Природа идеального

Министерство  образование и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

КГТУ

2009 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат по философии по теме «Природа идеального» 
 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнила: Шабалина Анна

Группа 08-н-11

Проверил: Мастеров Дмитрий Владимирович 

Содержание: 

1. Определение идеального………………………....3
2. Спиноза……………………………………………3
3. Гегель………………………………………………5
4. Маркс………………………………………………6
5. Пример идеализации действительности…………9
6. Воспроизводство идеального……………………16
7. Условия и форма существования идеального….17
8. Литература………………………………………..26

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Определение идеального

     Идеальное в марксизме — субъективный образ  объективной реальности, то есть отражение  внешнего мира в формах деятельности человека, в формах его сознания и воли. Идеальное в марксизме  есть не индивидуально-психологический, и, тем более, не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства.

     Идеальное осуществляется в многообразных  формах общественного сознания и  воли человека как субъекта общественного  производства материальной и духовной жизни. По характеристике Маркса, «…идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». 

Спиноза

 

     То  что, предмет оказывается идеализованным лишь там, где создана способность активно воссоздать этот предмет, опираясь на язык слов и чертежей, где создана способность превращать «слово в дело», а через дело в вещь, прекрасно понимал Спиноза.

     То  что, предмет оказывается идеализованным лишь там, где создана способность  активно воссоздать этот предмет, опираясь на язык слов и чертежей, где создана способность превращать «слово в дело», а через дело в вещь, прекрасно понимал Спиноза. Установив, что мышление есть деятельность мыслящего тела, имеющего дело с реальными телами в реальном пространстве, а вовсе не со «знаками», не с «концептами», он связывал «адекватные идеи», выражаемые словами языка, как раз с умением, со способностью воспроизводить в реальном пространстве заданную этими словами форму — геометрический контур — объекта этой идеи. 

     Именно  на этом понимании он основывал свое различие между дефиницией, выражающей существо дела, то есть идеальный образ  объекта, и номинально-формальной дефиницией, выражающей более или менее случайно выхваченное свойство этого объекта, его внешний признак.

     Он  разъяснял это различие на примере  круга, окружности. Круг можно определить как «…фигуру, у которой линии, проведенные от центра к окружности, равны…». Однако такая дефиниция  «…совсем не выражает сущности круга, а только некоторое его свойство», к тому же свойство производное, вторичное Другое дело, когда дефиниция будет заключать в себе «ближайшую причину вещи». Тогда круг должен быть определен следующим образом: «…фигура, описываемая какой-либо линией, один конец которой закреплен, а другой подвижен». Последняя дефиниция задает способ построения вещи в реальном пространстве. Здесь номинальное определение возникает вместе с реальным действием мыслящего тела по реальному пространственному контуру объекта идеи. В этом случае человек и владеет адекватной идеей, то есть идеальным образом вещи, а не только знаками, признаками, выраженными в словах. Это — глубокое, притом материалистическое понимание природы идеального.

     Идеальное существует там, где:

-налицо способность  воссоздать объект в пространстве, опираясь на слово, на язык,

-в сочетании с  потребностью в этом объекте,

- плюс материальное  обеспечение этого акта. 

Гегель 

     Определение идеального сугубо диалектично. Это  то, чего нет и вместе с тем  — есть. Это то, что не существует в виде внешней, чувственно воспринимаемой вещи, и вместе с тем существует как деятельная способность человека. Это бытие, которое, однако, равно небытию, или наличное бытие внешней вещи в фазе её становления в деятельности субъекта, в виде его внутреннего образа, потребности, побуждения и цели. 

Именно в этом смысле идеальное бытие вещи и  отличается от её реального бытия. Но столь же принципиально оно отличается от тех телесно-вещественных структур мозга и языка, посредством которых  эта вещь существует внутри субъекта. От структур мозга и языка идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что это — форма внешнего предмета, а не форма мозга или языка.

     От  внешнего же предмета идеальный образ  отличается тем, что он опредмечен непосредственно  не во внешнем веществе природы, а в органическом теле человека и в теле языка, как субъективный образ.

  Непосредственно идеальное есть, таким образом, субъективное бытие предмета, или «инобытие» предмета, — бытие одного предмета в другом и через другое, как выражал эту ситуацию Гегель. (Следует отметить, что в переводах сочинений Гегеля термин «идеальное» — ideelle — передается как «идеализованное», чтобы отделить это значение от ideale, как относящегося к проблеме идеала, которое у Гегеля выступает как проблема эстетики. При чтении переводов это нужно иметь в виду).

     Идеальное как форма деятельности общественного  человека существует там, где происходит, по выражению Гегеля, процесс «снятия  внешности», то есть процесс превращения  тела природы в предмет деятельности человека, в предмет труда, а затем — в продукт этой деятельности; это можно выразить и так:

-форма внешней  вещи, вовлеченной в процесс труда,  «снимается» в субъективной форме  предметной деятельности;

-последняя же  предметно фиксируется в субъекте  в виде механизмов высшей нервной деятельности.

     А затем  обратная очередь тех же метаморфоз

-словесно выраженное  представление превращается в  дело,

-а через дело  — в форму внешней, чувственно  созерцаемой вещи, в вещь.

     Эти два встречных ряда метаморфоз реально  замкнуты на цикл:

-вещь — дело — слово — дело — вещь.

     В этом постоянно возобновляющемся циклическом  движении только и существует идеальное, идеальный образ вещи. 

Маркс 

     С точки  зрения Маркса, вещь, вне и независимо от сознания и воли человека существующая и чувственно воспринимаемая им, составляет начало и конец этого циклического, постоянно возвращающегося «к себе» движения. Но именно потому, что это движение носит циклический характер, начало его, а потому и конец, можно усмотреть не в вещи и деятельности с нею, а в слове и в деятельности со словом. 

Тогда схема получится  как раз обратной по сравнению  с марксовской: слово — дело —  вещь, а затем обратно.

     Эта схема и составляет тайну всей гегелевской конструкции, изложенной в «Феноменологии духа», а шире —  вообще всего объективного идеализма, в том числе теологии.

     Библия  также начинается с тезиса «в начале было слово». В данном аспекте Гегель отличается от авторов Библии лишь тем, что у него в начале было не просто слово, а деятельность со словом. По Гегелю, именно в слове и через  слово дух, идеальное впервые становится «для себя предметом», обретает форму, в которой он (дух) может противопоставить самого себя самому себе и действовать «внутри себя», активно изменяя свой собственный «отчужденный образ». 

     Второй  же, производной метаморфозой у Гегеля оказывается изменение внешней вещи согласно плану и образцу, изготовленному деятельностью со словами, в плане языка, в плане представления. Форма внешней вещи, созданной реальным трудом человека, в этом случае также начинает казаться лишь «отчужденным образом духа» «внешним бытием», «инобытием идеального». Поэтому заключительный акт «снятия внешности» и состоит в том, чтобы узнать и признать в окружающем мире «зеркало духа», внешнюю копию внутреннего, идеального мира.Именно поэтому словесно зафиксированные универсальные категории логики (универсальные формы развития духа человечества, то есть совокупной духовной культуры) и оказываются целевой причиной истории, а тем самым и «абсолютным началом» всех циклов человеческой деятельности.

В этом-то и состоит та самая мистификация, которой подвергается у Гегеля подлинное существо человеческой активной деятельности. Подлинное отношение между непосредственно-предметной деятельностью с вещами и деятельностью со словами поставлено «с ног на голову». Слово оказывается первым (и логически и исторически) «телом» идеального образа, а форма внешнего продукта труда — вторым и производным телесным воплощением этого идеального образа. Третья фаза состоит в том, чтобы опять «снять» эту внешность, узнать в форме внешней вещи «отчужденную» в ней форму деятельности, образ идеального и вновь выразить это идеальное в слове — в сочинении по логике.

     Идеализм, то есть изображение природы как  некоего идеального в самом себе бытия, достигается путем более  или менее сознательной подстановки: на место определенных природных явлений подставляется их идеальное отображение в науке, то есть предварительно идеализованная природа. Это ясно обнаруживается в следующих рассуждениях Гегеля относительно сталкивающихся тел, материальных масс: «…так как массы взаимно толкают и давят друг на друга и между ними нет пустого пространства, то лишь в этом соприкосновении начинается вообще идеальность материи, и интересно видеть, как выступает наружу этот внутренний характер материи, ведь вообще всегда интересно видеть осуществление понятия».

     Это «осуществление понятия» состоит, по Гегелю, в том, что в акте соприкосновения (при толчке) «…существуют две материальные точки или атомы в одной  точке или в тождестве…», а  это означает, что «…их для-себя-бытие не есть для-себя-бытие». Но «быть другим», оставаясь в то же время «самим собой», — это значит обладать, кроме реального, ещё и идеальным бытием. В этом секрет гегелевской «идеализации» природы (материи); на самом деле Гегель с самого начала ведет речь не о природе самой по себе, а о природе, как она выглядит в ньютоновской механике, то есть о природе, уже заранее идеализированной и выраженной через специфические понятия ньютоновской физики. В этом же таится и секрет живучести такого идеалистического оборота мысли: ведь говоря о природе, мы всегда вынуждены пользоваться образами и понятиями современной нам науки. Но идеализм, выдавая эти образы за нечто непосредственно тождественное природе самой по себе, тем самым фетишизирует достигнутую ступень знаний о природе, превращая её в абсолют, увековечивая её.

     Поставив  эту схему «с головы на ноги», Маркс  только и смог усвоить все формальные достижения Гегеля в понимании идеального. Непосредственно идеальное осуществляется в символе и через символ, то есть через внешнее, чувственно воспринимаемое, видимое или слышимое тело слова. Но данное тело, оставаясь самим собой, в то же время оказывается бытием другого тела и это — идеальное его бытие, как значение есть нечто совершенно отличное от его непосредственно воспринимаемой ушами или глазами телесной формы. Слово как знак, как название не имеет ничего общего с тем, знаком чего оно является. Это общее обнаруживается только в акте превращения слова в дело, а через дело — в вещь, и затем — через обратный процесс, через практику и усвоение её результатов. 
 

Пример  идеализации действительности 

     Человек существует как человек, как субъект  деятельности, направленной на окружающий мир и на самого себя, с тех  пор и до тех пор, пока он активно  производит и воспроизводит свою реальную жизнь в формах, созданных им самим, его собственным трудом. И этот труд, это реальное преобразование окружающего мира и самого себя, совершающееся в общественно-развитых и общественно-узаконенных формах, как раз и есть тот процесс, — совершенно независимо от мышления начинающийся и продолжающийся, — внутри которого в качестве его метаморфозы рождается и функционирует идеальное, совершается идеализация действительности, природы и общественных отношений, рождается язык символов, как внешнее тело идеального образа внешнего мира.

     Здесь вся тайна идеального и здесь  же её разгадка. Чтобы сделать понятнее как суть этой тайны, так и способ, которым её разрешил Маркс, следует  проанализировать типичнейший случай идеализации действительности, или  акт рождения идеального — политико-экономический феномен цены.

     «Цена, или денежная форма товаров, как  и всякая форма их стоимости, есть нечто, отличное от их чувственно воспринимаемой реальной телесной формы, следовательно  — форма лишь идеальная, существующая лишь в представлении». Прежде всего обратим внимание, что цена, как категория политэкономии, есть объективная категория, а не психофизиологический феномен. И однако цена — «форма лишь идеальная». Именно в этом заключается материализм марксовского понимания цены.

  Идеализм же, напротив, состоит в утверждении, что цена, поскольку она форма «лишь идеальная», существует только как субъективно-психический феномен. Последнее толкование цены дал не кто иной, как Беркли, выступавший не только как философ, но и как экономист. Подвергая критике идеалистическое понимание денег, Маркс показал, что цена есть стоимость продукта труда человека, выраженная в деньгах, например в известном количестве золота. Но золото само по себе, от природы, не есть деньги. Деньгами оно оказывается лишь поскольку оно исполняет своеобразную общественную функцию — меры стоимости всех товаров.