Язык и реальность в философии 20 века

Содержание.

1. Введение…………………………………………3 – 5
2. Язык и реальность…………………………….6 – 12
3. Заключение…………………………………………13

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

     Что такое язык? Говорит ли все то, что безмолвствует в мире, в наших жестах, во всей загадочной символике нашего поведения, в наших снах и наших болезнях, говорит ли все это и на каком языке, сообразно какой грамматике? Все ли способно к означению.... Каково отношение между языком и бытием.... М. Фуко. Философия XX века так или иначе стремится вобрать в себя всю сложность современного бытия, вовсе, однако, не беря на себя задачу найти простые решения сложных вопросов. В ряду серьезных философских произведений последних десятилетий едва ли встретятся такие, авторы которых самонадеянно претендуют на открытие рецептов ускоренного решения острейших проблем современного мира и человека. Напротив, в большинстве случаев философы осознанно отказываются от простых и прямых решений.

.... Если бы на все возможные  вопросы были найдены ответы, то проблем нашей жизни они  даже не коснулись бы. Л. Витгенштейн

     Причина, в частности, заключается в характерном для современной философии понимании того, что истоки глубинных проблем во многом коренятсяв самом человеке, в его внутреннем мире. Человек мучается не оттого, что не может справится с внешними проблемами, а оттого, что не может справится с самим собой, со своими мыслями, со своим сознанием. Поэтому и решение внешних проблем дается ему с таким трудом. Отличие философа от остальных людей состоит не в том, что он обладает истиной, которая недоступна “простым” людям, а в том, что он профессионально занят анализом скрытых от поверхностного взгляда тайников духовного мира, проясняет через посредство языка и сознания то, что прячется в глубинах неосознанного. В ряде случаев философия как бы переводит на другой язык проблемы, скрытые в общеупотребительном, обыденном языке, с тем, чтобы сделать эти проблемы более ясными. Вообще, язык становится предметом пристального внимания философов, поскольку современная философия во многих случаях связывает само существование философских проблем с фактом их укорененности в языке, а их разрешение— с их переформулировкой при использовании более точного языка.

     Между автором философского произведения и читателем должно установиться взаимопонимание. Мыслители отчетливо осознают, что философский текст нельзя уподобить тексту из учебника физики: философия требует особого языка, особого стиля, особой формы изложения. Конечно, это относится к произведениям, принадлежащим любой сфере культуры, —чтобы текст стал действенным, необходимо “достучаться” до человека. Однако ход культурного развития XX в. все более отчетливо обнаруживал, что делать это становится все трудней и трудней. С XX в. проблема установления взаимопонимания обостряется настолько, что на нее уже невозможно не обратить внимания. Этому способствует, в частности, резкая интенсификация контактов между людьми, количественный рост актов общения, характерный для жизни современного человека. Например, жителю современного большого города в течение одного дня приходится, очевидно, сталкиваться и вступать в контакт с таким количеством людей, с каким человек прошлого мог вступить в общение на протяжении только очень длительного времени.

     Таким образом, современная эпоха обнаруживает усложнение условий человеческого бытия в том отношении, что делает жизнь человека более интенсивной, напряженной и динамичной. Особое место в ней занимают процессы общения, с которыми оказываются тесно связаны многие проблемы современного общества и жизни отдельного человека. Именно поэтому в современной философии резко возросло значение проблематики сознания, языка, понимания текста, а в конечном итоге— человеческого взаимопонимания.

     Задачей данного реферата является попытка прояснить вопрос о том, каковы представления о языке в современной философии (т. е. философии только XX в. ). Основной вопрос, который бы хотелось рассмотреть – каково соотношение языка и реальности.

 

 

 

Язык и реальность.

В XX веке на смену построения метафизических систем, претендующих на раскрытие глубинной структуры бытия или реальности, пришло осознание того, что философия с помощью доступных ей средств концептуального анализа может давать нам не непосредственное описание реальности как таковой, а описание того, как мы мыслим о реальности или как воспринимаем ее. Этот сдвиг в понимании природы и задач философского исследования в значительной мере затронул и аналитическую философию. Однако в ней в силу происшедшего «лингвистического поворота» был совершен еще один шаг в наметившемся направлении: был сделан вывод о том, что поскольку мышление можно анализировать только через «призму» языка, который служит средством его выражения, основу философского познания, и прежде всего познания, направленного на выявление «строения» и «содержимого» реальности, составляет философия языка, описывающая способы обозначения, свойственные различным видам лингвистических выражений. Но при таком лингвистическом подходе неизбежно встает вопрос о том, может ли анализ языка, используемого нами, когда мы говорим о реальности, снабдить нас знанием о самой реальности, или же этот анализ позволяет лишь уяснить особенности этого языка и ничего не говорит о том, какова реальность «сама по себе», независимо от используемого для ее описания языка. Иначе говоря, можно ли, изучая феномен языка, его структуру и механизмы референции, что-то узнать и о реальности как таковой? Для ответа на этот вопрос нужно рассмотреть, как соотносятся в целом язык и реальность, какая между ними существует связь, если вообще существует. В рамках аналитической философии был предложен целый ряд трактовок соотношения языка и реальности, некоторые из которых я и хотела бы рассмотреть в своей статье.

Возможно, кому-то вопрос о том, как ставилась и решалась проблема соотношения реальности и языка в рамках аналитической философии, покажется, по меньшей мере, надуманным, ибо до сих пор все еще бытует мнение, будто аналитическая философия и в своих лозунгах, и на деле знаменовала «радикальный разрыв с одурманивающей метафизической традицией» 2, а, стало быть, и с решением каких-либо онтологических проблем. Однако это мнение правомерно лишь в отношении одного направления в аналитической традиции, пусть и довольно влиятельного, — логического позитивизма. Во-первых, ничего подобного нельзя утверждать о тех философах, которые стояли у истоков аналитической философии или составляли ее первый этап, — я имею в виду прежде всего Г.Фреге, Дж.Мура, Б.Рассела и Л.Витгенштейна. Во-вторых, постпозитивистское развитие аналитической философии продемонстрировало возврат к метафизической проблематике, выразившейся, в частности, в необычайно возросшем интересе к проблемам реализма. Как мы увидим, аналитические философы не только проявили глубокий интерес к проблеме соотношения реальности и языка, но и предложили разнообразные решения этой проблемы.

Вопрос об отношении языка и реальности неразрывно связан с трактовкой природы и задач философии. Если философии отказывается в способности добывать содержательное знание присущими ей методами, то и вопрос о том, можно ли из изучения языка (его структуры, механизмов референции и смыслообразования, типологии входящих в него знаков и т.п.) дать какое-либо знание об окружающей нас реальности, казалось бы, теряет всякий смысл. С другой стороны, стремление дать ответ на этот вопрос, как правило, свидетельствует о придании философии познавательного или «дескриптивного» статуса. Вместе с тем, как это часто случается в философии, уход от решения какой-либо проблемы на деле неявно предполагает определенное ее решение. В свое время английский неогегельянец Фрэнсис Брэдли остроумно заметил, что человек, утверждающий невозможность метафизики, является собратом-метафизиком, просто придерживающимся иной теории. Поэтому, на наш взгляд, те аналитические философы, которые отрицают метафизику и объявляют вопрос об отношении языка и реальности «бессмысленной псевдопроблемой», по сути, дают неявное решение этого вопроса и тем самым встают на определенную метафизическую позицию.

Учитывая сказанное, я попытаюсь изложить некоторые трактовки отношения между языком и реальностью, предложенные в аналитической философии. Я не буду касаться деталей этих трактовок, а выделю лишь их ключевые, на мой взгляд, аспекты. Более того, я никоим образом не претендую на то, чтобы предложить исчерпывающий перечень этих трактовок или выстроить их типологию. Я ставлю перед собой куда более скромную и простую задачу — сопоставить наиболее влиятельные и известные в аналитической философии концепции соотношения языка и реальности. Их влияние не в последнюю очередь объясняется масштабностью и ясностью лежащих в их основании идей, представленных к тому же в чистом и «незамутненном» виде. Вместе с тем излагаемые ниже концепции позволяют очертить основной круг проблем, затрагиваемых современными аналитическими философами при рассмотрении соотношения языка и реальности, и наметить принципиальные подходы к их решению. Безусловно, взгляды современных аналитических философов на язык и реальность нельзя представлять как воспроизведение одного из перечисленных ниже «образцов» или как эклектичное соединение нескольких таких образцов, но влияние этих подходов на последующие исследования по интересующей нас теме очень велико.

Итак, в аналитической философии можно выделить следующие основные подходы к соотношению языка и реальности.

(1) Язык отображает структуру реальности, поэтому изучение логической и концептуальной структуры языка и механизмов референции разных типов лингвистических выражений позволяет выявить основные структурные элементы реальности. Анализ языка, таким образом, имеет метафизическую направленность. Наиболее ярким выразителем этой точки зрения среди аналитических философов являлся Б.Рассел (правда, только в определенные периоды его творчества, ибо вера Рассела в анализ языка как ключ к метафизике порой бывала поколеблена).

(2) Язык «являет», но не выражает структуру реальности. Эта точка зрения выражена Витгенштейном в «Логико-философском трактате». Согласно Витгенштейну язык «показывает» реальность, так как у них общая логическая форма, но структура реальности невыразима в языке. Поскольку об отношении языка и  реальности ничего «не может  быть сказано», а только «показано», задачи философии сводятся к тому, чтобы путем «прояснения» значений устранить все искажения, которые могут закрасться в являемую языком картину реальности из-за неправильного употребления языковых выражений.

(3) Язык нейтрален в отношении реальности. Выразителями этой позиции стали логические эмпиристы и в наиболее законченном виде она сформулирована в теории «языковых каркасов» Карнапа. Существует определенная свобода в выборе того или иного языка. Соображения, которыми мы руководствуемся при выборе языка, связаны не с его лучшей согласованностью с внешней внеязыковой реальностью (ибо ее установить невозможно), а с его внутренними свойствами (когерентностью, непротиворечивостью и т.д.) и с определенными прагматическими критериями (удобством, экономичностью и т.д.). Каждый язык связан с определенной онтологией (задаваемой формальной семантикой  языка), но эта онтология создается безотносительно к реальности, как таковой, и в этом смысле язык «нейтрален» по отношению к внешнему миру.

(4) Язык созидает реальность в том смысле, что он упорядочивает, сегментирует ее, членит на объекты. Это означает, что разные языки создают разные «реальности» или миры. Более того, ни о какой другой «реальности» помимо той, в создании которой участвует язык, не имеет смысла говорить, так как она не познаваема. Хотя в основе своей эта точка зрения восходит к идеям Канта, однако ее непосредственное влияние на аналитических философов проявилось в виде гипотезы лингвистической относительности Сепира и Уорфа.

(5) Язык погружен в практическое взаимодействие человека с реальностью. Эта трактовка представлена в «Философских исследованиях» Витгенштейна. В его понимании язык является не пассивным регистратором структуры реальности, а феноменом, погруженным в сложное сплетение различных видов человеческой деятельности. Концептуальная схема языка непрерывно меняется с изменением практик, в которых участвует человек, и в ее основе лежат определенные лингвистические конвенции, определяющие что считать «реальностью» в каждом конкретном контексте употребления лингвистических выражений. Метафизика порождается околдованностью языком, ввергающей нас в путаницу по поводу грамматики языка.

 

 

 

Заключение.

 

     Рассмотренные подходы, на мой взгляд, довольно полно описывают проблемное поле, в рамках которого современные аналитические философы размышляют над отношением между языком и реальностью. Если язык — ключ к познанию реальности, то как можно объяснить совпадение структуры языка и структуры реальности? Объясняется ли это тем, что предложения о реальности, признаваемые нами истинными, не могли бы быть истинными, если бы не было ничего такого, о чем они говорят и на что ссылаются входящие в них слова? Или объяснением служит то, что в формировании самой «реальности» (онтологии) участвует концептуальная схема, лежащая в основе языка? Или же все дело в том, что язык и мир погружены в единое «логическое пространство»? Как можно охарактеризовать отношение между элементами языка и элементами реальности? Является ли оно простым, единообразным и устанавливаемым напрямую или сложным и опосредованным? Является ли репрезентативная функция главной функцией языка? Какое значение для понимания соотношения языка и реальности имеет то обстоятельство, что язык включен в практическое взаимодействие человека с миром? Эти и многие другие вопросы, поставленные изложенными выше  подходами,  во  многом  определяют  контекст обсуждения темы языка и реальности в аналитической философии второй половины XX в.