Классический этап античной философии

  Вопрошание, как и всякая любовь, возможна в  диалоге. Вопрошание к себе или другим, диалог с собой или с собеседником - это одна из сторон диалектического  метода Сократа. Повивальное искусство  Сократа - маевтика - в диалоге, в котором происходит вопрошание, что и побуждает душу собеседника знать. Хотя, как говорил Гераклит, многознание уму не научает, но в результате маевтики не будет всезнания (да это и невозможно), а будет движение к истине.

  Третья  сторона метода Сократа - индукция - неведение. Она состоит в том, что Сократ не доходит до истины никогда, но движение к ней у него происходит методом наведения. В  философии нельзя, как в стрельбе, прямо попасть в цель, а происходит лишь движение к истине, то есть наведение  на истину. Цель движения к истине - определение, т.е. определение предмета в уме - словом, логосом. Это рационально  освоенное, осмысленное слово и  есть определенно выраженный предмет. Понять, по Сократу, значит определить цель движения мысли. Истина же, по Сократу, - это то, что уже определено и  выражено в понятии. Логос - это и  есть как бы мысль, получившая предел. А идея - это то, что предстоит  еще определению, то есть идея - это  представитель истины в уме. Идея - это энергетическое движение в  уме. Идеи как бы светят. Мы их улавливаем (в понятиях). Поэтому в конце  сократовских диалогов вопрос остается открытым. А философия, как отмечалось выше, это поиск все новых и  новых идей о мире и человеке.

  Таков метод Сократа. Он называется диалектическим, т.к. он приводит мысль в движение, (спор мысли с самой собой, постоянное направление ее к истине).

  В основе диалектического метода и  сегодня остался диалог как столкновение противоположностей, противоположных  точек зрения. И само изменение (движение) как в мышлении (у Сократа), так  и в природе и в обществе - это результат постоянного столкновения диалектических противоположностей, возникновение, становление и разрешение противоречий между ними.

  Такова  бесценная роль Сократа - развитие им в философии диалектического  метода - метода, применимого во всех областях природных и социальных явлений, в том числе и в  сфере теории и практики физической культуры и спорта.

2. Мир идей Платона

  Глубокое  отличие "идей" от одноименных  им и обнимаемых ими чувственных  вещей не есть, однако, полный дуализм  обоих миров. По Платону, мир чувственных  вещей не отсечен от мира "идей"; он все же стоит в каком-то отношении  к миру "идей". Вещи "причастны", по выражению Платона, "идеям". Миру истинно-сущего бытия, или миру "идей", у Платона противостоит не мир всё же "причастных" "идеям" чувственных вещей, а мир небытия, что, по Платону, то же, что "материя". Под "материей" Платон понимает, как сказано, беспредельное начало и условие пространственного обособления, пространственной раздельности множественных вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую "кормилицу" и "восприемницу" всякого рождения и возникновения.

  Однако "идеи" и "материя", иначе - области "бытия" и "небытия", противостоят у Платона не в качестве начал  равноправных и равносильных. Это не две "субстанции" - духовная и "протяженная" (материальная), как они изображались в XVII в. в философии Декарта. Миру, или области, "идей", по Платону, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Бытие первее, чем небытие. Так как "идеи" - истинно-сущее бытие, а "материя" - небытие, то, по Платону, не будь "идей", не могло бы быть и "материи". Правда, небытие существует необходимо. Более того. Необходимость его существования ничуть не меньше необходимости существования самого бытия.* Однако в связи категорий сущего "небытию" необходимо предшествует "бытие". Чтобы "материя" могла существовать в качестве "небытия" как принцип обособления отдельных вещей в пространстве, необходимо существование непространственных "идей" с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством.

  Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область "идей", ни область "материи". Чувственный мир  есть нечто "среднее" между обеими сферами - истинно-сущего и не-сущего. Впрочем, срединное положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир "идей". Между областью "идей" и областью вещей у Платона посредствует еще "душа мира". Чувственный мир - порождение мира "идей" и мира "материи". Если мир "идей" есть мужское, или активное, начало, а мир материи - начало женское, или пассивное, то мир чувственно воспринимаемых вещей - детище обоих. Мифологически отношение вещей к "идеям" - отношение порожденности; философски объясненное, оно есть отношение "участия", или "причастности" вещей к "идеям". Каждая вещь чувственного мира "причастна" и к "идее", и к "материи". "Идее, она обязана всем, что в ней относится к "бытию", - всем, что в ней вечно, неизменно, тождественно. Поскольку чувственная вещь "причастна" к своей "идее", она есть ее несовершенное, искаженное отображение, или подобие. Поскольку же чувственная вещь имеет отношение к "материи", к беспредельной дробности, делимости и обособленности "кормилицы" и "восприемницы" всех вещей, она причастна к небытию, в ней нет ничего истинно существующего.

  Что же такое есть, в конце концов, мир чувственных вещей Платона? Мир чувственных вещей, разгоняет  Платон, есть область становления, генезиса бывания. Мир этот сопричастен бытию и небытию, совмещает в себе противоположные определения сущего и не-сущего.  

  * Это положение учения Платона  отражает, возможно, влияние на него  философии Левкиппа и Демокрита, утверждавших, как было показано, будто небытие существует "ничуть не меньше", чем бытие.

  Область "идей" Платона в значительной степени напоминает учение о бытии  Парменида. Платоновский мир чувственных вещей, напротив, напоминает учение о бытии Гераклита - поток вечного становления, рождения и Гибели. Парменидовскую характеристику бытия Платон переносит на свои "идеи". Это - их вечность, самотождествениость, безотносительность, неподвластность определениям пространства и времени, единство и целостность. Напротив, гераклитовскую характеристику бытия Платон переносит на мир чувственных вещей. Это их непрерывная изменчивость, превращение в иное, их относительность, определяемость условиями пространства и времени, множественность и дробность.

  Но  так как Мир чувственных вещей  занимает, по Платону, серединное положение  между сферой бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он соединяет в себе в какой-то мере противоположности: он - единство противоположностей: бытия и небытие, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к  единству и множественного. Впоследствии Гегель, повторяя на более высокой  ступени развития путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, будет доказывать, что диалектика бытия и небытия ("ничто") приводит необходимо к становлению, которое  и есть единство противоположностей "бытия" и "ничто". Гегелевская  диалектика, конечно, возникла бы и  в случае, если бы не существовало Платона, но в том именно виде, в каком  мы ее знаем, она никогда не сложилась  бы, если бы ей не предшествовала платоновская философия и платоновская диалектика. Философии Платона по оказанному ею влиянию принадлежит важное место  не только в истории идеализма, но, в частности, также и в истории  идеалистической диалектики.

  Предыдущим  изложением была показана роль, которую, по мысли Платона, "идеи" играют в становлении чувственных вещей. Но при этом остались еще неразъясненными важные вопросы. Прежде всего это вопрос о видах самих "идей". Все ли разряды и все ли свойства чувственных вещей имеют каждый свою "идею", источник их бытия в сверхчувственном мире, в мире того, что постигается разумом? Существуют ли разряды, классы "идей", подобно тому как существуют разряды и классы вещей и их свойств? Ведь если для всего, что возникает в чувственной области, должна существовать в сверхчувственном мире своя "идея", то как будто получается вывод, что должны быть "идеи" не только для классов вещей, но и для классов их свойств, и притом не только свойств положительных, высокоценных, каковы "доброе", "истинное",, "прекрасное", но и свойств отрицательных - таких, как "дурное", "ложное", безобразное" и т. д. Больше того. Напрашивается вывод, будто должны существовать "идеи" несуществующего, имеющего отрицательное бытие, и т. п. Каково же было учение или мнение Платона по всем этим вопросам?

  Исчерпывающий ответ затруднителен не только ввиду  отсутствия достаточно подробных и  ясных разъяснении Платона, но и  потому, что тексты, в которых  можно было бы искать этот ответ, находятся  в сочинениях Платона, принадлежащих  к различным периодам его философской  эволюции: возможно, что тексты эти  обрисовывают не различные грани  или стороны единого по данному  вопросу воззрения Платона, а  различные фазисы в развитии этого  воззрения. Имеет значение также и тот факт, что по крайней мере частично о взглядах Платона по этому вопросу мы узнаем не из уст самого Платона, а из свидетельств других философов, например Аристотеля. А именно: Аристотель сообщает, будто в годы старости Платон уже отрицал существование ранее признававшихся им "идей" отношений, а также "идей" вещей, которые суть продукты ремесленной или художественной деятельности человека.

  В диалоге "Парменид" (автором которого некоторые исследователи считают не самого Платона, а какого-то лишь примыкавшего к школе Платона выученика элейцев) доказывается, что при последовательном проведении понятия об "идеях" Платон должен был неизбежно Принимать существование "идей" также и для вещей низменных, безобразных, отвратительных и т. п.

  Во  всяком случае рассмотрение текстов Платона показывает, что область "идей" представлялась Платону не совсем однородной: в ней намечалась некоторая "иерархия" идей, которая, однако, нигде не сложилась в четко очерченную и разработанную систему взглядов. К области "идей", во-первых, принадлежат "идеи" высших ценностей. Таковы "идеи" "блага", "истины", а также "прекрасного" и "справедливого". Это "идеи", которые немецкий философ Гербарт назвал, говоря о Платоне, "идеями" абсолютных качеств. Во-вторых, есть у Платона и "идеи" физических явлений и процесс сов (таких, как "огонь", как "покой" и "движение", как "цвет" и "звук"). В-третьих, "идеи" существуют также и для отдельных разрядов существ (таких, как "животное", как "человек"). В-четвертых, иногда Платон допускает также существование "идей" для предметов, производимых человеческим ремеслом или искусством (таких, как "стол", "кровать"). В-пятых, большое значение в платоновской теории "идей" имели, по-видимому, "идеи" отношений. Значение это выступает в ряде диалогов, кончая "Федоном", где, например, доказывается, что определением или оценкой равенства предполагается существование "равенства в самом себе", т. е. "идеи" равенства, доступной не чувствам, а уму.

3. Онтология Аристотеля

  На  пороге теоретической философии  Аристотеля мы встречаем введенное  им понятие субстанции. Под субстанцией  Аристотель понимает бытие вполне самобытное, существующее в самом себе, но не в чем-либо ином. Как такое бытие, не способное существовать ни в чем  ином, субстанция никогда не может  выступать в суждении, как его  предикат, или атрибут, но только как  его субъект.

  Так как общее есть общее для множества  предметов, то субстанцией, т. е. бытием вполне самобытным, оно быть не может. Поэтому субстанцией в смысле Аристотеля может быть только единичное  бытие. Только оно одно самобытно  в точном смысле слова.

  Для понимания дальнейшего аристотелевского развития учения о единичном, или  субстанциальном, бытии необходимо помнить, что, ведя свой анализ независимого объективного бытия, Аристотель неуклонно  имеет в виду это бытие как предмет познания, протекающего в понятиях. Другими словами, он полагает, что существующее само по себе и потому совсем независимое от сознания человека бытие уже стало предметом познания, уже породило понятие о бытии и есть в этом смысле уже бытие как предмет понятия. Если не учесть это, то учение Аристотеля о бытии может показаться более идеалистическим, чем оно есть на деле.

  По  Аристотелю, для нашего понятия и  познания единичное бытие есть сочетание "формы" и "материи". В плане  бытия "форма" - сущность предмета. В плане познания "форма" - понятие  о предмете или те определения  существующего в себе предмета, которые  могут быть сформулированы в понятии  о предмете.

  Согласно  Аристотелю, то, с чем может иметь  дело знание, есть только понятие, заключающее  в себе существенные определения  предмета. Напротив, если мы отвлечемся от понятия, то из всего содержания самого предмета останется только то, что ни в коем смысле не может  уже стать предметом знания.

  Чтобы знание было истинным, оно, по Аристотелю, не только должно быть понятием предмета. Кроме того, самим предметом познания может быть не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, а только бытие  непреходящее, пребывающее. Такое познание возможно, хотя отдельные предметы, в которых только и существует непреходящая сущность, всегда будут  только предметами преходящими, текучими. Однако такое познание может быть только познанием или понятием о "форме". Эта "форма" для каждого  предмета, "формой" которого она  является, вечна: не возникает и не погибает. Допустим, мы наблюдаем, как, например, глыба меди становится статуей, получает "форму" статуи. Это нельзя понимать так, словно "форма", т. е. известное мыслимое нами очертание, возникла здесь впервые. Это следует понимать только так, что предмет (материал меди) впервые принимает очертание, которое как таковое никогда не возникало. Очертание это становится "формой" данной глыбы меди, но "форма" сама по себе не возникает здесь как "форма (?????)".