Городская цивилизация Средней Азии

Городская цивилизация Средней Азии, имевшая древние традиции и находившаяся на более высоком уровне, чем в  Южном Казахстане, оказывала влияние  на соседей. Важную роль в этом играли караванные торговые пути, о чем  свидетельствуют результаты работы археологов. Причем следы распространения среднеазиатской городской культуры обнаружены не только в долине Сырдарьи, но и в Таласской долине.

 Великий арабский географ,  уроженец Иерусалима Мухаммед  ибн Ахмед-ал-Макдиси, тысячелетие  назад объездивший все мусульманские страны, назвал в числе городов округа Испиджаб и город Джамукат, отнеся его к присырдарьинским городам. Однако открытие в последние десятилетия новых памятников позволяет уточнить его местонахождение, хронологию и топографию. Это естественный ход событий в археологической науке. Так совсем недавно выяснилось, что в равнинной части Таласской долины находилась группа крупных городищ с длинными стенами: Костобе, Чольтобе, Караторткольтобе, Коныртобе, Жантобе, Бектобе.

Вот что показали, например, раскопки городища Костобе, расположенного на правом берегу Таласа в 15 км южнее нынешнего Тараза. Город, с которым это городище отождествляют, находился на отрезке Шелкового пути, отходившего от Тараза и шедшего вниз вдоль реки на север в Центральный и Восточный Казахстан. Среди перечисленных выше городищ Костобе – одно из наиболее крупных, а по ряду признаков его можно отождествить с древнейшим городом Таласской долины Джамукатом. Как сообщает историк Х в.  Нершахи, Джамукат основан в VI в. выходцами из Бухары и получил название по имени предводителя бухарцев Джамука. У ал-Макдиси этот город характеризуется так: «…большой (город)… вокруг него стена… соборная мечеть в ней, а рынки в рабаде».

В. В. Бартольд доказал, что Джамукат находился в Таласской долине, а не на Сырдарье, как считали другие исследователи. Однако идентификация города с конкретным памятником до сих пор оставались спорной. А. Н. Бернштам предполагал, что Джамукату могли соответствовать либо городище Майтобе, либо Бешагач, расположенные южнее нынешнего г. Тараза. Однако эти памятники, как сейчас выяснено, по своим размерам не могут претендовать на роль крупного города, каковым был, судя по характеристикам источников, Джамукат. Развалины же Костобе несут в себе все признаки городского центра.

По топографии Костобе близок к семиреченским городищам Акбешим и Красная Речка. Особенное сходство прослеживается в топографии Костобе с Красной Речкой: оба имеют укрепленный шахристан, цитадель в виде усеченного пирамидального бугра, некрополей за стеной и куполообразного бугра рядом с некрополем. Как установлено, Красная Речка отождествляется с городом Навакетом – согдийской колонией в Чуйской долине. Поэтому можно предположить, что Костобе – остатки согдийского города, а таковым в Таласской долине мог быть Джамукат.

Раскопки городских некрополей Костобе позволили установить  характер захоронений горожан VI – IX вв.

Наиболее многочисленной серией находок  оказались серебряные и бронзовые  серьги в виде кольца из проволоки  со шпеньком, серьги в виде проволочного кольца, на которое нанизана бусина, бронзовые кольца со щитком, браслеты из узких железных пластинок. В одном из наусов у черепа погребенной лежало круглое медное зеркало и ожерелье из агатовых бус. Интересна найденная ручка бронзового изделия (возможно, зеркала), выполненная в виде фигурки сидящей женщины: руки скрещены на груди, на голове – небольшая шапочка, из-под которой на спину ниспадают распущенные волосы. Что касается позы, то она заставляет вспомнить изображения налепных горельефов на стенках оссуариев из Красной Речки и Тараза. Есть известное сходство с фигурками из Куйруктобе на Сырдарье. Здесь же найдена бронзовая бляшка с изображением двух стоящих у дерева фазанов (или петухов) с пышными хвостами. В одном из наусов обнаружена фигурка петуха, выточенная из нефрита, серебряный крест, серебряная уховертка с ручкой в виде фигурки бодисатвы, аналогичная той, что найдена на Новопокровском городище и датирована VIII – X вв.

Наряду с захоронениями в наусах встречены погребения костей в хумах  с отверстиями. Они были вкопаны в узких проходах между наусами и закрыты сверху каменными плитками. Их размеры различны, а высота – от 0,5 до 1 м. Для погребения использовались ранее разбитые, но отремонтированные сосуды (отдельные куски скреплялись веревочками, пропущенными в просверленные отверстия). На стенке одного из хумов прочерчен знак в виде косого креста «Х». В хумах находились неполные скелеты людей – только длинные кости и черепа. Среди костей лежали серьги и кольца. Еще одним типом захоронений были трупоположения. Они находились в проходах между наусами или в грунтовых ямах. Встречены захоронения, в которых погребенные лежали с разведенными ногами в «позе всадника». У одного из черепов стояла глиняная кружка с кольцевой ручкой.

Среди погребений некрополя выделялся тип захоронений в виде кучек костей: они расположены бессистемно рядом с хумами, между наусами.

Интерес представляют мусульманские  захоронения в склепах из сырцового  кирпича. Погребенные лежали на спине головой на северо-запад, лицом – на юго-запад, без инвентаря. Два из таких захоронений перекрывали наусы, остальные располагались рядом с наусами. Эти погребения датируются IX – X вв., именно тем временем, когда и началась исламизация населения Таласской долины.

Датировку описанного некрополя определяет и находка бронзовой монеты с изображением человеческого лица на одной стороне и коня – на другой. Такие монеты в VI – VIII вв. чеканили в широком ареале – от Каршинского оазиса до Ферганы. Бляшка с изображением павлинов (или петухов) похожа на такие же бляхи из кочевнических захоронений на Иртыше, сопоставляемых с кимакскими. (Как известно, кимаки начали продвигаться из Прииртышья на запад уже во второй половине VIII в. Поэтому наличие кочевнических украшений, а также костей коней на городском некрополе Костобе оправдано и говорит о том, что здесь были захоронены представители групп населения, отличавшихся по этническим и религиозным призникам).

Раскопки на костобинской цитадели вскрыли группу разновременных построек, относящихся к VI – XII вв. Те из них, которые найдены в самом верхнем строительном горизонте, сильно разрушены, поскольку с XIII в. цитадель использовалась как кладбище. Многочисленные мусульманские захоронения изменили целостность первоначальной планировки. Однако керамика, монеты позволяют датировать верхний строительный горизонт XI – XII вв.

Удалось установить, что самый  ранний комплекс построек на цитадели относится к VI – VIII вв. Это была крепость-замок с обходными коридорами и помещениями жилого и хозяйственного назначения, для строительства которого использовались блоки пахсы и сырцовой кирпич. Затем, в IX – X вв., происходили значительные перепланировки комплекса: обходная галерея была разбита на отдельные отсеки-комнаты, служившие в основном для хозяйственных нужд. Посредством коридоров они были связаны с жилыми, парадными и культовыми помещениями. Раскопаны два помещения в виде больших залов. Стены одного из них были украшены резными панелями, которые сползли на пол, разбились. Сохранились только фрагменты, по которым видно, что резьба исполнялась по толстому (до 7 см) слою штукатурки. Судя по богатству интерьера и наличию очага, это было святилище, связанное с отправлением культа огня.

Работа по реконструкции резьбы началась с систематизации деталей  по стилю и характеру рисунка. В связи с тем, что глина – материал очень хрупкий и края деталей постоянно разрушаются, найти места их стыковки представлялось очень затруднительным. Однако по рисунку некоторых деталей можно было догадаться, какой формы они были. Например, имелось несколько кругов: большой, средний и малый, очень похожие между собой по основному рисунку – «перлов», но различные по размерам и характеру круглых вырезов. В пользу того, что эти фрагменты могли составлять именно круг, говорит не только их дугообразная форма, но и аналоги, найденные в литературных источниках.

Довольно изящная деталь – чешуйчатая плитка, аналогичная чешуйчатым плиткам  из Афрасиаба, где ими оформлялись  внешние очертания ниш. Однако плитка из Костобе усложнена тем, что  имеет закрученную спираль, следовательно, она могла служить для других целей.

Красив мотив растительного  орнамента. Основу его композиции составляет пучок сходящихся и расходящихся стеблей с расположенными внутри живописно изогнутыми растительными  завитками. Такая многократно повторяющаяся композиция, вероятно, служила декоративным обрамлением основного поля резного панно. Обилие деталей этого мотива указывает на то, что в декоре стен они могли занимать весьма значительные площади.

Мотивы, описанные выше, далеко не исчерпывают богатства и разнообразия архитектурного орнамента, найденного на цитадели Костобе. По данным анализа находок резного штука на Костобе, можно отметить, что они по характеру орнамента, художественному стилю сближаются с аналогичными произведениями искусства материалов среднеазиатских городов Афрасиаба, Варахши, а также культурных центров Востока, как Самарра и Фустат. Поскольку костобинская резьба датируется IX – X вв., то ее наличие здесь указывает на культурные связи между городами Таласской долины, расположенными на трассе Шелкового пути, с городами Средней Азии, Ближнего и Среднего Востока.