Введение
Значение
распада Советского Союза и системы
социализма с позиций нынешнего
дня оценить чрезвычайно трудно.
Время, прошедшее с момента фактического
развала СССР, по меркам истории
слишком мало. Поэтому даже границы
России нельзя пока считать окончательно
определившимися. Геополитическое
положение РФ еще неопределеннее:
политическая система, характер международных
отношений, положение в геополитическом
пространстве бывшего СССР ее очень
зыбки.
Нам
трудно свыкнуться с мыслью, что
мы, россияне, превратились в исчезающую
нацию. Сегодня Россия если и обогнала
все остальные страны по какому-то
показателю, то по депопуляции —
вымиранию населения. По прогнозу ООН,
к 2050 г. численность населения нашей
страны составит 104 млн. 258 тыс. человек,
то есть почти на треть меньше, чем
сегодня. Таким образом, Россия будет
уступать по численности населения
не только Пакистану и Ирану, но и
Эфиопии, Бангладеш, Нигерии и Заиру.
Прогнозы
на вторую половину столетия еще менее
утешительны. Впрочем, существует более
близкий и реальный для нынешних
поколений россиян вызов. Речь идет
об опасности для России уже в
этом столетии не просто выпасть из
будущего, из процесса мирового развития,
но и перестать существовать как
страна, во всяком случае, в тех границах
и формах, в которых она существует
сегодня.
Цель
контрольной работы – геополитический
анализ распада СССР и его последствия
для России.
Задачи:
-
выяснить какие факторы повлияли
на распад СССР;
-
выявить геополитические последствия
распада для России.
2.
Геополитические последствия распада
СССР для России.
2.1.
Факторы повлиявшие на распад
СССР.
Причины
распада СССР и крах советской
Империи нуждаются в объективном
анализе, который ни в коем случае
не может быть сведен к выявлению
внешнего (враждебного) и внутреннего
(подрывного) влияния, т.е. к "теории
заговора". Внешнее давление либерально
- демократического Запада на СССР было
действительно огромно, а деятельность
"подрывных элементов" внутри страны
крайне эффективна и слажена. Но оба эти
фактора стали решающими только в такой
ситуации, когда существование советской
Империи вошло в стадию внутреннего кризиса,
имеющего глубокие и естественные причины,
коренящиеся в самой специфике советского
строя и советской системы. Без понимания
этих внутренних причин распада и их анализа
любые попытки реставрации СССР (и тем
более создания Новой Империи) окажутся
тщетными и бесперспективными. Более того,
любая чисто инерциальная консервативность
в этом вопросе может лишь еще ухудшить
положение дел.
Выявим
несколько факторов, приведших Советский
Союз к геополитическому и социально-экономическому
краху.
Во-первых,
на идеологическом уровне за все время
существования социалистического
режима сугубо национальные, традиционные,
духовные элементы так и не были
введены в общий комплекс коммунистической
идеологии. Будучи во многом национал-коммунистической
де факто, она никогда не трансформировалась
в таковую де юре, что препятствовало
органичному развитию русско-советского
общества, порождало двойной стандарт
и идеологические противоречия, подтачивало
ясность и осознанность в осуществлении
геополитических и социально-политических
проектов. Атеизм, материализм, прогрессизм,
"просвещенческая этика" и т.д.
были глубоко чужды русскому большевизму
и русскому народу в целом. На практике
эти заимствованные из марксизма
положения (кстати, и в самом марксизме
являющиеся довольно произвольными
элементами некоей данью старомодному
позитивистскому гуманизму в стиле Фейербаха)
были осознаны русскими коммунистами
в ключе народно-мистических, подчас неортодоксальных
эсхатологических чаяний, а не как рационалистические
плоды западноевропейской культуры. Однако
идеология национал-большевизма, которая
могла бы найти более адекватные, более
русские термины для нового социально
- политического строя, так и не была сформулирована.
Следовательно, рано или поздно ограниченность
и неадекватность такой идеологически
противоречивой конструкции должна была
сказаться негативным образом. Особенно
это дало о себе знать в позднесоветский
период, когда бессмысленный догматизм
и коммунистическая демагогия окончательно
задавили всякую идеологическую жизнь
в обществе. Такое "застывание" правящей
идеологии и упорный отказ от введения
в нее органичных, национальных и естественных
для русского народа компонентов, вылились
в крах всей советской системы. Ответственность
за это лежит не только на "агентах влияния"
и "антисоветчиках", но, в первую очередь,
на центральных советских идеологах как
"прогрессивного", так и "консервативного"
крыла. Советскую Империю и идеологически
и фактически разрушили коммунисты. Воссоздавать
ее в той же форме и с той же идеологией
сейчас не только невозможно, но и бессмысленно,
так как даже гипотетически при этом будут
воспроизведены те же предпосылки, которые
уже один раз привели к разрушению государства.
Во-вторых,
на геополитическом и стратегическом
уровне СССР был неконкурентоспособен
в долгой перспективе для сопротивления
атлантистскому западному блоку. С
точки зрения стратегии, сухопутные
границы являются намного более
уязвимыми, чем морские, причем на всех
уровнях (количество пограничных войск,
стоимость военной техники, использование
и размещение стратегических вооружений
и т.д.) После Второй мировой войны
СССР оказался в неравном положении
по сравнению с капиталистическим
блоком Запада, сгруппировавшимся вокруг
США. У США была гигантская островная
база (американский континент), полностью
подконтрольная и окруженная со всех сторон
океанами и морями, защищать которые не
составляло большого труда. Плюс к этому
США контролировали почти все береговые
зоны на Юге и Западе Евразии, создавая
гигантскую угрозу для СССР и оставаясь
при этом практически вне досягаемости
для потенциальных дестабилизационных
акций Советского Союза. Разделение Европы
на Восточную (советскую) и Западную (американскую)
только осложнило геополитическое положение
СССР на Западе, увеличив объем сухопутных
границ и поставив вплотную к стратегическому
потенциальному противнику, причем в ситуации
пассивной враждебности самих европейских
народов, оказавшихся в положении заложников
в геополитической дуэли, смысл которой
им был неочевиден. То же самое имело место
и на южном направлении в Азии и на Дальнем
Востоке, где СССР имел непосредственных
соседей или контролируемых Западом (Пакистан,
Афганистан, дохомейнистский Иран) или
довольно враждебные державы несоветско-социалистической
ориентации (Китай). В этой ситуации СССР
мог приобрести относительную устойчивость
только в двух случаях: либо стремительно
продвинувшись к океанам на Западе (к Атлантике)
и на Юге (к Индийскому океану), либо создав
в Европе и Азии нейтральные политические
блоки, не находящиеся под контролем ни
у одной из сверхдержав. Эту концепцию
(нейтральной Германии) пытался предложить
еще Сталин, а после его смерти Берия. СССР
(вместе с Варшавским договором), с геополитической
точки зрения, был слишком большим и слишком
маленьким одновременно. Сохранение статус-кво
было на руку только США и атлантизму,
так как при этом военные, индустриальные
и стратегические потенции СССР все больше
изматывались, а мощь США, защищенного
острова, все возрастала. Рано или поздно
Восточный блок неизбежно должен был рухнуть.
Следовательно, воссоздание СССР и Варшавского
блока не только почти невозможно, но и
не нужно, потому что это даже в случае
(практически невероятного) успеха приведет
лишь к возрождению заведомо обреченной
геополитической модели.
В-третьих,
административное устройство СССР основывалось
на светском, чисто функциональном
и количественном понимании внутригосударственного
деления. Хозяйственный и бюрократический
централизм не принимал в расчет ни
региональных, ни тем более этнических
и религиозных особенностей внутренних
территорий. Принцип нивелирования
и сугубо экономической структурализации
общества привел к созданию таких
жестких систем, которые подавляли,
а в лучшем случае "консервировали"
формы естественной национальной жизни
различных народов, в том числе
(и в большей степени) самого русского
народа. Территориальный принцип
действовал даже тогда, когда номинально
речь шла о национальных республиках,
автономиях или округах. При этом
процесс регионально-этнической нивелировки
становился все более отчетливым
по мере "старения" всей советской
политической системы, которая к
своему последнему этапу все больше
склонялась к типу советского "государства-нации",
а не Империи. Национализм, который во
многом способствовал созданию СССР на
первых этапах, в конце стал чисто отрицательным
фактором, так как чрезмерная централизация
и унификация стали порождать естественные
протест и недовольство. Атрофия имперского
начала, окостенение бюрократического
централизма, стремление к максимальной
рационализации и чисто экономической
продуктивности постепенно создали из
СССР политического монстра, потерявшего
жизнь и воспринимающегося как навязанный
насильно тоталитаризм центра. Некоторые
коммунистические тезисы буквально понятого
"интернационализма" во многом ответственны
за это. Следовательно, и этот аспект советской
модели, оперирующий не с конкретны ми
этносом, культурой, религией, а с абстрактными
"населением" и "территорией"
возрождать не следует ни в коем случае.
Напротив, следует как можно скорее избавиться
от последствий такого количественного
подхода, чьи отголоски так трагично сказываются
сегодня в вопросе Чечни, Крыма, Казахстана,
Карабахского конфликта, Абхазии, Приднестровья
и т.д.
В-четвертых,
экономическая система в СССР
основывалась на таком "длинном"
социалистическом цикле, что постепенно
отдача общества конкретному человеку
перестала ощущаться вовсе. Предельная
социализация и детальный контроль
государства надо всеми экономическими
процессами, вплоть до самых мельчайших,
а также делегирование функций
перераспределения лишь централизованной,
чисто верхушечной, инстанции порождали
в обществе климат социального отчуждения,
апатии, незаинтересованности. Социализм
и все его преимущества становились
неочевидными, незаметными, отходили на
задний план перед гигантской конструкцией
бюрократически-государственной машины.
Человек и конкретный коллектив
терялись перед абстракцией "общества",
и цикл социалистического распределения
утрачивал связь с реальностью,
превращался в необъяснимую, отчужденную
и внешне произвольную логику бездушной
машины. Не сам социализм ответственен
за такое положение дел, но та его
версия, которая исторически сложилась
в СССР, особенно на поздних его
этапах, хотя истоки такого вырождения
следует искать уже в самой
доктрине, в самой теории. Тоталитарный
госсоциализм лишил экономику гибкости,
людей энтузиазма и ощущения соучастия
в созидательном процессе, способствовал
привитию паразитического отношения
к обществу, которое абсолютизировалось
сегодня в мафиозно-либералистском настрое.
За этот постсоветский эксцесс также ответственны
коммунисты, которые оказались неспособны
реформировать социализм применительно
к национальной стихии и поддерживать
в нем достойную жизнь.
Эти четыре основных аспекта бывшей советской
модели являются главными факторами краха
советской государственности, и именно
они ответственны за распад советской
Империи. Совершенно естественно, что
при гипотетическом воссоздании СССР
в этом отношении следует сделать радикальные
выводы и в корне уничтожить те причины,
которые уже один раз исторически обрекли
великий народ на государственную катастрофу.
2.2.
Геополитические последствия распада.
Распад
Советского Союза, появление 15 суверенных
государств можно считать состоявшимися
в политическом и правовом смыслах.
И далеко не все независимые государства
- осколки СССР — горят желанием
найти какие-либо формы объединения
с Россией. Связующим звеном в
первую очередь остаются ранее сложившиеся
экономические связи. Все республики
бывшего СССР страдают от нарушения
этих связей.
Рынки
республик десятилетиями были приспособлены
к товарам друг друга, спрос на
которые на Западе, в Японии, многих
странах АТР, за исключением сырья
и некоторых товаров, тонких технологий,
практически отсутствует или
ограничен. При попытках выйти со
своими товарами на рынки конвертируемых
валют республики СНГ конкурируют
друг с другом и терпят взаимный
ущерб.
Кроме
того, в России и во всех странах
«ближнего зарубежья» действуют
хорошо организованные криминальные и
полукриминальные структуры, которые
контролируют, по различным данным,
от 40 до 80% экономики стран СНГ.
К
числу факторов, которые еще как-то
связывают бывшие советские республики,
относятся: демографические, социальные,
культурные, психологические. В последнее
время представители многих правящих
национальных элит осознали опасность
со стороны более могущественных
соседей и для них все более
явственно вырисовывается фактор национальной
безопасности: (Армения, Таджикистан, Казахстан,
Узбекистан, Киргизия и т.д.)
Межнациональные
противоречия, существующие почти во
всех бывших братских республиках (если
не произойдет нового объединения, решающего
и эти проблемы), будут сопровождаться
насилием, конфликтами, кровопролитиями
не год и не два, а десятилетия. Это, безусловно,
затормозит социально-экономическое развитие
всех стран — очагов межнациональных
противоречий, отбросит их в ряды государств
Третьего мира.
Очень
важный момент в политических, экономических
и иных отношениях государств на постсоветском
пространстве — сохранение единого
социального пространства. Вариантов
решения этой проблемы пока нет, но
для начала можно взять схему,
по которой формируется Европейское
сообщество, где национальная безопасность
каждого государства определяется
готовностью действовать согласованно
во многих сферах общественной жизни
и прежде всего в социально-экономической
сфере. И если меняется экономический
или социальный уклад, то делается это
более или менее согласованно.
Иначе упор на национально-государственный
эгоизм порождает встречный эгоизм,
что хорошо отслеживается, например,
на истории постсоветских отношений
между Прибалтикой и Россией.
Попытки государств-суверенов решить
проблемы национальной безопасности чаще
всего оканчиваются неудачей.
Итак,
можно утверждать, что от разрушения
СССР имеется больше потерь, чем
приобретений.
Перечислим
«чисто» геополитические потери
России:
-
утрачено более 5 млн. км территории (СССР);
-
потеряны выходы к Балтике (кроме Санкт-Петербурга
«анклавного» Калининграда) и к Черному
морю;
-
в ресурсном отношении потеряны
шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского;
-
«сдвиг» всей нашей территории на север
и восток;
-
потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной
и Западной Европе;
-
появление на новых рубежах России нескольких
маложизнеспособных стран, экономически
слабых соседей, «осколков», по терминологии
американских геополитиков (уровень ВВП
в 1997г. в Армении составлял 20%, Азербайджане
23%, в Киргизии 20% уровня 1991 г.). В итоге,
как и СССР, Россия к концу XX в. вынуждена
в тяжелых условиях оставаться для них
донором;
-
русская нация вошла в число «рассеченных
народов в главной полосе расселения,
на главной магистрали Запад-Восток»;
-
на юге Россия практически выполняет роль
защитника Европы от исламского фундаментализма.
Это противостояние включает РФ в военную
конфронтацию в Таджикистане, а возможно,
к концу XX в. и в других республиках Средней
Азии;
-
на востоке России — «вакуум» по населению
(всего 8 млн. человек живет на Дальнем
Востоке) при экономической насыщенности
региона. В Сибири и на Дальнем Востоке,
в Забайкалье и Приморье противостоит
России третье по силе государство мира
- КНР. По обеим сторонам Амура районы различаются
по плотности населения на два порядка.
Китайскую и вьетнамскую эмиграцию специалисты
оценивают цифрами от 150—200тыс. человек
до 500 тыс., а иногда и до 2 млн. (например,
так считают эксперты Института Европы
РАН);
-
Россия получила не обустроенные границы;
-
Последствия развала СССР - попытки конфедерализации
России.
Но
на этом трансформации в геополитической
жизни России не заканчиваются. Они
будут продолжаться в обозримом
будущем. И возможны такие варианты
развития событий:
-
полная дезинтеграция союза, останутся
лишь минимальные двусторонние связи;