизни. С благословения митрополита Алексия Сергий ввел в своем монастыре общежитийный устав, принятый позднее во многих русских монастырях. Этот устав отменял принятое до того раздельное жительство монахов. Принятие общежитийного устава и его распространение при поддержке великокняжеской власти, русского митрополита и константинопольского патриарха на другие монастыри Северо-Восточной Руси явилось важной церковной реформой, способствовавшей превращению монастырей в крупные корпоративные организации. Сергий пользовался высоким авторитетом у русских князей, нередко гасил княжеские усобицы. Тесные связи он поддерживал с семьей московского великого князя Дмитрия Донского, был крестным отцом его сыновей Юрия и Петра. В 1380 году Сергий благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем на Куликовом поле, дал ему в помощь двух иноков Александра (Пересвета) и Андрея (Ослябю), хотя этот факт оспаривается некоторыми историками. В 1385 году Сергий уладил конфликт московского князя с рязанским князем Олегом Ивановичем.

В процессе становления национальной Русской православной церкви можно выделить две стороны - формально-организационную и содержательно-духовную. Формально-организационная сторона связана с постепенным обретением Русской православной церкви самостоятельности по отношению к Византийской, получение статуса автокефальной (независимой) церкви. Как известно, с начала своего образования, Русская православная церковь находилась под юрисдикцией Константинопольского патриарха. Высшее должностное лицо на Руси - митрополит Киевский, затем Владимирский и Московский прямо назначались Константинополем и были по национальности греки. В ХШ-ХУ вв., в связи с татаро-монгольским нашествием на Балканский полуостров и захватом крестоносцами Византии, процедура назначения и утверждения митрополита несколько изменилась. Чаще всего митрополит посвящался дома, на Руси, а патриарх лишь утверждал это посвящение.

В конце XV века в отношениях православных церквей Руси и Константинополя произошли существенные изменения. В 1439 г. для того, чтобы обеспечить защиту Византии от нашествия турок на Вселенском соборе в итальянском городе Флоренция православная церковь подписала с католической церковью унию - документ об объединении восточной и западной христианских церквей. Этим документом признавался догмат о главенстве папы Римского над всеми христианскими церквями, но сохранялось для православия право совершать обряды по его каноническим правилам. Веками православная Русь воспитывалась в духе ненависти к Римской католической церкви. Поэтому заключение Флорентийской унии было расценено Русской православной церковью и всем русским обществом как предательство, отступничество от истинной веры. Флорентийская уния была отвергнута, и это послужило мощным толчком для отделения Русской православной церкви от Константинопольской патриархии. Участвовавший во Вселенском соборе и подписавший унию ставленник Константинопольского патриарха митрополит Исидор был низложен и в 1448 г. собор русских епископов впервые без участия Константинополя избрал митрополитом русского человека - Иону. Окончательно Русская православная церковь становится самостоятельной (автокефальной), а следовательно и в полном смысле этого слова национальной церковью в 1589 г. В этом году Русская православная церковь превращается из метрополии Константине - польского патриарха в автокефальную Московскую патриархию и первым русским патриархом на Поместном соборе избирается патриарх Иов.

В содержательно-духовном плане в формирование единого русского государства и становлении национальной православной церкви большое значение имело создание общерусских святынь. Известный российский историк и общественный деятель П.Н.Милюков отмечал, что еще во времена Киевской Руси жители каждой местности любили иметь у себя свою особенную, специально им принадлежащую святыню: свои иконы и своих местных угодников, под покровительством которых находился тот или другой край. Естественно, что такие местные угодники и чтились лишь в пределах своего края, а другие области их игнорировали и даже относились к ним враждебно.

Объединение земель требовало и изменения взглядов на местные святыни. Собирая уделы, московские князья без церемоний перевозили важнейшие из этих святынь в новую столицу. Таким образом появились в Успенском соборе икона Спаса из Новгорода, икона I Благовещения из Устюга, икона Божьей Матери Одигитрия из Смоленска и др. Цель собирания этих святынь в Москве не в том, чтобы лишать покоренные области местных святынь, привлечь к себе их благосклонность, а в том, чтобы привлечь все местные святыни во всеобщую известность и таким образом создать единую сокровищницу национального благочестия (Милюков Л.Н. Очерки по истории русской культуры в 3 т. Т.2. Ч. 1. С.38). На решение этой же задачи была направлена работа двух духовных соборов в период правления Ивана Грозного по канонизации русских святых. На первом соборе (1547) было канонизировано, то есть причислено к лику святых. 22 угодника.

На втором (1549) - еще 17 угодников. Таким образом, в Русской православной церкви за 3 года было канонизировано столько святых, сколько не было канонизировано за пять предыдущих веков ее существования. Таким образом Русская православная церковь доказала. что она имеет богатые духовные основания и в этом плане способна потягаться с любой древней христианской церковью

На фоне возвышения международного авторитета русского государства, роста национального самосознания в недрах Русской православной церкви уже в конце XV века начинает формироваться идея о всемирно-исторической роли Московского царства, о Москве как "третьем Риме". Эта идея опирается на представление о спасительной роли русского православия для всего человечества после заключения Флорентийской унии и захвата Константинополя турками. Эту идею отчетливо формулирует в послании Ивану III игумен псковского монастыря Филарет. "Церковь старого Рима пала неверием апполинариевой ереси, второго же Рима - Константинопольскую церковь иссекли секирами агаряне. Сия же ныне третьего нового Рима - державного твоего царствия - святая соборная апостольская церковь во всей поднебесной паче солнца светится. И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все царства православной веры сошлись в твое единое царство: один ты во всей поднебесной христиан царь. Блюди же и внемли, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твое единое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть. Твое христианское царство уже иным не достанется". Таким образом, московский государь получил религиозное освещение не только на управление всеми русскими землями, но и всем миром.

В XVI веке формирование национальной церкви приобретает новые черты. Национальная Русская православная церковь во все возрастающей степени превращается в государственную церковь. Предпосылки такого превращения заложены в самой традиции восточного христианства. Восточная церковь признавала над собой верховенство государственной власти и входила в рамки правительственных учреждений. На Руси эту традицию стремился продолжить князь Владимир и его наследники -Андрей Боголюбский, Владимир Мономах и др. Но после распада единого русского государства на удельные княжества тесный союз церкви и государства был нарушен. Этот союз начинает восстанавливаться по мере формирования единого русского государства. Наибольший импульс установлению такого союз, превращению в государственную национальную церковь придали три крупных церковных деятеля XVI века: игумен Волоколамского монастыря Иосиф, митрополиты Даниил и Макарий. Как отмечает П.Н.Милюков, Иосиф теоретически поставил русского князя на то место, которое занимав в восточной церкви император византийский. Даниил практически подчинил церковь и ее представителей воле светской власти. Наконец Макарий применил теорию и практику светского вмешательства к пересмотру всего духовного содержания национальной церкви. Венцом Иосифлянской политики были духовные соборы первых годов самостоятельного правления Ивана Грозного (Милюков П.Н. Очерки по истории Русской культуры в 3т. Т.2. Ч. 1. С .37).

Важнейшим плодом такого союза между государством и церковью было национальное возвеличивание обоих - создание религиозно-политической теории (идеологии), санкционирующей самобытную русскую власть (государственность) и ставящую ее под охрану самобытной национальной святыни.

III. Заключение

Формирование элиты единого Российского государства неразрывно связано с процессом образования самого централизованного государства. Это было сложным и противоречивым процессом, и растянулось по времени на два века.

Процесс объединения начался в XIV веке. Существует множество великих княжеств Новгородское, Тверское, Рязанское, Московское. В Москве складывались деспотичные черты будущего государства. Ее укреплению помогло перенос Иваном Калитой метрополии из Владимира в Москву и удобное расположение последней. Но настоящее объединение началось после 1380 года, когда все князья объединились и дали отпор татарам на Куликовом поле, что подняло моральный дух русских людей. Огромную роль в объединении сыграла церковь, которая крепла несмотря на иго (ее земли не облагались ханской десятиной). Русские князья стремились к объединению еще из-за торговой и других выгод, поэтому процесс объединения происходил медленно и растянулся на XIV, XV век. Проходил он далеко не гладко, а скорее, железом и кровью. Свою роль сыграл и принцип единонаследия, который сначала стихийно сложился в Москве, а потом уже поддерживался сознательно начиная с Ивана III.

В конце XIV века происходит ослабление золотой орды после нашествия Тимура и распад ее на отдельные ханства. (казанское, астраханское, крымское и т.д.). в связи с этим русские князья отказываются платить дань (после противостояния на реке Угре когда обе стороны бежали) после чего орда распалась окончательно.

Монголо-татарское нашествие и иго Золотой Орды, последовавшее за нашествием, сыграло огромную роль в истории нашей страны. Ведь владычество кочевников продолжалось почти два с половиной столетия и за это время иго сумело положить существенный отпечаток на судьбу русского народа. Этот период в истории нашей страны является очень важным, поскольку он предопределил дальнейшее развитие Древней Руси. Как знать, в какой стране жили бы мы сейчас, не будь в нашей истории этого 250-летнего владычества. Ведь из огня монголо-татарского ига Русь вышла единым, сплоченным тяжелыми испытаниями и победами, великим государством, с которым с тех пор и поныне обязаны считаться все государства и народы мира.

На этот же период приходится уния православной церкви и католической западной церкви, подписанная византийско-константинопольским патриархом. С этого времени Россия единственное православное государство, отсюда теория Москва – Третий Рим. В результате в XV веке большая часть Российских земель с одной стороны – внешне независимы, а с другой стороны объединены под властью князя московского.

Князь московский впервые относился к присоединенным княжествам, как царь всея Руси. В 1478 году после присоединения Новгорода окончательно освободились от ига. В 1485 году присоединяется Тверь, Рязань и т.д.

Вся история формирования московской политической элиты являет собой историю борьбы двух начал, двух основ её формирования: вотчинного и служилого.

Служилый и вотчинный принципы рекрутирования элиты в государстве в различные периоды времени были далеко не равнозначны, их соотношение непрерывно менялось. Вотчинный принцип как основа рекрутирования политической элиты государства является наиболее древним и старейшим на территории русских земель. Расширение состава земель, входивших в Московское княжество, породило расцвет вотчинного принципа. Появление в составе княжеско-боярской корпорации некогда независимых удельных и служилых князей, с их значительными земельными владениями, создало условия для появления на высших государственных должностях крупных землевладельцев, прежде в слугах у великого князя не бывавших.

Другой категорией политической элиты была служилая старомосковская знать. Эта группа бояр сформировалась под влиянием служилого принципа рекрутирования государевых слуг. Первоначально пришлые в московском княжестве бояре являлись по существу наемными воинами. Они получали от московских Даниловичей земельные владения в обмен на гарантии преданной службы.

В дальнейшем именно служилому принципу был отдан приоритет, а родовитое боярство было окончательно разгромлено при Иване Грозном.

Так в Московском княжестве создается новый класс – дворяне (из бывших служителей двора), которые являлись основными воинами великого князя, поэтому он награждал их землей, но на условиях службы.

К началу XVI в. централизация государственного управления не была завершена, оно сохраняло значительное разнообразие и архаические порядки.

После объединения, присоединенные удельные князья контролировались ставленниками Москвы, подобные наместники присылались и в каждую волость – дворецкие. Подсудность по особо важным делам переходит от удельных князей к великому князю.

Из ведомства дворецкого вырастают учреждения приказного тина — Большой Дворец и Казенный приказ, из конюшенного пути Конюшенный приказ, а в начале XVI в. Разрядный приказ, ведавший служилыми людьми, чинами и должностями.

Реальными исполнителями воли великого князя были дьяки. Они составляли аппарат боярской Думы, казны и двора. Их численность постоянно возрастала, как и круг вопросов, которыми они ведали по мере углубления централизации русских земель. Большинство дьяков рекрутировалось из поповичей, «простаго всенародства» или даже из холопов. Не защищенные от княжеской немилости, они максимально добросовестно выполняли свои функции. Дьяки центральных ведомств подразделялись на великокняжеских, дворцовых и ямских. Удельные дьяки при ликвидации уделов, как правило, не включались в великокняжеский аппарат.

Важная роль в системе управления принадлежала боярской Думе, выросшей к XV в. в «постоянно действовавший» совет. Термин «боярин» стал обозначать не просто привилегированного крупного землевладельца, а пожизненного члена боярской Думы. Не имея специального регламента, Дума действовала на основе сложившихся процедурных традиций. Наряду с высшим думным чином — боярин вводится более низкий второй думный чин — окольничий. Порядок назначения на думные и на другие высшие судебно-административные и военные должности определялся принципом местничества: знатностью рода и службой предков великому князю. Первоначально местничество носило служебный, а не родословный характер, но после включения в Думу служилых князей служилый принцип дополнился родословным. В Думе происходит консолидация высшего слоя собственно московского боярства и региональной княжеской аристократии — служилых князей. Их удельный вес в общерусской элите вырос после перехода к московскому князю западнорусских князей (Милославские, Одоевские, Глинские, Трубецкие и др.). Они занимали промежуточное положение между удельными князьями и князьями Северо-Восточной Руси, которые при переходе на службу к московскому князю утратили суверенные права на свои княжения. Если удел — это часть общерусских земель, завещанная князем своим потомкам, то княжения служилых князей — это наследственная вотчина, обусловленная несением военной службы московскому государю. В отличие от удельных служилый князь не имел никаких прав на занятие великокняжеского престола. Служилые князья не представляли сплоченного слоя, их положение определялось близостью к великокняжескому дому, месторасположением и величиной владений. Многочисленность служилых князей и бояр не позволяла всех их включать в Думу и наделять чином боярина. В этот период от половины до двух третей состава Думы были князьями. М.В. Владимирский-Буданов рассматривал местничество как «исключительно принадлежность московского государственного права. Причина происхождения этого явления заключается в том, что родовая честь зависит от служебной: занятие низшей должности может понизить навсегда значение рода перед другим». Бояре занимали важнейшие посты в войске, центральном и местном управлении. Четкой регламентации деятельности учреждений и лиц не существовало, поэтому не все члены Думы имели в ней равный вес и не всегда важнейшие государственные дела поручались боярам.

Формула «приговорил князь великий з бояры» подразумевала не всю боярскую Думу, а часть близких к князю лиц, с кем он принимал то или иное решение. На практике реальные административные функции оказывались в руках «введенных бояр». Для решения отдельных вопросов по распоряжению князя создавались временные комиссии. Князья стремились подчинить себе деятельность Думы, но в периоды кризисов, малолетства князей боярская Дума резко расширяла свои полномочия. Думные дьяки составляли низший думный чин. Они подготавливали и правили проекты решений Боярской думы и царских указов, ведали делопроизводством Боярской думы и приказов, нередко из их среды выдвигались государственные деятели и дипломаты.

Политическое объединение русских земель было длительным процессом, проходившим на протяжении более двух веков. На начальном этапе этого процесса (конец XIII – первая половина XIV вв.) происходило складывание крупных феодальных центров и выделение среди них сильнейшего. На этом этапе между Московским и Тверским удельными княжествами развернулось затяжное и кровопролитное соперничество за политическое главенство на Руси.

В последней четверти XIII в. начинается быстрый рост Москвы. В XIV в. это уже крупный торгово-ремесленный центр, где развиваются литейное, ювелирное, кузнечное ремесла, создаются первые русские пушки. Торговые связи московских купцов «суконников» и «сурожан» протянулись далеко за пределы русских земель. Свидетельством экономического могущества Москвы было быстрое строительство и расширение самого города, возведение в 1367 г. каменного Кремля.

В княжение Ивана Калиты Москва получила расположение и поддержку со стороны русской Церкви, которая в обстановке удельной раздробленности оставалась последовательной поборницей государственного единства. Между московским князем и митрополитом Петром сложился тесный союз и дружественные отношения.

Политический вес Москвы возрастал по мере территориального роста и усиления Московского удельного княжества. Начало было положено основателем московской династии Даниилом (младшим сыном Александра Невского), которому всего за три года (1301–1303 гг.) удалось увеличить территорию своего княжества почти вдвое (захват Коломны, присоединение Можайска и Переяславльских земель).

Второй этап объединительного процесса (вторая половина XIV – начало XV вв.) характеризовался главным образом зарождением элементов единого государства. В обстановке возобновившихся вторжений татар и агрессивных действий Литвы Московское княжество становилось оплотом борьбы с внешним врагом и ордынским господством.

Третьим этапом объединительного процесса стала феодальная война (вторая четверть XV в.). Внешне она выглядела как династический спор за великокняжеский престол между двумя линиями потомков Дмитрия Донского.

Княжение Ивана III (1462–1505 гг.) было важнейшим, завершающим этапом в процессе создания единого Российского государства. Это время образования основной территории России, окончательного освобождения от ордынского ига и формирования политических основ централизованного государства.

Образование единого Московского государства имело большое значение для будущего русского народа, во многом определило его дальнейшую судьбу и особенности развития. Сформировалось защищенное поле для самосохранения русских земель, для активной исторической деятельности, создания национальной культуры. Заняв видное место среди европейских государств, Россия устанавливала связи с внешним миром.

Элита периода образования Московского государства сыграла огромную роль в воссоединение Московской Руси,  что дало начало развитию торговли и рыночных отношений. Это положило конец феодальным усобицам. Стало развиваться народное хозяйство, ремесло. Русское государство стало сильным, а следовательно с ним стали считаться и другие государства в Европе. Образование Московского государства благоприятно повлияло на культурную жизнь России.

Список литературы:

1.      Акты социально-экономической истории конца XIV – начала XV веков. – М., 1958. – Т. II.

2.      Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Н., 1991.

3.      Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь — Москва, 1997.

4.      Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов -на-Дону, 1995.

5.      Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 1992.

6.      Зимин А.А. Витязь на распутье: феодальная война в России в XV веке / А.А. Зимин. – М., 1991.

7.      Зимин А.А. Россия накануне нового времени. М., 1972.

8.      Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России / А.А. Зимин. – М., 1988.

9.      Исаев И.А. История государства и права. Москва, 1994.

10. Каргалов В.П. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1968.

11. Кизилов Ю.А. Земли и народы России в XII — XV вв. М., 1984.

12. Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485). Тверь, 1994.

13. Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси, М., 1991

14. Ключевский В.О. Курс русской истории. Москва, 1989.

15. Кучкин В.А, Формирование территории Северо-Восточной Руси в X — XIV вв. М., 1984.

16. Лурье Я.С. Две истории Руси 15 века. СПб., 1994.

17. Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. Люди кабальные / Н.П. Павлов-Сильванский. – М., 2001.

18. Полное собрание русских летописей. – М., 1965. – Т. 13.

19. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Москва, 1991.

20. Соловьев С.М. Сочинения : в 18 кн. / С.М. Соловьев. – М., 1995. – Кн. 2.

21. Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (Ногаи на царской службе). Вестник Евразии, № 1-2 (4-5), М., 1998, с. 101-114.

V. Приложения

Библиографическая справка

Милославские – дворянский род из литовских выходцев (к. XIV в.), возвысившийся в сер. XVII в., когда Мария Ильинична Милославская стала женой царя Алексея Михайловича, а на ее сестре Анне женился царский воспитатель боярин Б.И. Морозов. Отец царицы Илья Данилович Милославский (ск. 1668) получил боярский чин, а после Московского восстания 1648 возглавил правительство. Он стал крупным землевладельцем, занимался предпринимательской деятельностью (железоделательный завод, производство, скупка и продажа поташа, пеньки и др.). Земельные пожалования получили и другие Милославские. Своей политикой Милославские вызвали ненависть народных масс, которые громили их дома во время Московского восстания 1662. Во время Разинского бунта Иван Богданович Милославский был воеводой Симбирска, который в сентябре — октябре 1670 осаждался войском восставших во главе с Разиным. Он и гл. обр. Ю. Барятинский руководили подавлением восстания и расправились с повстанцами. При Федоре Алексеевиче видную роль в правительстве играл боярин Иван Михайлович Милославский (ск. 1685). С воцарением в апреле 1682 Петра I Милославские на короткое время были удалены от дел. Их влияние было восстановлено в результате восстания 1682, когда Иван V Алексеевич был избран “первым” царем, а царевна Софья Алексеевна возглавила правительство. После падения царевны Софьи в 1689 Милославские были окончательно отстранены от власти. Род Милославских пресекся в к. XVIII в.

Милославский Илья Данилович - боярин. Происходил "из самого незнатного дворянства"; был выдвинут дьяком И. Грамотиным, которому приходился племянником. Был послан в Константинополь с заявлением о желании царя Алексея "быть в крепкой братской дружбе и любви" с турецким султаном; в 1646 г. ездил в Голландию для набора мастеров к оружейному заводу и для приглашения на государеву службу иноземных офицеров и солдат. Когда царь Алексей Михайлович женился на его дочери Марии, Милославский, в качестве царского тестя, начинает играть видную роль при дворе. Во время польских походов 1654 - 55 годов он был придворным воеводой; с 1656 г. до 1662 г. заведовал приказами стрелецким, большой казны, иноземским и рейтарским. Современники иностранцы отмечают его корыстолюбие и недалекость. Он злоупотреблял своим положением при дворе и был, между прочим, одним из виновников бунтов 1648 и 1662 годов. Сам царь хотя держал тестя на видных местах, но не уважал его; по словам Мейерберга, царь всегда звал его "Ильей, не тестем", и Милославский "не один раз отведал его тряски за волосы и кулачных тузов". Милославский умер в 1668 г.

Одоевские - княжеский род, происходящий от Рюрика  и от князя Черниговского Михаила Всеволодовича, замученного в 1246 г. и причисленного к лику святых. Князь Юрий Романович был первым удельным князем Одоевским. Из рода Одоевских в XVI и XVII веках многие были боярами и служили воеводами: князь Федор Иванович - наместник и воевода в Муроме (1497), князь Никита Иванович - ближний боярин, наместник астраханский (1656) и владимирский (1680), Федор Никитич - наместник псковский (1656), Яков Никитич - ближний боярин, дворецкий, наместник костромской (1668). Князь Иван Васильевич (1710 - 1764), Александр Иванович (1738 - 1797) - сенаторы. Со смертью князя Владимира Феодоровича Одоевского  (см. ниже) пресекся род князей Одоевских. Титул и фамилия князей Одоевских переданы в 1878 г. Николаю Николаевичу Маслову, с правом именоваться князем Одоевским-Масловым. Род князей Одоевских внесен в V часть родовой книги Владимирской и Московской губерний.

Глинские –  княжеский род 15-18 веков. Легендарным родоначальником рода считается Мамай. Его внук татарский мурза Лексад (Александр) перешел на службу к литовскому великому князю Витовту и получил в удел города Глинск (ныне Золотоноша) и Полтаву в Северской земле. Переход Глинских на русскую службу связан с именем князя Михаила Львовича Глинского (умер 1534). Он отличался умом и образованием, около 12 лет прожил в Западной Европе, был на службе у саксонского курфюрста и императора Максимилиана I Габсбурга. Вернувшись домой, Михаил приобрел сильное влияние на литовского великого князя Александра Казимировича. После смерти Александра (1506), князь Михаил Глинский способствовал переходу части западнорусских земель под власть московского великого князя, а в 1508 сам с братом Василием (по прозвищу Темный) и другими родственниками перешел на службу к Василию III Ивановичу, получив города Ярославец и Боровск. В 1514 русские воска отвоевали у Литвы город Смоленск. Глинский рассчитывал получить его в удел, но, обманувшись в ожиданиях, попытался вернуться в Литву и был задержан. Василий III долго держал его в тюрьме, отказав в просьбе Максимилиана I отпустить Глинского к нему. Лишь в 1526 Михаил получил свободу и снова был приближен к великокняжескому трону благодаря заступничеству своей племянницы Елены Васильевны Глинской, которая стала второй женой Василия III. Великий князь перед смертью (1533) назначил Михаила Львовича в советники Елене, которая становилась правительницей Русского государства. Глинский выговаривал племяннице за ее связь с Иваном Овчиной-Оболенским, и Елена заключила дядю в тюрьму, где тот умер. Ее братья бояре Юрий и Михаил Глинские в годы малолетства племянника Ивана IV Грозного вели успешную борьбу за власть с Шуйскими. Устранив соперников, Глинские своим правлением возбудили ненависть к себе. Во время Московского восстания в июне 1547 года Юрий был обвинен в поджигательстве и убит в Успенском соборе. Михаил Васильевич Глинский (умер 1559) во время Московского восстания находился в своем поместье, пытался бежать в Литву с князем Турунтаем-Пронским, был задержан, но вымолил себе прощение (1548). Он участвовал во взятии Казани (1552), был казанским воеводой (1552-1555), новгородским наместником (1557).

Аксаковы – происходит, судя по родословным книгам, от знатного варяга Шимона (в крещении Симона) Африкановича или Офриковича — племянника короля норвежского Гакона (Якуна) Слепого, прибывшего в Киев в 1027 с 3 тыс. дружины и соорудившего в Киево-Печерской лавре на свои средства церковь Успения Божией матери, где он и погребён. Его сын Юрий Симонович был боярином при великом князе Всеволоде Ярославиче. У правнука Юрия Симоновича, Протасья Фёдоровича, был сын Вениамин. У Вениамина — Василий (прозв. Взолмень), московский тысяцкий. У Василия — сыновья: Юрий (Грунка), Феодор (Воронец) и другие. У Юрия Васильевича был сын Андрей-Феодор (Колома), у которого — 4 сына: Вениамин, Феодор (Пьяница), Александр (Телец) и Даниил (Соловец). У Вениамина Андреевича или Феодоровича было 2 сына: Феодор и Алексей (Великий) Вениаминовичи. У первого, Феодора, был сын Иван, прозванный Оксак, от которого «и повелися» Оксаковы (в старину), а ныне Аксаковы. Слово Оксак означает хромой в тюркских языках.

Члены этой фамилии в допетровское время служили воеводами, стряпчими, стольниками, были в московских дворянах и были жалованы за свою службу поместьями от московских государей. В XVIII веке один из Оксаковых, Николай Иванович (род. в 1730, ум. в 1802), служил при Екатерине II генерал-майором, губернатором в Смоленске и Ярославле. При императоре Павле был генерал-лейтенантом; 28 октября 1800 пожалован в действительные тайные советники, но, желая сохранить военный мундир, с лишком полвека им носимый, по собственной просьбе переименован в генерал-лейтенанты и назначен членом Военной коллегии. Его сын Михаил Николаевич был при императоре Александре I генерал-лейтенантом, членом Военной коллегии и сенатором.

Юсуповы или Юсупово-Княжевы - пресекшийся русский княжеский род. От военачальника, бывшего в службе Тамерлана, и владетельного Ногайского князя (умер в начале XV века) Едигея Мангита в третьем колене родился Муса-мурза, сын которого Юсуф-мурза (умер 1556 г.) был родоначальником рода Юсуповых. У него было два сына, Иль-мурза и Ибрагим (Абрей), которых отправил в 1565 г. в Москву убийца их отца, дядя Измаил. Потомки их в последние годы царствования Алексея Михайловича  приняли святое крещение и писались князьями Юсуповыми или Юсупово-Княжево до конца XVIII века, а после стали просто писаться князьями Юсуповыми. От Иль-мурзы произошли две ветви князей Юсуповых: старшая, угасшая в XVIII веке, с кончиной потомка его в пятом колене князя Семена Ивановича, и вторая, позже старшая ветвь; от Ибрагима - одна младшая ветвь князей Юсуповых. Григорий Дмитриевич (1676 - 1730) начал служить при Петре Великом  стольником; участвовал с ним в Азовских походах; сражался с шведами под Нарвой, Полтавой и Выборгом; при Екатерине I  был сенатором, при Петре II  - первым членом государственной военной коллегии. Сын его Борис Григорьевич (1696 - 1759) в царствование Анны Иоанновны  и при Иоанне Антоновиче был московским губернатором, при Елизавете Петровне  - сенатором, президентом коммерц-коллегии и главным директором кадетского корпуса. Сын его Николай Борисович (1750 - 1831) с 1783 по 1789 гг. был посланником в Турине, потом сенатором; император Павел I  сделал его министром уделов, а Александр I  - членом государственного совета. По смерти внука его, князя Николая Борисовича Юсупова (1827 - 1890), Высочайше разрешено именоваться князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном зятю его, гвардии поручику графу Феликсу Феликсовичу Сумарокову-Эльстон, с тем, чтобы княжеский титул и фамилия Юсуповых переходили только к старшему в роде из его потомков. Род князей Юсуповых был записан в V часть родословных книг губернии Орловской, Курской и Санкт-Петербургской. Герб внесен в III часть Общего Гербовника. В. Р-в.

Карамзины - русский дворянский род, происходящий от жившего в конце XVI в. Семена Карамзина. Сыновья его Дмитрий, Томило и Курдюк служили в начале XVII в. по Нижнему Новгороду. Потомком Семена Карамзина, в седьмом поколении был историк Николай Михайлович Карамзин . Владимир Николаевич (1819 - 79) был сенатором. Род Карамзиных внесен во II, III и VI части родословных книг Курской, Нижегородской, Оренбургской, Самарской и Симбирской губерний.

Милославские - русские дворянский род, происходящий, по сказаниям древних родословцев, от литовского выходца Вячеслава Сигизмундовича, прибывшего в Москву в свите Софии Витовтовны, невесты великого князя Василия Дмитриевича . Его внук Терентий Федорович принял фамилию Милославский. Данило Иванович Милославский был в 1623 г. воеводой в Верхотурье, затем в Курске. Род Милославских возвысился через брак Марии Ильиничны Милославской с царем Алексеем Михайловичем.

Митрополит Алексий, икона

Алексий Св. — «митрополит киевский и всея Руси», сын черниговского боярина Федора Бяконта, род. в Москве в конце XIII или самом начале XIV в., получил при крещении имя Элевферия-Симеона. С раннего детства выказывал стремление к иноческой жизни; 20-ти лет был пострижен в московском Богоявленском монастыре, в 1345 г. рукоположен в епископы владимирские, а в 1348 г., по смерти митрополита Феогноста, отправился в Константинополь для посвящения в митрополиты и получил этот сан, не смотря на то, что в него был уже посвящен другой — Роман; вследствие этого между ними возгорелась борьба, из которой победителем вышел Алексий, благодаря своей настойчивости, энергии и твердости характера — качества, которые в соединении с умом и обширным образованием помогли ему приобрести большое влияние и могущество не только в делах церковных, но и на события политические и поставить архипастырскую власть на небывалую в России высоту. В то же время строгостью своей жизни он приобрел всеобщее уважение, перешедшее в глубокое благоговение, когда по смерти Алексия, последовавшей 12 февраля 1378 г., были обретены его мощи 20 мая 1431 г. (по арх. Филарету, а по митрополиту Макарию в 1439 г.); с тех пор он стал одним из самых чтимых угодников русских, чудеса которого описаны в многочисленных житиях. В духовной литературе сохранились грамоты, поучения и переводы митрополита Алексея: «Прибавл. к Твор. св. отцев» (1849 г.); «Душеполезное Чтение» (1861) и в других журналах, а в Чудовом монастыре хранится собственноручный его перевод Нового Завета, писанный им в бытность в Константинополе в 1355 г., перевод буквально близкий к греческому тексту.

Церковь празднует память этого святителя 12 февраля, а обретение его мощей — 20 мая. Мощи его почивают в Чудовом монастыре.

Митрополит Макарий, икона

Макарий (1482-1563), митрополит Московский и всея Руси, выдающийся представитель русской иерархии. Пострижение и монашеское воспитание получил в Пафнутиевом Боровском монастыре. Впервые оценил по достоинству эту крупную фигуру академик Е. Е. Голубинский. По своему настроению и взглядам М. может быть причислен к партии иосифлян; но он не был партийным человеком. Обходительный и ласковый, М. не запятнал себя раболепством перед высшей властью и холодной жестокостью к людям, не разделявшим его взглядов на монастырское вотчиновладение. Не обладая кротостью святого и гением преобразователя, он сумел взять удачный средний тон миротворца бурной эпохи и устроителя жизни церкви на основах и в пределах, которые допускала тогдашняя русская действительность. Как и Иосиф Волоцкий, М. был сторонником монастырского общежития и ввел его в своем Лужецком м-ре. Это, а также «мудрость в божественном писании» открыли ему дорогу на новгородскую архиепископию (1526). Здесь М. ввел общежитие в монастырях, прекратил купножитие монахов и монахинь в одних и тех же монастырях, стремился к утверждению христианства между инородцами Водской пятины, украшал храм св. Софии и начал работу по собиранию всех чтимых церковью книг, обретавшихся в русской земле. В 1542 М. оказался митрополитом Московским. То обстоятельство, что он занял кафедру после низвержения двух своих предшественников (Даниила и Иоасафа) в момент острой боярской борьбы, оказал мало влияния на воспитание Ивана Грозного и продержался без особых столкновений до 1563, в глазах многих кладет на образ М. черные тени. Другие, наоборот, именно М. приписывают переворот 1546 в настроении Ивана и начало блестящего периода его правления. Мысль о венчании на царство не могла принадлежать 16-летнему Ивану; она шла от митрополита. В 1547-1549 и 1551 состоялись церковные соборы, оставившие глубокий след в истории. Первые два решают вопрос о канонизации святых. Дотоле русская церковь чтила 22 святых; теперь было провозглашено общецерковными святыми еще 30 и местными 9. Это ставило на очередь вопрос о возглавлении изукрашенной святыми церкви патриархом. Стоглавый собор 1551 (названный так по разделенным на сто глав его определениям) ставил своей задачей обновление русской церкви. Деяния собора выдвигают на первый план молодого царя и оставляют в тени митрополита. Но это только кажущаяся сторона дела. В вопросах собору, предложенных от имени царя, многие указывают такие особенности обычаев псковско-новгородской области, которые явно выдают авторство бывшего новгородского епископа. Постановления собора затрагивают церковное богослужение, епархиальное архиерейское управление и суд, жизнь высшего и низшего духовенства, монашества, христианскую жизнь мирян. М. не имел преемников, которые могли бы продолжать его дело; поэтому постановления собора 1551 не вошли в жизнь в той мере, как того заслуживали. По жгучему вопросу о владении церковными вотчинами М. держал себя умеренно. Военные предприятия ставили остро вопрос о наделении поместьями боярских детей. В 1551 и 1557 были предприняты важные ограничения накопления земель в руках церкви. М. молчал; но он заявил протест, когда царь захотел приобрести недвижимые имения митрополичьей кафедры. При М. была основана первая типография в Москве. В год смерти митрополита в ней напечатана первая книга — Апостол. На втором году правления М. с Максима Грека было снято запрещение.

Наконец, с именем М. связано издание «Великих Миней Четий» и «Степенной книги». Еще в бытность свою архиепископом новгородским М. поставил себе задачей собрать все «чтомые книги, яже в Русской земле обретаются». Над изданием Миней М. работал 12 лет в Новгороде и в 1541 список его подарил Софийскому собору. В 1552 был закончен перепиской более полный список, внесенный М. в Успенский собор; он состоит из 12 книг. На 1300 житий русских произведений приходится только 39, похвальных слов — 25; из последних некоторые можно также назвать житиями. «Степенная книга» дает биографии представителей светской и духовной власти и старается утвердить в понятиях общества то высокое представление о царской власти, которое сложилось в 16 в. Во всех важнейших биографиях постоянно говорится о «чудесно рожденных» князьях, о «чудесном зачатии», о благочестии русских самодержцев.

С. Радонежский, икона 20 в.

Сергий Радонежский (в мире Варфоломей)— св., преподобный, величайший подвижник земли русской, преобразователь монашества в сев. Руси. Происходил из знатного рода; родители его, Кирилл и Мария, принадлежали к ростовским боярам в жили в своем поместье недалеко от Ростова, где и родился С. в 1314 г. (по другим — в 1319 г.). Сначала обучение его грамоте шло весьма неуспешно, но потом, благодаря терпению и труду, он успел ознакомиться с Свящ. Писанием и пристрастился к церкви и иноческому житию. Около 1330 г. родители С., доведенные до нищеты, должны были покинуть Ростов и поселились в гор. Радонеже (54 вер. от Москвы). После их смерти С. отправился в Хотьково-Покровский м-рь, где иночествовал его старший брат, Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу р. Кончуры, посреди глухого Радонежского бора, где и построил (ок. 1335 г.) небольшую деревянную церковь во имя св. Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя св. Троицы. Вскоре Стефан покинул его; оставшись один, С. принял в 1337 г. иночество. Года через два или три к нему стали стекаться иноки; образовалась обитель, и С. был ее вторым игуменом (первый — Митрофан) и пресвитером (с 1354 г.), подававшим всем пример своим смирением и трудолюбием. Постепенно слава его росла; в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и кончая князьями; Многие селились по соседству с ней, жертвовали ей свое имущество. Сначала терпевшая во всем необходимом крайнюю нужду, пустынь обратилась в богатый монастырь. Слава С. дошла даже до Царьграда: патриарх константинопольский Филофей прислал ему с особым посольством крест, параманд, схиму и грамоту, в которой восхвалял его за добродетельное житие и давал обет ввести в монастыре строгое общинножитие. По этому совету и с благословения митрополита Алексея, С. ввел в монастыре общинножительный устав, принятый потом во многих русских монастырях. Высоко уважавший радонежского игумена митрополит Алексей перед смертью уговаривал его быть ему преемником, но Сергий решительно отказался. По словам одного современника, С. «тихими и кроткими словами» мог действовать на самые загрубелые и ожесточенные сердца; очень часто примирял враждующих между собою князей, уговаривая их подчиняться великому князю московскому (напр. ростовского князя — в 1356 г., нижегородского — в 1365 г., рязанского Олега др.), благодаря чему ко времени Куликовской битвы почти все русские князья признали главенство Дмитрия Иоановича. Отправляясь на эту битву, последний, в сопровождении князей, бояр и воевод, поехал к С., чтобы помолиться с ним и получить от него благословение. Благословляя его, С. предрек ему победу и спасение от смерти и отпустил в поход двух своих иноков, Пересвета и Ослябю. Приблизившись к Дону, Димитрий Иоанович колебался, переходить ли ему реку или нет, и только по получении от С. ободрительной грамоты, увещевавшей его как можно скорее напасть на татар, приступил к решительным действиям. После Куликовской битвы великий князь стал относиться еще с большим благоговением к радонежскому игумену в пригласил его в 1389 г. скрепит духовное завещание, узаконивавшее новый порядок престолонаследия от отца к старшему сыну. В 1392 г., 25 сентября, С. скончался, а через 30 лет были обретены нетленными его мощи и одежды; в 1452 г. он был причислен к лику святых.

1