Инфляционные процессы в Россиия и зарубежом

     Соединенные Штаты, традиционно являвшиеся страной ключевой валюты, по сути, отказываются от этой роли ради внутриполитических и краткосрочных интересов. США – самое крупное государство-должник в мире, и пересмотр рисков крайне негативно сказывается на переоцененных активах. Власти паникуют, пытаясь предотвратить возможный экономический коллапс. Однако создание дополнительной ликвидности служит источником инфляционного давления по всему миру.

     Любая страна, действуя в одиночку, способна только усугубить напряженность во все более хрупкой глобализированной экономике. И Россия – не исключение: сама по себе она может сделать немного, чтобы противостоять инфляционному напору.

     Не  только в странах – членах Организации  экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), но и во всем мире укрощение  инфляции стало одним из завоеваний последних лет, которое далось с большим трудом. Искоренение этого явления было практически повсеместным, и все даже забыли, сколь пагубной бывает инфляция. Двадцатилетний период с 1985 по 2006-й назвали «великим смягчением». Казалось, что грядет новая эра низкой инфляции, низких рисков и низких процентных ставок. Это значительное достижение стало возможно благодаря независимой политике Центробанков в большинстве стран ОЭСР и связанному с ней ростом общественного доверия к антиинфляционной макроэкономической стратегии.

     Однако  в последнее время на нас обрушился  целый поток неутешительных новостей. Еще в 2000 году инфляция в России достигала 20 %, но затем ее уровень неуклонно снижался и в марте 2007-го опустился до минимального значения – 7,5 % по сравнению с предыдущим годом. Затем замедление прекратилось, а в конце осени инфляция ускорилась, составив в целом за 2007 год почти 12 %. И тенденция эта сохраняется. В феврале 2008-го инфляция зафиксирована на уровне 13 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

     Такое развитие событий обескураживает. Население, которому приходится нести инфляционное бремя, теряет терпение, а правительство  вынуждено предпринимать отчаянные меры, дабы продемонстрировать решимость обратить рост цен вспять. Кажется, что бы ни делали сейчас власти, инфляция вряд ли вскоре вернется к однозначным цифрам.

     Российская  проблема представляется частью проблемы глобальной. В Китае в 2008 году инфляция достигла 4,8 % – наиболее высокого уровня за 11 лет. А после самого сильного за десятки лет снегопада, который привел к перебоям с подачей электроэнергии, закрытию фабрик и нарушениям в работе транспорта, февральская инфляция составила 8,7 %, инфляция в Индии: она достигла годового уровня в 4 %, чему способствует рост цен на топливо. После пяти лет дефляции резкое подорожание продовольствия подстегнуло до 4,5 % инфляционный рост в Бразилии (2007). А показатель в зоне евро взлетел до самого высокого значения за 14 лет – 3,3 %, что намного превышает уровень, запланированный Европейским центральным банком.

     Взлет инфляции в мировом масштабе, безусловно, не является простым совпадением. А если так, то усилия отдельных стран, по всей вероятности, обречены на неудачу. Возможны и системные изменения, на которые указал Алан Гринспен: после многих лет экспорта дефляции Китай и Индия могут начать экспортировать инфляцию.

     Парадокс  состоит, конечно, в том, что внезапное  возвращение инфляции происходит в момент, когда мировая экономика переживает спад. Обычно экономические затруднения ассоциируются с дефляцией, так что ситуация кажется противоречивой. Откуда возьмется достаточное количество ликвидных фондов, если несколько крупнейших экономик мира вступают в период рецессии? В больших сегментах финансовой системы ликвидных фондов на рынке действительно не хватает. Кредитные ресурсы сокращаются, а цена риска идет вверх. Но на макроэкономическом уровне ликвидные фонды по-прежнему в изобилии. В мире, как и несколько лет подряд, накоплений хватает. Наиболее впечатляющий пример такого рода – гигантские остатки на текущих счетах нефтяных экспортеров (включая Россию) и других развивающихся рынков (в том числе Китая), которые представляют собой избыток национальных сбережений.

     До  определенной степени парадокс с  ликвидностью – иллюзия, проистекающая оттого, что мы используем само это слово для описания нескольких отличных друг от друга понятий. Как обнаружили инвесторы, макроликвидность (изобилие накоплений) не гарантирует ни дешевых и доступных кредитов, ни микроликвидности (легкая покупка и продажа на рынках).

     В мирное время экономическим отношениям обычно свойственна инерция. Если валюта уже широко применяется для официальных и частных сделок по всему миру и если она повсеместно хранится в качестве резервной, ее использование, по всей видимости, будет продолжаться. Однако ситуация может измениться. Если тот или иной Центробанк не сможет поддерживать уверенность в будущей ценности своей валюты, участники глобального рынка рано либо поздно найдут ей замену. Одно из последствий глобализации заключается в том, что альтернатива существует для любой валюты, если ответственные за политику лица позволят упасть ее покупательной способности.

     И в этом случае изменения могут  происходить со значительным опозданием. Например, даже после того как в  начале XX столетия Великобритания утратила свои позиции экономической супердержавы, фунт стерлинга сохранялся в качестве важной международной валюты. Это инерционное предубеждение говорит в пользу сохранения центральной роли доллара. Однако британский прецедент может оказаться неактуальным, поскольку Великобритания оставалась крупной страной-кредитором, в то время как США сейчас являются крупнейшим в мире должником. Сомнения в крепости доллара могут привести к стремительному сворачиванию его доминирования в глобальных финансах.

     Тем временем – ради сохранения привязки к доллару – иностранным центробанкам пришлось печатать собственную валюту, чтобы скупать доллары, накопленные экспортерами. Повсюду это привело к повышению потребительских цен, и их ежегодный рост достиг пугающих темпов. Политика невмешательства Бена Бернанке означает, что в предстоящие годы экспорт инфляции из Соединенных Штатов, по всей вероятности, вырастет, усугубляя инфляционное давление на государства, которые сейчас поддерживают американскую валюту.

     Инфляция  в России, как и везде, импортирована  из Америки (хотя, конечно, в каждом случае играют роль и другие факторы). Россияне обладают особенно ярким и свежим инфляционным опытом.

     Так что же делать России? Похоже, что  контролировать инфляцию правительство не способно. В отсутствии по-настоящему независимой монетарной политики самой действенной мерой было бы сокращение запланированных бюджетных расходов. Но на это трудно пойти с социальной точки зрения в условиях, когда государство располагает уже очень большим бюджетным излишком. Любые возможные действия связаны с определенными издержками.

     Правительства разных стран по-своему реагируют  на возвращение инфляции, которую они с таким трудом обуздали в последние несколько десятилетий XX века. Например, для сдерживания инфляции в Азии, Южной Америке и Африке используется разная степень контроля цен. (В России практикуется «добровольный» контроль – соглашение между властями и производителями о замораживании цен.) Скоро выяснится, эффективен ли такой метод в качестве макрополитики по сокращению инфляции или же он просто искажает рыночные цены. Но в любом случае многим странам трудно отказаться от контроля над ценами, учитывая нужду населения и угрозу социальной нестабильности как следствие подорожания продовольствия. Некоторые государства пересмотрели планы по сокращению субсидирования продовольствия. Проблема России и ряда других стран заключается в том, что простого выхода из ситуации для них нет.

     Поскольку основным источником наличия этой проблемы являются США, логично было бы там и искать ее решение. Несомненно, относительная крепость доллара – результат таких все еще благоприятных факторов, как политическая стабильность и военная мощь Америки, ее огромная по объему экономика – 13 трлн долларов (27 % глобального ВВП), обширные и ликвидные финансовые рынки облигаций и акций.

     Ежедневная  чистая потребность американской экономики  в финансировании со стороны остального мира составляет более  2 млрд долларов, что поглощает почти две трети чистых глобальных накоплений. Если Центробанки решат просто воздержаться от новых приобретений долларовых активов, результат будет катастрофическим. Поэтому ФРС крайне заинтересована в сильном долларе.

     Готовность  частных лиц и правительств держать  ту или иную резервную валюту зависит от того, как они оценивают ее долгосрочную покупательную способность. Потенциальная утрата покупательной способности может подорвать экономические выгоды, ассоциируемые с использованием иностранной валюты для международной торговли. Если существуют конкурентные альтернативы, то частные лица и правительства отдадут предпочтение той валюте, чья покупательная способность наиболее стабильна.

     Дебиторское положение Соединенных Штатов подчеркивает ключевой момент – то, что основополагающей тенденцией следующей пары десятилетий, возможно, станет закрытие «долларовых счетов» даже при отсутствии текущей вспышки инфляции, спровоцированной США. Неизбежное падение доллара как мировой резервной валюты обещает быть очень болезненным. Необходимость выплачивать иностранцам долларовую задолженность может настолько сковать американскую потребительскую и экономическую активность, что это приведет к усилению социального давления, росту инфляции или и того и другого, вместе взятых. Маловероятно, что Соединенные Штаты захотят вступить на такой болезненный путь по собственной воле, и мы можем ожидать применения определенных экономических, финансовых, политических и, не исключено, даже военных мер для того, чтобы предотвратить или отсрочить неизбежное.

     Чем грозит возобновление инфляции? Центробанки в государствах с передовой экономикой, включая Федеральную резервную систему США, уже в значительной степени утратили контроль над ростом денежных запасов. В условиях глобализации частный сектор способен брать кредиты в странах с более низкими процентными ставками (например, в Японии либо Швейцарии) и легко переводить деньги в любой пункт. Это повышает неустойчивость валютных рынков. Тем временем у центробанков сегодня меньше власти, позволяющей влиять на макроэкономическую ситуацию в мире, чем в прошлом, и больше внимания следует обращать на фискальную политику как инструмент макроэкономического регулирования.

     Если  США не вернутся к финансовому  благоразумию, они рискуют подорвать  доверие, которое иностранцы питали к способности Америки управлять долларом, в частности поддерживать низкий уровень инфляции, не прибегая к повышению процентных ставок. Последнее обеспечивает дальнейший приток капитала, но мешает экономическому росту.

     Для мирового финансового порядка это означает, что американский доллар рискует утратить роль ключевой валюты скорее раньше, чем позже. Остальной мир в этом случае тоже не избежит потерь. Использование такой универсальной валюты, как доллар, было выгодно и служило источником стабильности международных отношений. Глобальная финансовая система без опоры на ключевую валюту может породить кризис. Повсеместно принято считать, что естественной альтернативой доллару в качестве глобальной валюты является евро, однако долговечность евро вовсе не гарантирована.

     Последствия даже небольшого взлета глобальной инфляции могут оказаться весьма серьезными – что, если политические классы ведущих стран сосредоточатся на внутренних проблемах и никто не захочет взять на себя роль лидера в процессе регулирования? Безусловно, таким лидером не станут Соединенные Штаты, которые сохраняют неприемлемо высокий бюджетный дефицит, низкий уровень национальных накоплений и высокий дефицит текущего платежного баланса.

     Возникшая в результате политическая напряженность, включая протекционизм США, может подорвать глобальную экономику и погрузить мир в рецессию и даже хуже того. России не удастся остаться в стороне от этих процессов. 
 

     Глава II.  Современное состояние инфляционных процессов в России и за рубежом.

Текущий уровень инфляции.

     По  данным «Росстата», в августе потребительские  цены по сравнению с июлем выросли  на 0,6%. Между тем август традиционно  является сезоном самых низких приростов  потребительских цен, а в некоторые  годы (например, в 2003 и 2005 годах) в конце лета даже наблюдалась дефляция. В прошлом году цены в августе не изменились, а в сентябре снизились на 0,03%. Последний раз более высокой, чем в этом году, августовская потребительская инфляция была в 2000 году - 0,98%. А разгон цен в конце лета за последние 15 лет «Росстат» зафиксировал лишь однажды - в августе 1998 года. Тогда это стало следствием дефолта. Нынешняя же ситуация в большей мере напоминает кризисные месяцы 2008 года, хотя тогда цены начали расти позднее - в сентябре-октябре.

     С начала года потребительские цены на товары и услуги выросли на 5,4%. В прошлом году к этому времени показатель инфляции накопил уже 8,1%. Но надежды на дальнейшее снижение темпов роста цен подрывают продукты питания - агфляция (аграрная инфляция). С начала года цены на них выросли на 6,6%, как и в прошлом году, - разница в том, что год назад продуктовая инфляция отставала от общего роста цен, а теперь наоборот. Показательно и то, что к концу лета агфляция теперь усиливается: темпы роста продовольственных цен в августе ускорились до 0,9% по сравнению с июлем (за июль они выросли на 0,3%). Сильнее, чем в нынешнем августе, цены на продукты выросли только в 1998 году.

     Крупа гречневая в среднем по стране подорожала на 31,4%, в 45 регионах цены на нее выросли более чем на 30%, причем в Орловской и Волгоградской областях - в 1,7 раза. Мука пшеничная стала дороже на 10,8%, причем в трех регионах, Пермском крае, Вологодской и Омской областях, цены на нее поднялись более чем на треть. Растут цены на молочные продукты. В последние дни месяца стали дорожать куриные яйца и сахар.