Философское обоснование либерализма Джоном Локком

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………. ст. 3

 

1. БИОГРАФИЯ ДЖОНА  ЛОККА …………………………………… ст. 4

 

2. ПОЛИТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ  ВЗГЛЯДЫ ДЖОНА ЛОККА ….. ст. 6

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………………… ст. 20

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ …………………… ст. 22

 

ДЛЯ ЗАМЕТОК…………………………………………………………. ст. 23

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Джон Локк – признанный классик либеральной политической философии. Точнее было бы сказать, что  с Локком либерализм впервые обретает теоретико-систематический характер. В ходе его дальнейшего развития многие элементы локковской системы были ревизованы или даже отвергнуты. Само по себе – это самое обычное явление для истории любого крупного философского и идеологического течения. Вопрос в другом: может ли либерализм отказаться от того основания, которое подвёл под него Локк, не рискуя «повиснуть в воздухе» и превратиться из системы просто в «сумму взглядов» на те или иные вопросы общественной жизни. Основание же либерализма у Локка – с нашей нынешней точки зрения – кажется парадоксальным. Либерализм, первое и осевое политическое учение современности, возводится им на теологическом фундаменте, на тех представлениях о «законе природы», «естественном праве» и «естественном состоянии», которые  являются «лишь повторением средневековой схоластической доктрины». И ведь именно это – то логическое и концептуальное условие, которое позволяет Локку преодолеть абсолютизм гоббсовского Левиафана и перейти к ставшей хрестоматийной теории либерального государства.

Изучение взглядов на либерализм Джона Локка является интересным и актуальным, именно этим объясняется выбор темы настоящей контрольной работы, которая называется «Философское обоснование либерализма Джоном Локком».

 

 

 

 

 

 

1. БИОГРАФИЯ  ДЖОНА ЛОККА

Джон Локк родился  в 1632 г. в городке Рингтон около  Бристоля в благополучной семье провинциального адвоката. Отец Джона придерживался пуританских взглядов и был критично настроен по отношению к официальной англиканской церкви и Короне. Во время революции он оказался в рядах парламентской армии, свергнувшей монархию. Некоторые биографы придают этим семейным обстоятельствам немалое значение, пытаясь выяснить истоки либеральных и в чём-то революционных воззрений Локка. Возможно, семейные влияния как-то сказались на его творчестве, но очень опосредованно, ибо в ранних работах, появившихся уже в период Реставрации, он предстаёт скорее сторонником режима, чем его противником, а в позднее (1663-1664) прямо отвергает формулу «глас народа – глас божий», служившую своего рода санкцией оспаривания «божественного права» королей. Радикализация его политических взглядов происходит значительно позже и в связи с иными обстоятельствами¹.

В 1647 г. Джон Локк поступает  в привилегированную Вестминстерскую  школу, а закончив её, становится в 1652 г. студентом Оксфордского университета. С Оксфордом связана значительная часть жизни Локка – с небольшими перерывами вплоть до 1684 г., когда он был лишён места в университете по настоянию короля Карла II. Однако вряд ли можно сказать, что Локк комфортно чувствовал себя в атмосфере тогдашней оксфордской жизни, остававшейся во многом пропитанной схоластикой. После окончания университета в 1656 г. и получения магистерской степени в 1658 г. он остаётся в Оксфорде в качестве преподавателя – вначале греческого и риторики, а позже – моральной философии. Стоит заметить, что, преподавая эти классические дисциплины, Локк проявляет в те годы живой интерес к естественным наукам, прежде всего – к медицине и сближается с выдающимся естествоиспытателем Робертом Бойлем. В 1668 г. Локк становится членом Королевского естественнонаучного общества, а в 1669 г. – членом его Совета.

После краткой отлучки  из Оксфорда зимой 1665-1666 годах, когда  Локк пробует себя на дипломатическом  поприще, происходит поворотное событие  в его жизни – сближение  с Энтони Эшли Купером, позднее – первым эрлом Шафтсбери, подлинным грандом складывавшейся в то же время группировки вигов. Отношения Локка и Шафтсбери были закреплены одним удивительным событием. Опираясь на свои медицинские познания, Локк диагностировал непонятный многим врачам недуг Шафтсбери и провёл операцию, которая, как представляется, спасла эрлу жизнь.

Само пребывание Локка  в доме Шафтсбери поставило его  в центр тогдашней политической жизни Англии. Взлёты и падения  лидера вигов, его растущая оппозиционность  по отношению к политике Карла II – всё это прямым образом отражалось и на положении Локка в обществе, и на его мышлении. Первая вынужденная эмиграция Локка в 1675 г. была вызвана публикацией памфлета, разъярившего правительство и написанного под влиянием (если не по просьбе) Шафтсбери.

В 1679 г. Локк вернулся в  Англию. Начало работы над «Двумя трактатами о правлении»² относится к этому периоду, и, как считают биографы, стимулировано оно было опять же Шафтсбери. В 1683 г. был раскрыт заговор с целью покушения на жизнь короля. Из-за подозрений в причастности к нему Локк вновь эмигрирует. Как и многие другие английские оппозиционеры, он оказывается в Голландии.

На сей раз Локк находится в эмиграции вплоть до победы «Славной революции». В Голландии  он пишет (вероятно, в 1685 г.) знаменитое «Epistola de Tolerantia», опубликованное на английском в 1689 г. под названием «Письмо о терпимости»³. Впрочем, свои авторские права и на это произведение Локк также никогда публично не признавал.

Заключительную часть  своей жизни Локк проводит в основном в усадьбе сэра Френсиса и леди Мешэм неподалёку от Лондона. Он весьма активен – и как литератор, и как политик. В эти годы пишутся «О разумности христианства»⁴ и «Некоторые мысли о воспитании»⁵, публикуются второе и третье «Письма о терпимости»⁶, а также менее (сейчас) известные эссе, посвящённые экономическим сюжетам, такие как «Некоторые соображения о снижении процентных ставок и повышении стоимости денег» (возможно, последнее было написано, хотя бы в основном, ещё в 1668 г.). Одновременно Локк занимает видные посты в новом истеблишменте, наиболее высокий из которых связан с контролем над торговлей с британскими колониями. Кроме того он сыграл заметную роль в отмене «Закона о регуляции печати» (1695 г.) и принятии решений о новой чеканке обесценившейся английской монеты.

Локк никогда не был  женат и не имел детей. Ему довелось немало кочевать и менять свои пристанища. Но скончался он в 1704 г., окружённый заботой семейства Мешэмов. Он был  в зените философской и политической славы.

 

2. ПОЛИТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ДЖОНА ЛОККА

С точки зрения дальнейшего  развития либерализма главное в  локковском теоретическом наследии видится в формулировке и обосновании  им следующих идей: 

-    все граждане государства, каковы бы не были имущественные или статусные различия между ними, признаются равными в политико-правовом отношении;

-    такое равенство означает в первую очередь то, что каждый гражданин считается обладающим индивидуальными правами, ограничивающими допустимые в отношении его действия со стороны как других граждан, так и государства;

- единственным основанием легитимности власти является то, что она служит «общему благу» и никоим образом - не «частным благам» власть имущих, если последние отличаются от первого;

- «общим благом» являются, прежде всего, сами права граждан, соблюдать которые – первейшая обязанность государства (однако Локку не чужды представления об обязанности государства заботиться и о благополучии граждан, особенно в экстремальных ситуациях);

- среди прав граждан ключевыми являются права на жизнь, свободу и собственность, которые в обобщённом виде можно представить как право на собственность, что и делает его главным и при учреждении государства, и в его функционировании;

-государство, удовлетворяющее  указанные выше условия, не  может не быть «правовым государством», т.е. таким, в котором правит признанный всеми Закон, а не произвол правителя (поэтому абсолютизм оказывается «нелегитимным», так сказать, по определению);

-    оптимальный или даже единственно возможный механизм устройства такого государства представляет собой воплощение принципа «сдержек и противовесов» различных ветвей власти (позднее, но не самим Локком, он был превращён в концепцию «разделения властей»);

-     в отношении личных взглядов и убеждений граждан государство должно соблюдать принцип терпимости (по существу – «мировоззренческого нейтралитета»), но лишь до тех пределов, которые определяются соображениями безопасности самого либерального государства (локковская интерпретация этих пределов вызывает в наше время острейшую полемику);

-     если граждане, ради «общего блага» которых существует государство, считают, что оно недостаточно заботится о нём или, тем более, нарушает их права, то они «по справедливости» могут оказывать сопротивление такой власти, она же – утрачивает легитимность (моральное основание своего существования)⁷. 

Все эти положения  в том или ином виде прочно вошли  в арсенал либерального мышления. Но из чего выводит их Локк и как он их доказывает? Не только в конкретном духовном контексте его эпохи, но и в общем философском и логическом плане ответы на эти вопросы вытекают из того, каким образом он опровергает рассуждения Гоббса о неспособности буржуазных эгоистических индивидов к самоорганизации в публично-политической жизни и, следовательно, о необходимости Левиафана как единственного способа удержать их от «войны всех против всех» и иметь (хотя бы авторитарно устроенное) общежитие. Задавшись вопросом о доказательности либеральных взглядов Локка, тем самым – об их «системности», необходимо сначала обратиться к концепции «естественного состояния» как к началу его политической философии. 

У Локка не обнаруживается «экономических человеков», этих характерных персонажей буржуазной эпохи, с наблюдения за логикой действий которых Гоббс начинает всю свою политическую философию. Здесь можно найти лишь морально совершенные существа, почти ангелов, в среде которых отдельные эгоисты выглядят патологическими и трудно объяснимыми исключениями. Удивительно же то, что современная теория либерализма, предназначенная для коммерческого и конкурентного (в том числе – в политике) общества, имеет в качестве своих прототипов ангельские типажи, взятые из явно «досовременных» рассказов о «золотом веке».

В самом деле, от Локка можно узнать, что «люди, живущие вместе в соответствии с разумом, без обычного превосходства одних над другими и с правом судить друг друга, и представляют собою... естественное состояние»⁸. Понятие разума несёт здесь главную нагрузку. Разумом наделён каждый, и разум – это то, что открывает каждому «закон природы», являющийся вечным и универсальным, как закон Бога. «Жить в соответствии с разумом» и означает «жить в соответствии с моралью», т.е. непосредственно иметь её в качестве практического правила «моего» поведения и принципа «моих» взаимоотношений с другими. Они же, само собой, руководствуются теми же правилами и принципами. Это и есть идиллия «золотого века». Ясно, что после представления такой картины Локку остаётся только заключить: «естественное состояние» столь же противоположно «войне всех против всех», как мир, добрая воля и взаимопомощь – вражде, злобе, насилию и взаимному разрушению.

Конечно, в «естественном  состоянии» случается и встречается  нечто, что кажется странным или  неприятным. Нас, к примеру, может  смутить то, что в нём имеются рабы. Локка это ничуть не озадачивает, ибо превращение в рабов тех, кто пленён в «справедливых войнах», полностью соответствует вечной и универсальной морали. С чьей точки зрения такие войны «справедливы» - также не обсуждается. Ведь справедливость чего бы то не было делает самоочевидной тот же вечный и универсальный разум. Локка больше заботит то, что и в «естественном состоянии» встречаются индивиды, которые (по не вполне понятным причинам) не зрят «светоча разума» и потому совершают столь безрассудные поступки, как покушения на чужую собственность. Но – по его же определению природы человека – они не могут не быть всего лишь «девиантным меньшинством», а потому не способны создать для «нормального большинства» какую-либо серьёзную политическую проблему, заставляющую задуматься о переустройстве «естественного состояния» в «политическое общество».

Правда, Локк несколько  обостряет эту проблему, когда  утверждает, что с ходом времени  – по мере роста производительности людей и появления у них  излишков и в особенности - после  введения денег и частного присвоения бывшей ранее в общем владении собственности – подобные отклонения от морального поведения, видимо, учащаются. Однако даже это – едва ли достаточный повод всем и сообща перейти к государственной жизни. Ведь коли в «естественном состоянии» нет никакого иного закона, кроме морального, стало быть и превращение общей собственности в частную произведено абсолютно справедливо и к удовольствию всех (разумных существ), и достаток трудолюбивого соседа может быть только источником моей радости, и денежный оборот должен строго соответствовать моральным правилам (а каким иным он может соответствовать?). Покушения на чужую собственность, следовательно, остаются аномалией и не могут требовать политических решений.

Почти идиллическая картина «естественного состояния» ставит перед Локком проблему, прямо противоположную гоббсовской. Гоббсу было крайне трудно объяснить саму возможность разумного коллективного действия эгоистов, направленного на выход из «естественного состояния» при условии, что необходимость такого выхода была очевидна. Локку нелегко объяснить другое: зачем обитателям «естественного состояния» выходить из него, почему они не могут улаживать случающиеся недоразумения или пресекать бесчинство одиночек на основе самого «закона природы», который – в отличие от гоббсовской концепции – не только доступен их умозрению, но и универсально практикуется ими.

Говоря философским  языком, такое различие в проблематике проистекает из следующего. У  Гоббса «естественные права» (как право «на всё») предшествуют – в практической жизни людей – «законам природы», которые только должны быть ещё «внедрены в жизнь», и учреждение Левиафана – единственный путь достичь этого в форме права. У Локка же, напротив, первичен моральный «закон природы», который определяет содержание и границы «естественных прав» человека. Переход в «политическое состояние» может быть понят в этом контексте лишь как «отладка» действия «закона природы», но отнюдь не как его актуализация. Именно такое локковское понимание связи «закона природы» и «естественных прав» является «досовременным» - в том смысле, что оно присуще классическому и средневековому морально-политическому мышлению. И напротив – Гоббс порывает с этим типом мышления именно благодаря произведённой им инверсии соотношения «закона природы» и «естественных прав».