Неотомизм

lign="justify">  1. Преодоление ранней оппозиции.

  Хотя  св. Фома (1225-1274) и был высоко почитаем во всех слоях общества, его взгляды  не сразу приобрели влияние и  авторитет, которые пришли к ним  в первой половине XIV века и которые  не ослабевают по сей день. Первая серьезная  оппозиция св. Фоме пришла из Парижа, прозвучав от его бывших церковных братьев. В 1277 году Стефан Тампье (Stephen Tempier), Епископ Парижский, осудил некоторые философские положения, воплощавшие учение св. Фомы, в основном относящиеся к принципу индивидуализации и к возможности создания нескольких ангелов одного рода (several angels of the same species). В том же году Роберт Килварби, доминиканец, Архиепископ Кантерберийский, поддерживаемый некоторыми докторами из Оксфорда, выступил против этих же положений, осудив также доктрину св. Фомы о единстве существенной формы в человеке. Килвардби и его единомышленники заявляли, что осуждаемые ими положения имели что-то связанное с аверроистическим аристотелизмом, в то время как светские доктора из Парижа не могли до конца простить того, кто восторжествовал над ними в споре, касавшемся прав нищенствующего монашества. Благословенный Альберт Великий, несмотря на преклонный возраст, поспешил в Париж на защиту своего любимого ученика. Доминиканский орден на общем собрании членов ордена в Милане в 1278 и в Париже в 1279 году, принял строгие меры против членов Ордена, которые оскорбительно отзывались о преподобном Брате Фоме. На работу Вильяма де ла Маре "Correptorium fratris Thomae" английский доминиканец Ричард Клэпвелл (или Клэпол) ответил трактатом "Contra corruptotii fratris Thomae". Приблизительно в то же время появилась работа, впоследствии опубликованная в Венеции (1516) под заглавием "Correctorium corruptorii S Thomae", которая приписывается одними Эгидиусу Романусу (AEgidius Romanus), другими - Клэпвеллу, третьими - о. Иоанну из Парижа. Св. Фома был торжественно оправдан на Соборе в Вене (1311-12), который установил, против Питера Джона Оливи, что рациональная (rational) душа является существенной формой человеческого тела. Канонизация св. Фомы Иоанном XXII в 1323 году нанесла сокрушительный удар по его завистникам. В 1324 году Стефан де Бурре (Stephen de Bourret), Епископ Парижский отменил осуждение, произнесенное его предшественником, заявив, что "благословенный духовник и выдающийся доктор, Фома Аквинский никогда не верил, не учил и не писал что-либо, противоречащее Вере и добрым нравам". Вызывает сомнение, выступали ли Тампье и его единомышленники от имени Университета Парижа, всегда бывшего лояльным к св. Фоме. Когда в 1378 году этим университетом было написано письмо, осуждавшее ошибки Джона де Монтесоно, в нем прямо говорилось, что это осуждение не направлено против св. Фомы: "Мы много раз говорили, и, тем не менее, никогда не будет лишним сказать еще раз, что никоим образом наше осуждение не касается учения св. Фомы".

  2. Распространение влияния томизма. 

  На  общем собрании членов Доминиканского ордена, проходившем в 1342 году в Каркассоне, было провозгласило, что учение св. Фомы повсеместно принято и рассматривается всеми как правильное и прочное. Его работы принимались во внимание с того самого времени, как о них стало известно, а к середине XIV столетия его "Сумма теологии" вытеснила "Libri quatuor sententiarum" Питера Ломбарда в качестве учебника теологии в Доминиканских школах. С ростом Ордена и расширением его влияния томизм распространился по миру. Св. Фома рассматривался как великий учитель в университетах и учебных центрах церковных орденов (см. энциклику "Aeterni Patris" Льва XIII). В XV и XVI веках томизм торжественно шествовал по свету; св. Фоме было присвоено звание Князя теологии, его "Сумма" лежала рядом со Священным Писанием на Трентском соборе, а в 1567 году св. Пий V провозгласил св. Фому Доктором Вселенской Церкви. Публикация его работ в 1570 году (издание "Piana") и многочисленные издания "Opera omnia" и "Суммы теологии" в течение XVII века и частично XVIII веке показывают, что томизм в это время процветал. Именно в этот период некоторые великие комментаторы (как, например, Суарес, Сильвиус и Биллуарт) приспособили его работы к потребностям новой эпохи.

  3. Упадок схоластицизма и томизма. 

  Постепенно, в течение XVII и XVIII веков, изучение трудов великих схоластиков пришло в  упадок. В учебных центрах возникло мнение, что необходима новая система  обучения, но, вместо того, чтобы строить ее на основе и вокруг схоластицизма, от него отошли. Основными причинами, повлекшими перемену, были протестантизм, гуманизм, изучение природы и Французская революция. Открытия Коперника (ум. 1543), Кеплера (ум. 1631), Галилея (ум. 1642) и Ньютона (ум. 1727) не были с благосклонностью встречены схоластиками. В почете были экспериментальные науки; к схоластикам, включая св. Фому, относились с пренебрежением. Наконец, Французская революция расстроила все экклесиастические исследования, нанеся по томизму удар, от которого он полностью оправился только к последней четверти XIX века. В то время, когда Биллуарт (ум. 1757) опубликовал свой комментарий к "Сумме теологии", томизм занимал еще важное место во всех теологических дискуссиях.

  Колоссальные  сдвиги, потрясшие Европу в период с 1798 по 1815 год, повлияли как на Государство, так и на Церковь. Лувенский университет, бывший по преимуществу томистским, был  вынужден закрыться, другие значительные центры изучения были закрыты, либо с трудом могли продолжать свою работу. Доминиканский орден, естественным образом приносивший миру наиболее горячих сторонников томизма, был разбит во Франции, Германии, Швейцарии и Бельгии. Голландия была почти полностью разгромлена, Австрия и Италия боролись за само свое существование.

  Манильский  университет (1645) продолжал преподавание учения св. Фомы и в нужное время  дал миру Кардинала Зефиринуса Гонсалеса, немало способствовавшего возрождению  томизма при папе Льве XIII.

  4. Неотомизм и возрождение схоластицизма.

  С наступлением мира в первой половине XIX столетия после потрясений, вызванных  Французской революцией и Наполеоновскими  войнами, внимание вновь обратилось на экклесиастические исследования, и схоластицизм был возрожден. Это  движение привело, в конечном счете, к возрождению томизма - великим мастером и образцом, предложенным папой Львом XIII в энциклике Aeterni Patris (4 августа 1879 года) был св. Фома Аквинский.

  Среди центров, оказавших серьезную поддержку  томизму в прошлом, энциклика Aeterni Patris упоминает Париж, Саламанку, Тулузу, Лувен, Падую, Болонью, Неаполь. Св. Фома всегда пользовался авторитетом в учрежденных доминиканцами университетах в Лиме (1551) и Маниле (1645). То же можно сказать по отношению к школе Минервы в Риме (1255), имевшей статус университета с 1580 года, которая в настоящее время является международным Ангелическим Колледжем (Collegio Angelico).

  Среди наиболее значительных центров, связанных  с изучением томизма в начале XX века, Католическая энциклопедия называет Рим, Лувен, Фрибург (Швейцария) и Вашингтон. Открытая в 1880 году в Лувене кафедра томистской философии в 1889-90 гг. была преобразована в "Высший философский институт" или "Школу св. Фомы Аквинского". Во главе ее встал профессор, впоследствии кардинал, Дезире Мерсье. Теологический факультет Фрибургского университета, открытый в 1889 году, был поручен доминиканцам. Публикацией журнала "Revue thomiste" профессоры этого университета внесли значительный вклад в новое открытие учения св. Фомы.

  Перенесемся теперь к концу века. Среди центров, действующих в наше время, можно назвать Институты св. Фомы, Институты по исследованию Средневековья, некоторые университеты. Чтобы дать некоторое представление о том, что из себя представляет преподавание томизма и его исследования в наше время, приведем список наиболее важных центров, напрямую связанных с этой проблематикой:

  а). в Европе

  Международный институт по изучению Средневековья, Лидский  университет (University of Leeds), Великобритания - отвечает за Международную библиографию по Средневековью и за организацию и проведение Международного конгресса по Средневековью;

  Блэкфрайарс, Оксфордский университет - издатели английско-латинского текста "Суммы  теологии";

  Институт  Фомы в Утрехте, Голландия;

  Институт  Фомы в Кельне, Германия;

  Институт  исследований Средневековья, Фрибургский  университет, Швейцария;

  Католический  институт Тулузы, Франция; Доминиканцы  провинции Тулузы являются издателями журнала "Revue thomiste";

  Центр высших исследований и изучения Средневековья  и томизма при папском университете св. Фомы, Рим, Италия;

  Центр исследований и углубленного изучения Фомы Аквинского, Чиери, Италия;

  Общество  средневековой философии, Сарагоса, Испания;

  Международное общество исследования средневековой  философии, Лувенский католический университет, Высший институт философии, Бельгия.

  б). в Северной Америке:

  Центр изучения томизма, Университет св. Фомы, Хьюстон, Техас, США;

  Институт  Средневековья, Университет Нотр Дам, США;

  Центр Жака Маритена, Университет Нотр Дам, США;

  Средневековая логика и философия, ф-т Философии, Индианский университет, США;

  Папский Институт исследований Средневековья, Университет Торонто, Канада.

  в). в Австралии:

  Центр томистских исследований, Сидней, Австралия - основан в 1985 году в целях углубления преподавания философии в Сиднее, в продолжение работы, начатой д-ром А. М. Вудбери.

  Часть 2. "Философское" и "теологическое" в томизме. Основные положения неотомизма

  Во  вступлении уже шла речь о том, что неотомизм следует рассматривать  как систему, следующую учению св. Фомы в философских и теологических вопросах. Остановимся на этом вопросе более подробно.

  В своей работе "Философ и теология" известный французский томист Этьен  Жильсон приводит замечание одного доминиканца в связи с очередным  изданием книги под заглавием "Томизм" о том, что доктрина св. Фомы Аквинского принадлежит теологии, также как и доктрина другого средневекового схоласта, св. Бонавентуры. "Из их теологических систем, - говорил доминиканец, - извлекают некоторое число положений, упорядочивают их таким образом, чтобы они походили на философию, и увенчивают авторов званием философов. В действительности же их произведения относятся к теологии, и сами они не что иное, как теологи. Таким образом, в результате получается урезанная теология".

  По  мнению Этьена Жильсона множество историков, философов и теологов не решаются назвать теологией то, чему они  предпочитают давать имя "философия", так как им кажется, что понятия "теология" и "философия" взаимно  исключают друг друга. "Если поверить им, - пишет Э. Жильсон, - то чисто философским истинам, зависящим только от разума, нет места в теологии, где все выводы согласуются с верой". Однако такое утверждение неверно. И понять это можно, отыскав подлинный смысл слова "теология", включая сюда вполне определенную концепцию отношения разума и веры, которой обязан придерживаться христианский философ. Обратимся к тому, что говорит в связи с этим в своей книге Э. Жильсон.

  Нельзя  сомневаться в том, что предметом  изучения сверхъестественной теологии является то, что дано в Откровении. Данные в Откровении истины могут быть получены только через веру. Поэтому прав будет тот, кто скажет, что любое теологическое рассуждение отталкивается от веры и, следовательно, законно только для тех, кто верует. Но это только одна сторона вопроса - из того факта, что заключение, опирающееся на веру, не может принадлежать философии, не следует того, что чисто рациональное суждение не может принадлежать теологии. В самой сущности теологии схоластического типа заложено то, что она широко и свободно призывает на помощь философские рассуждения. Чтобы понять эту особенность, надо попытаться разделить вместе со св. Фомой его ощущение абсолютной трансцендентности теологической науки по отношению ко всем прочим наукам.

  "Предложенный Фомой Аквинским и его последователями принцип гармонии веры и разума предполагает, что религиозная вера и знание суть различные пути постижения Бога, который открывается естественным образом через познаваемый разумом сотворенный мир и сверхъестественным образом - через Откровение, божественное слово ... Рациональное знание ценно, потому что оно позволяет более полно понять истины Откровения. Но есть и догматы, при постижении которых обнаруживается ограниченность философии и тем более науки. Таковыми являются догматы Боговоплощения, воскресения, троичности Бога, которые постигаются только путем божественного Откровения. В этом смысле теология является в одно и то же время и вершиной рационального знания, доступного человеку, и нерациональным сверхразумным знанием, тождественным вере".

  Только  учитывая веру, - продолжает Э. Жильсон, - как добродетель, являющуюся частью божественной природы, можно понять смысл томистского понятия "теология" и уяснить необходимость поставить  теологию вне ряда других наук. Именно божественный характер веры, как добродетели, которая открывает доступ к божественному знанию, позволяет теологии заимствовать и ассимилировать элементы философии и других наук. Теология занимает высшую ступень в иерархии наук, подобно тому, как Бог является вершиной бытия. На этом основании теология выходит за рамки всех различий и границ, которые она включает в свое целое, но при этом не смешивает их. В своем превосходстве она соединяет в себе все человеческое знание в той мере, в которой его включение представляется ей уместным.