Вера и знание

СОДЕРЖАНИЕ

Введение………………………………...………………………………………....3

1. Сущность веры, знания..…………………………………………………..…...4

2. Отношения и примирение веры и знания………………………………….....7

3. Вера и знание…………………………………………………………..……...12

Заключение……………………………………………………………………….18

Список используемой литературы………………………………….………..…19

ВВЕДЕНИЕ

Одно из направлений философии - гносеология, т.е. философское учение о возможностях и путях познания бытия человеком. Познание неразрывно связано с сознанием. Вне сознания человека познания нет, с помощью него человек познает мир. Человек в отличие от животных, нуждается в огромном количестве знаний, необходимых ему для преобразования природы и сознания цивилизации. Поэтому и сознание, и познание внутренне присущи человеку.

Познание изучает различные науки, но гносеология возникла в философии на самом раннем этапе ее развития. Предметом ее изучения являются:

1. Природа человеческого познания, формы и представления о вещах к постижению их сущности;

2. Что такое истина, пути ее достижения и ее критерии;

3. Практический жизненный смысл достоверного знания о мире, человеке и обществе.

Таким образом, познание - это духовная деятельность человека по производству и переработке знаний в целях активного целенаправленного воздействия на окружающий мир и самого себя.

1. СУЩНОСТЬ ВЕРЫ, ЗНАНИЯ

   Говорить о важности проблемы соотношения веры и разума в религиозной философии — совершенно излишне. Но для ее решения необходимо прояснить основные понятия. Вера — основное понятие христианства. «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». Вопросы веры являются основными и в Посланиях святых апостолов, и в творениях отцов Церкви. И тем более удивительно читать в некоторых изданиях о том, что в православной литературе, в отличие от католической и протестантской, проблема веры не разработана так же полно. «Как и учение о благодати, оно (то есть учение о вере) ждет еще разработки».

   Важность этого вопроса очевидна и при взгляде на нее с точки зрения современного человека. Неверие стало главенствующим фактором в мире. Ведь, как обычно представляется, если человек во что-то верит, то лишь потому, что он не может это доказать. А если нечто доказано, то об этом существует знание, а не вера. Современный так называемый цивилизованный человек считает зазорным принимать что-либо просто на веру, без проверки разумом. Вера уходит из жизни людей, и вполне понятна обратная реакция некоторых христиан — во всем виноват разум, а атеизм и неверие — следствие развития наук.

   Существует  несколько  типов  вер. Среди  религиозных типов вер можно  выделить два основных ее вида: экзотическо-магический (иррациональный) и этический, гуманистическо-рационалистический. В чистом виде они почти не встречаются, но как полюса широкого спектра типологии явно существуют. Здесь речь будет идти о втором типе веры, к которому относится христианство. В христианстве отношения человека с другим человеком (ближним) не менее важны, чем отношения с Богом. Христианство в евангельском изложении есть этически акцентированная религия (вера). Ориентация на глубинную сущность человека делает  проблематичным квалификацию христианства как «религии». «Религия» предполагает опосредованную связь с Высшим началом, а в христианстве  есть Откровение, которое проникает тайники души человека.

   Под верой вообще можно понимать экзистенциально окрашенную  ценностную ориентацию человека, касающуюся смысложизненной  проблематики. Гипотеза (прогноз погоды, например) в прямой форме не  затрагивает ценностных ориентаций человека. Веру человека можно понять,  исходя, прежде всего, из самого человека (антропологии).

   Под знанием в наше время обычно понимается  достоверная (проверяемая)  информация, которую эмпирическими методами с последующей рациональной обработкой результатов добывает наука (эксперимент. физика). На основании этой информации можно что-то создавать, конструировать. Истина при этом понимается не как Логос, а как достоверность. В эпоху модернизма истине надо не приобщаться, ее надо создавать. Истина разбилась на множество малых истин, под которыми стали пониматься артефакты, полезность которых можно проверить. (В католической теологии существует понятие «иерархии истин», позволяющее не противопоставлять Истину и истины). Это – последствия технологического методологического редукционизма, который противоположен религиозной целостности (образности). В основе модного ныне постмодернизма лежит старый релятивизм, которого теперь вовсе не нужно стесняться. В основе научной методологии лежит повторяемость и наблюдаемость эксперимента. Данные науки (если не считать пограничные области) принимаются всеми психически нормальными людьми. Но наука дорого платит за достоверность и точность поставляемой информации. Объектами ее изучения являются феномены носящие материальный характер, предметы, обладающие характеристикой измеримости. Поэтому наука, как таковая, тяготеет к материализму. Методологией научного познания остается рационализм с его претензией на полную доказательность. Рационализм монологичен, не признает «других» субъектов с их волюнтаристской непредсказуемостью. Это одна из причин отсутствия научной этики. Тем более, рационализм не позволяет признать «Другого» (с большой буквы), от которого зависит наше познание о нем. Наша гносеология остается монологической. Для религиозного сознания, как и для этического сознания вообще, она должна быть диалогической. В «других» рационализм видит произвольные предпосылки, что противоречит принципу экономии мышления. Сверхзадача рационализма состоит в его самоограничении. Известна связь между рационализмом и тоталитаризмом.

2. ОТНОШЕНИЯ И ПРИМИРЕНИЕ ВЕРЫ И ЗНАНИЯ

Из истории хорошо известны сложные и порой трагические отношения  веры и знания. Не всегда можно было легко четко разделить сферы влияния в одном универсуме. Ситуация противостояния  обуславливалась следующими причинами:

   1) антропологический гносеологический редукционизм (гносеологическое  грехопадение) - склонность человеческого разума искать однолинейные  (частные) решения, претендующие на универсализм своей методологии.

   2) ограниченность психических и ментальных ресурсов человека - длительная концентрация внимания на какой-либо одной стороне действительности приводит к элиминированию других сторон действительности. Выдающиеся личности в своем сознании совмещали многовекторность универсума.

   3) социально-профессиональный фактор, способствующий элиминации некоторых сторон действительности. (Верующих среди рабочих меньше,  чем среди гуманитариев. Ученых «малая наука уводит от Бога, большая  снова к Нему приводит»).

   4) Социально-корпоративный фактор. Общественным институтам свойственна состязательность, борьба за сферы влияния, особенно когда это связано с социальным статусом и привилегиями.

   Во всякой борьбе возможны перегибы с обеих сторон. Рационализм и эмпиризм, основанная на них наука, почти ежедневно поставляющая новую  информацию, смена авторитарной парадигмы фундирования утверждений  (вера стала вероучением монополизированным церковью) на логическо-дискурсивную парадигму отвлекало внимание общественности от вечных  вопросов, вытесняло их актуальность из сознания людей. Атеизм не столько отрицает Бога, сколько скомпрометировавшую себя институциональную церковь, как человеческую организацию. Атеизм промыслительно выполнил  свою положительную (очистительную) функцию, как считал А.Мень,  разрушив некоторые квазихристианские религиозные формы. Произошло уточнение сферы религиозности. Сегодня ситуация не так драматична.  Сегодня преобладает отстраненно уважительное отношение к церкви, как хранилищу экзотических древностей и нравственных эталонов. Церковь смирилась с той ролью, которую ей предписало общество, отказалась от универсальных притязаний. Выставки икон и прочей монастырской утвари пользуются неизменным успехом. Но уже снова можно заметить признаки подавляемой новой зевоты «около церковных стен». Ситуацию может помочь прояснить хорошее социологическое обследование.

Казалось бы давняя теория двух истин, соответствующим двум различным  уровням универсума, содержит в себе методологическую основу для примирения веры и знания, но все равно остается возможность борьбы за  приграничные области. Материализм отказался от платоновской модели, на  которой построено все христианское богословие, и ввел другое понимание мироздания, согласно которому высокоразвитая материя обладает  психическими феноменами, одни из которых адекватны действительности  (знание), а другие - нет (религиозная вера). По мнению С.С.Аверинцева, столкновение веры с рационалистической критикой приводит к одной из  трех позиций, выявляющихся в различных направлениях теологии: либо догматы веры предлагаются разуму как аксиомы, не подлежащие ни доказательству, ни критике, но дающие отправную точку для цепи  логических умозаключений (максима Августина и Ансельма К. «верую, чтобы понимать»), либо предпринимаются попытки умозрительно обосновать их, переводя на язык философских конструкций нередко с рационалистическим переосмыслением (максима Абеляра «понимаю, чтобы  веровать»), либо декларируется полная несовместимость веры с  «немощным» человеческим разумом (максима «верую, ибо нелепо»).

   В целом, исторически отношение церкви к рациональному знанию  эволюционирует от осуждения злоупотреблений рационализма в знаменитом  «Силлабусе» (Перечне человеческих заблуждений нашего времени», 1894) до тезиса «церковь - друг науки» в энциклике папы Пия XII и конституции II Ватиканского Собора «Радость и надежда. О Церкви в современном мире», утверждающей необходимость позитивной оценки научно-технического  прогресса и адаптации к его последствиям, в том числе и ментальным. В католичестве теория «двойственной истины» находит свое продолжение в  формулировках Папы Иоанна Павла II о законных автономиях религии и  науки. Синтетизм современной культуры и тенденция наук к междисциплинарной проблематике может пониматься как основа для  очерчивания ареала «пограничных вопросов» между теологией, философией

и естествознанием; осознание естествознанием ограниченности своих сугубо рационалистических методов, может создать его новый облик (И.Рацингер).

   В плане методологии у науки и религии есть кое-что общее, обнаружившееся не так давно. Это:

   1) Необъективируемость, индетерминизм (в рел.- апофатизм) первоосновы  Бытия, что было открыто в микрофизике. Это выражается через «принцип неопределенности» Гейзенберга. Этот принцип кладет предел знанию как  бесконечному уточнению определенных данных. Здесь есть параллель с апофатизмом личностного начала человека как носителя непостижимого  образа и подобия Бога.

   2) Принцип дополнительности систем описания одного объекта  (феномена). Этот принцип может иметь далеко идущие последствия, т.к. он не сводится к субъективности восприятия наблюдателя и к отсутствию  единого языка описания. Открыта на новом уровне неразрывность

(взаимодополнительность) объекта и наблюдателя, причем характеристика   объектности объекта на микроуровне исчезает, а личностность наблюдателя также не описывается в терминологии характеристик объектности. В такой ситуации возможно возвращение на новом уровне к концепции тождества   бытия и мышления, причем мышления персонализированного (на    религиозном языке - воипостазированного).

   Антропный принцип в космологии (тончайшая сбалансированность   мировых констант как условие возникновения жизни на Земле) обладает    явным телеологизмом. Удивительная сложность живых организмов остается  самым убедительным доводом в пользу творения мира разумным началом.  Замена термина «Бог» термином «само» создает лишь психологическую видимость объяснения. Это «само» как принцип самоорганизации (относительной) есть и в Библии: «да произведет земля растения... да

произведет вода... душу живую». Таким образом, можно говорить о библейской концепции эволюции.

   Вера может конституироваться как «интегрирующая функция междисциплинарного диалога» теологии, философии и естествознания,    включающая в себя конвергенцию теологической, философской и   конкретно-научной аргументации, формирование «конвергирующей» синтетической истины (К.Ранер). Существует Папская Академия Наук, самим фактом своего существования показывающая возможность гармонизации веры и разума. В энциклике «Вера и разум» (14.09.1998) Папа  Иоанн Павел II говорит: «Разум, лишенный помощи Откровения, блуждал окольными путями, в результате чего он мог потерять конечную цель. Вера, лишенная поддержки разума, сосредоточилась на чувствах и переживаниях,  поэтому возникает опасность, что она утратит универсальный характер...  Поэтому пусть не покажется неуместным мой громкий и решительный  призыв восстановить единство веры и разума, которое позволяет им действовать в соответствии с их природой, сохраняя взаимную автономию. Ответом на мужество веры должно стать мужество разума».

   Можно еще раз вспомнить, что существует только один способ  гармонизации веры и разума. Это рассмотрение их как принадлежащих к  разным, хотя и тесно связанным, уровням человеческого сознания.

3. ВЕРА И ЗНАНИЕ

Проблема взаимоотношений знания и веры имеет давнюю историю. Она активно обсуждалась в средневековой схоластической философии. Так, уже Тертуллиан открыто выступал против разума, провозглашал парадоксальный тезис: «Верую, потому что абсурдно». Августин Блаженный утверждал, что задача богословия - познать в свете разума то, что уже принято верой. Ансельм Кентерберийский заменил изречение Тертуллиана своей компромиссной формулой: «Верю и понимаю». Фома Аквинский говорил о гармонии между верой и знанием при приоритете веры.

Ф. Бэкон, выдвинув лозунг «Знание - сила», указывал, что истину надо искать в данных опыта и наблюдений, а не в потемках схоластики и в цитатах из священных книг. Уже в начале XX в. католическая церковь выдвигала положение о том, что вера не должна быть слепым движением души и что не может быть никакого действительного расхождения веры и знания, разума, так как все знания произошли от бога. Например, папа Пий XII неоднократно выступал с заявлениями о том, что «церковь - друг науки», отмечая, однако, что церкви приходится вмешиваться в науку, чтобы предостеречь ее от ошибок против веры.

Проблема соединения веры и знания, богословия и науки занимает важное место в одном из влиятельных направлений современной философии - неотомизме, представители которого стремились в едином синтезе объединить веру и разум. Основная задача философии усматривается в рациональном раскрытии и оправдывай и истин теологии. При этом она должна ориентироваться на собственные критерии рациональности и направляться в конечном счете «светом веры».

Целостность человеческого знания предстает в гносеологии неотомизма как обладающая иерархическим строением и отнюдь не противоречащая откровению веры. Так, Ж. Маритен, доказывая необходимость гармонии разума и веры, считал плодотворным главенство теологии и метафизики над конкретными областями теоретического разума, ратовал за возрождение религиозно ориентированной философии природы.

Французский ученый, философ и теолог Тейяр де Шарден пытался создать «научную феноменологию», которая синтезировала бы данные науки и религиозного опыта для раскрытия содержания эволюции Вселенной, приведшей к появлению человека. Этот процесс подчинен, с его точки зрения, своему регулятору и своей конечной цели - «точке Омега», воплощением которой является Христос. Идею единения науки и мистики он считал панацеей от всех бед современного человечества. Важнейшее условие реализации этой идеи - технический прогресс и развитие экономики. Но решающую роль, по мнению Тейяра, должен сыграть духовный фактор - ясная и сознательная вера в наивысшую ценность эволюции.

Оригинальные идеи о соотношении знания (истины) и веры высказывал Б. Рассел. Он понимал веру как совокупность связанных между собой состояний организма, полностью или частично имеющих отношение к чему-то внешнему. Среди различных видов веры британский философ выделял воспоминание, ожидание, веру нерефлекторную и проистекающую из сознательного вывода и др. Истина же есть свойство веры и как производное - свойство предложений, выражающих веру. Всякая вера, по мнению Рассела, «имеет изобразительную природу», соединенную с чувством одобрения или неодобрения. В случае одобрения она «истинна», если есть факт, имеющий с изображением, в которое верят, такое же сходство, какое имеет прототип с образом. В случае неодобрения она «истинна», если такого факта нет. Вера, не являющаяся истинной, называется ложной.

Вопрос о вере, о ее соотношении с разумом (знанием) занимал большое место в русской религиозной философии, одно из важнейших понятий которой - «цельное знание». Идеал цельного познания как органического всеобъемлющего всеединства привлек многих русских мыслителей, начиная с А. С. Хомякова и Вл. Соловьева. Они считали, что цельная истина раскрывается только цельному человеку. Только собрав в единое целое все свои духовные силы - чувственный опыт, рациональное мышление, эстетический и нравственный опыт, а также - что очень важно - религиозное созерцание, человек начинает понимать истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истины о боге.

Русские философы исходили из того, что вера - важнейший феномен внутреннего, духовного мира человека, непосредственное принятие сознанием смысложизненных положений как высших истин, норм и ценностей. Она основывается на авторитете, на внутреннем чувстве (интуиции), на уважении к чужому опыту и традиции. Вера в объективное значение абсолютных ценностей есть религия (С. Л. Франк). Но и в атеистическом гуманистическом сознании вера как убежденность в справедливости, правоте целей и реальности их достижения является необходимым условием и могучим стимулом творчества, прогресса. Такая вера (в отличие от слепой веры, или фанатизма) не только не противостоит и не противоречит разуму, но и открывает простор для активной деятельности сознаний.

Соотнося веру с разумом, со знанием, русские мыслители понимали последнее как целостное всеединство, которое образуется как синтез эмпирического познания (опытные науки), отвлеченного мышления (философия) и веры (теология). Оно не может носить только теоретический характер, а должно отвечать всем потребностям духа, удовлетворять высшим стремлениям человека в воле, разуме и чувстве.

Развивая идею о всестороннем синтезе теологии, философии и науки, Вл. Соловьев обращает вцимание на то, что этот «великий синтез» не есть чья-то субъективная личная потребность, а имеет определенные объективные основания. Они обусловлены, по его мнению, как недостаточностью эмпирической науки и бесплодностью чисто отвлеченной философии, так и невозможностью возврата к теологической системе в ее прежней исключительности. Необходимость данного синтеза диктует сам реальный жизненный процесс, осмысленный человеческим разумом.

И. А. Ильин подчеркивал, что знание и вера совсем не исключают друг друга. С одной стороны, потому что положительная наука, если она стоит на высоте, не преувеличивает ни своего объема, ни своей достоверности и совсем не пытается судить о предметах веры (к примеру - «Бог есть» или наоборот «Бога нет»). Ее граница - чувственный опыт, ее метод -- объяснить все явления естественными законами и стараться доказать каждое свое суждение. Она, согласно И. А. Ильину, держится за этот опыт и за этот метод, отнюдь не утверждая, что они всеобъемлющи и неисчерпываемы, и отнюдь не отрицая того, что можно достигнуть истины в другой области при помощи другого опыта и другого метода.

С иной стороны, как отмечает русский мыслитель, настоящая вера вырастает именно из этого другого опыта и идет своим особым путем (методом), не вторгаясь в научную область, не вытесняя и не заменяя ее. Тот, кто полагает, что вера есть нечто произвольное, несерьезное и безответственное и что веровать можно только без всяких оснований в недостоверное и выдуманное - тот, убежден Им А. Ильин, жестоко ошибается.

Рассматривая взаимоотношения веры и знания, Н. А. Бердяев отмечал, что они не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую. Русский философ утверждал беспредельность знания и веры, полное отсутствие их взаимного ограничения. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частичную, ограниченную. Наука верно учит о законах природы, но она, по мнению Бердяева, некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, идее и т. п.

Отличая веру, на которой покоится знание, от религиозной веры, философ указывает, что знание предполагает веру (в обоих аспектах), оказывается формой веры. «В глубине» знание и вера одно: знание есть вера, вера есть знание - и то и другое образуют единство, но всё же эти два феномена различаются.

Поскольку, по Бердяеву, полнота «живого опыта» дана лишь в мистическом восприятии, то без «религиозного питания», без непосредственной интуиции философия чахнет и превращается в паразита. Она должна питаться и опытом научным и опытом мистическим. Более того, он считает, что и наука и философия должны подчиниться «свету религиозной веры» не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни.

Усиление роли религии в современном обществе активизировало внимание исследователей к вопросу о соотношении науки и религии, знания и веры. Последняя имеет два значения: уверенность (доверие, убежденность) - то, что еще не проверено, не доказано в данный момент, и религиозная вера. Контроверза знания и религиозной веры может вылиться в одну из трех основных позиций:

а) абсолютизация знания и полная элиминация веры;

б) гипертрофирование последней в ущерб знанию;

в) попытки совмещения обоих полюсов - в особенности, современная философия религии.

Ее представители стремятся дать философский анализ религиозных верований, обосновать их эпистемологический статус, определить условия их рациональности и истинности, эксплицировать смысл религиозного языка, охарактеризовать природу и функции религиозного (особенно мистического) опыта, установить возможные «модели веры» и т. д.

Вместе с тем следует иметь в виду, что «вера - это не только основное понятие религии, но и важнейший компонент внутреннего духовного мира человека, психический акт и элемент познавательной деятельности. Она обнаруживает себя в непосредственном, не требующем доказательств принятии тех или иных положений, норм, истин. Как психологический акт вера проявляется в состоянии убежденности и связана с чувством одобрения или неодобрения... Если вера отрывалась от религиозной принадлежности, то в составе познавательного процесса она обозначала убежденность в правоте научных выводов, уверенность в высказанных гипотезах, являлась могучим стимулом научного творчества».

В размышлениях философов разных направлений и ученых конца XX в. можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая, и неумение работать обеими не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как «чистый ум»; совесть, вера, любовь, порядочность - все это «подмога» в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни, напротив, «ум - это только рабочая сила у сердца».

В современной, постнеклассической науке все чаще высказываются идеи о необходимости учета многообразного духовного опыта человечества - в том числе и религиозного. Предпринимаются попытки со стороны некоторых зарубежных и отечественных ученых широкого целостного мировоззренческого осмысления действительности, связав «строгие науки» (математику, теоретическую физику и др.) с философией, психологией, религиоведением и мистикой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Во всей мировой истории развития философской мысли никогда и никто не обходил один из фундаментальных разделов в системе философии, каковым является теория познания. Без рассмотрения теории познания немыслима ни одна философская система. Это, кроме всего прочего, диктуется властной силой связи философии с конкретными науками, на которые она опиралась и ныне опирается в своем развитии. Это нужно прежде всего для развития теоретических разделов любой науки, но в то же время необходимо и для прогресса самой философской культуры, а в конечном счете для удовлетворения неисчислимого множества жизненных вопросов общества. Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний. Процесс овладения тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего великую гордость человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность бытия.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Канке В.А. Философия: Уч. - М: Логос, 2001

2. Спиркин А.Г. Философия: Уч. - М: Гардарики, 2004

3. Философы/Под ред. Тобачковой Е.В. - М: РИПОЛ КЛАССИК, 2002

4. Философия: Учебник для вузов / Под. Ред. Проф. О. А. Митрошенкова. М., 2005.

5. Философия: Учебник для вузов/Под. ред. проф. В. Н. Лавриненко, проф. В. Н. Ратникова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. – 677 с.

15