S=3100000/23700=130.80 йен за доллар

    Но с другой стороны, каждый понимает, что выбор модели автомобиля дело очень непростое и данная модель может плохо продаваться в США просто по той причине, что американцы предпочитают аналогичные модели своего производства. Тогда цена авто будет заниженной, а 130.8 йен за доллар окажется слишком высокой цифрой. Автомобиль, наверное не самый лучший товар для сравнения валют, потому что с ним связано слишком много индивидуальных предпочтений и неэкономических соображений.

    В литературе упоминается совсем простой способ сравнения покупательной способности валют - по цене гамбургера, который является стандартным продуктом и связан с универсальным набором исходного сырья. Но с ним также не все может быть просто: если гамбургер всюду считается наиболее простой и недорогой закуской, то при появлении в Москве он в первые годы шел за деликатес, и сравнение цен гамбургера в разных странах вряд ли соответствовало тогдашнему курсу рубля; а в некоторых странах его и вовсе не едят.

    Вполне понятно, что подобное определение обменного курса является сильно упрощенным, оно принимает в рассмотрение только один товар и не учитывает многого, что имеет место в действительности. А на самом деле происходит торговля множеством товаров, и не только товарами, но еще и различными услугами (которые еще сложнее сравнивать по их ценам в разных странах). Поэтому более реалистичный вариант закона одной цены сравнивает общие уровни цен в двух странах на группу товаров и услуг. Формула для определения обменного курса остается той же самой, но под Pd и Pf понимаются уже средние цены некоторого набора товаров и услуг (потребительской корзины). Такое определение обменного курса называют абсолютным вариантом паритета покупательной способности (absolute version of purchasing power parity).

    Применяется также другая форма определения обменного курса через цены товаров по разные стороны границы. Для большинства задач, связанных с оцениванием тенденций экономических процессов важно не само значение обменного курса, а его изменение, происшедшее в течение некоторого времени под влиянием различных факторов. Если обозначить процентное изменение цен товаров (или соответствующих потребительских корзин) через дPd и дPf соответственно, то вызванное ими изменение (в процентах) валютного курса будет равно

    дS= дPd-дPf

    Это есть формула относительного варианта паритета покупательной способности (relative version of purchasing power parity). Если упоминавшийся выше гамбургер подорожал в Москве на 5%, а в США на 1%, то это означало бы изменение рублевого курса доллара на 4 %.

    По крайней мере одно практическое применение концепции паритета покупательной способности в реальной финансовой политике известно в истории валютных рынков. Это соглашение Plaza Accord сентября 1985 года, когда американский доллар был решением Большой Пятерки (G5) девальвирован по отношению к йене и европейским валютам (то есть его курс был установлен на более низком уровне). Результат этого соглашения, как считается ныне, отнюдь не совпал с тем, что от него ожидалось.

    Из многообразия экономических индикаторов, на первый взгляд, самую прямую и непосредственную связь с валютным курсом должен иметь торговый баланс (Trade Balance), поскольку он представляет собой разницу между суммарным экспортом и импортом страны,

    Trade Balance = Export - Import

    Если экспорт преобладает в структуре внешней торговли страны, то это означает избыточное поступление иностранной валюты в страну, следовательно, рост спроса на национальную валюту и рост обменного курса этой валюты. И, наоборот, при дефиците торгового баланса (когда объем импорта больше, чем объем экспорта) национальная валюта должна слабеть. В действительности же взаимное влияние торговли, обменных курсов, инфляции и процентных ставок настолько перемешивает все факторы, что связь между ними становится совершенно неочевидной.

    Но порой экономические факторы и настроение рынка сходятся воедино в такой степени, что публикация индикатора вызывает мгновенную и однозначную реакцию. К осени 1999 года отношение валютного рынка к американскому доллару было весьма напряженным: продолжавшиеся уже длительное время спекуляции о переоцененности американского рынка акций (который так и называли пузырем - bubble) и опасения его резкого падения, активный вывод японского капитала с американского финансового рынка, состоявшиеся летом два повышения процентных ставок FED и ожидание будущих повышений, все это особенно заострило внимание на еще одной постоянной проблеме - американском торговом дефиците, который опять же только недавно достиг нового рекордного уровня за всю историю США.

    Ситуация еще более обострялась взаимоотношениями йены и доллара; Банк Японии, все лето боровшийся с преждевременным (с его точки зрения) ростом курса йены, ничего не смог сделать, несмотря на восемь предпринятых им за четыре месяца валютных интервенций. Попытки Банка получить поддержку в этой борьбе со стороны Казначейства США ничего не давали, а на интервенции, которые он осуществлял б одиночестве, рынок смотрел спокойно, каждый раз опять поднимая курс йены, которая была нужна иностранным инвесторам для приобретения растущих японских акций. Во вторник 21 сентября состоялось заседание Комитета по денежной политике Банка Японии, от которого все ждали каких-либо новых радикальных мер по ограничению роста йены. Но Банк Японии заявил, что его финансовая политика остается прежней, после чего рынок укрепился в уверенности, что интервенции можно не опасаться, а те, кто накануне активно покупали доллар в ожидании изменений политики Банка Японии и совместных действий США и Японии на валютном рынке, были весьма разочарованы и вынуждены продавать купленный доллар с убытками.

    Поэтому когда позже в тот же день 21 сентября были опубликованы данные по иностранной торговле США за июль 1999 года и оказалось, что дефицит внешней торговли опять вырос до рекордной величины, реакция рынка была простой и однозначной - доллар быстро и сильно упал по отношению ко всем основным валютам. На рисунках 1 и 2 показаны графики, наглядно представляющие реакцию валютного рынка на эти данные.

    Рис. 1. График японской йены; реакция на итоги заседания Банка Японии (BOJ meeting) и данные по внешней торговле США (US foreign trade), 21 сентября 1999 года.

    Рис. 2. График британского фунта; подъем фунта 21 сентября -реакция на те же данные по американскому торговому балансу

    Один существенный эффект следует иметь ввиду, анализируя долгосрочное влияние на циклическую динамику экономических индикаторов таких факторов как падение курса валюты или действия финансовых властей, осуществляющих девальвацию валюты (объявленное снижение цены данной национальной валюты в единицах иностранных валют). Это так называемая J-кривая, смысл которой удобно пояснить на примере торгового баланса. При девальвации национальной валюты экспорт становится более выгоден, а импорт менее выгоден для фирм данной страны. Но падение курса скажется на торговом балансе в несколько отдаленной перспективе, так как в близком будущем остаются в действии старые контракты, используются уже существующие запасы сырья и еще не произошло падение спроса на импорт (девальвация делается в условиях падения платежного баланса, но первое время после нее спрос на импорт еще остается высоким, а цена его из-за обменного курса уже поднялась). Все это приводит к тому, что первым последствием девальвации может быть дальнейшее падение торгового баланса и лишь потом наступает подъем (Рис. 3.).

    Рис. 3. J - кривая на примере торгового баланса

    При повышении курса национальной валюты может проявляться такой же эффект запаздывания, но кривая будет соответствующим образом зеркально перевернута относительно оси времени.

    Другой подход к описанию природы валютного курса - теория эластичности - связан с объяснением реакции торгового баланса на изменения валютного курса и с другой стороны, с объяснением отклонений валютного курса через изменения, претерпеваемые торговым балансом. Согласно теории эластичности, валютный курс есть просто та цена обмена иностранной валюты, которая поддерживает торговый баланс в равновесии. Величина изменения обменного курса, возникающего как реакция на отклонения в торговом балансе, зависит полностью от эластичности спроса по изменению цен. Поэтому если спрос является неэластичным по цене, то падение импорта и рост экспорта будут небольшими, следовательно, обменный курс должен расти значительно, чтобы скомпенсировать торговый дисбаланс. С другой стороны, если спрос эластичен по цене, то падение импорта и рост экспорта велики, так что достаточно небольшого изменения валютного курса.

    Например, если импорт страны А велик, то торговый баланс является слабым, тогда обменный курс станет расти вследствие роста экспорта из страны А и будет стимулировать рост внутреннего дохода одновременно с падением дохода за рубежом. В то время как рост дохода в стране А вызовет рост потребления (как внутренней, так и иностранной продукции), а потому и больший спрос на иностранную валюту, падение дохода в стране В приведет к падению внутреннего спроса и потребления (продукции как страны В, так и страны А), а потому к уменьшению спроса на ее национальную валюту.

    Сложность применения теории эластичности к реальному рынку связана с тем, что валютные курсы обладают совсем не одинаковой эластичностью, в частности, краткосрочные курсы (слот) очевидно менее эластичны, чем долгосрочные. Кроме того, могут быть различные причины, вызывающие резкие изменения краткосрочных курсов, которые сами по себе меняют правила игры. Все эти соображения эластичности безусловно интересны с точки зрения выявления факторов, влияющих на обменные курсы, хотя конкретных соображений о реакциях валютных курсов усмотреть здесь сложно. Более подробное изложение концепции эластичности можно найти во всех учебниках макроэкономики.

Различные современные теории обменного курса принимают во внимание не только товарные рынки, но еще и предложение и спрос на финансовые активы, то есть учитывают международные потоки капитала. Развитие теории продолжается. Но ясно, что не следует ожидать получения простых ответов, так как слишком много факторов влияют на поведение курсов, да и сами рынки непрерывно меняются по своей структуре

Обмен валютой в торговых и кредитных операциях.

     Валютные рынки представляют собой центры, где совершается купля-продажа иностранных валют на национальную по курсу, складывающемуся на основе спроса и предложения. Национальные валютные рынки существуют во всех странах с развитой рыночной экономикой. По мере развития национальных рынков и их взаимных связей сложился единый мировой валютный рынок. Он включает в себя мировые, региональные, национальные (местные) валютные рынки. Эти рынки различаются по объемам, характеру валютных операций и количеству валют, участвующих в операциях. Мировые валютные рынки концентрируются в мировых финансовых центрах (МФЦ).

     Мировые финансовые центры - это места сосредоточения банков, специализированных кредитно-финансовых институтов, в которых осуществляются международные валютные, кредитные, финансовые операции, сделки с ценными бумагами, золотом. Среди МФЦ выделяются валютные рынки в Лондоне, Нью-Йорке, Франкфурте-на-Майне, Париже, Цюрихе, Токио.

     В начале 90-х годов около 50% международных валютных сделок осуществлялась на трех мировых валютных рынках: Лондонском, Нью-йоркском, Токийском. 
Ведущим финансовым центром является Лондон, занимающий первое место в мире по валютным, депозитным и кредитным операциям. Только ежедневный объем сделок с валютой в английской столице приближается к 500 млрд. долл.

     Наиболее объективным показателем является доля международных финансовых операций, проходящих через финансовый центр. Лондон по этому показателю занимает 31% рынка, практически вдвое опережая своего ближайшего конкурента- Нью-Йорк. Лондон является лидером и по такому показателю, как присутствие иностранных банков. На втором месте - Токио, на третьем - Нью-Йорк. Наконец, Лондон самый большой нетто-экспортер финансовых услуг - 8,1 млрд. долл. (1997 г.). Второе место у Германии, третье - США. Япония замыкает список из 9 крупнейших финансовых центров.

     В 60-е годы выросли новые финансовые центры Юго-восточной Азии - в Сингапуре, Гонконге. Этому способствовало быстрое развитие экономики Японии и других азиатских "драконов", которые завоевывают прочное положение в мировой торговле и превращаются в кредиторов западных стран.

     Наконец, в 80-е годы возникли финансовые центры на бывших задворках мирового хозяйства - Бахрейне, Панаме, на Багамских, Каймановых и нидерландских Антильских островах. Они функционируют на оффшорных началах, т. е. финансовые операции здесь не подвергаются национальному регулированию. Как правило, они имеют льготные валютные режимы, что и привлекает сюда транснациональные банки и корпорации. В этих налоговых гаванях как правило только регистрируются сделки, совершаемые в различных частях света.

     Для современных валютных рынков свойственны следующие особенности:

2. Преобладание трансграничных операций в общей массе заключаемых сделок, на которые приходится от половины до трех четвертей ежедневного объема валютных сделок крупнейших центров.
3. Масштабные объемы операций. По этому параметру валютный рынок резко выделяется среди других мировых рынков. Так, общий ежесуточный объем международных валютных oпeраций в середине 90-х годов достиг 1 трлн. 230 млрд. долларов. По объему операций валютные рынки превосходят среднегодовые обороты как финансовых, так и нефинансовых рынков, составляя, по некоторым оценкам, от 200 до 250 трлн. долл. США.
4. Глобальный охват участников. Валютный рынок является единственным по настоящему глобальным рынком. Сделки на нем совершаются по большинству торгуемых валют, в любое время и в течение 24 часов в сутки. Волна валютных сделок поднимается на Дальнем Востоке и странах Юго-Восточной Азии (Токио, Сингапур, Сянгаи), затем перемещается в Европу (Лондон) и завершается в США (Нью-Йорк).
5. Высокая концентрация валютных сделок. Около 2/3 сделок приходится на банки, 20% - на иные финансовые институты (компании дилеры по ценным бумагам, инвестиционные, паевые фонды и др.) и 16% - на нефинансовые учреждения (включая отдельных крупных спекулянтов). При этом для банковского сектора характерен высокий уровень концентрации. В середине 90-х годов, например, в Нью-Йорке через 20 банков проходило 70% оборота валютных сделок рынка, а в Лондоне - 68%.