Формационный и цивилизационный подходы к истории

Здесь важно заострить  внимание на специфике надпроизводст-венных или внепроизводственных сфер жизни. В процессе производства общество и человек слиты с природой, погружены в нее, непосредственно подчинены ее законам. Обрабатывается вещество природы, используются различные формы энергии. Предметы и орудия труда, средства производства есть не что иное, как превращенные формы природного вещества. В них и через них человек соединен с природой, подчинен ей. Сама связь с природой в процессе производства, прямая и безусловная подчиненность ей, обязательность труда в ней воспринимается человеком как тяжелая необходимость.

За пределами производства человек уже отделен от природы. Это царство свободы. Занимаясь  политикой, искусством, наукой, религией и т.п., он имеет дело уже не с  веществом природы, а с объектами, качественно отличными от природы, т.е. с людьми как социальными существами. В этих сферах человек настолько зримо отделяется от природы, что это не может не бросаться в глаза уже на уровне обыденного сознания и воспринимается как высшее отличие от нее, как его сущность или "самость". Человек как социальное существо настолько выключен из цепи прямой зависимости от природы, необходимости подчиняться ее законам (в отличие от необходимости вещно подчиняться ее законам в сфере производства), настолько предоставлен сам себе, что его жизнедеятельность в этих сферах воспринимается как царство свободы. Сфера культуры обладает, таким образом, особым шармом в его глазах. Конечно, человек и здесь использует вещество природы (скульптор - мрамор, художник - холст, краски, и т.д.), но в этом случае оно играет вспомогательную роль.

К тому же следует  иметь в виду, что эти сферы (политика, право, искусство, религия  и проч.) предъявляют особые требования к индивидуальности человека, к его  личностному (социальному и духовному) потенциалу. Неслучайно в истории  культуры память человечества сохранила  больше всего имен выдающихся личностей. Сами творения (научные открытия, произведения искусства, религиозное подвижничество и проч.) менее подвержены разрушающему влиянию времени, чем орудия труда  и прочие средства производства. Поэтому  исследователь постоянно имеет  дело с личностным началом, с уникальными  фактами, с мыслями и чувствами  людей. В производстве же личность и  уникальность продукта деятельности стерта. Тут царствует не уникальность, а  серийность, не индивидуальность, а  массовость, коллективность.

По мнению ряда исследователей (И.Н. Ионов), такие характеристики формационной теории, как линейно-стадиальная  логика исторического процесса, экономический  детерминизм и телеоло-гизм, "резко затрудняют" ее взаимодействие с более развитыми теориями цивилизаций, относящимися ко второй половине XIX-XX вв. Однако заметим, марксова модель исторического развития имеет не линейно-стадиальный, а более сложный спиралевидный характер. Она многое может дать и для развития цивилизационной теории. Как бы ни подчеркивали исследователи (А. Тойнби, например) рядоположенность реально существовавших и существующих цивилизаций, отсутствие всякого единства и единой логики развития во всей их совокупности (каждая новая цивилизация начинает процесс развития как бы с нуля), нельзя полностью игнорировать тот очевидный факт, что древние и современные цивилизации заметно различаются по уровню и качеству жизни людей, по богатству форм и содержанию этой жизни. Можно не прибегать к термину "прогресс", но нельзя отрешиться от мысли, что современные цивилизации развиты более древних цивилизаций. Уже один тот факт, что сегодня на Земле одновременно проживает около шести миллиардов людей, т.е. в несколько раз больше, чем во времена существования шумерской или крито-микенской цивилизации, говорит о новых возможностях человеческой истории. В некоторых цивили-зационных концепциях широко применяются понятия "традиционное общество", "современное общество". А это, по существу, есть прямое разнесение цивилизаций по шкале исторического времени, т.е. содержит формационный момент. Шкала времени есть не что иное, как шкала прогрессирующей эволюции. Вообще сторонники концепции локальных цивилизаций не во всем последовательны. Они не отрицают идеи развития каждой из конкретных цивилизаций и отказывают этой идее в праве на существование применительно к мировой совокупности цивилизаций, прошлых и настоящих, не замечают, что эта совокупность есть единая целостная система. К истории людей надо идти от истории планеты, истории жизни на ней, в единстве биосферных (космических), географических, антропологических, социокультурных факторов.

Формационная теория при всех ее недостатках являет собой  одну из первых попыток построения на основе научной рациональности глобальной картины человеческой истории (метатеории исторического процесса). Конкретно-научные  аспекты ее во многом устарели, но сам  подход, лежащий в ее основе, сохраняет  свою силу. Она пытается системно раскрыть наиболее общие основания и глубинные  тенденции исторического процесса и на этой основе анализировать.общие и особенные свойства конкретно-исторических обществ. По причине высоко абстрактного характера этой теории ее опасно напрямую прилагать к конкретному обществу, втискивать отдельные общества в прокрустово ложе формаций. Между этой метатеорией и анализом конкретных обществ должны лежать теории среднего уровня.

Приведем в заключение наших рассуждений вывод английского  исследователя Г. Макленнана, принадлежащего к либеральному крылу социальных мыслителей. Проведя сравнительный анализ марксистского подхода и подхода плюралистического (который, повторим, можно назвать цивилизационным), он заключает: "В то время, как плюралисты не стремятся исследовать фундаментальные процессы эволюции человеческого общества, вследствие чего их социальная онтология весьма небогата, марксисты, напротив, проявляют интерес именно к процессам, идущим в глубинах общества, и к причинно-следственным механизмам, которые призваны обнаружить как логически рациональное, так и возможное общее направление этой эволюции"1. Если, пишет он далее, системные аспекты посткапиталистических обществ невозможно рассматривать, не используя марксистские категории (особенно такие, как способ производства и смена общественных формаций), то анализ явлений, приводящих к множественности социальных формирований и их субъективных интересов (урбанизация, потребительские субкультуры, политические партии и т.д.), более плодотворен в плоскости классически плюралистической методологии2.

Таким образом, методологию  формационного подхода рано списывать  со счетов. Она сохраняет эвристическую  силу. Но тогда возникает целый  ряд вопросов, связанных с провалами  формационной теории при осмыслении современной истории, перспектив развития капиталистической цивилизации, неудач социалистического эксперимента, начатого в нашей стране. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы модернизировать  формационное учение, очистить его  от идеологических напластований, усилить  его циви-лизационное звучание. Попытаться обеспечить, иными словами, соединение противоположностей (формационного и цивилизационного подходов). И начинать придется от самых корней, принимая во внимание все основные срезы истории человечества - антропо-этно-социогенез. 
 
 
 
 
 
 
 

5. О возможных путях  модернизации формационного  подхода

Существуют многочисленные попытки модернизировать форма-ционную теорию. Большей частью они ограничиваются частностями. Но некоторые претендуют на широкомасштабное обновление формационно-стадиальной картины исторического процесса. Результатом одной из таких попыток является концепция, разрабатываемая Ю.И. Семеновым.

Исследователь открыто  относит себя к приверженцам материалистического  понимания истории и полагает, что плюралистическое понимание  истории несостоятельно. Критически относится он и к той формационной модели исторического процесса, которая  до недавнего времени господствовала в марксистском общество-знании, именуя ее ортодоксальной. Основной ее порок исследователь усматривает в том, что "схема развития и смены общественно-экономических формаций ... представляла собой модель развития каждого социально-исторического организма, т.е. каждого конкретного отдельного общества. Всемирная история ... выступала как простая совокупность историй множества от века существующих социально-исторических организмов, каждый из которых в норме должен был "пройти" все общественно-экономические формации"1. Единство мировой истории сводилось, по сути, " к общности законов, действующих в каждом социально-историческом организме. При этом все внимание концентрировалось только на связях "вертикальных", связях во времени, диахронных, да и то понимаемых крайне односторонне, лишь как связи между различными стадиями внутри одних и тех же социально-исторических организмов. Что же касается связей "горизонтальных", т.е. связей между сосуществующими в пространстве социально-историческими организмами, связей синхронных, то в ортодоксальном варианте теории общественно-экономических формаций им не придавалось значения. Такой подход (автор называет его унитарно-стадиальным. - Авт.) делал невозможным подлинное понимание единства истории, закрывал дорогу к подлинному историческому унитаризму". Сущ. ность же обновленного подхода заключается в иной интерпретации марксовой схемы развития и смены формаций, а именно в понимании "этой схемы как воспроизведения внутренней необходимости развития всех существовавших и существующих социально-исторических организмов, только вместе взятых, т.е. всего человеческого общества в целом"2. В этом случае формации выступают прежде всего как стадии его развития. Они могут быть и стадиями развития отдельного, конкретного общества, но это совершенно не обязательно. Этот подход назван исследователем "унитарно-эстафетно-стадиальным"3.

В основе его концепции  лежит разграничение основных типов  социально-исторических образований (объединений) людей: социально-исторический организм или отдельное конкретное общество (сокращенно "социор"), пространственно отграниченная система этих конкретных обществ (сокращенно "социорная система") и человеческое общество в целом как высший, предельно общий субъект исторического процесса. Для обозначения различного рода "со-циорных" систем и занимаемых ими территорий вводятся понятия: гнездовая система, историческая арена, историческое пространство и т.д.

Различая такие  явления, как социально-экономический  строй общества, общественно-экономический  уклад, способ производства, общественно-экономическая  формация, автор традиционно связывает  понятие формации с господствующим типом производственных отношений. Но формацией он называет не всякий тип этих отношений(они могут быть и просто общественно-экономическим укладом или типом локального значения), "а только такой, который является одновременно стадией всемирно-исторического развития"4. Другими словами, в истории могут встречаться и такие типы производственных отношений, которые представляют собой стадии развития отдельных обществ, не являясь, однако, стадиями развития человеческого общества в целом.

Автор довольно подробно рассматривает социально-экономические  отношения как отношения собственности, уточняя понятия владения, пользования, распоряжения, распределения и обмена, характеристику различных типов  собственности (общественная, частная), видов собственности, ее субъектов (общеклассовая частная, групповая  частная, персональная частная, например, и т.д.). При этом он стремится уйти от абсолютизации значений тех или иных явлений собственности, приписывания им универсального характера. Так, по его мнению, общепринятая характеристика отношений собственности на средства производства как доминанты внутри системы производственных отношений, верная для классовых обществ, не может быть распространена на раннее первобытное общество. В этом обществе отношения собственности не составляли особой подсистемы и не определяли характер прочих социально-экономических отношений.

Это уточнение категориального  аппарата позволяет исследователю  создать развернутую картину  общего хода мировой истории. Как  и многие другие ученые, он принимает  за первых людей (пралюдей) не хабилисов, пришедших на смену австралопитекам примерно 2,5 млн. лет назад, а архантропов (питекантропов, синантропов, ат-лантропов и т.п.). Они сменили хабилисов примерно 1,6 млн. лет назад и только с них начали формироваться язык, мышление, социальные отношения. Все находки хабилисов сделаны в Африке южнее Сахары. Другими словами, ареал их существования был локальным, пространственно ограниченным. В отличие от них архантропы широко распространились по всему Старому свету. В истории праоб-щества довольно явственно выделяются два этапа. Этап архантропов (1,6 млн. - 0,3-0,2 млн. лет назад) и этап палеантропов (300- 200 тыс. - 35-40 тыс. лет назад). С этим последним этапом связано появление памятников, которые свидетельствуют об утверждении в общинах пралюдей "коммуналистических отношений распределения, развития рационального мышления, морфирования различных норм поведения, зарождения магии, тотемизма и зачатков искусства"1. На смену палеантропам пришел современный человек (35- 40 тыс. лет назад). С этого времени началась история первобытного (доклассового) общества, а затем (с конца IV тысячелетия до н.э.) и классовых обществ (цивилизаций). Не станем подробно характеризовать типы доклассового общества, отметим лишь, что, по мнению автора, раннее первобытное общество было первобытно-коммунистическим (коммуналистским). На более поздней стадии развития в нем наряду с общественной собственностью появляется отдельная собственность и, соответственно, имущественное и социальное неравенство. Материальные условия для возникновения классового общества были созданы в процессе перехода от охоты и собирательства к земледелию и животноводству. Первые очаги земледельческо-животноводческого хозяйства появились примерно в IX-VIII тысячелетиях до н.э. на территории Передней Азии.

Первые классовые  общества возникли почти одновременно в двух местах - в долине Нила и  в междуречье Тифа и Евфрата. Эти  места и составляют "историческое гнездо" классового общества. А сами конкретные социально-исторические организмы, Шумер и Египет, были первичными классовыми обществами или первичными цивилизациями. В дальнейшем исторический процесс пошел в двух формах. Первая - появление новых одиночных исторических гнезд, "новых островов в море первобытного общества", в данном случае древнеиндийской и древнекитайской  цивилизаций. Они возникли не под  влиянием более ранних цивилизаций, а самостоятельно, и потому могут  быть отнесены к первичным цивилизациям. Вторая форма - появление новых исторических гнезд по соседству со старыми и в значительной степени под их влиянием (микенская цивилизация и др.). Это вторичные классовые общества или цивилизации. В результате сложилась историческая арена (целая система исторических гнезд) на относительно локализованном пространстве земли. Так, ближневосточная система социально-исторических организмов, занимая лишь ограниченную часть земного шара, стала системой мировой. Мировой в том смысле, "что ее существование и эволюция подготовили и сделали возможным подъем человечества на следующую ступень исторического развития". Она была "центром мирового исторического развития"1. Этого нельзя сказать об Индии и Китае. Эти цивилизации могли быть и не быть, но вплоть до нового времени их существование не могло сказаться сколько-нибудь существенно на ходе мировой истории. С социально-экономической точки зрения все возникшие в IV-II тысячелетиях до н.э. общества относились к одному и тому же типу общественно-экономической формации (в них господствовал азиатский способ производства). Ю.И. Семенов называет ее "политарной" (от греч. полития, политея - государство). В основе ее лежит общеклассовая частная собственность, которая всегда приобретает форму государственной. Этим обществам был присущ циклический характер развития. Они возникали, расцветали, приходили в упадок, иногда гибли. Так погибли индская и микенская цивилизации. На их территории произошел возврат на стадию предклассового общества.

Новый тип классового общества - античный, возникает в  начале I тысячелетия до н.э. Первым таким обществом было древнегреческое государство. Ранее на территории Греции уже существовало классовое общество политарного типа (микенская цивилизация), но оно погибло и произошел откат на стадию предклассового общества. Вот из этого предклассового общества и стало возникать античное общество. Но возникло оно под непосредственным воздействием мировой системы социально-исторических организмов, т.е. азиатского общества. Огромную роль в этом процессе сыграло то обстоятельство, что Греция рано стала втягиваться в тогдашнюю мировую торговлю и соответственно, в мировую систему товарно-денежных отношений. По мере развития этих отношений в архаической Греции (VIII-VI вв. до н.э.) стали складываться предпосылки рабовладения. В классическую пору, на рубеже VI-V вв., она превратилась в рабовладельческое общество, которое стало первым обществом новой общественно-экономической формации - античной или рабовладельческой. Здесь возникла невиданная до той поры республиканская форма правления, демократия, а вместе с ней свобода деятельности политических партий, политическая борьба, свобода слова, собраний, выборные и подотчетные гражданам органы государственной власти. Зародились науки, искусства.