Междисциплинарные понятия и категории философии

    По  мнению Куна, с момента принятия научным сообществом определенной парадигмы, упорядочивающей научную деятельность, как раз и начинается научный этап в развитии той или иной области исследования. Позднее, вследствие того, что понятие парадигмы вызвало толкование, неадекватное тому, какое ему придавал Кун, он заменил его термином «дисциплинарная матрица» и тем самым произошло еще большее отдаление этого понятия по содержанию от понятия теории и теснее связалось с механической работой ученого по определенными правилами. Эти матрицы являются дисциплинарными, т.к. «принуждают ученых к определенному поведению, стилю мышления, а матрицы - потому что состоят из упорядоченных элементов различного рода, причем, каждый из них требует дальнейшей спецификации.

    Дисциплинарная матрица, по Куну, состоит из четырех основных элементов: 1) символические обобщения или формализованные конструкции, используемые членами сообщества ученых без сомнений и разногласий; 2) "метафизические" общеметодологические представления, концептуальные модели; 3) цементирующие данное научное сообщество ценности. Наиболее укоренившиеся из них являются ценности, касающиеся предсказаний. Они должны быть точны, количественно обоснованы, просты, логичны, с высокой степенью вероятности; 4) "образцы" - признанные примеры» [Радугин А.А. Философия: курс лекций. М.: Центр, 1997 г., С.199].

    По  своим функциям парадигмы играют как познавательную роль, так и нормативную. Они дают ученым основные принципы их познавательной деятельности и формы реализации этих принципов. Парадигмы, по словам Куна, являются источником методов, проблемных ситуаций, стандартов решения проблем, принятых в тех или иных сообществах ученых. Более низким уровнем организации научного знания, по сравнению с парадигмой, является научная теория. Каждая теория создается в рамках той или иной парадигмы. Теории, существующие в рамках различных парадигм, не сопоставимы. Поэтому одна и та же теория не может входить в разные парадигмы без предварительного ее серьезного переосмысления. А это значит, что при смене парадигм невозможно осуществить преемственность теорий, т.е. какие-то теории перенести из старых парадигм в новые.

    В контексте новых парадигм старые теории получают новое содержание, иную интерпретацию. Кроме всего прочего, парадигмы подразделяются следующим образом: 1) общенаучная парадигма, признаваемая всем научным сообществом и общественным сознанием независимо от отрасли знаний, вида деятельности, страны; 2) частная парадигма, образующая теоретическую основу различных отраслей знаний и используемая в практической деятельности в той сфере, к которой эти науки относятся; 3) локальная парадигма, несущая на себе отпечаток специфического познания и применения общенаучных и частных парадигм той или иной локальной цивилизации или стране с учетом присущего ей менталитета. Все эти три вида парадигм неразрывно связаны между собой, причем господствующая, определяющая роль принадлежит общенаучной парадигме, которая по-разному применяется в различных отраслях знания и странах.

    «Во-вторых, структура каждой парадигмы включает несколько поясов (зон): наследственное ядро, которое отражает кумулятивно накопленные элементы давно ушедших парадигм; оправдавшую часть сменяемой парадигмы; фундаментальные основы новой парадигмы, которые затем войдут в состав наследственного генотипа; переходящую часть этой парадигмы, которая подлежит замене на следующем витке спирали научного познания» [Яков-лев Ю.В. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и перспективы // Вопросы философии, 1997, №1, С.3-17.].

    Согласно  взглядам Куна, процесс принятия и  смены парадигм полностью рационального объяснения не имеет. Данное явление имеет своим источником социально-психологическую природу и согласно Куну смена парадигм подобна религиозному перевороту. С точки зрения внутреннего совершенства концепция Куна далеко не безупречна. Однако, идея выделения парадигмальных образований в научном познании имеет внешнее оправдание, а именно она находит свое подтверждение в реальной истории науки; в настоящее время влиятельность этой идеи в современной философии не вызывает сомнений. Под действием такого подхода к описанию структуры научного познания меняются и представления о научной рациональности. Представление о научной рациональности как логико-эмпирической детерминированности процесса научного познания становится явно недостаточным. В свете идеи парадигм, рациональность приобретает контекстуальный характер. Судить о рациональности действий ученого можно только в контексте принимаемых в данный исторический период научным сообществом парадигмальных установок. Сам же акт принятия этих установок не может быть объяснен соображениями логико-методологического характера и требует апелляции к историческим и социокультурным соображениям. Такой подход сближает проблему научной рациональности с рациональностью других видов человеческой деятельности. Таким образом, можно констатировать, что рациональность ученого в рамках его профессиональной деятельности характеризуется апелляцией к доводам разума и опыта, логической и методологической упорядоченностью научного мышления, регулятивным воздействием на научное мышление идеалов, норм и стандартов, заложенных в дисциплинарной матрице, имеющей частично историческую и социокультурную обусловленность.[Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М., Проспект., 1998, С.305]. 

    НАУЧНОЕ СООБЩЕСТВО 

    Самым главным понятием у Куна является все же не парадигма, а научное  сообщество. Введение такого понятия является самым оригинальным в его концепции. Научное сообщество в контексте его теории выступает как логический субъект научной деятельности. Ученый, согласно концепции Куна, может быть понят как ученый только по его принадлежности к научному сообществу, все члены которого придерживаются определенной парадигмы; последняя же в свою очередь характеризуется совокупностью знаний и особенностями подхода к решению научных проблем, принятых данным научным сообществом. «Таким образом, в противоположность так называемому интерналистскому … направлению в историографии науки, для представителей которого история науки – это лишь история идей, Кун через научное сообщество вводит в свою концепцию человека. Это дало ему возможность в известной мере выйти за пределы чисто имманентного толкования развития науки, в рамках которого он вел свою работу, и открыло новые возможности для объяснения механизма движения науки». [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.272].

    Научное сообщество по своей сути играет не только роль организатора научной работы, влияет на выбор тем исследования, определение его задач, делает возможной совместную деятельность больших научных коллективов или групп. Более важным здесь является другой момент, а именно установление или принятие научным сообществом тех или иных теоретических принципов, парадигм, «дисциплинарных матриц», методов, которые являются обязательными для всех его членов. «Главное здесь то, что согласие научного сообщества является и критерием истинности тех или иных теорий…». [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.170].

    Таким образом, способ общественного признания, или принятия, какого-то высказывания, идеи, теории, взгляда подменяет у Куна определение истины. Это является типичной чертой многих субъективно-идеалистических концепций. Его позиция особенна тем, что именно научное сообщество наделяется способностью создавать, формировать, отбирать научные проблемы и их решения, рассматривая как объект познания. «Для Куна научное сообщество есть и та почва, на которой взращивается наука, и тигель, в котором выплавляются научные теории, и та высшая инстанция, которая их принимает или отвергает». [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.170]. «Как в политических революциях, так и выборе парадигмы, - говорит он, - нет инстанции более высокой, чем согласие соответствующего сообщества» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975,  
С.131].

    Можно сказать, что Куна интересует не столько  вопрос о том, как возникает, формируется и растет научное знание как таковое, а вопрос о том, как складываются представления научного сообщества о мире или его частях и как и почему они меняются. Согласно Куну, внешний мир, конечно, существует. Говоря о сторонниках различных парадигм, что они видят мир по-разному, он замечает: «В то же время нельзя сказать, что они могут видеть то, что им хочется. Обе группы смотрят на мир, и то, на что они смотрят, не изменяется». [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.198]. Однако то, как они воспринимают мир, зависит, согласно Куну, от установки, от принятой парадигмы, от расположенности научного сообщества видеть то или другое. «Совершенно очевидно, что такое понимание функций и роли сообщества – прямое следствие ошибочного убеждения в недостижимости истины вообще. По-видимому, оно сложилось, прежде всего, применительно к социальным вопросам, а затем уже приобрело и общегносеологический характер. … Представление о недостижимости истины в религиозных, нравственных, политических и других социальных вопросах, имеющих самое прямое отношение к человеческой жизни, набрасывает тень и на понятие истины вообще, несмотря на претензии большинства философов на обладание ею…». [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.172].

    В результате научных открытий конца ХIХ – начала ХХ века, что привело к ломке научных понятий и кризису в физике, среди части ученых возникли сомнения в достижимости объективной истины. «Если объективная истина отрицается, то наиболее естественно считать истиной все то, во что сейчас верит сообщество…» [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.173].

    Такова же точка зрения Куна. Поскольку цель ученого – решение головоломок, то «его успех в этом предприятии вознаграждается признанием других членов его профессиональной группы, и только их» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.200]. В данном случае сообщество понимается Куном как группа ученых. Иногда же Кун рассматривает сообщество в более широком смысле: он говорит о том, что данное им описание развития науки имеет свои аналоги и в других областях. «Историки литературы, музыки, изобразительного искусства, общего развития и многих других видов человеческой деятельности давно описали свои предметы исследования таким же образом» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.272].

    Кун отмечает необходимость сравнительного изучения соответствующих сообществ в других областях культуры. Идея о роли научного сообщества оказалась настолько созвучной настроениям и установкам многих буржуазных философов, что была незамедлительно подхвачена ими.

    И, наконец, последнее. Кун сравнительно мало затрагивает проблему языка. Тем не менее, то научное сообщество, о котором он говорит, объединяется общим языком, и все, что оно делает и принимает, также выражается в определенном языке и через него. Каждая парадигма предполагает свой язык. Следовательно, научное сообщество можно рассматривать как языковое сообщество, так что концепция Куна легко включается в господствующую в современной буржуазной философии лингвистическую стихию. 

    РАЗВИТИЕ  НАУЧНОГО ЗНАНИЯ 

    В историографии науки широко распространен  так называемый кумулятивистский взгляд на науку. Согласно ему, процесс развития науки представляется постепенным последовательным ростом однажды познанного, подобно тому как кирпичик к кирпичику наращивается прямая стена. «… такой подход признает лишь рост науки, но отвергает ее подлинное развитие: научная картина не изменяется, а только расширяется. … Практически это выразилось в том, что историки науки вместо анализа особенностей нового знания и путей его возникновения, едва зафиксировав его появление в истории, наперегонки бросались на поиски предшественников и предвозвестников» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.269]. Кун же выступает против такого образа науки.

    Процесс развития науки включат в себя два этапа: эволюционный и революционный. Первый был назван нормальной наукой, а второй - научной революцией. Все развитие нормальной науки, вызванное новыми открытиями и необходимостью объяснения новых фактов, осуществляется в рамках определенной парадигмы. В случае открытия таких фактов, которые не согласуются с принятыми теориями или даже противоречат им, старые теории, утверждает Кун, не отбрасываются, вопреки Попперу, а либо подвергаются некоторым усовершенствованиям, либо дополняются теориями, позволяющими включить объяснения новых фактов в систему общепринятых теорий. Он отмечает, во-первых, что «ни одна парадигма, обеспечивающая базис научного исследования, полностью никогда не разрешает все его проблемы» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.113], и, во-вторых, что «если бы каждая неудача установить соответствие теории природе была бы основанием для ее опровержения, то все теории в любой момент можно было бы опровергнуть» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.193]. «Парадигма всегда отличается устойчивостью. Развитие нормальной науки носит кумулятивный характер: в рамках данной парадигмы происходит приращение знаний» [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.167].Однако в истории науки, как говорит Кун, неизбежно наступает такой момент, когда данная парадигма предстает сообществу ученых как уже не удовлетворяющая его цели, не способная обеспечить эффективное решение научных задач. Возникший в науке кризис преодолевается путем отказа от прежней парадигмы и замены ее новой. Происходит революция в науке, существенно изменяющая взгляд на мир и способы решения теоретических головоломок, составляющего, согласно Куну, основное дело ученого. Кун описывает этот кризис как с содержательной стороны развития науки (противоречие новых данных методик выводам и методам устоявшейся парадигмы), так и с эмоционально-волевой (утрата доверия к исходным принципам действующей парадигмы со стороны значительной части научного сообщества). Переход к новой парадигме происходит под действием этих же факторов и он, по Куну, не может основываться на чисто рациональных доводах, хотя этот элемент значителен. Здесь необходимы волевые факторы - убеждение и вера. [Радугин А.А. Философия: курс лекций. М.: Центр, 1997 г., С.201]. Возникновение новой парадигмы объясняется тем, что она добровольно принимается научным сообществом «на основании многих трудноуловимых факторов не только собственно научного, но и социально-культурного и психологического характера» [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века. М.: Мысль, 1983, С.169]. «Требуется выбор между альтернативными способами научного исследования, причем, в таких обстоятельствах, когда решение должно опираться больше на перспективы будущего, чем на прошлые достижения. Тот, кто принимает парадигму на ранней стадии, должен часто решаться на такой шаг, пренебрегая доказательством, которое обеспечивается решением проблемы. Другими словами, он должен верить, что новая парадигма достигает успеха в решении большего круга проблем, с которыми она встретится, зная при этом, что старая парадигма потерпела неудачу при решении некоторых из них. Принятие решения такого типа может быть основано только на вере» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.207].