Классическая греческая философия Аристотеля

    1) суть бытия вещи (букв. «что именно  есть ставшее») или сущность, первое "почему" в качестве причины и начала, то, чем вещь является согласно своему определению. То, что остается в вещи по отвлечении ее от материи.

    2) материя или субстрат (hypokeimenon - букв. «лежащее в основе», «подлежащее»);

    3) «то, откуда начало движения»;

    4) благо или «то, ради чего»,  «ибо благо есть цель всякого возникновения и движения».

    Ниже  в «Метафизике» Аристотель говорит о двух основных понятиях сущности: "Итак, получается, что о сущности говорится в двух [основных] значениях: в смысле последнего субстрата, который уже не сказывается ни о чем другом, и в смысле того, что, будучи определенным нечто, может быть отделено [от материи только мысленно], а таковы образ, или форма, каждой вещи". Еще далее Аристотель говорит, что «в наибольшей мере считается сущностью первый субстрат". Однако и его Аристотель также понимает двояко – как материю и как форму, или даже трояко, добавляя еще и то, что из них состоит (медь, очертание-образ и изваяние как целое). Но здесь же он задается вопросом: "что если форма (eidos) первее материи и есть сущее в большей мере"? Тогда "она на том же основании первее и того, что состоит из того и другого". В конце концов, оказывается, что "форма, или первообраз", и есть определение сути бытия вещи"¹⁰.

    "Аристотель, подобно Платону, отправляется  от основного дуализма, который  проникает все его учение; но  в то же время он сознает  все трудности, сопряженные с  дуализмом, и силится разрешить их. С этой целью он признает материю и форму, оба основных начала, соотносительным: материя есть "возможность", потенция формы и постольку предполагает форму; форма есть "действительность", или "энергия", материи... И, тем не менее, вопрос об отношении чистой мысли, чистой энергии разума к внешнему материальному миру остается невыясненным"¹¹. Философская деятельность Аристотеля была полезна тем, что он, выступая против вульгаризированной теории идей, пытался показать, что умозрение есть истина чувственного, а потому метафизика должна не только парить в умозрительном (так она превратится в фантазии), но быть связанной с чувственным.

    Ум  по Аристотелю, "мыслит самое божественное и самое достойное и не подвержен  изменениям, ибо изменение его  было бы изменением к худшему". Следовательно, "ум мыслит сам себя, если только он превосходнейшее и мышление его есть мышление о мышлении". Для него "само знание предмет [знания]". Поскольку "постигаемое мыслью и ум не отличны друг от друга, у того, что не имеет материи, то они будут одно и то же, и мысль будет составлять одно с постигаемым мыслью". Он есть божественное мышление, "которое направлено на само себя, на протяжении всей вечности". Он есть "есть вечная, неподвижная и обособленная от чувственно воспринимаемых вещей сущность", эта "первая суть бытия не имеет материи, ибо она есть полная осуществленность", "эта сущность не может иметь какую-либо величину, она лишена частей и неделима", "не подвержена ничему и неизменна"¹². Налицо все характеристики первопричины как божества.

    Аристотель  так и именует, в конце концов, свой перводвигатель: "И жизнь  поистине присуща ему, ибо деятельность ума – это жизнь, а бог есть деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь. Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существование, и именно это есть бог"¹³.

    Аристотеля, помимо прочего, можно назвать и  основателем психологии, так как  он выделяет ее предмет, душу в качестве необходимого объекта размышления. Так, он пишет, что "познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы", а потому ему необходимо отвести "одно из первых мест". Говоря о душе, Аристотель начинает как эмпирик. Так он пишет, что душа фактически ничего не испытывает и не действует без тела и все ее состояния имеют свою основу в материи: "душа не существует без материи". Душа бывает растительной и животной, а также "разумной". Есть у него и более подробная классификация, где можно выделить пять видов или частей души: душа "питающая", "ощущающая", как энергия "стремления", "движения" и "мышления". В основу всего познания, как и в "Метафизике", Аристотель полагает ощущение: "существо, не имеющее ощущений, – говорит он, –ничему не научится и ничего не поймет"¹⁴.

    Однако  далее Аристотель переходит к  критике натуралистических и  пифагорейских представлений о  душе как гармонии, числе и чём-то самодвижущем. Так, если бы душа состояла из элементов и познавала мир благодаря принципу подобия, то ей было бы недоступно познание общего.

    Вместе  с тем он признает, что только одной душе присуще мышление, а  если "имеется какая-нибудь деятельность и состояние, свойственное одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела". И в этом смысле душа становится объектом "первой философии", т.е. метафизики, так как отделенное "от всего телесного как таковое изучает тот, кто занимается первой философией". Здесь он вступает уже в область умозрительных спекуляций о душе, развивая фактически метафизическую теорию о ней. Последняя представлена его учением об уме как высшей способности души.

    Аристотель  называет человека существом общественным и считает государство первичным по отношению к нему. Он признает рабство ("раб – некая неодушевленная собственность") и считает войны справедливыми.

    Но  есть в этике Аристотеля и то, что достойно его метафизики. Он выделяет три вида благ: внешние, физические и духовные. И хотя он говорит, что для счастливой жизни необходимо наличие всех этих видов, приоритет он отдает именно духовным, внутренним благам. Внешние блага он рассматривает как орудия для какой-либо определенной цели, в силу чего они имеют предел. Духовное же благо не имеет ограничений. Душа, утверждает Аристотель, "является более ценной, нежели собственность и тело"¹⁵. Счастье не может существовать от добродетели, но находится в прямой зависимости от нее. 
 

2. Аристотель о  предмете философии.

    Философия у Аристотеля достаточно четко выделяется из всей сферы знания, хотя и у него этот процесс еще не закончен. Отсюда различение им "первой философии" и "второй философии". Физика для Аристотеля все еще философия, но уже "вторая". Но кроме физики как умозрительного рассуждения о природе (другой тогда физики не могло быть) у Аристотеля есть еще "первая философия", предмет которой отличен от предмета физики как "второй философии"¹⁶.

    Предмет "первой философии" (позднее названной "метафизикой") – не природа, а  то, что существует сверх нее. Аристотель ограничивает природу определенными рамками, природа у него не совпадает с сущим, сущее шире природы, которая есть для него лишь один из родов сущего. Если бы дело обстояло иначе, то философия не имела бы права на существование, не имела бы своего предмета. Поскольку же предметом физики являются материя и подвижные, изменчивые "чувственные сущности", то, с точки зрения Аристотеля, философия имеет право на самостоятельное существование лишь в том случае, если в области сущего есть нематериальные причины и сверхчувственные и неподвижные, вечные сущности.

    Сам философ говорит об этом так: "Главным  образом нужно исследовать и  разработать вопрос: является ли что-либо, кроме материи, самостоятельной  причиной или нет". "Вопрос идет о том, существует ли, помимо чувственных сущностей, [еще] какая-нибудь неподвижная и вечная, или же нет, и если существует, то в чем она"¹⁷.

    На  оба вопроса Аристотель отвечает утвердительно: да, нематериальные самостоятельные  причины существуют, существуют также и сверхчувственные неподвижные и вечные сущности. Их-то и изучает философия, "первая философия". И эти причины и эти сущности ценнее того, чем занимается физика, поэтому, философия "идет впереди" физики, поэтому она "первая", а физика – "вторая". Если бы нематериальных причин, неподвижных и вечных сущностей не было, а была бы лишь природа, то на первое место среди наук следовало бы ставить физику.

    Позднее такие сверхчувственные, обособленные, вечные и неподвижные сущности были названы метафизическими, а наука о них получила название метафизики, ей сопутствовал и метафизический метод, поскольку предметы метафизики мыслились неизменными, лишенными развития, вечными (правда, ирония истории философии состояла в том, что идущее перед физикой у самого Аристотеля было названо метафизикой, т. е. идущим после физики).

    "Первая  философия", по Аристотелю, – наука  "наиболее божественная" в двух  смыслах: владеть ею пристало  скорее богу, чем человеку, ее  предметом являются "божественные  предметы", поэтому Аристотель называет свою философию теологией, учением о боге (первым, по-видимому, вводя в обращение это слово). Сверхчувственные, вечные и неподвижные сущности и нематериальные причины Аристотель связывает с богом. Поэтому предметом философии Аристотеля оказывается бог (в его особом, философском понимании)¹⁸.

    Однако  бог лишь "одно из начал". Поэтому  философия Аристотеля все же шире теологии. Она изучает вообще "начала и причины [всего] сущего ...посколькy оно [берется] как сущее". Аристотель называет эти причины "высшими", а начала – "первыми".

    Таким образом, предмет философии у  Аристотеля расширяется. Поскольку  же это высшие причины и первые начала всего сущего как сущего, то в центре внимания Аристотеля оказывается  сущее как таковое. На вопрос, "имеет  ли первая философия общий характер или она подвергает рассмотрению какой-нибудь один род бытия и какую-нибудь одну сущность", Аристотель отвечает, что "первая философия" – эта "наука философа" – имеет своим предметом "сущее вообще", "сущее как таковое", "сущее просто", что она "исследует общую природу сущего как такового" и рассматривает некоторые соответственно ему принадлежащие свойства¹⁹.

    О сущем же, подчеркивает Аристотель, говорится в нескольких значениях, поэтому получается, что предмет  философии Аристотеля как некая поисковая область весьма обширен. Вся философия Аристотеля – попытка разобраться в сущем, открыть его структуру, найти в нем главное, определить его по отношению к не-сущему, или к небытию.

    Основной  же вопрос философии, вопрос об отношении  сущего, бытия к мышлению, в ясной форме у Аристотеля не ставится, а ставится неявно. У каждого крупного философа прошлого времени основной вопрос философии принимал в силу его неосознанности неявную и свойственную только этому философу форму. Выше мы видели, как представлял себе основной вопрос философии Платон в диалоге "Софист". У Аристотеля в силу его колебаний между материализмом и идеализмом основной вопрос философии выступает в менее явной форме, чем у Платона.

    Для Аристотеля основной вопрос философии  выражается, по-видимому, в тех двух вопросах, о которых говорилось выше: существует ли самостоятельная нематериальная причина и существуют ли неподвижные и вечные сущности. В вопросе об отношении таких нематериальных сверхприродных сущностей и физических сущностей и скрывается, по-видимому, основной вопрос философии в философии Аристотеля.

    В целом Аристотель – панлогист. Он, как и Парменид, к которому Аристотель ближе, чем к Гераклиту, – сторонник  тождества бытия и мышления: формы  мышления для него есть формы бытия, и наоборот. Что это так, очевидно из трактовки того, что сам Аристотель называет "началом для всех других аксиом"²⁰. Это начало также входит у него в предмет философии; поскольку оно имеет отношение также ко всему сущему, его действие универсально.

    Это же начало помогает у Аристотеля определить взаимоотношение бытия и небытия, решить проблему небытия, поставленную уже до Аристотеля Парменидом и развитую Демокритом и Платоном²¹.

3. Категории философии  Аристотеля.

    Категории – это фундаментальные понятия философии. Аристотелевское рассмотрение соотношения материи и эйдоса (формы), акта и потенции выявляет энергийный динамизм сущего в его развитии. При этом мыслитель усматривает причинную зависимость явлений сущего: все имеет причинное объяснение. В связи с этим он проводит различение причин: есть действующая причина – это энергийная сила, порождающая нечто в потоке универсального взаимодействия явлений сущего, не только материи и формы, акта и потенции, но и порождающей энергии-причины, имеющей наряду с действующим началом и целевой смысл: “то, ради чего”²².

    Здесь мы имеем дело с таким исключительно  важным положением философии Аристотеля, как смысловое начало всего сущего, а также иерархия его уровней  – от материи как возможности  к образованию единичных форм бытия и далее – от неорганических образований к миру растений, живых существ, разных видов животных и, наконец, к человеку, обществу. Стало быть, у Аристотеля огромную роль играл принцип развития сущего, что органически связано с категориями пространства и времени, которые выступают у него как субстанции, а как “ место ” и число движения , т.е. как последовательность реальных и мыслимых событий и состояний. Такой подход ближе к современному пониманию этих категорий, чем, скажем, ньютоновский.

    Аристотель  разработал иерархическую систему категорий, в которой основной была “сущность” и “субстанция”, а остальные считались ее признаками. Стремясь к упрощению категориальной системы, Аристотель затем признал основными только три категории: сущность, состояние, отношение.

    Своим анализом потенции и акта Аристотель ввел в философию принцип развития. Это было ответом на апорию элейцев, согласно которым сущее может  возникнуть либо из сущего, либо из не-сущего, но и то и другое невозможно, ибо  в первом случае сущее уже не существует, а во втором – нечто не может возникнуть из ничего, следовательно, возникновение или становление вообще невозможно и чувственный мир должен быть отнесен к царству “небытия”. Тем самым Аристотель ввел в оборот философии категории возможности и действительности, а это и есть потенция и акт²³.