Введение. 
Учение Л. Фейербаха (1804—1872) — крупнейшего материалиста домарксистской эпохи, последнего представителя немецкой классической философии. Критикуя объективный идеализм Гегеля, Фейербах отстаивал материалистический взгляд на природу. Материализм так же стар и столь же повсеместен, как и само человечество; он так же ясен, как свет, так же необходим, как хлеб и вода, так же неизбежен, непреложен, неминуем, как воздух. Однако критика им Гегеля носила односторонний характер: за отрицанием идеализма он недооценил гегелевскую диалектику. Материализм Фейербаха традиционно оставался метафизическим. Его характерной чертой был антропологизм, заключающийся в понимании человека как высшего продукта природы, рассмотрении человека в неразрывном единстве с природой. Природа — основа духа. Она же должна явиться основой и новой философии, призванной раскрыть земную сущность человека, которого природа наделила чувствами и разумом и психика которого зависит от его телесной организации, обладая вместе с тем качественной спецификой, несводимой к физиологическим процессам. Антропологизм Фейербаха имел большое значение и в борьбе против идеалистических концепций трактовки человека, против дуалистического противопоставления в человеке духовного начала телесному, а также против вульгарного материализма. Однако «природная» сторона в человеке гипертрофировалась, а социальная — недооценивалась. 
Критикуя агностицизм, Фейербах исходил из того, что мышление человека верно отражает вне сознания существующую действительность. Основную роль в познании философ отводил чувствам: ясно, как солнце, только чувственное. Мыслить — значит связывать одно показание органов чувств с другим. Все формы познания (ощущения, представления, понятия, идеи) он рассматривал как образы, копии вещей, их свойства отношений. Метафизичность антропологического материализма Фейербаха выразилась в том, что он носил пассивно-созерцательный характер, не учитывал общественно-исторической практики, за что и подвергся критике со стороны Маркса в «Тезисах о Фейербахе». 
К заслугам Фейербаха относится то, что он вскрыл связь идеализма с религией, показав, что их корень заключается в отрыве мышления от бытия и в превращении идей в самостоятельные сущности. Фейербах подверг глубокому и яркому анализу происхождение и сущность религии. Однако он сводил ее корни к психологии человека, к его сознанию, чувствам, прежде всего к чувству любви. Сам человек есть бог для другого человека. Хотя Фейербах и отмечал, что политические, экономические, этические и другие общественные факторы накладывают свой отпечаток на содержание религии, однако подлинные ее социальные корни остались нераскрытыми им. 
1. Творческая биография Людвига Фейербаха. 
Творческая биография Людвига Фейербаха (1804— 1872) началась с его учебы на теологическом факультете Гейдельбергского университета. Однако Фейербах быстро разочаровался в теологии и уже через год переехал в Берлин, где стал слушать лекции Гегеля по философии. В 1830 году анонимно вышло сочинение Фейербаха «Мысли о смерти и бессмертии», в котором он выступил против христианства с позиции объективного идеализма Гегеля. Но это сочинение было конфисковано властями, а вскоре стало известно имя автора. В результате гонений Фейербах был вынужден уволиться из университета и больше никогда не преподавал. 
В течение двадцати пяти лет Фейербах жил в глуши в деревне Брукберг, где у его жены была небольшая фарфоровая фабрика. Хотя Фейербах продолжал принимать участие в журнале младогегельянцев «Гаальские ежегодники», многие считали, что культурная изоляция отрицательно сказывается на творчестве Фейербаха. Сам он был другого мнения. «Я лучшую часть моей жизни, — писал он впоследствии, — провел не на кафедре, а в деревне, не в университетских аудиториях, а в храме природы, не в салонах и не на аудиенциях, но в уединении моего рабочего кабинета»1. 
То, что годы затворничества не прошли даром, стало ясно, когда в 1841 году вышла фундаментальная работа Фейербаха «Сущность христианства», которая сразу же сделалась знаменем демократической общественности. «Надо было пережить освободительное действие этой книги, — писал через много лет Ф. Энгельс, — чтобы составить себе представление об этом. Воодушевление было всеобщим: все мы сразу стали фейербахианцами». После выхода «Сущности христианства» Фейербах развил свое понимание религии и человека в работах «Основные положения философии будущего» и «Сущность религии». Чем же Фейербах сумел привлечь к себе прогрессивную молодежь тогдашней Германии? 
Поначалу Фейербах примыкал к левому крылу гегелевской школы, представители которого, в противоположность правым гегельянцам, пытались сделать из гегелевской философии революционные выводы, а именно обосновать буржуазно-демократические преобразования в Германии. ”Многие радикально настроенные демократы выступили против христианской религии"2. И Фейербах был здесь не первый и не единственный. Но критика христианства при этом строилась на почве гегелевского философского идеализма. Фейербах же оказался первым, кто обнажил связь философского идеализма, в особенности гегелевского, с критикуемой религией, а через нее с реакционными прусскими порядками. 
Здесь следует уточнить, что Гегель отводит религии, прежде всего христианской, примерно то же место, которое он отводил государству. Религия, согласно Гегелю, как и государство, выражает всеобщее начало, в противоположность частным интересам членов «гражданского общества». Нельзя сказать, что Гегель был прямым и откровенным апологетом христианства. В молодые годы он относился к христианству весьма критически и противопоставлял ему как отчужденной форме религиозной веры язычество древних греков, у которых олимпийские Боги символизировали гордость и славу народа. В более зрелые годы Гегель уже не признавал какой-либо религии, кроме христианской в ее лютеранском варианте, тем более он был против устранения всякой религии, поскольку считал, что без нее не может быть сознания и чувства единения индивидов в «гражданском обществе». 

Л. Фейербах о происхождении  религии

Традиции критики  религии в начале XIX в. продолжил  Фейербах, который вернулся к положению об олицетворении сил природы как основе древних религиозных верований. В. И. Ленин в конспекте книги Фейербаха «Лекции о сущности религии» критикует это сочинение Фейербаха как образец просветительного атеизма, по указывает в отношении некоторых определений Фейербаха: «Глубоко верно!», «Замечательное место!», «Очень хорошо!». ^[2] Ленин пишет, что «человек» Фейербаха есть лишь «идеал передовой буржуазной демократии», его проповедь равенства, его «социализм» означали, как указывает Фейербах, что «не собственность вообще должна быть уничтожена — нет! но недопустимо, чтобы немногие имели собственность, все же остальные не имели ничего; собственность должна быть у всех».^[3]Печать буржуазной ограниченности лежит на мировоззрении Фейербаха, на его атеизме. Философ не призывал уничтожить тот общественный строй, который порождает религию. Он лишь стремился изменить религиозное чувство так, чтобы оно играло благодетельную роль для человека. Корень всех недостатков атеизма Фейербаха в том, что он рассматривал не общественного человека, а человека «вообще», исходил в анализе религиозных верований из «человеческой природы», был чистейшим идеалистом в анализе явлений общественной жизни.

Абстрактный человек, человек «вообще», оставался основой  философии Фейербаха. Религия, считал он, непосредственно вырастала из абстрактной «природы» человека, поэтому она оказывалась неуничтожимой. Фейербах думал лишь заменить ее иной формой, скатываясь на позиции подчистки религии, за что его и критиковал Энгельс. У Фейербаха не было конкретного общественного человека, не было и четкого представления о развитии человеческого сознания. Интересно, как Фейербах понимает «конкретность» человека: «Я ведь сам не человек вообще>, а данный, определенный, особенный человек»,—пишет Фейербах. В чем же, по Фейербаху, эта определенность? «Так я — человек, говорящий и думающий по-немецки,— ведь в действительности не существует языка вообще, а только тот или иной язык. И эта определенность характера моего существа, моей жизни неотделимо зависит от данной почвы, данного климата…» Абстрактный человек в качестве «дикаря» предстает у Фейербаха во всей своей наготе, с него сняты те немногие покровы, которые были обусловлены «историей», «дикарь» от них освобожден. Фейербах не помышляет о единстве человека и природы на основе общественной практики, не ставит вопроса о производстве, о труде древнего человека. В атеизме Фейербаха очень сильно сказываются его созерцательность и метафизичность.

Фейербах сумел  наметить лишь в самой общей форме  ступени развития религии. Один из ее этапов—это так называемые мировые религии: иудаизм, буддизм, христианство, ислам — «духовные религии». Другой этап — олицетворение сил природы — охватывает все первобытные и древние верования — «естественные религии». По Фейербаху, в духовных религиях «бог, отличный от природы, есть не что иное, как собственное существо человека», а в естественных религиях «отличный от человека бог есть пе что иное, как природа или существо природы». В этом замечании Фейербаха есть зерно истины: такие религии, как христианство, характеризуются уже не столько культом природы, сколько культом абстрактного человека. Основа же древних религиозных верований — олицетворение сил природы.

При рассмотрении «естественных религий» большой  интерес представляет данный Фейербахом анализ возникновения представлений о душе, отделенной от тела. «Что такое дух,— справедливо пишет Фейербах,— как не духовная деятельность, получившая самостоятельное бытие благодаря человеческой фантазии и языку, как не духовная деятельность, олицетворенная в виде существа?».

Фейербах ищет разгадку того, почему эту деятельность, которая есть по существу «телесная», головная работа, деятельность определенного органа, человек осознал как «бестелесную». Причину этого он видит в том, что «головная деятельность есть самая скрытая, удаленная, бесшумная, неуловимая», поэтому человек ее «сделал абсолютно бестелесным, неорганическим, абстрактным существом, которому он дал название бога».

Таким образом, это сверхъестественное существо своим  бытием, по мнению Фейербаха, обязано лишь «незнанию людьми органических условий деятельности мышления и фантазии». Божество есть «олицетворение человеческого незнания и фантазирования». Философ стремился разрешить, каким образом человек приходит к представлению о духе, отделенном от тела. Он связывает это с неправильным осознанием человеком деятельности своего мышления, собственного сознания, той «головной работы», которая по существу есть «телесная работа». Фейербах отмечает, что это неправильное осознание произошло под влиянием «человеческого незнания и фантазирования», что отделенный от тела дух явился олицетворением этого незнания и фантазирования. Оставаясь на почве абстрактных рассуждений о «человеке вообще», Фейербах не знает, когда происходит этот процесс, и не может вскрыть до конца его сущность, ответить, почему так происходит. Однако в целом Фейербах наиболее полно из всех материалистов до Маркса и Энгельса дал картину становления представлений о некой отделимой от тела душе и показал важнейшее значение этих представлений во всей системе религиозных верований.

В. И. Ленин отмечает, что Фейербах подходит к мыслям, сформулированным Энгельсом, о том, как возникает вопрос об отношении мышления к бытию. Ленин, процитировав слова Фейербаха: «Вопрос о том, сотворил ли бог мир… есть вопрос об отношении духа к чувственности», — замечает, что это «важнейший и труднейший вопрос философии, вся история философии вертится вокруг этого вопроса». При этом Ленин на полях отмечает в „Людвиге Фейербахе»».

Выяснить во всей полноте этот вопрос Л. Фейербах не мог, но он его поставил. Философ  доказывал, что дикарь осознает свою духовную деятельность как отделимую от тела, как особое существо, «дух», что это «духовное существо» есть олицетворение незнания и фантазирования, воображения, плод мыслительной деятельности человека. Для того чтобы показать, как велика эта сила воображения у дикаря, Фейербах приводит и сновидения. «Существо силы воображения, — пишет он,— там, где ей не выступают в противовес чувственные воззрения и разум, заключается именно в том, что оно заставляет казаться человеку действительным то, что оно ему представляет». Для иллюстрации этой «власти над человеком воображения» Фейербах указывает на сны дикарей, цитирует материал, приводимый Б. Констаном. «Но что же такое существо сна?» — спрашивает Фейербах и отвечает: «Не ограниченная законами разума и чувственного воззрения, необузданная сила воображения или фантазия». Фейербах указывает на значение сна как на область сплошной фантазии, как на результат деятельности воображения; он правильно пишет о роли этих снов в духовной жизни дикарей, для которых они, по его выражению, «имеют значение божественного существа».

Мы видим, насколько  дальше английских материалистов пошел  Л. Фейербах в разработке этой проблемы. Он связал возникновение представлений  о душе с осознанием человеком своей психической деятельности. Он указал и на роль сновидений в этом процессе. Для него сны — показатель силы воображения, не контролируемого разумом и чувствами.

Фейербах старается  воссоздать ту психологическую атмосферу, в которой рождались религиозные фантазии. Он ставит вопрос о развитии «силы воображения» и таким путем пытается объяснить возникновение религиозных представлений. У Фейербаха мы находим много ценного в анализе происхождения религии. Подвергнув критике положения Фейербаха, Энгельс преодолел их ограниченность и создал стройное учение, показывающее, как впервые встает перед человеческим сознанием вопрос об отношении мышления к бытию, как само мышление осознается первобытным человеком как отделенный от тела дух. Фейербах многого еще не мог объяснить. Его суждения не давали ответа на такие вопросы: человек не сразу создал религиозные идеи, но ведь сны он видел с самого своего появления на земле. Следовательно, сами по себе сны еще не объясняют возникновения религиозных верований. Только на определенном этапе общественного развития они могут приводить человека к ложным, извращенным представлениям о себе и окружающей природе.

Нащупывая дорогу к разрешению проблемы возникновения  представлений о душе, Фейербах задает вопрос и о древнейшем виде религиозных верований. «Природа есть первый предмет религии»,— говорит он. Но это лишь общее положение. Излагая в письме к Марксу основные положения фейербаховской «Сущности религии», Энгельс указывал: «Об историческом развитии различных религий мы ничего не узнаем. В лучшем случае приводятся некоторые примеры из истории религий в доказательство вышеприведенных тривиальностей». И далее он говорит, что «для того, чтобы сказать что-нибудь по поводу тривиальностей о естественной религии, политеизме, монотеизме, следовало бы противопоставить действительное развитие этих форм религии, а для этого сперва необходимо было бы их изучить». Изучить же развитие древнейших религиозных верований без анализа общественного бытия человека нельзя. Фейербах этого не мог сделать, так же как и французские материалисты XVIII в. «Копия старых материалистов»,— писал Энгельс об основных идеях «Сущности религии».

В «Лекциях о  сущности религии» Фейербах, видимо, выделяет как первый этап в развитии религиозных верований господство аффектов и настроений, когда внимание человека (привлекается отдельными устрашающими причудливыми явлениями природы. Здесь Фейербах вспоминает и «отблеск света на камнях», и «жуткость ночи», и «глубину моря, темноту леса», и т. д. Это беспорядочное перечисление различных явлений природы показывает, насколько слабо представлял себе Фейербах жизнь первобытного человека, отношение к природе древнего охотника, его /действительное мировоззрение. Период господства аффектов, по Фейербаху, создает «элементы религии», которые относятся к доистории, к «детству» человеческого рода. Несомненно, заслуживает внимания во всех этих рассуждениях идея Фейербаха о значении чувственного момента познания у древнейшего человека. Так, например, Фейербах пишет: «Первыми евангелиями, первыми и неподдельными, неискаженными через обман жрецов источниками религии человека являются его чувства. Или, правильнее, эти его чувства сами — его первые боги».^П0 Фейербах склоняется к мысли, что первоначальная стадия развития религии основана на чувственном элементе, ибо абстрактные силы ума человека еще не развиты; нет в это время и обмана жрецов. «Первые непосредственно достоверные существа и именно поэтому и первые боги людей, писал Фейербах, — это чувственные предметы» ^т. Философ отмечал, что «всякий предмет не только может, но и на самом деле почитается человеком за бога или, что то же, — религиозно почитается. Эта точка зрения есть так называемый фетишизм, когда человек без всякой критики и различия делает своими богами всевозможные предметы и вещи, будут ли они искусственными или естественными произведениями природы или человека». Здесь Фейербах по существу повторяет мысли французских материалистов XVIII в. о древнейшей форме религиозных верований.