Принципы, категории, законы диалектики

Со второй половины XIX века все большее значение приобретают различные концепции развития, связанные с развитием естественных наук (сциентические концепции развития). Наиболее ярким представителем этой концепции является Ч.Дарвин. Его теория не носила философского статуса, но рассматривая развитие как всеобщий методологический принцип, имела междисциплинарное значение, оказывала радикальное влияние на развитие различных отраслей знания. В XX столетии стихийно-диалектическая концепция развития получает свое продолжение в трудах Дж.Хаксли, Л.Берталанфи, Дж.Симпсона, Д.И.Менделеева. В 60-е годы в нашей стране проводились исследования систем и их развития в трудах А.А.Ляпунова, Ю.А.Урманцева и других.

Наряду с перечисленными существует также и антропологическая модель развития. Ее авторы выступают с критикой сциентизма, считают невозможным с помощью только лишь рациональных форм сознания, "калькуляции" познать существо человеческого мира. Это характерно для экзистенциализма. Ж.П.Сартр, М.Хайдеггер подчеркивают ограниченность "аналитического разума" и рассматривают диалектику в связи с такими измерениями человеческого бытия как цель, выбор, проект, свобода, естественность и другие. Диалектика проявляется лишь в отношениях между людьми и только так она может быть понята.

В русской философии сложилась оригинальная диалектика Всеединства, автором которой являлся выдающийся русский мыслитель В.С.Соловьев /см. тему 10/. Видным представителем одной из современных концепций диалектики является французский философ Раймон Арон (1905-1988). Наиболее полно основные черты этой модели диалектики были выражены в его книге "Разочарование в прогрессе. Очерк диалектики современности", первое издание которой вышло в 1969 году. Автор рассматривает диалектику исторического становления "индустриального общества". Диалектика общественного развития, утверждает автор, заключается в том, что чем больше общество овладевает посредством техники "природной средой", тем меньше становится его власть "над собственной средой". Это противоречие лежит в самом понятии прогресса и представляется Р.Арону в качестве "последней антиномии современного общества, исторического сознания цивилизации, антиномии, моментами которой являются три диалектики: диалектика равенства, диалектика социализации, диалектика универсализации" /подробнее см. тему 18/.

Конкретно-научные исследования обогащают  эволюционную теорию, порождают новые, нетрадиционные представления о  развитии. Это в полной мере относится  к трудам одного из выдающихся ученых современности И.Р.Пригожина, удостоенного в 1977 году Нобелевской премии за работу по неравновесной термодинамике химических процессов. В предшествующем материале /тема 9/ рассмотрены основные идеи его концепции, получившей название синергетики. Здесь же мы остановимся в основном на проблемах развития, самоорганизации систем.

Предшествующие исследования системности  с точки зрения самоорганизации  имели дело преимущественно с  материальными системами достаточно высокого уровня (закрытые системы): биологические, социальные, технические и т.д. Традиционная наука при изучении мира исходила из замкнутых систем, главное внимание обращала на однородность, порядок, устойчивость. Синергетика как научная дисциплина берет на себя решение задачи самоорганизации в неживой природе. Природные процессы принципиально неравновесны и нелинейны. Внимание ученых акцентируется на неупорядоченности, неустойчивости нелинейных отношений в открытых системах.

Исследование открытых систем с  их нелинейностью приводит к выводу о том, что направленность эволюции системы, а также и направленность времени не предзаданы извне. Саморазвитие, утверждает Пригожин, это постоянный, непредсказуемый "выбор на молекулярном уровне", где господствует случайность, неустойчивость. Такой подход позволяет преодолеть противоречие между положениями классической физики (с ее признанием принципиальной обратимости процессов) и фактом биологической, геологической, исторической необратимости развития. Идеи синергетики позволяют по-новому рассмотреть не только научную концепцию природы, но и развитие человеческого общества. На уровне идей синергетики прослеживается глубокая связь между природным и человеческим, между натурой и культурой. Чем глубже будут описываться внутренние эволюционные процессы вселенной, тем все более ясным становится единство человека и природы, исторического, человеческого и материального, природного, между научными и этическими ценностями. Человеческое общество как система подвержено множеству бифуркаций, т.е. взрывных изменений, ведущих к непредсказуемым результатам. Примером тому является множество культур, сложившихся на протяжении сравнительно короткого промежутка исторического времени. Сложность социальной системы делает ее чрезвычайно восприимчивой к флуктуациям, т.е. отклонениям от средних, равновесных состояний. Деятельность сравнительно небольших социальных групп и даже отдельных личностей в свете этого положения не лишена смысла, а в известных условиях может сыграть решающую роль. Следовательно, можно сделать вывод о значимости индивидуальной деятельности каждого человека, его ответственности, деловой, политической, социальной активности, смысло-ценностных, жизненных ориентиров. Необходимо отрешиться в оценке качеств личности от только лишь усредненных, статистических данных. Судьба "человеческого мира" как системы в определенных условиях прямо и непосредственно зависит от "последней капли", "последнего слова", "последнего действия". Концепция Пригожина вызывает особое внимание в связи с тем, что она привлекает внимание к таким свойствам развития, которые особенно присущи современной социальной действительности: неравновесности, неустойчивости, разнообразия нелинейных отношений, в которых "малый сигнал" на входе может вызвать сколь угодно "сильный сигнал" на выходе.

С позиций синергетики следует  отказаться от "железобетонной" уверенности  в существовании раз и навсегда "данных" законов развития, следуя которым можно, по примеру железнодорожного расписания, оказаться в заранее определенное время на необходимой "станции" исторического пути. Историческая траектория не однолинейна и во многом неопределенна. Не слепая уверенность, а разумный оптимизм должен быть внутренним состоянием путника на Великом Пути Истории.

Выводы об универсальности неравновесных  нелинейных процессов, к которым  приходят сторонники синергетики, придают  последней статус общеметодологической дисциплины, сопоставимой с общей теорией систем, в равной степени применимой к развитию живой и неживой природы.

* * *

Разумеется, перечисленные "модели диалектики" далеко не исчерпывают  их многообразия. Множественность трактовок  диалектики проистекает из сложности, многосторонности самого феномена развития, по-разному проявляющегося в природе, обществе и познании. Будущее диалектики связано с осуществлением синтеза множества концепций развития различных школ и направлений.

а последние двадцать лет в научном мире наших стран стала популярной синергетика. Она определяется как междисциплинарная наука о принципах организации (самоорганизации) сложных систем. Ее основное мировоззренческое открытие состоит в том, что если раньше большинство наук рассматривали мир как нечто стабильное и строго детерминированное, то оказалось, что на самом деле он постоянно изменяется по законам, неподвластным формальной логике.

Синергетика примечательна тем, что  ее положения пытаются подвести под  всеобщие принципы, делая ее новой философией («философия синергетики», «нелинейное мышление»). Основанием этого является взгляд, что все в мире можно подвести под понятие сложной нелинейной системы, включая понятие «материи». Следовательно, принципы синергетики претендуют на всеобщий характер.

Отечественным ученым, обязательно  изучавшим в вузах диалектический материализм, синергетика пришлась по душе тем, что некоторые ее положения, по их мнению, наглядно демонстрируют  воплощение законов диалектики в  природе и даже в обществе. Например, явление бифуркации соответствует переходу количества в качество, единство устойчивости и нестабильности - единству и борьбе противоположностей, необратимость развития природных структур - отрицанию отрицания, принцип эмерджентности - соотношению части и целого и т.д.; формы движения материи соответствуют понятию наиболее общих сложных неравновесных систем (химические, биологические, социальные). А если учесть, что в начале 90-х, когда вчерашние диаматчики стали отчаянными противниками материализма, и в мировоззрении естествоиспытателей (в большинстве стихийных материалистов) образовался вакуум, который не успел заполнить западный постпозитивизм, то понятен тот энтузиазм, с которым научный мир воспринял новое направление. На Западе, где в ХХ веке философия уже не претендовала ни на всеобщность, ни на мировоззрение, синергетика не стала такой распространенной, несмотря на то, что ее основателями являются европейские ученые Г.Хакен и И.Пригожин. Системный подход синергетики, несмотря на то, что по сути это позитивистский подход, является монистическим подходом (мир как система), и это еще больше затрудняет ее распространению как философии (методологии) в западном мире, поскольку философский монизм не был там популярным уже два столетия.

Поэтому вопрос о взаимоотношении синергетики и диалектики ставится в основном в странах бывшего СССР. Наиболее распространенные варианты в научной литературе: диалектика должна стать частью синергетики, синергетика должна заменить диалектику, синергетика есть математической основой диалектического материализма. При этом как бы само собой полагается, что диалектика устарела и синергетика делает большое одолжение диалектике тем, что «реабилитирует» ее в связи с открытиями естествознания (опять же, нужно заметить, что подобные рассмотрения происходят в кругах «философов от науки»).

Философски грамотный человек  без труда заметит: нелинейные принципы, которые синергетика открыла  и осознала в последние 20-30 лет, 200 лет назад открыла гегелевская  философия, а затем материалистически переосмыслил марксизм. По сути, то, что сказал Энгельс о материи в «Диалектике природы»: способ существования материи есть движение, через сто лет повторил И. Пригожин: материя имеет способность к спонтанной организации. Конечно, ученые могут возмутиться, ведь Энгельс высказал это на уровне принципа, не имея под рукой результатов открытий ХХ века, а Пригожин и Хакен это описали на языке математики на основе их естественнонаучных открытий, но это, скорее, проблема непонимания самих ученых. Пойми они диалектику природы в ХІХ или хотя бы в ХХ веке, им бы не пришлось действовать ломоносовским методом. Метафизическое понимание мира и порождающий его способ производства не дают видеть действительное развитие, а если и встречаются некоторые его проявления, то это воспринимается как нонсенс или шокирующее открытие. Наука, не воспринявшая диалектику Гегеля и Маркса, обречена блуждать в потемках эмпирии, руководствуясь «логикой домашнего обихода». Например, показательно, что главный теоретик нелинейного мышления И. Пригожин в главной своей философской книге «Порядок из хаоса», показывая история становления «нелинейности», Гегеля упомянул лишь формально, гораздо больше внимания уделив беседе Д'Аламбера и Дидро. (Этот пример из Дидро, который приводил и Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме», конечно, диалектичен, но вместо того, чтобы затем переходить к диалектике Гегеля и Маркса, Пригожин вообще упускает марксизм и переходит к Бергсону и Уайтхеду). Понятие развития у Пригожина не дотягивает до категории.

Здесь ярко обнаруживает себя классовость науки и невозможность буржуазного сознания овладеть понятием развития. Ученые-естественники ограничиваются примерами развития в природе, а поэтому даже в своей сфере не могут понять что такое развитие. Это подтверждает и философия синергетики: до уровня философской системы она не дотягивает ни по каким параметрам, а редукция ее принципов в другие сферы науки и жизни приводит к очевидным нелепостям. Нелинейное мышление (другое обозначение философии синергетики) сейчас очень модно тем, что предполагает нетривиальность процессов мира, их пересечение и взаимовлияние, но, с другой стороны, никто толком не знает, что это такое. Если это диалектическое мышление, то в таком случае нужно изучать философию, а не говорить о новом открытии. Если же нет - тогда нужно показать, чем оно отличается как от метафизического, так и от диалектического. К сожалению, современные ученые и философы не настолько последовательны.

Синергетика это, по сути, очередной  позитивизм (в попытке представить свою философию как обобщение эмпирических данных), но среди других позитивизмов она наиболее «умная». Благодаря тому, что пытается овладеть понятием развития, имея дело со «сложностью» отказывается от принципа «экономии мышления», интуитивно подходит к пониманию единства во многообразии и т.д. Поэтому гораздо интереснее не то, как ученые-позитивисты в свете «нелинейных открытий» должны относиться к диалектике, а о том, как философы-диалектики должны относится к синергетики. Ведь, как говорили классики, каждое новое научное открытие дополняет понятие материи и развивает материализм, а научное мировоззрение (по Энгельсу) заключается и воплощается в системе реальных научных знаний, и осуществляется, как добавлял Ильенков, «вовсе не «философией», а всеми реальными науками в содружестве с научно-материалистической философией». Т.е. как должна материалистическая диалектика относится к этой новой науке в системе реальных знаний?

Мы уже имеем прекрасный пример того, как диалектика должна относится  к новым научным открытиям. Прежде всего, это «Диалектика природы» Ф.Энгельса и «Материализм и эмпириокритицизм» В.И. Ленина. Грамотные философы должны, прежде всего, показывать реальное место новых открытий в научном (материалистическо-диалектическом) мировоззрении, показать позитивные моменты нового учения. (Например, синергетика, как учение о сложных системах основанное на системном подходе, в очередной раз привлекает внимание к кибернетике. А видеть общественную необходимость кибернетики, как науки о управлении, способствующей преодолению анархии общественного производства - это уже обязанность практического материалиста). И если критиковать синергетиков, то нужно четко различать, где ученый выступает собственно как ученый, а где - как философ. Бороться нужно против горе-философов высасывающих свою философию из первого попавшегося научного факта, помогая ученым-естественникам разобраться в очень непростой задаче выяснить место новых фактов в учении «о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления».

Ученые не пришли и не могут прийти к единому мнению насчет синергетики  и ее пределов. Для этого нужно  быть философом в марксистском понимании  этого слова, уметь видеть пределы  наук вообще, т.е. понимать диалектику (изучать которую Энгельс советовал на материале всей истории философии). Позитивными науками должны заниматься сами ученые, но задача философов - нести мировоззрение, «постоянно развивающееся и уточняемое с каждым новым шагом исследования конкретной исторической действительности, с каждым новым открытием в любой области природы и истории».  Главное постоянно помнить: ни ученые, ни философы не способны быть прогрессивными людьми, т.е. людьми с научным мировоззрением (а, следовательно, уметь видеть что соответствует действительности, а что нет, и в чем заключается общественная необходимость), пока они остаются пассивными созерцателями окружающей их общественной жизни.