«Наукоучение» И.Фихте

К проблеме отражения в человеческом сознании объективной реальности Фихте подходит при усмотрении и осмыслении того факта, что «одни из наших представлений  сопровождаются чувством свободы, другие -- чувством необходимости...». Фихте поясняет, что «одни из них являются нам как всецело зависящие от нашей свободы», а «другие определения сознания мы относим, как к их образцу, к какой-то истине, которая должна утверждаться независимо от нас», так что «мы находим себя связанными в определении этих представлений» тем, что они «должны согласовываться с этой истиной». Здесь под внешней «истиной» подразумевается вещь, с которой должно согласовываться представление о ней. Ответ на вопрос «каково основание системы представлений, сопровождающихся чувством необходимости», Фихте отнес к числу важнейших задач философии. Назвав систему этих представлений «опытом», Фихте заявил, что «философия должна показать основания всякого опыта».

Основанием «опыта» Фихте провозгласил способность «я» к противоположению, т. е. к полаганию «не-я». К усмотрению этой способности Фихте шел от анализа противополагающих высказываний, резюмируемых формулой -- А А, считая, что подобные высказывания возможны потому, что «я» полагает «не-я»: «Сколь несомненна среди фактов эмпирического сознания наличность безусловного признания достоверности положения --А А, столь же несомненно Я противополагается некоторое не-Я». Называя «не-я» всю объективную реальность, прежде всего мир материальных вещей, Фихте неоправданно полагал, что ему с абсолютной убедительностью удалось показать производность этой реальности от деятельности мыслящего «я». «Тут, -- писал Фихте об этой идеалистической точке зрения, -- ясно, как солнце, обнаруживается то, чего не могли понять столькие философы, не освободившиеся еще, на их кажущийся критицизм, от трансцендентного догматизма (это выпад против Канта. -- В. К.), а именно, что Я может развить все, что только должно происходить в нем когда-либо, исключительно из себя самого, ни самомалейшим образом не выходя при этом за свои пределы и не разрывая свой круг...». Утверждение «Я полагает не-Я», которым углубляется и конкретизируется фихтевский субъективный идеализм, -- это второе основоположение «наукоучения». Однако в ходе развертывания этого основоположения оно, наполняясь определенным реальным содержанием, оказывается вместе с тем ведущим к переходу от субъективного идеализма на позиции объективного идеализма.

В противоположность  мыслящему «я» Фихте охарактеризовал «не-я» как чувственно воспринимаемое. Чувственный характер «не-я» Фихте пытался «дедуцировать» из того, в сущности, постулативного, не обосновываемого самим «наукоучением» положения, Что «Я должно созерцать». Отсюда следовало, по Фихте, что «Я должно полагать себя как созерцающее», в салу чего оно полагает и «нечто созерцаемое», которое «необходимо есть некоторое не-я». Фактически Фихте стремился объяснить тот реальный факт, что действительные объекты выступают первоначально в сознании как чувственно созерцаемые, давая этому факту, в отличие от Канта, идеалистическую интерпретацию.

Вместе  с тем в фихтевской характеристике деятельности «я» по полаганию «не-я» имеется Немало аналогий тому, как  в трансцендентальной аналитике  Канта трактовалась деятельность рассудка по созиданию «мира явлений». Так; Фихте объявляет названную деятельность «я» бессознательной. Предлагая это как «объяснение» того, что без знания, выдвигаемого «наукоучением», мы «неизбежно должны предполагать, что получаем извне то, что производим сами, нашими собственными силами и согласно нашим собственным законам». Перед нами идеалистическое псевдообъяснение непоколебимой убежденности обыденного сознания (а также материалистических утверждений философов), что чувственно воспринимаемые вещи не порождены человеческим сознанием, а существуют вне и независимо от него.

От кантовского  учения о «схематизме» находится  в зависимости утверждение Фихте, что «полагание созерцаемого совершается  через силу воображения». Это, несомненно, модификация кантовского взгляда на «продуктивное воображение» и его функции. В известной зависимости от Канта находится и положение Фихте о рассудке как такой «способности духа», благодаря которой осуществляется «хранение» и «закрепление» того, что создано «силой воображения». «Закрепление» состоит, собственно, в том, что именно в результате деятельности рассудка «получается наше твердое убеждение о реальности вещей вне нас...». По Фихте, «сила воображения творит реальность; но в ней самой нет никакой реальности; только через усвоение и овладение в рассудке ее продукт становится чем-то реальным». Значит, лишь в рассудке «впервые идеальное становится реальным», и потому рассудок может быть определен как «способность действительного».

Развернув эту субъективно-идеалистическую трактовку «не-я», Искусно использующую ряд важнейших положений кантовского учения о рассудке, Фихте затем сам наносит по ней сокрушительный, хотя и на первый взгляд, неявный, удар. Он состоит в признании того, что для «действительной жизни» «я» недостаточно его внутренних ресурсов, а «нужен еще некоторый особый толчок на Я со стороны не-Я». Исследователи фихтевской философии справедливо усматривают в признании необходимости такого «толчка» неосознанное восстановление основной функции кантовской «вещи-в-себе», указывая, что «тень» этой вещи неотступно преследует «наукоучение», которое вначале решительно отвергло ее реальность. Конечно, при трансформации «вещи-в-себе» в фихтевское «не-я» она подверглась идеалистическому переосмыслению, однако вместе с тем само это «не-я» оказывалось наделяемым свойствами объективной реальности.

Главная из них -- это активность «не-я», признаваемая и даже подчеркиваемая на данной стадии «наукоучения» в связи с объяснением  той «страдательности» (пассивности), которая с необходимостью присуща «я» при «созерцании», чувственном восприятии им предметов. «Яне может полагать в себе никакого страдательного состояния, не полагая в не-Я деятельности,-- указывал Фихте,--но оно не может положить в не-Я никакой деятельности, не положив себе некоторого страдания». Заметим, что указываемые здесь «страдательное» состояние «я» и «деятельное» состояние «не-я»: характеризуют «я» и «не-я» совсем иначе, чем на предшествующих стадиях «наукоучения», когда «я» определялось как всецело «деятельное», а «не-я» --как всецело «страдательное». «Я» и «не-я» теперь включили в себя определения своих противоположностей и в результате этого оказались настолько сходными, что сам Фихте выражает недоумение по поводу того, «как вообще при таких условиях различать еще Я и не-Я? Ибо то основание различия между ними, благодаря которому первое должно быть деятельно, а второе страдательно, отпало...». 

Список  использованной литературы:

1. 1) http://ru.wikipedia.org/wiki/Фихте
2. Вишневский М.И. «Философия». (Учебное пособие) (2008)
3. Спиркин А.Г. «Философия». (Учебник для технических вузов) (2000)